Он просыпается на рассвете по своему обыкновению и несколько мгновений лежит, вдыхая прохладный и свежий утренний воздух. Слушает тишину, нарушаемую лишь естественными звуками сонной природы, что медленно, лениво пробуждается, готовая встретить новый день так же, как встречала множество лун до этого, - а затем поднимается и, грациозно потянувшись, бесшумно покидает воительскую палатку.

Солнце еще не взошло: снаружи слегка туманно и чуть-чуть тянет сладостью сновидений, но Фазан недовольно мотает головой, отгоняя липнущую к нему дрему и ощущая чуть-чуть колющий, но приятный клекот предвкушения в груди. Он быстро и уверенно достигает палатки оруженосцев и ныряет в ее мягкое тепло, находит черепаховую шубку Зарянки и нетерпеливо тормошит ее, спокойным шепотом говоря:

- Зарянка, просыпайся. Новые боевые приемы сами себя не выучат. Зайцелов попросил меня его подменить, и я любезно согласился, - он произносит это и чувствует, как гордо бьется в груди сердце. Пожалуй, в этот исключительно важный момент он без ума от самого себя: ведь ему наконец-то предоставили ту возможность, о которой он мечтал с самого дня посвящения в воины. Сегодня он - наставник, и пусть завтра Зарянка снова станет ученицей Зайцелова, а сам Фазан проснется рано лишь для того, чтобы успеть принести дичь еще до утреннего патруля, сегодня он - учитель, мудрый и опытный. И те приемы, которым он обучит Зарянку, навек останутся с ней, неся в себе печать его вклада.

Едва убедившись в том, что ученица очнулась ото сна, он покидает обитель оруженосцев и ждет ее снаружи, прокручивая в голове приблизительный план тренировки. Фазан действительно хочет, чтобы все прошло идеально: так, чтобы на следующий день Зарянка смогла похвастаться Зайцелову ее новыми умениями, и он бы оценил преподавательский талант соплеменника.

Фазан вспоминает собственное ученичество без блеска в глазах: над этим периодом жизни нависла грозная тень отца, и его недовольный, упрекающий взгляд проникает под кожу стремительно, стоит только чуть смежить веки и погрузиться в воспоминания. Черный воитель неясно хмыкает, и кто-то другой мог бы сказать, что в этой короткой усмешке сквозит горечь, однако в глазах его нет и намека на печаль, когда он поворачивается к выбравшейся на поляну Зарянке.

- Доброе утро, - с толикой сарказма кидает, дергая плечом. Строит из себя недовольного, словно ожидает у входа не несколько мгновений, а целую вечность. - А ты не спешила: я уже подумал, что уснула опять... Ладно, опустим эти глупые упреки и оправдания. Следуй за мной, - и он буквально вскакивает с места, направляясь в сторону выхода и не потрудившись убедиться, что ученица следует за ним.

Они покидают лагерь, и за его пределами, как кажется Фазану, еще более холодный воздух окутывает их со всех сторон: но мерзнуть не приходится, когда держишь уверенный темп ходьбы и не оставляешь голову пустой от мыслей. Сначала настроенный молчать всю дорогу до полян, к которым они держали путь, Фазан, внезапно ощутив себя хозяином положения, включает режим поэта и медленно, тягуче произносит:

