[indent=0.5]Перьецап внезапно ощутил себя самым измотанным во всём лесу котом. Умом, конечно, понималось, что от правды то было далеко, но лапы всё равно, не внемля убеждениям, капризно налились иловой гущей и, с трудом ощущаясь как часть ученика, неподвижными стволами грубо упирались в землю. Всё. Больше он своё положение не поменяет. Он превратился в дерево, которым проведёт всю оставшуюся жизнь.
[indent=0.5,0.63]Однако с виду снаружи это могло трактоваться как уверенность.
[indent=0.5,0.63]Бежевичка положила ему на плечо голову; кот не шелохнулся. Его можно было сбить в тот момент, только начав грызть у основания лапы. Вот тогда бы он точно повалился.
[indent=0.5,0.63]Поддержка же предводителя немного разогнала застывавший с каждым мгновением мыслепоток. Дала ему.. новое дыхание? Как рыбьим хвостиком по переносице пошлёпали – обоняние проснулось, вспомнился окружающий мир – учебная программа раннего оруженосия. Живём-живём.
[indent=0.5,0.8]Перьецап осмотрелся. Пещерка отпустила несколько штук из заполонявших её лиц. Дышать стало полегче – и будто бы даже прохладнее. Тело несколько остыло; резво бившееся сердце вернулось в привычный ритм, который отчего-то казался неуместным в текущей ситуации.
[indent=0.5,0.63]Показался отряд Речного племени, целый, невредимый и жутко приятный глазам.
[indent=0.5,0.63]– Отныне – Чистозвёзд, – запомнено.
[indent=0.5,0.63]Эх, Чистозвёзд... к новому имени ещё предстояло привыкнуть.
[indent=0.5,0.63]Значило ли посвящение Чистошёрста в Чистозвёзды, что все доверительные беседы отменяются? Некогда старший воитель теперь станет значительно ближе к предкам, прямо как Камышник... Ревность, от которой полосач так усердно старался отказаться, вновь дала о себе знать болючим уколом в сердце. Когти в спину на каждом шагу.
[indent=0.5,0.63]«Почему он, а не я?» – Перьецап попытался отвести из мыслей эгоистичные взывания к предкам совершенно абсурдной и выразительно-ироничной шуткой. Но отчаянные сокрушения его не покидали – продолжали шелестеть шёпотом по беспокойной глади подавленных переживаний.
[indent=0.5,0.63]Его ненадолго отрезвила весть:
[indent=0.5,0.63]–.. Мокролапа и Хмельник пали смертью, достойной воителя.
[indent=0.5,0.63]Душа подёрнулась морозцем. Вот – вот тут он что-то к кому-то да ощутил. Потрясающе. Искреннее сочувствие. Не Хмельнику, правда. И совсем не Мокролапе. Перьецап испугался за Камышника. И испугался настолько, что был готов треснуть лёд холодного затишья в их отношениях и помчаться оказывать поддержку.
[indent=0.5,0.63]Кот хаотично огляделся. Он отыскал друга взглядом, и в тот же момент все стремления оборвались – ведь Камышник уже нашёл компанию.
[indent=0.5,0.63]Конечно, Перьецап понимал. Умом он очень хорошо понимал, почему соплеменник поспешил к родному брату. Но эмоциями ощутил это невыразимо иначе. Как.. предательство. Хотя это и было иррационально. И, опять же, он это понимал.
[indent=0.5,0.8]Всё дальнейшее развитие событий не вызвало у него и малейшего интереса. Он отстранённо последовал за товарищами.
[indent=1,0.8]– Лагерь Речного племени –

Отредактировано Перьецап (2024-08-05 12:23:34)

Появился Иглистый, который так же, как и Глушь, встал на защиту Алозвезда. Кошка стала увереннее, но не на много. Алозвезд был добр и мягок, он провел своим хвостом по плечу воительницы, от чего та моментально расслабилась. Вскоре, к речным подошел другой кот, назвав рыбоедов "своими воинами". Глушь с непониманием посмотрела на него. Она его не знала, не помнила в рядах предводителей. Тогда почему он называет их воинов своими? 

Солнцелап! Я тебя вижу. Вы с Глушью отвечаете за Светлолапку и Кабанчика.

