|
Главная поляна (6)
Сообщений 391 страница 400 из 722
Поделиться12018-04-15 19:27:08
Поделиться3912021-08-26 20:41:08
Зарянка с удивлением смотрела на подходящую к ним Форель, свою мать, а та, в свою очередь, посмотрела практически сквозь ученицу, поинтересовавшись лишь о туннелях. Желтоглазая с выраженной обидой и неприязнью смерила мать взглядом, прекрасно помня о том, что та не особо беспокоится о состоянии дочек. Отвернувшись, Зарянка молча перетерпела диалог Форели и Молнии, который внезапно влез в беседу. Морщась в стороне от всех, полосатая с облегчением выдохнула, когда мать со своей активной ученицей пошли прочь.
— Зарянка, ты со мной, — обратился к кошке Зайцелов, вглядываясь в свою ученицу зелёными внимательными глазами. Будущая воительница почувствовала себя виноватой, а потому прижала уши к затылку, ощущая, каким жаром они горят. Наставник кивнул в сторону, предлагая сместиться, и Зарянка поплелась вслед за темным кончиком хвоста.
— Что такое? — уныло промямлила она, ожидая какого—то выговора или разъяснения, что было не так. Сердцем ученица чувствовала, что поступает неверно и не так, как нужно, но другая часть сознания упрямо следовала жёсткому пути, который мог бы казаться более простым. Зарянка устало и забито посмотрела в морду старшего кота, ощущая такую дикую ношу на своих плечах, что хотелось просто развернуться и уйти прочь. Хотелось крикнуть — «давай, давай же, накажи меня, скажи мне, какая я неправильная и не такая, как надо!». Но рот не открывался, словно ещё немного и стошнит.
— Зарянка. Если тебе когда-нибудь покажется, что я несправедлив по отношению к тебе, либо перегибаю палку в каких-то моментах — я хочу, чтобы ты мне сказала, чем бы оно не являлось. Ты слышишь? — внезапно произнёс Зайцелов. Его тон был мягок и спокоен, но Зарянка не была готова именно сейчас, именно в данном состоянии принимать его слова в свой мир, потому что в голове был слишком яркий момент с тем, что как она ни в чем не находит должной поддержки, когда все делает так, как просили.
— Я слышу, — выдохнула Зарянка, ловля взглядом скрюченную жалкую фигуру Лютик, которая скрывалась в траве. С раздражением внезапным и неожиданным, словно тяжёлая ветвь по голове, ученица отметила, что не может так оставить все, и что ей нужно морально добить себя или Лютик за то, что все так отвратительно получилось. — Меня тошнит, — сухо бросила она Зайцелову, чувствуя, как ей сейчас абсолютно все равно на то, что она потом почувствует от сожаления от такого поведения. Можно было бы всплеснуть лапами, разозлиться, выразить ярость, но одновременно с этим хотелось тупо натворить дел — и пусть, все равно, что будет дальше. Зарянка унылой тучей поплелась прочь в отхожее место, чтобы потом, под шум и под возгласы Звёздной Сойки — сейчас было особенно все равно — сбежать из лагеря и накричать на Лютик, чтобы… чтобы что?
Ох, как хотелось высказать ей все, что на душе. И за Фазана, и за Крапинку, и за все—все обиды и переживания. Вот так бывает, когда есть какая—то аллергия словно бы на кого—то не слишком расторопного, приятного, которого хотелось бы унизить, задавить, разбить, уничтожить… Которого хотелось бы просто бить до боли в своих лапах, но дикого крика в глотке неважно чьей. И откуда столько жестокости и боли от самой себя? И откуда столько зла, ненависти и эмоций? И словно правда тошнит, да только желчью да яростью. Можно было возненавидеть саму себя за такую жестокость, можно было бы рассказать все наставнику, можно было бы… забыться? Но лапы жёстко шагали вперёд, через ограду, через траву, через свою гордость и боль. Через все, что цвело красочными цветами, что успело засохнуть в пламени немых обид и взмыть вверх печальным возгласом пойманной птицей.
