- Потому что если бы я сказала, что не упустила шанс познакомиться со своим отцом, то отправилась бы к нему на постоянное место жительства, - Светлому словно булыжником по затылку проехались. Он ошарашено выпучил глаза и открыл пасть, уставившись на Камнелапку, но не сумев выдавить из себя ни слова. Мастер. Это имя точно пауком засело у него в голове, все, сплетая вокруг себя паутины новых догадок и совсем не желая оттуда выходить. Она виделась с Мастером. Только при упоминании этого кота, шерсть белогрудуого вздыбливалась на загривке, а хвост самопроизвольно начинал ходить ходуном. Ему с котеночьего возраста вбивали в голову, что этот тип очень коварен и опасен, в чем Светлого уже совершенно не переубедить, но тут Камнелапка решила с ним увидеться. Мысли в голове никак не укладывались.
- Ты...виделась с ним? - что смог, выдавил из себя кот, совершенно не скрывая своего удивления и добавил ходу, чтобы не отставать от спутницы, пребывая в неком трансе. - Не смотря на его тёмный дела и плохую репутацию, ты всё равно решилась с ним встретиться, - это скорее Светлый говорил для себя, стараясь навести порядок в своей голове, но от чужих ушей решил не скрывать. К счастью, Светлому повезло родиться в семье, которую отец никогда не покидал, отчего кот совершенно не понимал, как можно пожелать встретиться с тем, кто предал твою семью?
Он испуганно подпрыгнул на месте от неприятного звука, раздражающего слух, и прижал уши к затылку. Такой звук он слышал однажды, когда ему "посчастливилось" увидеть одинокое Чудище двуногих, проезжающее по старой гремящей тропе. Их там встретишь не часто, можно сказать редко. Светлый запомнил эту встречу надолго. Кричать что-то ученице он не стал, всё равно сквозь такой грохот не услышит.
Пригнувшись к земле, еле касаясь её брюхом, кот пополз вслед за Камнелапкой, вклиниваясь в стебельки пшеничных колосьев и прожигая горящим взглядом затылок ученицы. Теперь они могли хорошо разглядеть эти ужасных, пожирающих пшеницу существ. Видимо, эти травоядные. Хотя кот был уверен, что все они питаются исключительно мясом двуногих или котами, попавшими им в рот. Он сморщил нос от чудовищного запаха, ударившего в нос. - Предлагаю уйти отсюда, пока мы не задохнулись.
- Ну и гадины... - перекрикивала их рычание Камнелапка, однако Светлый левым ухом услышал лишь "гад", отчего недоуменно на неё посмотрел, недовольно фыркнув, мол "чего это я тут гад?".
- Из-за них я не могу найти доказательств, но я уверена, что он ушел прямо в Речной лагерь. Мастер убьет его не раздумывая. Или уже убил. Но если есть хоть малейший шанс этого избежать, я должна его не упустить, - излагала серая, когда они выбрались из золотистого, пшеничного океана. Белогрудый негромко хмыкнул и описал вокруг кошки небольшой круг, после остановился прямо перед ней, впиваясь своими глазами в её. Значит ещё в Речное племя ходила. Он задумчиво отвёл взгляд. Ему в голову пришла одна хорошая и в тоже время плохая мысль. Но другого выхода у них нет. Переубедить Камнелапку в чем-то всё равно так же невозможно, как научить ежей летать, поэтому Светлый даже не пытался это сделать.
- Значит, нам нужно сходить к речным границам и убедиться, что его запах там есть, - с тяжестью выдохнул кот, нервно дёргая кончиком хвоста. - Если учуем что-то зверобойное, то отправимся к речным, если нет - значит, его там не было, и вернёмся в лес,  - не нравился ему этот план. Светлый боялся, что Зверобой сейчас бродит где-то на территории Речного племени, подвергает свою жизнь серьёзной опасности. Боялся узнать, что он мёртв. Боялся потерять его. Если только уже не потерял.