Разговор с речными был окончен, а потому воители грозового племени начали получать указания. Глушь не была рада тому, что получила. Ей не хотелось заходить в ту нору, полную мертвых и страдающих. Кошка осталась у выхода, ожидая, когда ее напарник вынесет всех, кого им поручили. - Я возьму Кабанчика, - кошка взяла мертвое тело в зубы и понесла в сторону лагеря. Ей было спокойно, потому что она понимала, что несет мертвеца. Ему не было больно, сейчас он не страдал. Он бегал в лесах Звездного племени, охотился там и не чувствовал боли. Все же остальные... были обречены чувствовать страдание.

—————————————————-> гп Грозы

Рысеушка глубоко вздохнула, покачав головой. Её сильно расстраивало все что происходило за этот небольшой промежуток времени - предатели-одиночки, затуманившие разум Алозвёзда, лесные племена, которые из нейтральных соседей превратились в грозных врагов... Множество трупов, сама земля под лапами обагряна кровью. Для юной Рысеушки это всё было словно марево в жару - прочти нереально.
Она грустно вздохнула на слова Глуши. Предательства Каменницы никто не ждал. Но в племени ее побаивались - чего стоят те разговоры в пещере, которые вспомнила Рысеушка - Синичка тогда посоветовала Колонку не наступить ненароком на хвост спящей глашатой.
-Наш предводитель самый лучший, - твёрдо сказала Рысеушка, которая действительно горячо уважала своего наставника. Ей было страшно за него и за то какой ужасный суд ждет рыжешкурого вождя.
Пятнистая кошечка словно в бреду добралась с братьями до Синегривки, которая плакала над телом Кабанчика. Увидев погибшего, Рысеушка не выдержала и тоже заплакала. Ей было так больно, казалось образ напуганной несчастной сестры навсегда засел в голове.
Ученица слышала гнев Иглистого и видела спокойствие Ястребка. Она постаралась приложить свои усилия, чтобы помочь своему племени, хотя честно отдала остаток паутины целителям.
И вот они уже шли домой под стоны и плач.
Рысеушка и сама скулила словно щенок, трагедия была слишком велика.

Перемотка. На главную поляну →

Солнцелап то и дело оглядывался, не поспевая не то за своими мыслями, не то за событиями. Зашипел взрыхленный снег, или же там обнажилась земля, юный воитель не знал, только отчетливо услышал трескучий, сдержанный тон чужого... Нет. Всего лишь кота соседского племени, сейчас, когда раны - общий бич, здесь не было чужих и своих. Внутренний защитник с ним бы поспорил, да оруженосец как-то устало приструнил его. Претензии стихали, как разбушевавшаяся буря, что превращалась в бледный туман. Твердый тон Алозвезда потряс стены небольшого укрытия, и тот вряд ли догадывался, как сжалось маленькое сердце его сына. А оно превратилось в сморщенный бутон уже неизвестного цветка.

Солнцелап не припомнил, чтобы его папа так злился. Наверное, сам Тёмный лес вздрогнул, потому что пламенное послание, взорвавшееся тысячью искренних звезд, ворвалось в их хитрый быт и осветил подлый план. Оруженосец приободрился. Ему вдруг захотелось утешить раненных бойцов, что война закончилась и тени отступили, и опасность отступила, но их страдания поселили в нем странное чувство вины. Почему огласка разгаданной тайны явилась так поздно? Он не был свидетелем начала битвы, пришел в самый ее разгар, и не мог найти корней предыстории. Был какой-то знак, а дальше - ничего.

Малыш сослал все на потрясение и шок, пережитую схватку и остальную кутерьму, чьи тиски начали ослабевать только сейчас. Теперь он четче видел на лохматых мордах невыразимую боль. У большинства глаза оставались черными линиями, а у других чудом приоткрылись и пугали своей блеклостью. Он почувствовал себя лишним здесь, хотя тоже имел свежую рану, к которой тактично подбиралась коварная вина. Почти что неподвижный носик зашевелился. Он ненавязчиво принюхивался, различил с трудом что-то терпкое, кислое (и тут же поморщился) и, кажется, тухлое: оттенки само собой лезли в голову, как любопытные котята в палатку воителей. Они решили, что сейчас - самое время. Но... Нет.