→ Пастбище
Поделиться3922021-08-27 16:03:02
Зарянка на него не смотрит; отвечает, что слышит, но голова ее явно не здесь. Зайцелов малодушно хочет разозлиться за неуважение — это было бы так легко, учитывая истрепленность его нервов — однако решает в пользу глубокого выдоха.
Он не будет похож на Молнию. Ни в наставничестве, ни в чем бы то ни было.
— Меня тошнит, — вдогонку роняет Зарянка, и неестественная сдавленность ее голоса не дает Зайцелову повода сомневаться в ее словах. Зародившийся искрами гнев сменяется на липкую тревогу в мгновение ока — наставник сконфуженно хмурится, вновь обращаясь воспоминаниями к утру; ученица точно поела, он видел это своими глазами и сам ее к этому поощрил, значит плохо ей отнюдь не от голода. Полевка попалась несвежая? Но за таким воители обычно внимательно следят, и падаль, если и появляется, то незамеченной не остается.
— Тошнит? Зарянка, — та подрывается, игнорируя уже откровенно, и Зайцелов окликает снова, — Зарянка! — после чего осекается. Кошка спешит к отхожему месту, и он решает оставить ее в покое на время, какое потребуется, чтобы прочистить желудок.
"Только этого мне не хватало," — думает он беспокойно, чувствуя неконтролируемое подергивание кончика хвоста. Как бы половине оруженосцев племени за двое суток не угодить к Дурману в палатку — вот это было бы очень невовремя.
Впрочем, понимает Зайцелов через время довольно короткое, бывают вещи еще больше невовремя; Звездная Сойка, в сопровождении одиночки, врывается в лагерь, орошенная странно-радостным предвкушением, и по взглядам окружающих его соплеменников воитель точно может сказать — не один он не разделяет энтузиазма предводительницы, с чем бы он ни был связан; особенно если с Винсом, на которого настороженные взгляды обрушились каменной тяжестью — по нему видно.
— Коты племени Ветра! — ее голос разносится над поляной, и Зайцелов чувствует, как напрягаются плечи, — Как я и говорила, начинаются занятия для будущего туннельщиков.
Ну конечно. День ведь просто не мог не стать хуже.
"Все еще не могу понять, о чем она думает," — воитель наблюдает, как соплеменники кучкуются вокруг Винса и предводительницы, но сам не может заставить себя сдвинуться с места; впрочем, он не то чтобы сильно пытается. Кто хочет — обвиняйте его в трусости, но он больше и кончика носа не сунет в эти проклятые дыры в земле — и ни за что на свете не пустит туда Зарянку после того, как она почти наблюдала гибель родной сестры, — "Неужели это фантомное преимущество над другими племенами стоит того, что подвергать опасности жизни половины племени? Мало нам было обрушившегося лагеря, и вот опять."
Зайцелов поднимается на ноги, но в сторону Звездной Сойки все также не двигается. Ловит глазами фигуру отца, ожидаемо подчинившегося, и какая-то совершенно детская обида поднимается у него в животе — подумать только, Кожан чуть не умер там, в туннелях, а он... Взгляд перемещается на Ворону, и на душе у Зайцелова становится еще более гадко.
Да ну это все к Звездоцапу.
Звездная Сойка, по видимому, читает его нежелание приближаться к Винсу как намерение остаться присматривать за лагерем, что Зайцелова более чем устраивает. Он наблюдает за уходящей процессией остро и очевидно неодобрительно, подергивая большими ушами в выражении неудовольствия, и лишь резанувшая вдруг мысль о том, что Зарянка что-то долго не возвращается, вырывает его кокона неутешительных предчувствий.
Поделиться3932021-08-29 12:55:05
• разрыв •
По возвращении в лагерь легче не становится: Фазан чувствует, как клокочет в горле сердце, бешено гоняя кровь; чувствует яростно-бессильную дрожь в лапах, когда они приходят на поляну. В чужой болтовне смысл ловить не хочется, и он кивает бездумно в ответ на благодарность Зайцелова за тренировку, эти сухие, из вежливости им выдавленные из себя слова, и попросту выискивает себе свободный угол, где сможет перевести дух, отгородившись от всех и вся.
