——————> лунный ручей

Глушь шла в направлении, которое ей указал Алозвезд. Она вместе с Буревестником несла Облако, которому было хуже всех. Холод не делал ситуацию лучше, а потому нужно было поспешить. Но и идти быстро она не могла, потому что у Буревестника и Искры было мало сил.

- Пожалуйста потерпите. Как только мы дойдем до целителей, можно будет расслабиться, но сейчас нужно поспешить. Я уже чувствую запах трав, - воительница даже не знала, кому это говорит. Ей было тяжело кк физически, там и морально, больше всего она хотела отдохнуть в родном лагере.

Вскоре она заметила холм, в котором виднелась нора. Кошка постепенно прибавила шаг, так, чтобы Буревестнику было комфортно. Дойдя до норы, она вошла в нее с остальными.

- Здесь есть целители? Прошу помогите, со мной раненные! - Глушь прокричала это, пока ее глаза привыкали к мраку норы. В ней было относительно светло, но темнее, чем снаружи. Вскоре, она увидела множество раненных на подстилках. Кошка ужаснулась. Столько котов пострадало, и столько же лежат мертвыми в снегу. Это ли... участь воителя?

[indent=0.5]– Как ее зовут? – этот вопрос показался вдруг сложным. Овчица потеряла фокус с Лепесток, сквозь шум мыслей ловя последовавшее уточнение: – Ты хочешь, чтобы она не знала, да? – впрочем, оно у неё едва ли отложилось как обязательное.
[indent=0.5,0.63]Глаза на несколько мгновений провалились сквозь маленькую собеседницу.
[indent=0.5,0.63]Словами и душой она уже приняла котёнка как Воробьишку. Но чуть оправилась от плотных событий снаружи и, среди них, у рябины – как сомнение закралось на этот счёт. Стоило ли ей сохранять этот мостик к истине рождения разношёрстного комочка? Разумно ли было давать тому тёмному коту возможность безошибочно отличить Воробьишку, подросшую, на одном из будущих Советов? Насколько готова она была ему доверять?
[indent=0.5,0.63]Взгляд собрался вновь на Лепесток.
[indent=0.5,0.63]– Я назову её вместе со всеми.
[indent=0.5,0.63]Она отложила решение. Было о чём подумать.
[indent=0.5,0.63]Соплеменница кивнула и, ловя ответный кивок, отлучилась к Репейнику. А Овчица посмотрела на своё.. дитя. Дитя – с которым была от силы знакома полдня, но которое уже всем сердцем любила. Она лизнула малышку в макушку и уткнулась носом в коротенькую шёрстку, прикрыв глаза. Душа затосковала и по родным малышам, оставшимся в лагере.
[indent=0.5,0.63]Ей наконец открылся настоящий смысл своего пребывания на поле сражения – найти и спасти «лишившегося гнезда птенца»; а до того она не раз усомнилась в решении отправиться вместе с племенем. Но, несмотря на искреннее понимание исключительной роли, королева раз за разом всё же ловила ярчающие мысли об оставленных с другой кошкой котятах – всё ли у тех было в порядке?..
[indent=0.5,0.63]– Ты можешь доверять нам, Овчица. Если ты никому не хочешь рассказывать в племени - это твое право, но скрывать от целителя этого не стоит. – кошка отвлеклась и скептически посмотрела на Лепесток. Она предполагала, что та собиралась пойти по стопам Репейника, но.. он ведь ещё не взял её в ученицы? Или успел? – Я тоже никому не скажу, но ты не должна нести это бремя в одиночку. В будущем этот котенок может остаться один. Будь снисходительна и разумна, пожалуйста.
[indent=0.5,0.63]Овчица расслабила мимику, получив свой ответ – не успел.
[indent=0.5,0.63]Она не совсем поняла, какую связь кошечка выстроила к фразе «котёнок может остаться один» и как это связано с тайной рождения, поэтому выдержала задумчивую паузу, в уме выстраивая ответ.
[indent=0.5,0.63]– Я не хочу, чтобы у неё были проблемы, – королева медленно перевела выразительный взгляд с Лепесток на Репейника. Она была готова довериться им – но чуть позже. Не здесь. И только им – как целителю и его вероятной преемнице. Должна была признать, она видела в Лепесток внушительный потенциал.
[indent=0.5,0.63]– Хорошо. Ответь, когда посчитаешь нужным. Я... Мы не будем тебя торопить.
[indent=0.5,0.63]Репейник понял её. Овчица благодарно кивнула.
[indent=0.5,0.63]– Спасибо, – и переключилась на котёнка.
[indent=0.5,0.63]Она слизнула ещё чуть-чуть лекарства и вновь прошлась языком по крохотной мордочке. Серо-белая старалась действовать аккуратно и не навредить чувствительному носику своим шершавым вооружением.
[indent=0.5,0.63]С течением времени в убежище стало образовываться всё большее количество новых лиц – и с каждым посетителем болезнетворные запахи страха, паники, тоски и воинственной суеты всё плотнее укреплялись в ограниченном, сравнительно несвободном пространстве. Слышались стоны, мольбы о помощи – всё, что до того находилось снаружи, переместилось внутрь. Могло ли это значить, что битва остановилась окончательно?..
[indent=0.5,0.63]Овчица прижала уши и, свернувшись кругом, накрыла головой Воробьишку. Она не могла ничем помочь в конкретный момент – но продолжала оставаться начеку.

