Поле клевера —>

Следуя по протоптанной тропе кошачьих следов, возникших на талом снегу, Всплеск шел в рядах воителей своего племени, плечом поддерживая раненого бойца. Процессия получилась мрачная. В большинстве своем коты молчали, стараясь сэкономить силы, и Всплеск молчал тоже, передвигая лапы автоматически бездумно. Запал бодрости, полученный благодаря отдыху в лагере племени Ветра, благополучно иссяк, однако опустошенную голову вновь наполняли тягучие мысли, перед глазами вставал образ мертвого белого кота, который превращался в Осозвезда, раскинувшегося где-то меж камней.

Путь длился бесконечно, и когда лапы наконец нащупали родной песчаный берег, Всплеск удивленно поднял голову. Неужели пришли? Дорога позволила ему немного отрефлексировать произошедшее, и когда она закончилась, табби ощутил себя в ловушке. Сердце тревожно заныло. Теперь предстояло разобраться с последствиями своих решений. Тряхнув головой, он устремился было к группе мелкоты, но остановился, увидев Тишь, Щуку и Плутовку неподалеку. Ему не хотелось погружать в курс дела новых лиц, и откровенно говоря, ни с кем не хотелось говорить вообще, поэтому, тщательно присмотревшись к группе котов, он сделал вывод, что Черный Буран все-таки больше жив, чем мертв - иначе бы их встретила еще одна похоронная процессия. Губы Всплеска тронула слабая улыбка, едва он поняв, что белые лоскуты на теле воителя - усиленно намотанная Шустришкой паутина, а значит, смерть от кровопотери старшему воину не грозила. Улыбка увяла тотчас, едва Всплеск перевел глаза на Зайцесвета. Змееносец сдержал слово. Первым порывом Всплеска было кинуться к погибшему наставнику, закрыть глаза, пригладить шерсть, но он сдержался, услышав, как Чистозвезд окликает племя.

С каждым сказанным словом предводителя глаза Всплеска расширялись все больше и больше, и он даже вздрогнул, когда Осока коснулась его плеча. Зеленый взгляд сестры был не менее ошарашенным и печальным. Близнецы прижались друг к другу, утешая израненные сердца хриплым поддерживающим мурлыканьем, и Всплеск почувствовал себя немного легче, поняв, что сестра цела и невредима, за исключением пары легких царапин. Рыжая шкура матери тоже мелькнула, лишь Веснолапки Всплеск не разглядел, но не исключено, что хрупкая ученица затерялась где-то меж пестрых шкур.

- Все закончилось, - шепнул он Осоке, не веря своим словам. Ему было мучительно трудно осознать, как изменилась жизнь его племени за считанные... дни? Он перевел тоскливый взгляд на пещеру предводителя, еще хранившую запах Осозвезда. Ему больше не суждено было расслабиться на подстилке и пожурить котят за вторжение в палатку. А Кречет... Где же он? Какая нужда увела его из лесов в столь опасный и тревожный час?

- До восхода солнца я должен выбрать своего помощника. Но мне нужно время на раздумья, прежде чем я сделаю свой выбор и проведу посвящения. А пока - простимся с погибшими бойцами, как следует, - завершил свою речь Чистозвезд, и Всплеск почтительно склонил голову перед предводителем, соглашаясь с его словами. Он верил в мудрость нового лидера, который сумел обуздать возможную панику в племени - назначение подождет, а пока достойное прощание с павшими - то, что нужно живым.

Он отделился от толпы, обсуждавшей происходящее, и устремился к телу Зайцесвета. Оно уже лежало рядом с остальными. Кто-то закрыл воителю глаза, и теперь казалось, что он видит кошмар во сне и вот-вот проснется. Что ж, все лучше, чем беззаветная ненависть. Всплеск склонился к Зайцесвету и принялся заботливо ухаживать за его шерстью в последний раз, вбирая в память запах наставника, отравленный смертью. Но даже смерть не могла полностью перебить знакомый дух, некогда исполненный жизни. Зайцесвет всегда был аккуратным котом, и Всплеск хотел предать его земле таким, каким он был в его воспоминаниях. Воин неторопливо разглаживал шерстинки Зайцесвета, а слезы беззвучно струились по его щекам, стекая на края разорванной раны на шее. Когда они иссякли, Всплеск поднял голову.