Зайцелов направляет Лютик и Крапинку к целителю (при взгляде на вторую хочется крепко злобно стиснуть зубы), но черный воин замечает, как его ученица незаметно выскальзывает из лагеря: ему бы пойти за ней, остановить, отговорить от шастанья по пустошам с поврежденной лапой, но слишком стучит в висках тупой болью, слишком нужно проконтролировать сейчас себя, а не заботиться о ком бы то ни было, даже о собственной ученице. Ей, в конце концов, уже пора повзрослеть и начать брать ответственность: если сегодня лапа разболится лишь сильнее от необдуманной вылазки, в следующий раз такую ошибку Лютик не допустит.
В голове Фазана эти выводы звучат вполне логично: он кое-как устраивается на земле, кладет голову на черные лапы и прикрывает глаза в попытке раствориться хоть на миг во тьме, что стабильно ждет его под опущенными веками. Это было бы правильно сейчас — отдохнуть от них всех, назойливых и шумящих, никогда не понимающих и не пытающихся понять, жалких, глупых, беспомощных... Пусть превратятся в белый шум, пусть потоком несвязного несутся мимо сознания, пусть не трогают его совсем недолго!..
— Проклятье! — резко выплевывает, открывая льдистые глаза. Почему не получается? Отчего так настойчиво образ Лютик маячит перед глазами, точно зовет пойти следом, найти, поговорить? Почему кажется, что он упускает что-то чрезвычайно важное сейчас, лежа здесь и пытаясь абстрагироваться от мира, когда мог бы просто отыскать ученицу и сказать ей.. что?
Что-то честное. Что-то значимое. Что-то такое, чего никогда не сможет произнести вслух, кроме как сейчас, когда раненое сердце готово чувствовать, а воспаленный разум — смотреть не только вглубь себя, но и на других. На нее, на Лютик, обиженную жизнью, поникшую, слабую и подбитую. Уже повзрослевшую — сегодня, так внезапно и незаметно, неоцененно. Лютик всего шесть лун, Фазан, ей всего шесть коротких лун, и в ее памяти свежи воспоминания тихого беззаботного детства. Ей всего шесть лун, — столько же было и тебе, когда мать всё еще любила и заботилась, когда сестра по-прежнему звонко живо смеялась над твоими детскими шутками, когда Марево был тем, кого можно было назвать отцом. Когда ты верил, что у жизни в запасе для тебя много волшебного и прекрасного, пока тебя не заставили в этом переубедиться: так, как ты заставляешь ее, убивая ребяческое любопытство и наивность слишком рано. Так ведь.. нельзя?
Фазан со страшным звуком, почти со стоном, благо что тихим, поднимается на лапы, проклиная свою дурную голову, свою проснувшуюся бредовую чувственность и раскопанные теплые воспоминания. Он знает, что завтра проснется и сочтет себя глупцом, придет в норму, сурово отчитает Лютик за очередной косяк и в принципе станет собой, но сейчас ему нужно до больного отыскать ее и просто поговорить по-настоящему. Так, как никогда еще не получалось.
Он почти вприпрыжку направляется к выходу из лагеря: в голове вьются в предложения те слова, что он произнесет, когда отыщет ее, — а он обязательно ее отыщет! Не глядя Фазан сует голову в лаз. И сталкивается лоб в лоб с запыхавшейся взволнованной Зарянкой: от нее пахнет страхом и солью, и неизвестно отчего тошнота резко подкатывает к горлу воителя. Сердце срывается, падая вниз от чего-то неозвученного, неосознанного, но наполнившего внезапно воздух.
«Не успел», — почему-то проносится в голове, и Фазан ошалело смотрит на пеструю ученицу, не понимая, что за глупая, бредовая мысль посетила его голову. Не успел.. что?
— Что-то случилось? — резко осипшим голосом вопрошает, пропуская Зарянку на поляну.