Решение Овчицы дать имя котенку не здесь, в объятиях последствий суровой битвы, в запахах крови, заполонившей вероятно все поле над ними, под раненными и убитыми, в отдалении от родного лагеря и от остальных; оно вдруг показалось котенку очень мудрым. Лепесток точно почувствовала, какой эффект возымеет единовременное имянаречение, и в глазах пробежали искорки. Возможно, королеве удастся убедить в принадлежности котенка племени Ветра не только себя, но многих других.

Пушистый потрепанный хвост бережно упал на плечи. Лепесток невольно дернула ухом, но осталась на месте. Репейник не хотел, чтобы она продолжала сейчас. Она не будет, но это не значит, что в голове ее не осталось вопросов. В мыслях всплывали различные варианты развития событий: что будет, если... что будет, когда, котенок вырастет. Наделенная живым воображением, кошечка не перставала простраивать цепочки будущего, пока внутрь пещеры с шумом и стонами не ввалились новые раненные. Золотистые глаза уловили черную шкурку кота, выше ее, но определенно, в этот самый момент, слабее.

Каково это, чувствовать подранную плоть? Как кровь хлещет наружу? Погано, наверное. Является ли наличие в тебе красной жидкости доказательством того, что ты еще принадлежишь миру живых?

Странные вопросы роились на поверхности сознания, пока внутрь тела проникал все глубже этот едкий, твердый запах. От него не было возможности укрыться нигде, и все, что оставалось, это приспособиться.

Репейник подорвался к коту, запах которого уже смешался и Лепесток не могла отличить его принадлежности по ранее запомнившимся ей признакам в общении с котами из других племен. Пару мгновений она еще стояла на месте, точно вкопанная, но, мимолетно бернувшись на Овчицу, словно удостоверившись, что тут ее можно оставить одну, засеменила в сторону активно действующих котов, еще до того как ее позвали. Любопытство брало верх.

Открывшаяся ей картина впечатляла. Кот лежал как-то неестественно, точно что-то было сломано или повреждено. Внутри. Так ей думалось. И он же был основным источником вытекающей крови внутри пещеры. Лепесток не сталкивалась ранее с этим явлением, но страха или ужаса не испытала. В конце концов, не она же на его месте.

Репейник отдал указания кошке, ответственной за черного кота. Сам же целитель не медля направился к травам, и этот момент котенок уличила, чтобы поближе рассмотреть пострадавшего на поле боя. Ему, конечно, было не сладко. Бока тем не менее поднимались с точной, частой периодичностью. "Его можно спасти?" Мелькнул вопрос, ведь если "да", значит ли это, что целитель способен на безграничные поступки? Лепесток вспомнила о своем брате, и о звёздной кошке, показавшейся ей сегодня, о битве, что она видела во сне и теперь видит наяву.

Репейник вернулся с травами, и юница хотела было отойти, чтобы не мешать ему, но кот подозвал к себе, и конечно, Лепесток мигом очутилась рядом. Дважды просить ее не надо.

-  Из всего, что видно пока что самым опасным для жизни можно выделить рану на боку.

Резкие и точные движения рыжего кота восхищали Лепесток. Наблюдать за целителем в действии было очень интересно. Стоило пережеванной жидкости из трав окропить плоть кота, тот явно задергался, что означало явность проходящей реакции. Это был лопух, да?