- Люблю каждое прохладное раннее утро, когда солнце еще дремлет за горизонтом, и все вокруг - в белом молочном мареве. И ты не видишь дальше пары лисьих хвостов, но тебя не пугает неизвестность: она, напротив, по обыкновению влечет всякого, чье сердце не сковывает страх, - говоря о красоте утра, Фазан даже кидает взгляд на Зарянку, смотря ей в глаза и упиваясь то ли собственной манерой речи, то ли тем самым пейзажем, что только что описал. - Тебе нравится сезон Листопада? - и его ничуть не интересует ответ: хотя, пожалуй, будь он отрицательным, Фазан тут же разнес бы позицию собеседницы в пух и прах. - Другие племена видят в нем красоту разноцветных листьев, что шуршат у них под лапами. Но мы - племя Ветра, и тот самый ветер владеет нашими душами. Для нас, пожалуй, вся прелесть Листопада не в багряных листьях, а в золоте первых рассветных лучей, пронизывающих туман. В вечных ароматах вереска вперемешку с запахом сырой и холодной от дождей земли... Но, впрочем, не любой воин Ветра способен уловить эту тонкую прелесть, - и последнее звучит крайне самовлюбленно, если знать, какова натура Фазана. Если же не быть осведомленным вполне, то можно счесть его за безнадежного романтика. - Мы пришли.

Фазан окидывает поляны взглядом: густые кустарники да вечнозеленый вереск кажутся действительно родными сердцу. Он представляет, как копошится в их корнях дичь, и рот тут же наполняется слюной - они ведь так и не поели. Впрочем, тренироваться можно куда усерднее, когда знаешь, что в награду получишь долгожданный завтрак.

- Ты можешь подумать, что поляны куда больше подходят для охоты, чем для отработки боевых приемов. Но я помню, как в юности бывал здесь с отцом и тренировался без устали в тех местах, где кустарники расступаются, образуя небольшое свободное пространство. Вот как здесь, - они подходят к "проплешине", и Фазан не придает никакого внимания приглушенному уколу в груди при воспоминании об отце. Ему, разумеется, абсолютно нет дела до этих глупых воспоминаний. - Что же, расскажи мне, чему научил тебя Зайцелов.

Отредактировано Фазан (2020-11-08 23:40:15)

Зарянка вторит его восхищенным речам, кивает согласно, подлизываясь и явно руководствуясь намерением угодить временному наставнику. В душе Фазана действия чужой ученицы отзываются смесью тихого удовлетворения и неприязни к чужой покладистости, почти безвольности. Видится в этом что-то знакомое, замеченное еще в юности в отношениях отца и матери: на мгновение бесхребетность той, что дала ему жизнь, вызывает ассоциацию с теперешним поведением Зарянки, заставляет нахмуриться и с трудом проглотить ком раздражения, подступивший к горлу. Впрочем, лесть юной кошки (или искренняя похвала?) немного смягчает воителя, заставляя слегка приподнять уголки губ, когда он слышит:

- Знаешь, ты очень красиво говоришь! - редко кто-то вот так вот просто отвешивает ему комплименты: не потому, конечно, что он их не заслуживает. Просто не являются подобные слова типичной частью чисто деловых разговоров. А Зарянка восхищается, не сдерживаясь, и голос ее чуть-чуть дрожит: свое расположение она даже не скрывает. - Тут очень красиво, Фазан, - она зовет его по имени: намеренно, чтобы понял, что ее похвала в сторону выбранного места направлена не в пустоту, не вырвалась случайно озвученной мыслью. Она умышленно подчеркивает: мне нравится твой выбор, здесь правда идеально.

- Красиво... Да, очень. Это место ничуть не изменилось с нашей с ним последней встречи, - тянет он, мысленно пребывая не здесь (или не сейчас, так звучит вернее). На несколько мгновений кот окунается в воспоминания, которые, хоть и принадлежат ему, кажутся чужими. И за неудачной попыткой Птицелапа вывернуться из отцовской хватки наблюдает он со стороны, словно это все - не он, и всхлипы, разумеется, тоже не его. Разве мог он когда-то быть таким слабым? События не столь далекого прошлого кажутся Фазану подброшенными, чужими, противоречащими всему тому, что он привык о себе знать.