Отредактировано Фазан (2021-08-29 13:01:25)
Поделиться3942021-08-31 17:33:20
→ Пастбище
Зарянка отчаянно задыхалась, но не прекращала идти до лагеря. Все её тело трясло так, словно окунулась в холодное озеро. Казалось, что лёгкие стали меньше в несколько раз. Шумно вдыхая и выдыхая, полосатая остановилась на некотором расстоянии от лагеря. Можно было бы упасть и снова начать плакать, но слёз не было совсем, а на душе была дичайшая пустота. Словно это всё не с ней и без неё. Словно весь мир — выдумка, а она сама… сама спит. Но это был не сон, не было того самого сонливого состояния. Ученица продолжила свой шаг, обдумывая, как же ей сообщить эту дикую новость. Вроде бы и легче должно быть на душе, но в сердце скреблись мыши. Зарянка не знала, что избавление от Лютик будет настолько тяжёлым событием. И не знала, что именно так всё будет. Хотелось, чтобы оно всё само случилось, хотелось, чтобы младшая ученица просто исчезла, словно бы её никогда и не было. Но нет… Лапы Зарянки были испачканы чужой кровью, и Звёздные Предки никогда не простят этого. Никогда не позволят жить спокойно… Зарянка утёрла лапой подступившие слёзы. Было так паршиво, что хотелось развернуться и уйти прочь.
В проходе она сталкивается с Фазаном, вздрагивает всем телом и делает пару шагов назад. Наверное, у неё было все написано на морде, раз она вызывает в черном воине такое странное выражение. И хочется улыбнуться, что она застала эту эмоцию на таких родных глазах, да вроде даже улыбается криво, не то приветливо, не то от незнания, что делать. Потухшим взглядом смотрит в глаза, ощущая себя пришибленной навсегда.
— Что-то случилось? — спрашивает, пропуская тенью полосатую кошку на поляну.
— Нет, ничего, — мертвенным голосом отозвалась она тихо, не желая здесь и сейчас беспокоить Фазана. Вообще не хотелось ему говорить о том, что произошло. Он так или иначе узнает, но не хотелось видеть на его морде выражение ещё печальнее… В лагере было почти пустынно — все пошли изучать туннели. От мысли, что скоро все вернутся, стало тошно. Взглядом Зарянка находит своего наставника — и вот бы уткнуться носом в его грудь, да только совершенно не хотелось сейчас марать кого—то своими лапами. Тем не менее, она подошла к Зайцелову, обернулась на Фазана, чтобы он тоже подошёл. Сейчас почему—то было не до преклонений перед котом.
— Лютик больше нет. Её сбила лошадь, — глухо и безжизненно произнесла Зарянка. — Надо, наверное, забрать тело…
Говорить больше не хотелось. Только почему—то рвалось тело уснуть, забыться, затеряться… Но ещё столько надо сделать…
Зарянка пошатнулась, чуть не падая от напряжения. Невыносимо.
Отредактировано Зарянка (2021-08-31 17:33:36)
Поделиться3952021-08-31 20:09:35
✩ детская ✩
Небушко выбежала из детской…
…и замерла.
И куда она собралась бежать? Если она спрячется, то её найдёт Бриз и даст по ушам. Если она выбежит из лагеря, её найдут взрослые и по ушам дадут уже они. Куда ни плюнь… тьфу, как же там было?
Небушко помотала головой и обернулась. Идти за ней никто не спешил — Бриз, наверное, слегка растерялся. Немного подумав, она вздохнула, подошла ближе к входу, легла, и свернулась клубочком, уткнувшись носом в живот. Хвостом она прикрыла свою морду.
Она не собиралась плакать, но так её станет жальчее.
Поделиться3962021-08-31 21:44:40
Зарянка возвращается к моменту, когда Зайцелов начинает не на шутку за нее волноваться — до того, что готов был уже нарушить ее приватность, вторгшись на отхожее место, пока девочка не появляется из лаза, ведущего на главную поляну, и осознание ее отсутствия в пределах лагеря, за все это время им незамеченного, бьет Зайцелова как камнем с неба по голове. От собственных наставнических навыках, только что подвергшихся величайшему сомнению (даже в сравнении с, простите его звезды, Тучегоном), хочется чуть ли не плакать; день этот своей неудачливостью совершенно и безвозвратно выматывает, но он борется с низменным позывом к недостойным эмоциям, припоминая слова Канюка. С течением времени преподанные отцом уроки остались немногим, что приносит холодные, как острые ледовые обломки, успокоение и принятие.