- ...Так я хоть получила четкое представление о том, что за тень висит за моей спиной с самого рождения, заставляя соплеменников заведомо меня ненавидеть. - твердила Камнелапка, а я вздыхал с каждым сказанным ею предложением, тяжко и томно, потому что понимал, что разговор предстоит не из лёгких. Хотелось схватить её за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы вся эта несуразная чушь из её головы вывалилась.
- Тебя не из-за твоего отца ненавидят, Камнелапка, - пытаюсь сказать это как можно мягче, смотря прямо ей в глаза, надеясь, что она не будет такой твердолобой и поймёт меня. И кто вообще ей вбил в голову, что во всём виноват её отец? Странная она. Негромко ухмыляюсь и сажусь на землю, не теряя с кошкой зрительного контакта. - Ты...ты просто прямолинейная. Никому не нравится, когда с ним говорят лоб в лоб, вот и получается… - подбирать нужные слова было трудно, особенно зная характер Камнелапки, которая может вспылит от любой неправильной фразы, сказанной в её адрес. С силой сжимаю зубы, удерживая себя от желания болтнуть чего-нибудь лишнего, прикусываю язык. Из глаз чуть ручей слёз не хлынул от тупой боли.
- Ты же не в племени Теней живешь, где могут презирать из-за происхождения и кровных линей, - ухмыляюсь про себя, представляя, какой бы была жизнь Камнелапки среди сумрачных котов. Может, она и обзавелась бы не большим авторитетом среди малышни, но кто-нибудь, да предпринял бы попытки утопить её в первом попавшемся болоте, быстро и не церемонясь. - Я вот тебя не ненавижу, - выдерживая небольшую паузу, вновь продолжаю, с запинкой, но уверенно, и после глубоко задумываюсь над сказанным. Наверное, эти слова прозвучали как признание, но только для меня. Она, наверное, никак на это особо и не отреагирует.
Вздёрнув хвостом, подскакиваю с места как ошпаренный, и чуть отхожу в сторону, больше не желая встречаться с ней взглядом. Дурак же ты, Светлый. Глупец и дурак. Мне больше не хотелось знать, что она ответит. Неприятное, тянущее в животе чувство говорило, что провала не избежать. Нарастающее волнение в груди ему поддакивало.
- Нет. У меня нет времени прочесывать всю границу. Неизвестно где именно они могли её пересечь из-за этих вонючих чудищ,  да и возможно они и на границе все запахи стерли, - ответила кошечка на моё предложение проверить границы.
Захотелось демонстративно закатить глаза и повесить голову, как это делала она несколько минут назад, но я, слава мышам, воздержался, хотя на её реакцию с удовольствием посмотрел бы. Сейчас спорить с не особо хотелось, но честное слово, не будь на кану жизнь соплеменника, я бы настоял на своём. К тому же, её строгий взгляд ореховых глаз завораживали меня. Все мои четыре лапы будто бы примерзли к земле, шея онемела, но любоваться её глазами было чертовски обворожительно. Нет, этот взгляд я ни на что не променяю, даже за гору мышек не отдам.
- Я пойду прямо в Речной лагерь, - вынесла она вердикт, а я громко сглотнул, до последнего надеясь, что она этого не скажет. Точно сумасшедшая. Ладно Зверобой - он воин взрослый и опытный, за него не так сильно можно беспокоиться, но Камнелапке одной там делать точного нечего. - А вот ты что будешь делать? Если вернешься в лагерь без меня, тебе дадут по шапке, что потерял.
Я негромко усмехаюсь, топорщу усы и одариваю её тёплой улыбкой. Неужели она думает, что я настолько мышеголовый, что так просто её отпущу? Нет, дорогая моя, одна ты не пойдешь туда и тебе меня не отговорить.