Змееносец тоже сидел рядом, но бурому было наплевать, что он подумает и скажет.

- Он рассказывал, как получил свое имя? - заговорил Всплеск, разглядывая Зайцесвета, как будто видел его впервые в жизни. - Мать назвала его Светлоушкой, потому что у него были самые большие уши из всех её котят и самый веселый характер. Она называла его лучиком своей жизни и верила, что он будет освещать путь другим, - Всплеск замолчал. - Сегодня на небосклоне загорится новая звезда. Я уверен, это будет одна из самых ярких звезд, какие только поселялись на небесных угодьях - глухо проговорил он после долгой паузы. - Спасибо. За все, что сделал для него. За все, что не смог сделать я.

Отредактировано Всплеск (2024-08-03 03:37:53)

Водопад исполнения желаний ——->

Веснолапка старалась во что бы то ни стало успеть в лагерь раньше, чем её хватятся и обеспокоятся, не осталась ли она коченеющим телом лежать на поле боя. Ей не удалось добежать вперёд отряда Чистозвёзда, но она встретилась с ним как раз на походе к лагерю.
- Великое Звёздное племя! - уловившая, что племя ведёт не Осозвёзд и даже не Кречет, а её собственный дедушка, ахнула Веснолапка.
- Что.. Что случилось с Осозвёздом и Кречетом?! - наверное, нетактично громко воскликнула кошечка, не в силах сдержать своих переживаний. Услышав от кого-то из соплеменников, что Чистозвёзд (когда только он успел стать предводителем?!) обещал рассказать всё в лагере, кошечка закрыла ротик на замок. И тут же виновато переступила с лапы на лапу, почему-то забеспокоившаяся, что кто-то сейчас непременно скажет ей, что о делах своего племени она знает слишком уж непочтительно мало, сующая нос в дела других.

Чистозвёзд созвал собрание: вернее, даже не созвал, а обратил внимание воинов в свою сторону. Он так и не вскочил на Скалу, и сердобольная Веснолапка в самом деле запереживала, что это он так решил из-за каких-нибудь лишних сомнений в себе.
<Надо будет обязательно с ним поговорить об этом!> - подумала она про себя. И всё же в чём-то была даже благодарна Чистозвёзду за этот его жест: сейчас племя и впрямь казалось ей таким поредевшим и сиротливым, что сердце сжималось, и хотелось во что бы то ни стало почувствовать хоть какое-нибудь успокоение и незыблемое единство.
Глаза предводителя отражали тяжесть скорби из-за обрушевшейся на Речное племя беды. Ученица одним своим взглядом, поймавшим его, постаралась передать бурому коту всё своё участие. Она верила, что хоть Чистозвёзд сам достаточно сильный, её поддержка ему сейчас может быть важна.
Печаль и даже страх от новости о смерти Осозвёзда пронзили душу Веснолапки. В это не хотелось верить. Но это была страшная данность, выбивающая почву из под лап. Лишь совсем недавно с каждым восходом солнца она ожидала, что Осозвёзд, как всегда, выйдёт из своей палатки, и день пойдёт своим чередом; а теперь эта тонкая, и на самом деле, оказывается, такая важная нить, тянущаяся сквозь всю вереницу её дней в этом прекрасном и жестоком лесу, в один хрупкий миг оборвалась.
Оставалось лишь мысленно, от всей души пожелать Кречету не сбиться с пути. А Веснолапка была и вправду рада, что он остался жить, какие бы мотивы им ни управляли; и в чём-то даже его понимала, в последнее время словно бы тоже идущая своим путём, отличным от остальных.
Тоска по Сурепке с новой силой прокралась в её сердце с этой самой мыслью, но кошечка заставила себя не думать об этом: надежда на её возвращение всё ещё бессмертной птицей из старых легенд горела в её груди.

