Хочешь мира? Готовься к войне. Невзирая ни на что: ни на плохое самочувствие наставницы, которая, кстати, потихоньку начинала заболевать всё сильнее и сильнеё, ни на острое желание поесть и прогуляться с братом - Аконит ровно и гордо встал напротив потенциального противника, глядя на него не с осторожность, не с боязнью, а с ярой ненавистью и совершенно серьёзным настроем.
Как оказалось, а, точнее, получилось, врагом на данный момент был никто иной, а, если честно, то ничто иное, как пень. Дряхлый, заросший густым, как шерсть Речных, мхом, обрубок бывшего когда-то деревом тёмного ствола. Конечно, груша не лучшая, но в таком деле все способы хороши. Чем жестче лапы соперника, чем твёрже тот стоит, чем массивнее он будет, тем сложнее, тем больше навыков разовьется у ученика. Бесспорно, ни один нормальный оруженосец не решил бы устроить себе внеплановую тренировку, пока учитель захворал, но Аконит не хотел терять это драгоценное время. Цель, она остаётся целью: показать себя в наилучшем свете перед остальными, доказать, что ты удостоен называется воителем. Даже если для этого придётся повзрослеть пораньше, и стать самому себе сенсеем. По сути, ученик, к огромному своему сожалению, не мог научить себя новым приемам, но старые отработать никто же не запрещал.
Проверив, что свидетелей этого незамысловатого дела не нашлось, бурый немедленно присел, воинственно опустил уши и сощурил глаза, вот-вот готовый прыгнуть на объект род названием "враг". Подушечки лап защекотало в предвкушении нападения, малец уже на расстоянии чувствовал, насколько груба кора этого недодеревца.
Машинально желтоглазый присел, виляя хвостом, как метрономом, дабы попасть ровно в такт. Каждое движение, каждый шаг, каждый вздох - считать надо все. Борьба должна выглядеть идеально, для этого надо стать на время перфекционистом.
Внутреннее спокойствие. На душе не должно быть ничего. Забыть, забыть о всем, что произошло, не думать, что произойдёт. Тишина, покой, умиротворение.
Секунда, и прыжок. Пожалуй, заметить было трудно, как только что спокойно стоящий кот с огромной скоростью рванул в противоположную сторону ринга. В настоящей войне нет места переживаниям в голове. Старз не вокруг, он в сердце. Научиться было надо не только простым и сложным трюкам. Стоит научиться войне, как искусству. Видеть себя надо, как воина, то есть, чувствовать себя, знать, за что дерешься. Иначе нельзя.
Острый конец пня теперь красовался своим узором. Следы когтей были видны почетче, чем остальные его "царапины", причиненные природой.
Тяжело дышав, Аконит поднял лапу, которая только что буквально убила соперника, и смотрел на неё, как на нечто необычное. Это была победа. Незначительная, скромная, но победа. Но выиграв первый бой, не думай, что закончена вся битва. Боец собрался с мыслями, и вот, последовало второе нападение...

Если создать вокруг себя огромный купол, который накроет тебя с головой, окунет тебя в море, которое на удачу спокойно и само заставляет тебя быть тихим, совершенно не бурным, то рецепт идеального состояния для тебя будет открыт, ты его увидишь, как через лупу, даже в лучшем виде. Через тонкую грань, которая сделана вовсе не из стекла, виден остальной мир, который сейчас кажется отчужденным и ненужным. Она прочна, но на самом деле воображаемая. Сломать её может каждый, но не каждый осмелится это сделать.
Вторая попытка увенчалась неудачей. Боковым зрением Аконит приметил подругу, отчего чересчур много времени и внимания проворонил. Итогом сего отвлечения стало то, что оруженосец буквально впечатался в пень. Опушенные ушки и раздрадительный взгляд тут же рассказали, причём вслух, всё, что он думает об этом предмете.  Жаль, что при даме нельзя выражаться самому.