- С тобой пойду, что мне остаётся? - спрашиваю риторически, слегка наклонив голову в бок. Вместе со словами, из моего рта вырывается небольшое облако тёплого пара, говорящее о наступлении заморозков. Нервно дёргаю ушами и скукоживаюсь, ощущая целый муравейник мурашек, пробежавших по моей шкуре от лёгкого дуновения ветерка. Прибираю к лапам свой хвост, сутулясь от неприятного морозца, пытаюсь сохранить оставшееся тепло, чтобы окончательно не промёрзнуть. - Потеряю тебя - о воинском звании могу забыть. Всё равно одной на чужой территории безрассудно находиться, мало ли кто может там бродить помимо всяких Мастеров.

Камнелапка отмахнулась от моих слов так непринужденно и легко, будто от навязчивой мухи, что меня всего передёрнуло от её поверхностного отношения к важным вещам. Уж не знаю, что она там себе напридумывала и вбила в голову, но должна же она хотя бы сделать вид, что ей есть дело до моих слов. Или я для ней пустое место?
Хлестнув себя хвостом по боку, чуть не рассмеялся от собственных рассуждений. Конечно же ты, Светлый, для неё пустое место, важной шишкой она разве что Мастера может считать, да и то, пока он окончательно не свихнётся и не захочет прикончить и свою дочь. Я нервно сглотнул. Мысль о потере Камнелапки не казалось такой весёлой, какой-бы занозой в заднице эта заносчивая особа не была. В горле вдруг пересохло и сердце чертовски быстро забилось в моей груди, отбивая чечетку, что не удалось его унять даже со всей силы наступив себе на хвост. Сейчас не время придаваться любовным страданиям, нужно сосредоточиться на главном.
- Никому? Ошибается.  Ненавижу недомолвки, - она кривит морду, что внутри меня пробирает небольшая неприятная дрожь, и я невольно вздрагиваю, обращаю на неё свой непонимающий взгляд. Я конечно понимаю, что у всех есть тараканы в голове, но, видимо, у кошек их пруд пруди.
- Кому же тогда может понравится такое обращение? - с тяжестью выдыхаю, осознавая, что Камнелапка меня не поняла, совсем, либо не желает понять. Как же до неё достучаться-то?
- Ну видать взаимно,  раз я тебя всё ещё терплю, - я еле сдерживался, чтобы громко не усмехнуться прямо ей в лицо. Это кто еще кого тут терпит? Осознавать, что являюсь для неё неким балластом, который она, наверное, с радостью бы с бросила, было не приятно, но терпеть приходилось.
И мне совершенно была непонятна её реакция на то, что я буду её сопровождать. Вот только попробуй рассмеяться, и я тебя укушу. К счастью, эта фраза осталась на затворках сознания, иначе скажи это, сам был бы укушен.
Недовольно взглянув на кошку, переваливаюсь с одного бока на другой, чуть сгибая лапу и приподнимая на своём лице одну бровь вверх, чтобы выглядеть не так осуждающе, но и не слишком комично. Этого вида было достаточно, чтобы она поняла, что я с ней не согласен.
- Смотри, чтобы тебя кошмары потом не замучили, - произносит серая с усмешкой, и вот теперь я выглядел осуждающе.
Но в миг, родилась одна гениальная, как мне казалось, идея. От предвкушения я поджал одну губу, слегка её прикусив, и на топорщил усы.
- Неужели ты сомневаешься во мне? - высоко вскидываю подбородок и выставляю грудь вперёд, самоуверенно смотря на кошку. - Предлагаю пари, - хитрюще щурю глаза, слегка приподнимая уголки губ, чувствуя, как меня начинает охватывать азарт. Ощущаю, как по телу пробегает мелкая дрожь, вжимаю голову в себя, чтобы вновь неожиданно не вздрогнуть. - Если вдруг возникнет такая ситуация, где надо будет за себя постоять, а я не смогу, ну, скажем, струшу или что-то еще. Тогда, допустим, я помогу тебе выполнить задание, которое Кристальная Звезда поручила, и наловлю большую часть дичи. - в глазах разгорелись бушующие огоньки запала. Мне было абсолютно ясно, что поступок рискован и сомнителен, но, летучие ёжики, я уже не мог остановиться. Ощущение сгорающей колкости внутри необычайно бодрило, казалось, что мысли в голове становились яснее. - Если так случится, что выиграю я, то...ты разделишь вместе со мной какую-нибудь упитанную белочку. Ничего сложного, правда? - загадочно улыбаюсь во все тридцать два, чуть склоняя голову в бок, подгибаю лапу от холода. Ты же не подведешь меня, Камнелапка?   