Просьба ещё раз проанализировать всё произошедшее на поле боя, не оставаясь слепыми ни к одной из сторон, показалась Веснолапке очень серьёзной. Она пообещала себе так и сделать, посвятив ближайшую луну тщательному осмысливанию случившегося, хоть это и казалось ей мучительно больно и тяжело. Эмоции были сильнее всего рационального в такие моменты.
Ведь она боялась даже повернуть голову в сторону мёртвых тел соплеменников, отнесённых крепкими воинами к центру поляны. До животного ужаса, опоясывающего живот, страшилась она узнать, кто именно там среди них. И жутко было от тревожным импульсом бьющей в голову мысли: даже ей будет сложно не искать в этом виноватых.
И лишь когда Чистозвёзд отпустил племя проститься с погибшими, Веснолапка одним рывком, словно одолевающая холодную воду, отнесла себя к ним, впервые глядя глаза в глаза самому страшному явлению, что когда-либо видела за свою жизнь - смерти.
Сердце её упало. Его буквально рвало на части от безбрежного сострадания. Даже не к тем, кто погиб, а к тем, кто остался жить с рваными ранами в груди, склонившимся над усопшими. Никакие слова, и даже пожалуй время, способное только заглушить боль, теперь не сотрут той личной трагедии для каждого из них, что им предстояло пережить. И Веснолапка искренне не знала, как должна помочь им.
Как должна помочь Каплелапу с Камышником, которым надо отпустить из своих душ Хмельника, которых любила больше своей жизни и видеть их такими (а какими? Камышник, например, словно бы ничем не выдавал своей скорби, но внимательная Веснолапка видела: он уже совершенно не тот, что прежде, и больше уже, наверное, никогда не будет таким) ей было бесконечно трудно, и Мерцелике, которая так нравилась ей своей добротой, провожающей свою наставницу Мокролапу в последний путь. И.. Всплеску? Брови Веснолапки взлетели печальным домиком сострадания: её добрый спутник к Водопаду исполнения желаний тоже пережил горькую утрату! Погасшая шерсть Зайцесвета, распростёртая перед ним, больно кольнула сердце рыженькой.
Она еле сдержалась, чтобы не заплакать при виде всей этой разрывающей душу на куски картины. Всем четверым было сейчас куда тяжелее, чем ей... и это разбивало сердце.
А что самое страшное, у неё вдруг не оказалось для них никаких слов в утешенье, хотя она была так болтлива по своему обыкновению. Поэтому лишь тихонько ткнувшись лбом в плечо Мерцелики, кошечка села между Каплелапом и Всплеском, молча положив мягкую рыжую голову на плечо второму, и трепетно погладив хвост первого своим.
Так она и проведёт эту ночь - с ними, принимая их боль, как свою собственную, до самого утра.
И с беспокойством, которое было сложно унять, она то и дело постреливала голубыми глазами в сторону заменяющего свою скорбь занятостью целительскими делами Камышника.
Как же тяжело ему придётся на этом пути, проглатывающему свою собственную боль во имя спокойствия и здравия своих соплеменников...
А что это за странноухая девчонка рядом с ним и детишками Отражения?.. Она выглядит уставшей и, кажется, голодной, кем бы она ни была...
<Её бы накормить да обогреть хорошенько>, - подумалось Веснолапке, готовой, в случае чего, вступиться за Францисску. Ей стало почему-то жаль эту необычную малышку, смотрящуюся в их лагере так чужеродно и одиноко.

>>> перемотка

Отредактировано Веснолапка (2024-08-15 02:52:40)

В мутном сознании половина казалось ему врагами а другой не было. Что-то издевалось над ним и насмехалось в этом полусне.

Запахло кровью. Неужто бой пришел и сюда? Или это он сам истекает и умирает до конца и потому от него так несет? Кто-то перематывает его всего, словно с головой. Что это?

- Кхрхх...- полурыкнул воитель, когда кто-то случайно надавил на рану. В глазах заплясали искры. Он приоткрыл их, еле -еле отрывая морду от земли, и знакомый запах ударил в нос. Но он не стал говорить Камышнику, что узнал хоть его. Безвольно открыл пасть, повинуясь чужим движеньям и выпил дрянь, которую в него влили.  Перевел взгляд на огромную подошедшую фигуру, и в один момент в ней показался ему отец.  А перед ним - маленькая кошечка...

- Нет... не трогай.... ее...- выдохнул он тяжело, не признавая Чистозвезда, и его голова дернулась к Францисске, пусть она и не была ему на деле особо знакома. Он уже не соображал.

- Не.... не... трогай.... нет...-словно взмолился на скудном дыхании воитель, и голова его вновь упала на землю, а мозг застлил мрак.