Ш! Солнцелап прогнал все суетливые мысли и сосредоточился. Что будет со всеми раненными котами? Он понадеялся, что их непременно заберут. Кто-то поднимался на лапы и проходил мимо, не замечая его. Они проплывали, как призраки, и оруженосцу сделалось даже жутко. У всех, кого он провожал взглядом, имелись раны похуже, чем чертова царапина на боку. Она опять неприятно кольнула. Ишь! Откликнулась на своих собратьев, что ли? Её носитель сделал вид, будто не заметил ничего. Приподняв мордочку, он жадно хватал свежий воздух. Постепенно тревоги его покидали вместе с теми котами, которые не могли передвигаться сами и за кем в итоге возвращались их товарищи или те, кто мог им помочь. А когда пещера почти что опустела, то ужас вернулся. В самом конце лежала Светлолапка.

А это точно был не лабиринт Темного леса? Нет. Это - один из самых жутких кошмаров наяву.

Солнцелап смог только проглотить крик. Так просто. Сделать одно движение связками внутри, чтобы сбить панику в глубины его души. На самом деле, она вспорхнула, достигла сознания и начала там наводить хаос. Завертелось, закрутилось, заметалось всякое: "Что с ней? Почему она здесь? Почему вы все оставляете ее? Ей-то помогли?!". Оруженосец был поглощен шоком, что от громкого обращения отца даже подпрыгнул на месте. Он рванул к сестре и быстро обнюхал ее. От щуплого тела исходило тепло, а из закрытых губ, кажется, что-то посвистывало. Или же то гулял сквозняк, просачивающийся через корни. Он постарался отогнать тревоги и обернулся. На пороге укрытия белел снег, что теперь был усыпан свежими следами.
- Солнцелап! Я тебя вижу. Вы с Глушью отвечаете за Светлолапку и Кабанчика...
- Д-да, Алозвезд! - на автомате вырвалось у Солнцелапа.
Остальная реплика вылетела из головы. В ту же секунду он подумал: "Почему я не назвал его папой?". Потому что образ любящего родителя вдруг стал очень далеким. И мамы рядом не было. Мир точно за одно событие переменился. Новые реалии его пугали. Тут все были ранены, напряжены, встревожены и недоверчивы друг к другу. Он проглотил очередной подскочивший к горлу ком и вернулся мыслями к сестре. Ее надо протащить очень аккуратно, переместить так, чтобы рана не беспокоила, и успеть дойти до лагеря. Оруженосец дождался, когда воители помогут собрать остатки лекарств целителя, и вдруг пообещал тому:
- Да, я позабочусь о ней..!
Хоть Солнцелап не был целителем и ничегошеньки не смыслил в этом ремесле, он был уверен, что поможет своей маме.
- Спасибо Вам!
Надежда билась в груди, как попавший в цепкие когти, раненный воробушек.
Солнцелап засуетился. Маме помогли! Эти мысли ужалили его в хорошем смысле. Значит, он не должен считать мышей и поторопиться. Лапы уже пульсировали от волнения. Он чувствовал в них, на редкость, журчание воды. Несмотря на легкую дрожь и ноющее ранение, он осторожно нырнул под Светлолапку, и ее тело оказалось чуть ниже его лопаток. Он неуклюже топтался на месте, нерешительно помогая ей перекинуть одну лапу через его шею так, чтобы грудь была почти посередине холки, а другая часть волочилась по земле.

Солнцелап несильно прихватил свисающую переднюю лапу сестры и вышел из норы. Его ждала серая, пушистая Глушь. Он окинул ее тревожным взглядом с лап до головы.
- Я возьму Кабанчика - коротко сказала она и тут же исполнила приказ предводителя.
Оруженосец только кивнул.
Все детали, важные и нет, поглотили чувства. Не получилось даже чуть-чуть подслушать разговоры взрослых котов, чтобы лучше понимать происходящее. Внешние вопросы отступали под напором беспокойства о семье. Казалось, что кроме них никого не было в мире. Или все меркли, стоило зазвучать голосу Алозвезда, мелькнуть фигуре матери, узнать сестру. Он вдруг захотел Глушь о чем-то спросить... Наверное, сколько в племени раненных? Сколько уцелело? Но не решился, подавил в себе очередной порыв чувств и предался терпеливому молчанию. Не хотелось нарушать шорохи вокруг. А вдруг, среди снега, белого, как звездный свет, перешептывались сейчас предки? Они провожали их домой...

->  Лагерь ГП, главная поляна

Отредактировано Солнцелап (2024-08-14 23:01:50)