И тут ей дали ее первое задание, связанное с травами! Кошечка даже чуть не замурчала. В такой-то ситуации! Но ей очень хотелось попробовать! Она кивнула и ухватила первый крапивный лист, продырявив тот аккурат по центру последовательностью точечных маленьких дырочек. Воитель не лежал навзничь, еще живой, он, конечно, чувствовал, что над ним совершают, а потому котенку пришлось аккуратно, но напористо зафиксировать его голову передними лапами, чтобы не дергался, пока она работает с бровью. Один листочек, второй листочек. Быстро и стерильно. Коготками надорвет кусочек паутины и проложит по краям крапивной заплатки маленькими полосочками. Когда она закончила, голова кота понадобилась уже Репейнику. И малышка быстро слезла. Она не ждала похвалы пока что. Знала, что время оказания помощи очень важно для целителя, и его нельзя терять. Так ей говорил кто-то, вспомнить бы кто.
- ...сейчас нужно будет вправить лапу.
Вопрос о том, чем накормил Репейник кота перед такой значительной операцией, как вправление целой конечности, Лепесток опустила. Потом спросит. А пока чуть отпрянула, чтобы не мешать, но с искреннем интересом наблюдала за каждым действием целителя племени. Можно было сейчас назвать Репейника целителем всех четырехплемен? Думалось ей, что да!
- Один... Два. Три!
Она услышала, как кость издает звук. И внутри даже прожгло от осознания. Репейник слез с черного кота и подал заключение по ситуации. Кажется, жить тот точно будет. Лепесток испытала столько эмоций, но подождала, пока, кажется, Грозовая кошка с голубыми глазами оставит их, прежде чем самой подойти к целителю с блестящими, полными уважения, глазами, (пока новая партия ранненых еще не показалась на горизонте) и выдать:

- Это было так круто! Вот это да! Ты спас его! Прямо вытащил с подходов к обители Звездного Племени, Репейник! А как ты ему лапу... Вправил, да? Он бы без тебя и ходить нормально не смог бы! Невероятно!

Отредактировано Лепесток (2024-05-18 21:09:09)

Воробьишка утомилась от всех манипуляций, что взрослые навязывали её крохотному тельцу. Тем не менее, спустя время чихающему от недоумения котенку действительно полегчало.
А ещё невыносимо захотелось спать. Так что кошечка, небрежно подставляя новой маме, которая была не менее нежная, чем та, предыдущая, мордочку, чтобы та её вылизала, быстро ослабла и ухнула головой на лапу Овчице.
Вокруг царил несмолкаемый шум, сновали странные стоны и решительно ничем не объяснимые звуки, но малышке это было всё равно.
"Наверное, они все тоже мёрзли. Только у них нет Той, которая сделает вот так, как моя мама. Вот они все и плачут.." Это было её последней инстинктивной и неразборчивой мыслью, прежде чем она закрыла глаза и безмятежно уснула в позе, кажущейся для сна совершенно непригодной. Одна крошечная лапка осталась где-то под её животом, а вторая вытянулась на лапе Овчицы.
А потом она почувствовала такое приятное тепло...

Отредактировано Воробьишка (2024-05-21 15:11:03)

