После фразы Буревестницы, сожительница согласно дернула ухом, вновь опуская голову и исчезая за спинами спящих. Молодая калека давно заметила, что старики старались как можно меньше разговаривать с ней, общаясь на уровне жестов. В какой-то степени, их желание войти в положении было безумно забавным, в конце концов, каждый из находящихся здесь — как минимум заслуженный воитель, много чего повидавший на свете.
Но вот, напротив входа в их палатку показалась тень, а после этого ветер донес приятный аромат трав и существа, что пришло навестить их. Без сомнений, то была совсем еще юная ученица Бурого Хвоща, принесшая с собой, видимо, долгожданное лекарство. А может это и не к калеке пришли, вон, может блохи вычищать, хотя тогда бы запах лекарств нес другой характер. Впрочем, взгляд в свою сторону рассеял все сомнения Буревестницы и та улыбнулась краешками губ,поведя плечами и неспешно приподнимаясь, принимая сидячее положение. Гетерохромный взгляд тем временем устремился странствовать по начинающей целительнице, ведь ее официальное посвящение калека пропустила, да и, не доводилось ей до этого вот так вот пересекаться с Бессонницей.
Увы, бывшая воительница не успела уловить первую фразу, а может и не фразу, сказанную ученицей. Преимущественно из-за того, что на аккуратную мордочку кошки упала тень и единственное, что успела различить калека, так это «вуй». Но полосатая все равно на автомате почтительно кивнула будущей целительнице, не сводя с нее пристального взгляда. Жаль, но отвлечься Буревестница не могла — боялась пропустить что-либо.
Как-только пасть Бессонница приоткрылась, старейшина тут же склонила голову, опуская ее ровно по уровню носа говорящей. Повторив про себя вопрос, которым ее озадачили, глухая вновь выпрямилась, встрепенувшись.
-Милая-милая Бессонница, ты не поверишь, насколько близок беспокоящий меня недуг к значению твоего имени, - мягко начала Буревестница, добро прищурив гетерохромные глаза и по птичьи склонив голову на бок, - дело в том, что вот уже несколько ночей меня мучает тревожный сон.
Последняя фраза была сказана с долей вины в голосе, калека чувствовала себя неудобно из-за того, что помимо основной «болезни», она беспокоит занятых целителей другими своими проблемами здоровья. Волнение глухой выражалось в переминании передних лап и на мгновение потускневшем взгляде, направленном в пол.
-Со мной такого до этого не было, всегда я крепко спала, а сейчас, почему-то, постоянно просыпаюсь. - пояснила Буревестница, вновь обращая внимательный взор на миниатюрную ученицу. Она полностью доверяла маленькой Бессоннице и была в полной мере готова поддержать ту, зная, что кошечка только начала свой путь.
На протяжении всего этого времени, глухая, сама того не замечая, разговаривала на повышенных тонах, и интонация ее голоса ежеминутно менялась, без возможности контролировать связки.

Отредактировано Буревестница (2014-10-16 02:40:50)

Одна из старейшин за спиной недовольно заворочалась, прижимаясь к спине молодой калеки, видимо, грея больную спину. Буревестница повела ушами, что до этого безучастно были опущены. Несмотря на полную их недееспособность, кошка не могла так просто отвыкнуть от их использования.
Губы Бессонницы зашевелились и полосатая поспешила сконцентрироваться на анализе мимики собеседницы, ловя слоги, вырывающиеся из пасти целительницы, составляя из них слова.
-Сон...- задумчиво протянула старейшина, старательно вспоминая все то, что ей снилось. Память услужливо подкинула истории предыдущих нескольких ночей и калеку пробил холодный пот, а шерсть на спине непроизвольно поднялась дыбом. Обычные кошмары, но насколько же неприятные!
-Независимо от местности вокруг, меня постоянно что-то преследует, следуя по пятам, иногда все становится таким реалистичным, что я чувствую опаляющее смрадное дыхание. - неспешно произнесла Буревестница, морща нос. Она не знала, каким уголком ее фантазии были вызваны эти сновидения, возможно это было просто отражение собственных потаенных страхов, которых, впрочем, у кошки было чуть больше, чем просто много.
Заметив, что Бессонница закопошилась, старейшина последовала ее примеру, опуская взгляд на принесенный лист с лекарствами, над которыми корпела целительница, производя непонятные манипуляции с растениями.
Все, что касалось исцеления — оставалось и навсегда останется для Буревестницы загадкой, ремеслом, которое закрыто от нее плотной завесой неизведанности. Кошка не могла себя представить на месте лекаря, несмотря на то, что она любила ухаживать за соплеменниками. Все-таки, наверное, если бы перед ее лапами умирал кто-то и от калеки бы потребовали немедленно спасти бедолагу — полосатая точно бы растерялась. Глухая была слишком мягкой для подобной работы, да что уж там, воитель из нее тоже получился некудышный — и когтем никого тронуть не может, жалко.
Продолжить размышления о своей никчемности калеке помешало внезапная мысль, ощутимо стукнувшаяся о черепную коробку.
-Что мне нужно сделать? - тут же спросила старейшина, указывая носом на травы.