Очарование моментально поприветствовала приятеля, но тот лишь кинул на неё взор, полный безразличия и некого укора. В каком-то смысле его ребра сейчас ноют из-за этой девчонки.
Кое-как тот отряхнулся от пыли и грязи, хотя из этого мало что вышло. Бурая шерсть обрела серый оттенок и как-то неряшливо торчала. Таким он должен был выглядеть злым, будто бы его только что ударила молния в спину, но почему-то такой несуразный вид придавал ему особенную привлекательность. В отличие от боевого товарища Очарование выглядела иначе. Даже так - полной противоположностью полосатого бойца. Светлый аккуратный мех так и лоснился, а сонные голубые глазки сверкали, но было видно, что та проснулась сравнительно недавно. Можно было и побольше оставаться и просто смореть на кошку, но как говорится, первым делом самолёты. В нашем случае тренировка.
Фыркнув на последний вопрос, Аконит взлетел на свой подопытный пень, пытаясь забраться на него без помощи задних лап. Мышцы ныли и напрягались с каждой новой попыткой заползти на свой первый Эверест. Спина сутулилась, словно колесом добираться было легче. Когда подушечки лап коснулись колючей поверхности пня, а бока были исцарапанные неровными углами бывшего дерева, бурый стоял с некой гордостью. Живот прорезала боль, он всё-таки каким-то образом смог напороться на край, заточенный дождями и внешней силой. Крючившись от боли, тот даже не думал вспоминать о стоящей неподалёку подружке. Он закрутился в кольцо, чтобы посмотреть на рану, но от вида пореза стало лишь хуже. Аконит высунул язык и закусил его, удерживаясь от лишних комментариев.
"Звездоцап тебя подери! Зачем экспериментировать было-то? Хотя. Виртуальный бой оставляет живые раны... Звучит заманчиво"
Но надо было спускаться с покоренной вершины, не перед кем тут устраивать триумф. К тому же хотелось как можно скорее отомстить пню за такое недоразумение. Он словно скатился кубарем с "горки", отчего бок вновь напомнил о себе и Аконит издал невольно стон.
"Боль надо заглушать болью. Матч-реванш, пенёк сопливый? Получишь сейчас у меня..."
И тут последовал удар.
- А-ау...
Ученик моментально отпрянул. Лапа пульсировала, будто бы ударилась не об деревяшку, а о бетон.

Погруженный в бой тет-а-тет с жестоким пнём, Аконит пытался не замечать чужого присутствия. Не из-за обиды на предмет игнорирования, не из-за тупого упрямства, хотя это тоже есть, а из-за того, что хотелось доказать самому себе, что любой противник ему непочем. Даже такой сверхсильных "босс", как пустая деревяшка, кстати, которая успела немного покалечить оруженосца, зараза.
Невольный зритель, видимо, был увлечен самим боем точно так же, как и надзиратели, которым "очень интересно" что-то узнать от своих холопов. Такое сравнение малость задело самолюбие, отчего желание чувствовать себя в полном одиночестве усиливалось с каждым мгновением.
– Хей, ну ты чего такой хмурый?
Ответить вслух он ничего не успел, хоть про себя заметил, что без серьезности на морде его занятие будет похожим на охоту дурака за молнией. Хотя и так вполне походило на этот пример.
– У тебя еще все получится, просто пень - не лучший противник, – ласково потирая лапкой по голове Аконита, ученица, видимо, пыталась любыми способами отвлечь его от бессмысленной игры. Действительно добрая улыбка, словно свет в конце тоннеля, озарила эдакий короткий путь в реальность из кошмарных тренировок, которые вовсе ничего не значили, ни для кого. Кроме Аконита. Неровно дыша, тот перекинул взгляд вдаль, но долго не задержал его, вернувшись глазами к мордочке подруги.
– Согласен, противник не лучший, но более подходящего я не вижу, – он резко фыркнул и моментально выбрался из волшебных чар кошки, как из ловко сотворенного капкана. Солнечного цвета глаза чуть ли не стали темными и грустными от собственного заявления, но оно того стоило.
