Морозное зимнее небо было затянуто какой-то невидимой дымкой, сгущивающейся лишь у горизонта. Иногда казалось, что это мираж, стоит протереть глаза — и странный блик бесследно исчезнет. Но солнечный свет неизменно преломлялся о размытую полосу. Невысокое маленькое рыжевато солнце, без сомнений, радовало. Но не грело промёрзшую землю поляны. Помимо него по ней сновали туда-сюда коты. Уходили и приходили, как-то радостно и приподнято переговариваясь на странном говоре. На каком-то родном, но таком незнакомом...Они желали друг другу удачной охоты, вкусной дичи. Осипло мяукали, заканчивая фразы довольным помуркиванием, резко но не воинственно кричали на разных концах поляны. Хрипловатым басом ворчали, писклявым шипением раззадоривали. Знакомо, но по-иному воротили усами, касались бока хвостом. Кто-то просовывал морду в узкий проход уютной пещеры. Тихо мурлыкал и касался щекой плеча одной из кошек, как-то внимательно и гордо смотрел на играющиеся комочки, видя в крошечных глазках отражение родной крови. Это было так странно...
Когда чья-то крупная голова заглядывала, осторожно кладя мышку или оглядывая тёплые стены пещерки, обязательно один из котят никогда не бежал ей на встречу. Испуганно и настороженно жался в угол или выглядывал золотыми внимательными капельками из-за чужой спины, словно мышонок. Маленький чудак, а если быть точнее, чудачка, ни к кому не питала котячьей доброй наивности. Не бросалась от испуга на шею королевы, не бежала на запах мышки. Даже не кралась. Когда одна из королев начинала говорить с ней, она почти не отвечала, только хмурилась или как-то странно смотрела в глаза. Бывало, кошки даже обеспокоенно жаловались целителю, что с их новой маленькой соседкой что-то не так. Но целитель задавал вопросы, осматривал испуганного котёнка и не находил ничего странного! На простейшие и понятные котёнку вопросы, по типу: "Слышишь меня?", "Чувствуешь запах?" или "Видишь лапу?", — она поспешно кивала. Но на осторожные движения врачевателя или на уверенные толчки хвостом королев хмуро шипела и пушила хвостик. Поэтому и звали её Колючкой.
Но только согласившаяся взять под опеку материнской заботы падчерицу королева знала, что этот чудной котёнок ложится спать не поодаль, а за её спиной. Знала, что этот котёнок не только тихо бормочет во сне, но и умеет говорить. Знала, что у него неуверенный, протяжный и звонкий голосок, словно звон капели. Знала, что засыпает он и без маковых семян, а как любой малыш — под мурчание или когда ему начинали вылизывать затылок, необычно гладкий лоб.

  Колючка всё ещё побаивалась всех этих кошек и котов. Незнакомых, но так знакомо пахнущих, непонятных, но так понятно говорящих. Хоть её сердечко и окружал пытливый страх, её, как любого котёнка, манила стайка таких же котят, резвящихся в детской. Котят, не пугавших своими взглядами, и с детской радостью и любопытством смотрящих на новую соседку.
— Поиграй с ними, — мяукнула кошка, боднув вислоухую в спинку как-то раз.
И то ли ожидая повода до сих пор, то ли просто наполнившись уверенностью, чудачка сначала удивлённо посмотрела на королеву, а затем так же молча покинула детскую, робко выбежав в просвет за шумящей писклявой стайкой. С каждым шажком к сверстникам, она шла всё увереннее, всё смелее смотря вперёд...И вот, её обдало морозом Главной Поляны. Несколько секунд она раскрытыми широко глазами ошалело оглядывалась по сторонам. Их щипало зимнее солнце. Мир вокруг вдруг стал таким огромным! Таким...К её лапкам подкатился вываленный из детской комок мха, вернувший в реальность. Вислоухая удивлённо прижала ушки на выжидающе игривые взгляды котят. Но стоило мячику подкатиться к её лапкам, как та тут же поняла что делать! Такая же вещица была у неё раньше. Пусть она и погубила её, котячье сердце всё же вняло временному порыву игривости, а не рассуждениям и сожалению, и котёнок поддел носом мячик, кидая в сторону толпы завизжавших котят. Она включилась в игру и вскоре наравне со всеми этими незнакомыми комочками носилась по кусочку земли, отнимая моховой шарик. Сейчас, если закрыть глаза на опущенные ушки, её можно было счесть за обычного котёнка племени ветра.