В какой-то степени это было интересно — наблюдать за работой Бессонницы. Кошка пока не понимала, для чего нужны эти два аккуратных комка паутины, которые сейчас смазывали какой-то травяной мазью. Полосатая и представить не могла, для чего именно они были предназначены. А если бы и знала — то благополучно бы ретировалась в дальний темный угол палатки, не предоставив возможности подобному произойти.
Увидев знак хвостом, старейшина послушно склонилась ниже, переводя взгляд с паутины на ученицу целителя. Буревестница смутно догадывалась о «коварном» плане Бессоннице и прежде чем в черепную коробку постучалась птичка-интуиция — в больные уши калеки были бесцеремонно-резко воткнуты целебные шарики.
Сказать, что это было неожиданностью для полосатой — не сказать ничего. Статная кошка тут же резко подняла голову, отклоняясь корпусом назад, чуть не налетая на соседа-старика. Отвратительное ощущение в ушах буквально сводило Буревестницу с ума. Локаторы — были самым уязвимым местом на теле кошки, помимо того, что они не улавливали звуков — их чувствительность порой просто поражала. Вероятно, целительница не знала об этом, иначе не стала бы применять подобные радикальные методы лечения на старейшине.
А тем временем пострадавшая не могла найти себе места, периодически жмурясь и тихо бормоча что-то неразборчивое, сжимая челюсти, подавляя протяжный вой. В этот момент она не могла разглядеть движения рта Бессонницы и уж тем более понять, что ей говорит ученица.  Мозг был просто поражен липким страхом, скрутившим разум силками.
Калека была слишком крупной для того, чтобы вот так «беситься» внутри пещеры, поэтому кошка, резко развернув корпус тела, с завидной прыткостью выскочила вон из палатки старейшин, надеясь, что открытое пространство ей поможет больше.

-----> [Главная Поляна]

Главная поляна---->
Вода заливала овраг с устрашающей скоростью. Она стекала вниз по обрыву, пока дождь с силой хлестал по уже продрогшим телам воинов, оказавшихся в ловушке непогоды; ветер, завывая, качал верхушки деревьев, отчего казалось, что ещё немного, и вместе с котами в лагере будут плавать упавшие ветви.
Звуки оглушали, смешивались, превращались в громкий протяжный гул, из-за чего хотелось прижать слышащее ухо, чтобы мысли не путались и не болела голова. Но Север стискивал зубы и с усилием двигался вперёд. Воды становилось всё больше, и она сильно сковывала движения. Казалось, ещё чуть-чуть, и лапы отвалятся от холода и постоянного напряжения. "Да ладно тебе, тренировки в детстве были ещё хуже, это ерунда", — упрямо говорил сам себе Сев, пробираясь к палатке старейшин.
Не всем хватило места в пещере Серой Кометы, а особенно такому крупному Седобору, за которого разноглазый воин волновался больше всего. После того несчастного случая он даже к куче с добычей стал наведываться реже, хотя Север не сомневался, что куча всё так же поглощается в тёмное время суток. Но порицать его за это никто не смел.
И в этой ситуации серый был уязвимее даже котёнка.
Кусты ежевики больно царапнули белого по боку, когда он зашёл в полузатопленную палатку. Было страшно, что старший кот, его лучший друг, буквально взрастивший его с ученичества, сейчас был полностью беспомощным. Если он уже выполз из палатки при тревоге, то находился в ещё большей опасности. Но Север с облегчением различил в полумраке силуэт друга и его смотрящие с тревогой и решимостью жёлтые глаза. Как и ожидалось от бывшего, но мужественного воина, Седобор держался молодцом.
— Как ты тут? — Север быстро приблизился к старейшине, коротко обнюхивая, а затем кивая самому себе. От прежней многословности не осталось и следа, а кончик хвоста нервно ходил из стороны в сторону, но белоснежный всё равно улыбнулся, пристраиваясь над Седобором, — Всё хорошо. Сейчас выведем тебя из лагеря. Постарайся помогать передними лапами, а то будем плавать вместе с остатками дичи, которые Ледник не успел убрать. И нет, я сам не знаю, почему мы не эвакуировались из лагеря раньше. Хотя кто знал, что так случится. Так, ладно-ладно, мы уже идём, — а, нет, многословность всё ещё осталась при нём. Он сомкнул зубы на загривке серого кота и попробовал выпрямиться. Выходило не очень — Седобор был довольно тяжёл, и, будь рот Севера свободен, он бы обязательно отметил, что тому не следовало есть на ночь. Хотя зная, как тот может отреагировать, это был бы довольно глупый поступок.
Протяжно вздохнув чисто ради вида, он стал пробираться к выходу, старясь держать голову старшего воина повыше.
"Всё будет хорошо, вот увидишь. Всё обойдётся, это ведь всего лишь вода", — уверял себя Север, — "Предки, вот бы хотя бы из палатки выбраться. Я больше не буду таскать ему ни мышиного хвостика."
---->Главная поляна