Синегривка с жадностью уловила дыхание Сумрака и еле заметное приоткрытие уставших глаз. И тут же замяукала, не в силах сдержать слёз:
- Он очнулся, очнулся! Живой... Скорее же сделайте что-нибудь, чтобы ему было не так больно! Великое Звёздное племя, я не могу на это смотреть...
Что, впрочем, было необязательно: целитель с пустошей и без того сразу включился в работу.
- Если хочешь помочь, - сказал он ей, и Синегривка приготовилась слушать, не глядя больше на Сумрака и его мучения, от вида которых предательски темнело в глазах. Это мешало ей собраться с духом и сосредоточиться на помощи.
- ..принеси паутины и вьюнков - они лежат, где все травы. А также крепкие корни - можешь вырвать их в этой пещере, они растут из каждых щелей. Палки тоже хорошо.
Стараясь игнорировать шум в ушах, Синегривка тут же ринулась к травам, казалось, даже не дослушавшая Репейника. На самом деле в голове её внутренний голос лихорадочно повторял:
<Паутина, вьюнки, корни, палки.. паутина, вьюнки. Корни.. палки...>
Вместе с врачевателем из племени Ветра она металась туда-сюда, стараясь не мешаться ему под лапами, а ещё тщательно обсмотрела и обыскала все углы и щели пещеры и даже за её пределами, чтобы добыть Репейнику как можно больше материала. А сама всё заставляла себя не смотреть в сторону наставника: ей было дейсвительно невыносимо страшно видеть его в таком состоянии. А ещё было страшно трезво оценить степень серьезности ситуации и осознать, что целитель сейчас не просто помогает Сумраку, а буквально вытягивает его из пут возможной смерти.
Когда Репейник что-то объяснял своей, по всей видимости, ученице, Синегривка даже не стеснялась своего подслушивания. В эти моменты она, прерываясь от своего занятия, стояла за их спинами, вытягивая шею, чтобы слышать и впитывать лучше, и запоминала.
Она видела, как Лепесток резво управляется с крапивой, а Репейник разжевывает корень лопуха; единожды даже осмелилась взглянуть на раны Сумрака, чтобы увидеть, как именно управляются с ними целители.
В какой-то момент, принеся очередную порцию паутины, воительница похолодела. Её ушей коснулась фраза:
- Это уменьшит боль, ибо сейчас нужно будет вправить лапу.
Она чётко поняла: вот этого зрелища она точно не сможет вытерпеть. Да даже слышать этого не хочет. Но встала как вкопанная, не в силах отвести глаз.
- Если ты слышишь меня - сейчас будет больно. Потерпи.
Синегривка на ватных лапах подошла ближе к наставнику, надеясь, что её присутствие его как-то взбодрит. Оказалась близко-близко, но всё ещё старалась не мешать Репейнику. И зажмурилась, всю душу посылая в мольбы, ей совершенно не свойственные: лишь бы Сумраку стало полегче! А потом снова раскрыла сначала один, а потом второй глаз.
<Пожалуйста, потерпи, Сумрак...> - мысленно вторила кошка.
Как под гипнозом наблюдая за целителем, воительница без слов поняла его ещё не прозвучавшую просьбу: ухватила Сумрака за одну из задних лап под чутким контролем Репейника. И когда тот начал считать вслух, замерла и ближе к роковому "три" снова зажмурилась, дыша часто-часто, будто от одного её действия сейчас зависела жизнь темногривого воителя.
Раздался очень неприятный для нежного слуха Синегривки звук, и в следующее же мгновение она чуть в испуге не отскочила прочь.
- Он молодец - редко кто может такое вытерпеть. Даже без учёта того, что я дал ему травы от боли - они не успели подействовать в полной мере.
Сердце Синегривки бешено стучало. Ей казалось, что она в  жизни так не боялась. Хотя, пожалуй, когда младший брат и Синичка сунулись в сражение с крысами, она испугалась не меньше. Леденящий страх, словно лишая собственного веса в теле, расползался по груди и животу, поднимаясь к горлу.
- Ты слышал, Сумрак? -  не слыша себя, ласково замяукала кошка у уха бывшего наставника. Она легла рядом и легонько ткнулась мордой в его лик:
- Ты молодец... Самый лучший. Самый стойкий... Всё позади! Теперь должно быть полегче...
Должно же быть, правда? - то ли требовательно, то ли с благодарностью спросила Синегривка, оборачиваясь к Репейнику с Лепесток и глядя на них в этот момент, как на тех, кто пожалуй сможет спасти весь мир, если только захочет.
- Он будет жить?

В пещеру стали стягиваться ещё раненые. Их становилось всё больше и больше, и у Синегривки, не в привычку робко поглядывающей в их сторону из-за тела раненого Сумрака, закружилась голова от терпкого запаха крови.
Здесь был и разноглазый воин, над которым она лила недавно свои слёзы, осознавшая неправильность происходящего.
<Значит, и ему помогут>, - удовлетворенно отметила про себя кошка. Как вдруг взгляд её наткнулся на Чёрную Полосу. Её израненное тело внесли в пещеру и положили на одну из свободных подстилок, и Синегривка аж ахнула, признав в ней соплеменницу. Смотреть на это было выше голубкиных сил.
- Я буду ещё помогать! - не сдержавшись, снова вызвалась Синегривка и встала на лапы. О выполнении приказа Алозвёзда вести Грозовых домой не могло быть и речи до тех пор, пока им всем не окажут помощь под чутким контролем зеленоглазой воительницы.
- Вместе будет быстрее.

- А КТО-НИБУДЬ ВИДЕЛ КАМЫШНИКА?! - вдруг громогласно прозвучало у входа в пещеру. Знакомый голос заставил кошку поморщиться.
- Да помолчи, мышиный ты умишко! - у кого-кого, а у Синегривки голос был поставлен, так что ей не составило труда быть услышанной и без всяких там криков:
- Только тебя тут не хватало!