  И вот, в самый разгар игры, котята вдруг остановились, обращая внимание на грузный топот и шуршание. Один из величественных гигантов-воителей тащил кролика по поляне, гордо выпрямив спину. Честно признать, распалённые "охотой" малыши были в восторге от созерцания такого героя. Конечно, в племени Ветра было полно поджарых воителей и воительниц, верно выполняющих свой долг, но не все так выделялись. Нет, он не кричал на всю поляну о том, какой он молодец. Но тем не менее, внимание к себе он привлекал. У воителей и большинства учеников напущенное разочарование по типу "Похоже, сегодня я охотился один", когда тот приносил самого-самого кролика (или, возможно, самым-самым он становился как раз-таки из-за акцента внимания на нём), вызывало разве что раздражение. Но у принимающих поступки всех и каждого за чистую монету котят — восторг. А имя Молния только подтверждало суждения о его геройстве. Все котята спали и грезили, чтобы их похвалил такой "герой". Хотя для них, любой старший воитель мог внушать если не восхищение, то трепет. Отчего, раззадорено запищав, они ринулись облеплять черно-белого воина. И, недолго колебавшись, Колючка почесала за ними, не желая отставать от сверстников.
— Молния! Молния! — Крики массы котят привлекли чужое внимание, и, как ожидалось, он остановился, смеряя их равнодушным взглядом. — Поиграй с нами!
— У настоящего воителя есть более важные дела, чем котячья возня со мхом. — ровно ответил им воитель, отчего котята на секунду замолчали, неловко отступая от мохового шарика, но потом вновь "напали".
— А тогда научи быть воителем! Да-да, научи! Хотим поймать такого же кролика! Научи! Научи!
Казалось, тот дёрнул ухом от раздражения, но ребячество котят не позволяло им заметить этого.
— Хотите быть, как я? Думайте о том, как меня превзойти. — котята внимательно слушали, оттопырив оба ушка. Даже стоявшая у самого края "толпы" Колючка любопытно блеснула глазами. — Вместо того, чтобы прохлаждаться тут и отвлекать воителей от работы, идите и лишний раз отточите свои навыки. Может быть, когда-нибудь, через упорство, боль и преодоление себя у кого-то из вас что-нибудь и получится.
А потом, зелёные глаза, ранее вскользь оглядывающие стайку, задержались на полосатенькой кошечке. От этого взгляда стало пугающе неуютно:
— Хотя уверен, что не у всех.
Котята зашумели:
— Не у всех? У кого не выйдет? — Они начали возбужденно оглядываться по сторонам друг на друга, пытаясь найти какие-то изъяны в себе и друг друге. — А у меня выйдет? А у меня? А я?
Пока все гогоча рассматривали друг другу хвосты и лапы, Колючка опустила голову, прижав ушки. Хотелось провалиться сквозь землю от этого взгляда и этих расспросов.
— Если вам до сих пор не объяснили, чем отличаются чистокровные воины племени Ветра от домашних кисок, вы ещё дальше от своих целей, чем думаете.
С этими словами, кот повернулся и ушел в противоположную сторону по своим делам, а котята, словно толпа цыплят, остались недоумённо хлопать глазами. Несмотря на явное соседство с бывшей одиночкой, по инициативе приютившей её королевы, остальные воительницы не стравливали детей и старались не поднимать эту тему. И котята не поднимали, видя в новом соседе лишь нового игрока. Хоть и от любопытных и порой глупых вопросов и замечаний в сторону Колючки от них это не освобождало.
Вислоухой показалось, словно на мгновение несколько пар глаз с любопытством и сожалением уставилось на неё, прожигая неприятной щекоткой шерстку. То ли это был холодный полевой ветер, то ли и правда эта толпа цыплят сейчас смотрела на неё, чудачка не знала, ибо не поднимала взгляда с земли и опущенных ушек.
— Странный он какой-то...и страшный. О! — котята быстро нашли оттолкнутый мячик и, неудачно его пнув, побежали всей оравой за ним.
Но Колючка осталась сидеть на месте, обняв лапки коротким хвостишкой, видимо, даже и не думая присоединиться к забавам.

Отредактировано Сухолапка (2022-03-11 02:06:26)