Отредактировано Черный Буран (2024-08-05 19:43:05)

— Всё закончилось.

Долгое время переживаний и тревог.

Осока его перенесла стойко, лучше, чем она думала, что переживёт. А может, и нет. Она сама так и не смогла понять. Всё оказалось настолько запутано, что перемешалось в голове и спуталось в едином клубке, словно мыши переплелись хвостами и от этого не могут разбежаться. Приходится из раза в раз повторять себе все произошедшие недавно события. Осозвёзд погиб за своё племя. Кречет исчез в неизвестном направлении. Чистошёрст отныне Чистозвёзд, предводитель Речного племени. Алозвёзда кто-то там предал и что-то там ещё произошло, короче, будет суд, и его перспектива кажется кошке совсем не радужной.

Но сама мысль о том, что несмотря на все лишения и потери вся эта канитель всё же кончилась, вызывает улыбку.

— Всё закончилось, — кивает она в ответ Всплеску и подбадривающе приподнимает уголки губ, чтобы хоть как-то поднять ему настроение. Пока что, может быть, не выходит — но это не повод продолжать пытаться.

Осока чуть медлит, наблюдая за тем, как брат подходит в сторону чьего-то тела — узнаёт в остывшем трупе Зайцесвета, его наставника. Что-то неприятно скребёт черепную коробку от этого простого напоминания. Не только от того, что родная кровь была очень близка с этим котом. Нет, дело в другом — в другой крови, породившей их обоих, отдававшей им хоть какую-то сдержанную, но, как хотелось до сих пор верить, любовь. Если и не любовь — то хотя бы внимание.

Тело Коршуна было тогда мокрым — от крови и от чужих слёз. От слёз Мальволист, упивавшейся собственным горем, будто бы наслаждавшейся им и забывшей за ним окончательно о собственных детях. И Травинка тогда, должно быть, уронила пару солёных капель на чужую шерсть, пристроившись покорно где-то под боком ничего не замечавшей матери. Плескушок же к смерти отца отнёсся иначе — это для него было не просто потерей, а очередной потерей, будто родителем отец был на полставки. Но он всё равно был рядом. Теперь же очередь Осоки отплатить тем же.

Она втягивает когти, стараясь ступать как можно тише, пусть всё равно уверена, что её не услышат за собственным монологом. Кидает косой взгляд на Змееносца, сидящего неподалёку, и чувствует всё же облегчение от того, что тот не язвит и не плюётся ядом, как можно было бы подумать.

— Рано или поздно вы вновь встретитесь, — осторожно трётся лбом о чужую пушистую щёку. — Обязательно встретитесь. Он прожил свою жизнь во многом благодаря тебе, ты ведь его друг, и ты наверняка делал его счастливым. Но его вряд ли порадовало бы, если бы ты убивался по нему. Что он сказал бы тебе в таком случае?

За спиной Камышника Чистозвёзд разговаривал с ранее незамеченной им кошечкой с интересно загнутыми ушами. Камышник краем уха прислушивался к их разговору. По странным словам, которые кошечка использовала, было похоже, как будто она раньше жила по соседству с двуногими. Кот не выдержал и обернулся, чтобы рассмотреть её получше.
- Нет... - вдруг прорычал-простонал Чёрный Буран, и Камышник вцепился в него взглядом. Что такое, он что-то сделал не так? Но воитель смотрел куда-то мимо него, на Чистозвёзда. - не трогай.... ее... Не.... не... трогай.... нет...
Черный Буран явно порывался встать, и Камышник придержал его за плечи, чтобы меньше двигался. Будь воин здоров и не закутан в паутину, ему бы это вряд ли помешало, но сейчас Камышник был сильнее.
- Да всё в порядке, Чистозвёзд не позволит никому причинить ей вред. Мы справимся с её защитой, а тебе нужно быстрее выздоравливать, - убедительно мяукнул Камышник. По затуманенным глазам Черного Бурана он узнал его состояние: такое же было у Блеска, когда у него началась лихорадка. Переубеждать его в чем-то было бесполезно: Черный Буран видел свой собственный мир, смешанный с тем, что происходит на самом деле.
Чистозвёзд очень быстро помог организовать для раненого носилки и переместить его в целительскую пещеру, где привычный Камышников хаос из трав приобрел непривычные масштабы. Здесь поорудовали котята, но Камышник их не винил, тем более что по собственной неаккуратности отлично находил нужные ингредиенты в любом беспорядке. Он только быстро переложил боящиеся света и сырости травы поглубже в хранилище и собрал кусочки мха и паутины. Дав Черному Бурану маковое семечко, чтобы тот спокойнее спал, Камышник вернулся на поляну, где продолжил обрабатывать менее серьезно раненых соплеменников, не заставляя их даже отходить от тел погибших. Потом с помощью старейшин обработал сами тела смесью душистых трав. С особенной осторожностью он подошёл к телу отца, шерсть которого уже была вымыта от крови и аккуратно приглажена. Закончив, Камышник лег рядом с Каплелапом, чтобы провести ночь бдения в молчании и воспоминаниях о жизни и подвигах погибших сегодня котов. Перед рассветом он ушёл к себе в пещеру, чтобы не видеть процессию старейшин, забился в самый дальний угол и, наконец, позволил себе беззвучно заплакать.