----->Вход и стены лагеря  (Речное племя)

Дождавшись, пока первые лучи солнца возвестят о наступлении рассвета, Кедр поднялся на лапы и, что было силы, потянулся задней частью туловища, а затем с ещё большим усердием вытянулся вперёд, задействовав каждую конечность. Небо уже совсем посветлело; солнце очень неспешно поднималось всё выше над уровнем деревьев, пробуждая с каждым мгновением больше и больше лесной живности.
"Скоро и Двуногие поднимутся", - отметил про себя Кедр, неловко метнув взгляд в сторону своеобразного не то гнезда, не то целого лагеря. Каждый раз, оказываясь рядом с местом обитания этих существ, он невольно задавался вопросом: "А сколько их там, внутри?" И действительно, даже ни один бродячий кот не давал однозначного ответа на этот вопрос. Зачастую доводилось слышать, что их там немного, штук этак пять, не более того; иные же утверждали, что их там бесчисленное множество, причём разных видов. Кто-то заверял, что видел их даже в каких-то закрытых "ящиках" или "коробках", как эти предметы называли одиночки, - и их там было много, и появлялись они резко, словно бы выпрыгивали друг за другом. Конечно, всё это пустое - сказки; но Кедру всё равно было от них не по себе.
Поёжившись от утренней прохлады и неприязни к двулапым чудищам, полосач решил, что не стоит здесь задерживаться. Пускай пшеничное поле ещё не проросло, да и, как сообщают неплеменные, даже не было "засеяно" (что бы это ни значило), Двуногие, тем не менее, продолжали над ним хлопотать. Вот ведь мышеголовые - неужели не понимают, что растения сами умеют созревать, что никакой помощи им не нужно?
Что бы там ни происходило у них в голове, вникать в это уж совсем не хотелось. А чего хотелось - так это поскорее умыть лапы отсюда. Кто знает, что произойдёт, если Кедру не удастся скрыться вовремя? Опять же, одиночки рассказывали про каких-то особенно жутких чудищ, легко заглатывающих сразу семерых взрослых котов. Но за всё время скитаний бывший воитель не увидел ни одного. Быть может, не туда смотрел?
Отвернув от реки, кот направился в сторону деревянного ограждения, которое отделяло поле с пшеницей неизвестно от чего. Никакой опасности для Двуногих то, что было снаружи, не представляло; да и гнездо оно совсем не защищало. Так от чего же они так желают отгородиться?
Ловко проскользнув между досочками, Кедр оказался на другой стороне забора. Оглянувшись в очередной раз на местность через реку, он повернулся и пошёл уже в противоположную сторону.
>Поле

земляная пещера --►
Буревестник молча шел в след за Медянницей, сопровождаемый соплеменниками. Он был как всегда привычно погружен в собственные угрюмые мысли, однако ни на мгновение не уходил в них столь глубоко, чтобы его можно было застать в расплох.
Земля под лапами привычно похрустывала, широкие просторы представлялись взору. Их отряд остановился.
Марево и Зарево также не отставали от них с Подснежник.
Черный кот не слышал грубости, брошенной его сестре, но в воздухе чувствовалась напряженность.
Пройдя чуть дальше, Буревестник застыл, прислушиваясь. Открыл пасть, пробуя сладковатый запах пщеничного поля. Пахло грызунами, птицами, вроде ничего опасного. Тихий гул насекомых звучал ненавязчивой песней.
Что ж, это отличная территория.
Их отряд остановился, ожидая рассуждений Медянницы.