Отпрянув как можно дальше от чаровницы, бурый присел, будто бы желая начать новый бой, но искоса глядел на ученицу. Так сказать, высчитывал момент, когда та перевоплотится из ангела в демона. Он просто не верил, что такое замечание не оставит след на спокойном выражении лица кошки. Скоро младшая расколится, так тяжко, как грецкий орех, но довольно скоро. Главное, правильный подход. По крайней мере, можно себя оправдать местью за то колкое чувство, мгновенно всплывшее во время просмотра очередного искуссного удара в дерево.
Чем-то ложным казалась атмосфера этого случая. Утро, а тишина и спокойствие царили наравне, хотя давно бы их заменили иные цари мира – действие и труд. Пробудить их получалось пока у бурого, но прерывать от этой затеи у Очарования получалось в разы лучше. Не хотелось уступать ей, но дамы вперёд, поэтому продолжать драку, если её назвать так можно, просто не этично.

Игривый комментарий, от которого хотелось бы услышать в разы более едкое словечко, пробуждающее азарт к бою, Аконит назло засмеялся в спину грациозной кошечке, так и вилявшей своими бедрами, точно провоцируя её укусить за хвост. Пускай подумает, что выглядит смешно в глазах воина-полукровки, пускай отбавится у неё смелости и гордости. А то совсем обнаглела, даже Огонёк не смел так брата доставать, не то что какая-то девчонка. Спокойствию чаровницы бурый не прекращал удивляться, всё предмолагал, что с ней твориться... Ведь любая, к примеру, Пчелапка или Цветолапка сразу же накирулись на полосатого, перекинули через плечо, да ещё и уши поотгрызали. А эта какая-то миролюбивая, тихая.
«Обиделась?» – скользнула мысль, отчего котёнок просто-наспросто застыл на месте, забыв про свою тренировку, про мечту о похвале от Заречья. Его янтарные глахёнки пялились на уходящий силует, словно в забвении. Махнув хвостом и вновь нахально ухмыльнувшись, оруженосец промычал:
– Очарова-а-ание! – он присел и рысцой начал красться за ученицей, по-охотничьи глядя на её пушистый хвост. – Вот только не говори, что не хочешь со мной поговорить, я знаю – это вранье, – протянул котик, всё так же заговорщички поглядывая на предмет заинтересованности. – Ты же сама хотела поговорить, помнишь? – интенсивно передвигая лапками, хоть то и было слегка некомфортно засчет новополученной раны от грозного, но статичного соперника, Аконит продолжал разговаривать... Скорее всего, сам с собой, так как каждая фраза, оканчиваясь, заменялась другой, словно не давая сказать что-то «собеседнице». Дразня своёй весёлостью и легкомысленностью, желтоглазый догнал Очарование и тут же выпрямился, возвышаясь над подружкой своей мужественной фигурой, какая характерна исконно Речным котам. – Ты спрашивала про погоду вчера? Хм... Ох, да, это былл ужасно – находиться в одной палаткой с такой занудой, – прыснул бурый, уже совсем не радостно, а, наоборот, обиженно. Его начинало это конкретно бесить. Он, значит, хочет завязать разговор с этой дамочкой, а она? Глядч поверхностно на мордашку спутницы, он осмелился опередить её и резко затормозить. Вновь скалясь во все зубы и глядя прямо в глаза несносной ученице, он начал понимать кое-что. Очарование... Не зря её же так прозвали, верно? Вроде, она показалась Акониту милой, что ли. Впрочем, кошка, как кошка, ничего особенного.
«Если, конечно, не брать в счёт её взгляд... Фе, высокомерный такой, – думая об этом, тот высунул язык в знак того, что этот взор ему противен, и котик чуть ли не плюет лягушками от него, – но, в принципе, эта мышеголовая сойдёт за компанию. До тех пор, пока Огонёк с Вьюнком не присоединяться к моей тренировке»