Повисла пауза, которую Осоке было довольно тяжело переносить. Она не знала, что ещё сказать, о чём ещё спросить. Это и добивало: ведь с родной матерью всегда есть о чём поболтать, а тут... Это даже на непринуждённый разговор не тянуло.
Ученица устало глядела на Тигринку и удивлялась тому, что они толком ещё не поговорили, а Осока уже успела устать. Будто бы она ночь напролёт говорила с матерью, но на самом деле из тех фраз, что они обе сказали, едва ли можно было создать полноценный диалог.
За это время, пока они молчали, Осока успела понять, что вопрос, что она задала, был откровено глупым. Но почти сразу ученица вспомнила, что после такого долгого молчания такие вопросы как раз были уместны. В конце концов, Осока ведь не знала, какие отношения связывали её мать и пропавшую королеву и последовавшего за ней воина и всех остальных ушедших. Безусловно, когечка догадывалась, что Тигринка и Нессея были хорошими подругами, но она никогда не интересовалась об этом ни у кого. Да и не видела Осока никогда, например, Странника и Тигринку, мирно беседующих вместе.
Но вот об отношениях отца и матери ребёнок задумался впервые. Она знала, что у них была семья, хоть Осока и не знала наверняка, что Острозвёзд любил Тигринку или что Тигринка любила Острозвёзда, но просто так принято издавна, что если есть семья, значит, там все любят друг друга.
Видимо то, что Острозвёзд завёл новую семью, очень ранило Тигринку. Только вот Осока тогда этого совсем не замечала. Она была поглощена своим новым путём и позабыла о родственниках.
- Да как могут быть дела у глубоко одинокой старой кошки! - усмехнулась наконец воительница, заполняя тишину. Осока тот час впенрила в неё укоризненный взгляд.
- Ты не старая, - покачала ученица головой и добавила про себя: "И не одинокая." Вслух сказать это кошечка не бралась, так как чувствовала, что если Тигринка потребует доказательств, дочь не сможет ей ничего сказать.
Продолжая вглядываться в воительницу, Осока подметила рыжий блеск на полосатой шкуре. Мать совсем не выглядела старой.
Ученица заметила, что Тигринка внимательно смотрит на неё, но не отвела взгляд.
- У меня ведь никого кроме вас не осталось в этом племени.. - хрипло зашептала кошка, что Осока даже испугалась, что воительница задыхается.
Удостоверившись, что с Тигринкой всё же всё в порядке, серая кошечка нахмурилась. "Ты так говоришь "в этом племени", будто у тебя ещё какое-то племя есть." Осоке было искренне непонятно, как у Тигринки могло никого не остаться в таком большом племени. Она с детства считала, что племя - это одна большая семья, да и до сих пор считает. Но, как показали недавние события, так считает одна лишь Осока.
- Мама, не говори так, - кошечка замолчала. Это всё, что она могла сказать. А что говорить, когда твоим словам никто не верит? - У тебя остались вера и Воинский Закон. То, ради чего живёт и сражается не одно поколение котов-воителей.
Честно, ученица не ожидала от себя таких слов. Ей всегда было сложно понять весь этот Закон и трудно учиться на воительницу. Но для чего-то же её готовили? И если бы не стало известно, что Осока должна стать целительницей в будущем, то она наверняка бы стала воительницей.