"Не извиняйся. Будь лучше."
Фазан, мгновение назад резко куда-то припустившийся ("В туннели тоже, что ли, собрался?"), встречает Зарянку у входа, и Зайцелов встает, чтобы направиться к ним, но останавливается на пол-шаге — отсюда ему видно прекрасно, как они обмениваются парой слов, после чего ученица сама находит его глаза, и по какой-то причине нехороший узел завязывается внутри. Зайцелов пробует это ощущение игнорировать, но Зарянка подходит поближе, и в носу начинает щипать; от нее пахнет пастбищем — а еще чем-то терпким и металлическим.
Все существо Зайцелова проваливается куда-то в живот, и каким-то образом — он знает. Знает, что случилось ужасное, но ничто не готовит его к тому, что говорит в итоге Зарянка.
А говорит она не своим голосом:
— Лютик больше нет. Её сбила лошадь, — и Зайцелов видит яснее ясного, что в этот день умерла не только одна лишь Лютик; глаза его ученицы такие пустые, какими он не видел их еще никогда. Как янтарь, застывший в вечности и помутневший, и способный лишь преломлять и отражать свет, но не излучать его, — Надо, наверное, забрать тело…
"Великое Звездное племя," — первое, что думает он, инстинктивно поворачиваясь к Фазану — сам не уверен, в чем дело, но тело его знает лучше, куда надо смотреть. Как раз вовремя, чтобы проследить каждое секундное изменение в выражении соплеменника — за несколько растянувшихся на годы мгновений на морде Фазана мелькает все и ничего одновременно.
(По какой-то причине у Зайцелова хорошо получается наблюдать за падениями.)
Он отводит взгляд очень вовремя, чтобы успеть поддержать плечом пошатнувшуюся Зарянку — тоже инстинктивно, ибо голова его звеняще пуста. Лишь одно, врезавшееся в кость на затылке, он чувствует и знает наверняка: предки без сомнений на них разгневались. Иначе у него нет объяснений всем тем ужасным несчастьям, ставшим преследовать племя Ветра в последнее время — начиная почти-трагедией с ними с Крапинкой и Кожаном в туннелях, и заканчивая пропажей Махаона, а теперь... теперь и гибелью Лютик, совершенно ужасной и страшно бессмысленной.
Зайцелов представляет невольно, как может выглядеть тело кошки, растоптанной лошадью — всю степень его возможной изломанности — и желчь тут же подкатывает к горлу, но он вовремя сглатывает, припоминая: Зарянке, ставшей, похоже, свидетельницей, сейчас должно быть еще хуже. Это отрезвляет, хоть и не умаляет нахлынувшей горечи, после чего воитель выдавливает, собравши в силу воли все, что есть в его теле:
— Где это произошло? — и смотрит на Фазана поверх зарянкиной всклокоченной макушки (тело ее против его плеча ощущается холодным и каменным).
Он слабо представляет, что может чувствовать наставник, потерявший оруженосца, и, если честно, он надеется, что никогда не узнает. И, тем не менее, ему до боли в груди жалко Фазана — он снова узнает это чувство, открытое когда-то давно, когда они еще были Зайцелапом и Птицелапом, и пропасть между ними была не такой глубокой и сравнительно уже. Точно так же Зайцелов узнает толчок, поднявшийся в нем, как в тот день, когда он впервые сказал холодному и отстраненному соплеменнику: "Я тебя понимаю", и поддается ему без секунды, уделенной сомнению; только чтобы, убедившись, что Зарянка держится на всех своих лапах, сделать медленный шаг к нему и сказать:
— Фазан, я... давай я возьму кого-то из оставшихся воителей, и мы принесем Лютик в лагерь.
Подтекст очевиден любому — тебе необязательно идти туда самому — и даже с хорошим намерением Зайцелов понимает, что собственные слова угрожают ему разорванной глоткой. Впрочем, он не почувствовал бы себя лучше, если бы не сказал ничего.