Камышник не заметил, как уснул, но прошло совсем немного времени, потому что рассвет едва занялся. Разбудил его голос Чистозвёзда, созывающего собрание. Быстро умыв мордочку, Камышник оглядел Черного Бурана и выскользнул из пещеры навстречу новому дню. К счастью, тел уже на поляне не было. Чистозвёзд проводил посвящения, и первым в его планах был Каплелап.
- Властью, дарованной мне Звездным племенем, Каплелап, я даю тебе новое имя! С этого дня ты будешь зваться Капель. Мы можем гордиться бесстрашием и невозмутимостью, с которыми ты встретил свой последний нелёгкий бой в роли ученика, и приветствуем тебя в рядах славных воинов Речного племени! - проговорил предводитель, и как только брат освободился, Камышник подскочил к нему, едва не сбивая с лап.
- Капееель! - имя было подстать брату, звонкое и яркое. Капель пушился от гордости, встречая заслуженные поздравления от своих друзей, и Камышник тоже утихомирился нескоро - только когда Чистозвёзд начал говорить. Следом за Капелью пришел черед нового глашатая, которым оказался Всплеск.
- Всплеск! - Камышник приветствовал правую лапу Чистозвёзда наравне со всеми, удивляясь и радуясь за кота. Он был ещё совсем молодой, но Камышнику он нравился, и, что ещё важнее, кажется, он нравился Веснолапке. Конечно, если их отношения когда-нибудь разовьются в нечто более интересное, чем взгляды друг на друга издали, никакое важное положение Всплеска ему не поможет избавиться от повышенного интереса Веснолапкиных братьев. Камышнику захотелось найти глазами Перьецапа, поскольку он был абсолютно уверен, что тот того же мнения, но как только он натолкнулся на его яркую шкурку, сразу же отвёл взгляд. Вдруг бывший лучший друг заметит? На самом деле Камышник очень скучал по общению с ним и весёлым вылазкам, но... но подраться с ним ему хотелось почти так же сильно.
Следом за глашатаем посвятили Шустришку, Шумелку, Прыгунишку и Веточку.
- Шустрик! Прыгуша! Шумный! Ветка! - хором с другими прокричал Камышник.
- Речное племя, вы, верно, уже заметили, что у нас с вами гостья. Она заплутала и нечаянно оказалась на наших землях: её Двуногих забрало с собой чудовище, - сказал Чистозвёзд, и взгляд Камышника метнулся к кошечке с необычными ушами. Предводитель говорил о том, что её необходимо попытаться вернуть домой. Возможно, для неё это было действительно наилучшим выходом. Её мягкая шерстка лоснилась на фоне более грубых шкур речных соплеменников, и, скорее всего, отлично впитывала воду, а сама кошечка, наверное, не умела даже плавать, не говоря об охоте и в принципе выживании в суровых условиях. - Всплеск, завтра же соберёшь патруль к ближайшим палаткам Двуногих.
На этом собрание было окончено и Камышник приступил к своим обязанностям по осмотру раненых, которые грозили на ближайшие дни стать рутиной. От планов по внеочередном у путешествию к Лунному озеру приходилось пока отказаться.

→ Перемотка