Чайка не успела даже толком уложить Касатик и дух перевести: в палатку ворвался Осинник, на спине которого покоилась бессознательная Пиранья.
- Пиранья сражалась наравне со всеми. А потом, когда все закончилось, у нее будто закружилась голова. Она потеряла сознание, - аккуратно сложив Пиранью на подстилку, Осинник отошёл и принялся с интересом озираться по сторонам, будто искал кого-то. У Чайки было ощущение, будто маленький котёнок аккуратно возложил ей на сердце лапку и чуть сжал коготками. Неужели?..
- И еще - ты не видела Кречета после битвы? Я думал, он уже у тебя, - произнес Осинник, превратив котеночью лапку в здоровенную лапищу какой-нибудь неведомой твари. Совершенно безумный день: мало на чайкину долю выпало переживаний с утра, теперь еще и Кречет куда-то пропал.
- Я не видела, чтобы он вернулся в лагерь, - сонно добавила Касатик перед тем, как окончательно провалиться в сон.
Будь Чайка истеричной мамашей, она бы непременно накинулась на Осинника с упрёками и обвинениями: мол, как же ты так, эдакий прохиндей, не уберёг моё золотце, моё сокровище, птенчика моего ненаглядного? Но Чайка, увы, не была ни матерью Кречета, ни истеричкой, так что на вопли и крики не имела совершенно никакого права, хотя желание высказать претензии было. Кречет вообще существо нежное и хрупкое, его лелеять надо и оберегать, а Осинник его сначала на битву потащил, а теперь найти не может!
Умом-то Чайка понимала, что у Осинника своих проблем хватает, кроме как выискивать по всему лесу одного запропастившегося ученика, но когда целительница начинала задумываться, что с Кречетом могло случится, воображение рисовало ей картины невероятно безрадостные.
Чайка выдохнула, вместе с воздухом выпуская (или, вернее, до лучших времён откладывая) все эмоции, которые могли помешать работе. У неё в палатке возлежит Пиранья, которую еще надо как-то привести в чувство, еще и Осинник шастает поблизости, тоже, возможно, в битве пострадавший, да и про Ночнолапку тоже забывать не стоило, хотя её проблемы не были срочными настолько, чтобы оставить Пиранью в бессознанке. Побеспокоиться за Кречета она всегда успеет. С оговоркой: если это «всегда» будет тем временём, когда племени целительские услуги будут временно не нужны.
Чайка вышла-таки из кладовой и вернулась к Пиранье, прихватив с собой еловые иглы. По пути оглядев Осинника и убедившись, что требующих лечения ран у него нет, Чайка, сообщив глашатаю, что всё прекрасно заживет без её помощи, обратила всё своё внимание на Пиранью.
Не так часто коты в обморок падали, да и в тех случаях, которые встречались в чайкиной практике, все было просто и предельно понятно: когда у тебя перед глазами истошно орущий от боли воин теряет сознание, это кажется понятным и логичным. С Пираньей сложнее: ран нет, головой, вроде, не стукалась, никаких припадков у нее не наблюдалось...
Вложив разжёванные иглы в пасть Пираньи, целительница собиралась было дождаться её возвращения в мир сознательных и движущихся, но потом, повинуясь внезапной догадке, Чайка склонилась к рыжему боку воительницы и осторожно потыкала его лапой, нежно, чтобы, не дай Звёздное племя, не навредить тем, кого Чайка стремилась там нащупать.
И Чайка действительно нащупала кого-то, и этим кем-то оказались не гигантских размеров глисты.
Чайка затаила дыхание, перепроверяя ещё раз, боясь ошибиться, но нет, не показалось, все факты налицо: Речное племя скоро ждет пополнение, а котятам Сычеуха не придётся умирать от голода, если, конечно, они доживут до того момента, когда Пиранья сможет их кормить (мнением самой Пираньи Чайка не планировала интересоваться, рассчитывая на то, что жизни детей Сычеуха для неё будут важнее, чем любые другие личные причины).
Оставалось лишь дождаться, когда воительница очнётся, и озвучить радостную новость.
Отредактировано Чайка (2016-12-16 22:45:55)