Отредактировано Зайцелов (2021-08-31 23:30:44)
Поделиться3972021-09-02 00:18:39
Бриз как ураган вылетел из детской и остановился, оглядывая горизонт в поисках беглого котёнка. Куда? Прочь из лагеря? Да, котята любят сбегать. Или может... в туннели, к воителю Вороне?.. Бриза прошибло адреналиновым ударом от страха за соплеменницу. Котёнку нечего делать там, где чуть не полёг целый патруль. Случайно опустив глаза он обнаружил её. Она лежала свернувшись клубочком и прикрывала мордочку хвостом. Наверное горевала о поражении в схватке с братом, а теперь к этому, наверняка примешался стыд за такой позорный поступок, как бегство вопреки всем правилам, как игровым, так и не очень. Да и вообще, бежать из боя поджав хвост... для котёнка её лун уже стыдно должно быть. Бриз уже хотел ткнуть её носом в бок и отвести обратно, но осёкся. А имею ли я право на такую мягкость? — Подумал он. Буквально пару дней назад этот вопрос бы не возник. Он был таким же малолунным котом своего племени как и она, а значит нужно относиться друг к другу по-доброму. Но теперь, на него возложили ответственность. Теперь она нарушитель и бремя выбора и исполнения наказания лежит на нём, а не на королеве, которые обычно отвечают за котят. Наконец, он решился.
— Встань, котёнкок Ветра, Небушко, — официальный тон и напоминание о её принадлежности к племени, его традициям, законам, должен был сам справиться с закреплением у неё чувства вины. — Нам нужно вернуться в пещеру. Мне сказано следить за всеми котятами, но я, к сожалению, один и не могу позволить никому выйти из моего поля зрения. Пошли.
Он мягко ткнул её носом в сторону входа в пещеру.
Поделиться3982021-09-02 12:44:15
Овраг →
Вернувшиеся с испытаний коты рассыпались по поляне под Камнем собраний, где сейчас должна было состояться огласка имён идущих на Совет. Канюк же первым делом отделился от общей массы, завидев Небушко с Бризом.
- Играете? - поинтересовался он, бегло убеждаясь в том, что котик контролирует ситуацию. - Хорошо.
Неподалеку о чем-то встревоженно переговаривалась группа соплеменников, и шерсть на загривке Канюка приподнялась от нехорошего предчувствия. Что-то случилось в лагере за время их отсутствия и, подойдя ближе, он уловил слова Зайцелова:
- ...из оставшихся воителей, и мы принесем Лютик в лагерь.
"Принесем?" - картинка вдруг полностью сложилась в голове воителя. Все, что случилось с ним сегодня - это снова был знак, знак от Предков.
- Это было не просто так, это знамение, - пробормотал он, глядя в пустоту перед собой. - Темные времена настанут для племени. Помогите нам, Звёздные Предки!
Каким бы ни было тяжёлым осознание, но Звёздная Сойка, вспрыгнувшая на Камень собраний, ясно дала понять: они обязаны справиться. Им необходимо освоить туннели, рядом с которыми приходится жить, а сперва племя Ветра должно прийти на встречу с остальными, чтобы никто не посмел обвинить их в слабости.
- Отправляемся на Совет племён! Со мной идут: Сохатый, Грачехвост, Форель, Канюк, Бриз, Змееныш, Вихрехвост, Сухолапка, Пепельнолапка, Баранец. Остальные останутся охранять лагерь. Не забывайте, что о туннелях соседям ни слова.
- Идём, Бриз, - окликнул Канюк и, дождавшись оруженосца, направился за Звёздной Сойкой.
→ Остров Советов
Поделиться3992021-09-02 16:34:46
>>>>>>>Овраг
Ржанка зашла в лагерь следом за Звёздной Сойкой. Предводительница без промедления направилась к Камню Собраний, и Ржанка с тревогой взглянула на небо. - Задерживаться действительно нельзя. Что подумают племена, если мы опоздаем? Мы же живём гораздо ближе к Острову, чем Грозовое и Сумрачное племена.
На глаза Ржанке попалось несколько соплеменников, находившихся в группе, и глаза их были тревожными. Пёстрая воительница незамедлительно направилась к ним, желая узнать, что происходит.