Тот Птицелап, которого он правда знал и принимал, смог противостоять отцовской воле и стать сильнее. Он дал сдачи, ответил на насилие насилием (Фазан верит, что око за око - незыблемое правило) и изменился - или же просто проснулся ото сна, открыв ту сторону себя, что подавлялась так долго отцовскими манипуляциями. Тот, кто возник в его памяти теперь, этот жалкий призрак, является ни чем иным, как искажением былой действительности, навеянным подменой понятий. Быть может, причиной является Зарянка, которая смутно напоминает Фазану мать (пожалуй, надо проработать эту ассоциацию, а также то, как ему стоит на это реагировать).

Но заниматься анализом он будет позднее: сейчас стоит сосредоточиться на тренировке. Смаргивая с глаз пелену наваждения, кот, чуть склонив вбок голову, принимается внимательно слушать Зарянку, иногда коротко хмыкая в ответ на ее речевые ошибки (он старается делать это беззлобно, но совсем не уверен, что у него получается). Волнение ученицы мешается с яркостью голоса, которую она очень старается выдать за уверенность (это почти забавно, особенно когда с той же интонацией звучит недоразумение в виде "почеса живота).

— А ты что изучал, когда тебе было семь лун? - неожиданно в лоб прилетает вопрос, и Фазан даже искренне ему удивляется. Хотя в интересе Зарянки нет ничего плохого, воителю отчего-то кажется, что она сует своей нос туда, куда лезть совсем не стоит. Его ученичество - почти самая личная тема из тех, которые можно поднять, а также одна из немногих касающихся его самого тем, на которые он говорить не любит. Черный кот собирается огрызнуться, открывает уже рот, но Зарянка опережает, выливая поверх вопроса похвалу. Если бы Фазан не знал, что она - всего лишь ученица, которая миксует нужное и ненужное скорее от недостатка опыта общения со старшими, чем с определенной целью, то он мог бы оценить умелую манипуляцию словами. Неприятный вопрос в лоб, сменяемый лестью. Кнут, а после - сладкий пряник: - Наверное, ты знал куда больше, чем я.

- Ну, я хотя бы не путал "прочес" и "почес", - Фазан улыбается, и это даже не одна из его фирменных гадких улыбок, пусть глаза и остаются холоднее льда. - Шучу. Не принимай близко к сердцу.

- Но я не думаю отставать! Можешь не сомневаться в том, что я сильная, - с жаром, с дрожью в лапах добавляет ученица, и, видит небо, черный воитель кривится от очередного удара кнута. Когда-то он сам так же уверял отца в собственных силах, напрашиваясь на похвалу, которую, впрочем, почти никогда не получал. Когда-то он считал, что его жалкие попытки выглядеть уверенным в своих силах выглядят правдоподобно (если они выглядели так же, как попытки Зарянки, то он очень и очень себя переоценивал). Новый поток ассоциаций отзывается в груди тупым уколом и теплится в животе. У Фазана неприятно тяжелеют лапы, почти зудят, требуя поединка во имя собственной чести, которую ученица по незнанию задела чуть-чуть тронула.

- Весьма заносчиво, - хмыкает Фазан, неясно взмахивая хвостом. - Впрочем, сегодня у нас будет возможность выяснить, насколько ты хороша, - он делает несколько шагов к Зарянке, скользя взглядом по ее морде и ловя волнение в чужих глазах. - Перед тем, как переходить к чему-то новому, я хотел бы не услышать о твоих навыках, а лично оценить их, - он наклоняется к уху юной кошки и произносит на выдохе конец предложения: - На практике.

Пара шагов назад, глубокий вдох. Фазан натягивает маску скуки и спокойно смотрит на Зарянку, как бы давая понять, что ничего путного от нее он не ожидает. Намеренно провоцирует.

- Чего ты ждешь? - совершенно ясно, что ждет ученица его команды. Но поддеть, придраться - дело привычки. - Давай, попробуй повалить меня на землю, Зарянка, - делает акцент на имени кошки, пародируя ее привычку произносить его имя по ходу диалога даже тогда, когда это совсем не обязательно.

Отредактировано Фазан (2020-11-30 16:54:36)