— Фазан, я... давай я возьму кого-то из оставшихся воителей, и мы принесем Лютик в лагерь. - услышала Ржанка, и в глазах её мелькнуло непонимание. Она взглянула вокруг, ища глазами Сохатого и Звездную Сойку. Глашатая она пока не увидела, а вот предводительница была занята сбором на Совет. Ржанка кстати, как и предполагала, была оставлена в лагере, но теперь не считала, что это к худшему.
- Что произошло? - на правах старшей из остающихся в лагере воительниц спросила пёстрая полосатая кошка, остановившись среди беспокойного собрания.
По завываниям Канюка рядом она поняла, что случилось что-то ещё более плохое, чем она пока предполагала. Но тем не менее поведение темного кота вызвало у неё прилив раздражения: - Ну нашёл конечно, как реагировать! Панику наводить это дело молодых. А мы уже так давно живём и столько видели, что не имеем права показывать своих слабостей при них, а наоборот должны быть примером настоящей воинской выдержки! - в принципе, чтобы так отнестись к словам Канюка Ржанке не нужно было даже знать, что именно случилось. Для неё старший воитель ни в коем случае не должен был показывать свои страхи таким молодым котам. Ржанка вдруг впервые ощутила себя уже не просто взрослой, но и стареющей, взглянув на Зайцелова и Фазана, которые были здесь. Они оба родились, когда Ржанка уже давно была воительницей, а сейчас у них у обоих уже были ученики, хотя Ржанка не могла перестать видеть в них несмышленых котят.
Поделиться4002021-09-02 16:54:27
-----------------> Овраг
— Сын?! Хм. — переспросил уже порядком раздражённый Змеёныш, как только они оказались на достаточном расстоянии от Грачехвоста. Это могло хотя бы частично объяснить, почему именно он мог видеть Колоса - но в таком случае непонятно, почему его не видел тот же Грачехвост. Говорить о том, что он приходится призраку внуком, Змеёныш не очень хотел. Вряд ли это знание оказалось бы для них полезным, а вот сентиментальный старик мог расчувствоваться ещё больше и не отстать от него в ближайшую вечность.
Всю дорогу до лагеря он так и не заговорил с Колосом, боясь привлечь чужое внимание ещё раз. У Колоса же такой проблемы не было - он мог говорить сколько угодно, все равно оставаясь невидимым и неслышимым для всех. Лагерь оказался удивительно притихшим, несмотря на обилие котов. Почти что перешагнув через лежавшую у входа Небушко, Змеёныш ещё раз оглянулся на Колоса, делая хлёсткое перечёркивающее движение хвостом - "Нельзя". Здесь он совсем никак не мог с ним говорить. Слишком много любопытных глаз и ушей.
— Я буду ждать от вас отчёта, как каждый из вас реагирует на нахождение в туннелях, — с высокого камня предводительница оглядела всех, даже не задержавшись взглядом на том месте, где стоял Колос. Змеёныш коротко хихикнул - почему-то происходящее казалось ему невероятно забавным. Пойти в туннели, найти там своего мёртвого деда, да ещё и притащить его невидимый дух в лагерь. Даже если Колос не тот, за кого действительно себя выдает, и на самом деле дух Тёмного Леса, пробравшийся в реальность... Так было бы ещё забавнее.
Звёздная Сойка назвала и его имя в числе идущих на совет, и Змеёныш бросил долгий, полный тоски взгляд на свою сиротливо лежащую в глубине палатки учеников подстилку. Почему-то Баранца, грохнувшегося в обморок прямо на посвящении, предводительница тоже решила взять на общее собраниее - видимо, чтобы добить беднягу окончательно. А вот за сестру, оставшуюся в лагере, Змеёныш даже возмутился. Стоило обязательно рассказать ей потом о других племенах... Конечно, если Колос оставит его хотя бы на минуту.
Не успел Змеёныш найти среди соплеменников Сохатого, чтобы по всем приличиям пойти на совет вместе с наставником, как ко скале подошёл Зайцелов, явно намереваясь что-то сообщить. Выражение морды у него было... "Как будто мертвого увидел".
Было бы совсем забавно.
Отредактировано Змеёныш (2021-09-02 17:46:39)