Волнение волнами накатывало на кошку, в очередной раз напоминая про то, что она и вправду уже не королева. Её котята выросли, переселились в палатку оруженосцев и теперь они находятся под пристальными взорами наставников, в то время как одноглазая должна опять привыкать к своей подстилке, рядом с другими воителями. Чёрная Полоса крепко зажмурила глаза, встряхнув головой, чтобы упорядочить мысли, а неприятные затолкать куда поглубже.

Уже сколько раз трёхцветная внушала себе, что сия ситуация когда-нибудь должна была случиться. И это получалось - воительница успокаивалась, однако не на долго и всё возвращалось к самому началу. Теперь же... Этому круговороту настал конец, так как дети уже не дети, они выросли.
- Всё в порядке? Тебя проводить? - Раздался знакомый голос и кошка, открыв глаза, сразу же заметила Севера, как всегда, сверкающего своей улыбкой.

Это заставило трёхцветную слабо улыбнуться в ответ и тяжело выдохнуть, отрицательно качнув головой. То ли на первый вопрос, то ли на второй, не ясно. Однако она не хотела обделять его словами - он, как-никак, должен знать, что творится с подругой. И пусть её переживания, возможно, сочтут за пустой звук, но выговорившись ей станет хоть чуточку лучше, не так ли?
- Нет, нет. Я просто ещё... Не привыкла к тому, что теперь опять буду жить с воителями в одной палатке... Уже привыкла к яслям и теплоте барахтающихся под боком комочков. - Сжала губы в трубочку, решив дать Северу время на обдумывание её слова, после чего продолжила: - Наверное, все королевы так в первое время себя чувствуют? Или я слишком сентиментальная?

На морде появилась улыбка, смешанная с нотками вины. Однако разговор воителей прервал шорох со стороны яслей, на который уши Чёрной Полосы сразу же дёрнулись и повернулись к тому месту. Слух был острым, он являлся одной из частью удачной охоты, а в этом деле одноглазая была чуть ли не самой лучшей... Раньше. Сейчас же охота не всегда проходит так гладко, как хотелось бы. И тут раздался слабы писк, приветствующий и Чёрную Полосу, и Севера, на что желтоглазая удивлённо вскинула брови и уже решилась повернуться в сторону входа в палатку.

Заметила она совсем ещё юную Эхушку, выглянувшую наружу под покровом ночи и застывшую в проходе - видимо, думала, что никого нет и решилась сбежать, но не тут то было! Чёрная Полоса остолбенела, вглядываясь в круглые, маленькие глазки, изучающе бегающие по взрослым и коренастым котам. Шёрстка распушенная, не густая и топорщащаяся, как у ёжиков иглы. Такими же раньше были и её дети и кошка.
- А... Доброй ночи, Эхушка. - Решившись быть вежливой, ответила бывшая королева, вглядевшись в темноту яслей поверх головы котёнка. - Эхушка, а тебе не пора ли спать? Как-никак, ночь - время, когда котята должны лежать возле боков матерей и видеть во снах, как охотятся за мышками в лесу.

Можжевельник – невероятный кот по меркам иноплеменных, как их представлял Крапивка, − легко провёл их через лагерь к своей палатке.

− Что нам нужно будет сделать? – спросил Перьецап, опередив. Он попытался выловить волнение в голосе брата, но ничего не понял в его эмоциях и решил обратиться в слух. Не дай Предки балбес не запомнит указания целителя и Блеск откинется подушечками кверху после всего их похода из-за какого-нибудь сдвига в Перьецаповой памяти. Близнец ведь если забудет лечебные указы, начешет такой мути, что убедит и траванёт и отца, и всю семью.

А все поведутся. На честные глазки и голосок, в которых подвох видели лишь Крапивка да ещё пара котов во всей Реке. Скрыть вздох усталости от такой чужой непрозорливости он не сумел и испугался, что Можжевельник мог принять его на свой счёт и выгнать их взашей, но тот сохранил спокойную морду, и ученик расслабился.

− Я за тебя запомнил, − сообщил он Перьецапу, едва они вышли из целительской палатки. – Наконец-то закончили.

− Всем… Хорошего вечера, − кинул он разношёрстной массе Грозовых, выделив самую большую толпу − как представителей племени. – Здесь мы всё.

−−−−> Лагерь Речного племени

> До собрания и возвращения племени

Не особо ожидая ответного мычания от Синегривки, Трилистник отвел взор своих глаз на выход из Лагеря, пытаясь хоть как-то отвлечься от накатывающей сонливости. По луне, гордо сияющей на небосводе, можно было сделать вывод, что ночь закончится еще не скоро. Время тянулось беспощадно медленно, гораздо медленнее, чем могло бы тянуться в компании Севера. Там можно было хотя бы поболтать, обсудить последние новости и даже похихикать над соседями по палатке, а сейчас...

А сейчас кот молчаливо сидит в компании своенравной и, как казалось самому Трилистнику, слегка напряженной Синегривки, которая постоянно пыталась привлечь все внимание на себя. Воитель старался не смотреть на свою напарницу, в особенности после неловкого прикосновения к ее плечу, потому что испытывал небольшой стыд за свое поведение, однако изредка поглядывал на соплеменницу, чтоб проследить за ее настроением.

Вообще, общение с Синегривкой можно описать как попытку поймать дичь в сезон Голых Деревьев — стоит сделать один неверный шаг, и вот ты уже валяешься весь мокрый в снегу, посматривая на улетающую птицу и ощущая всю горечь поражения. Как вести себя с этой воительницей Трилистник не знал, но думал, что если будет вести себя как обычно, то кошка обязательно оценит как простоту воителя, так и его великолепное чувство юмора.

Заметив попытки Синегривки что-то сказать, Трилистник в очередной раз сощурился и прижал уши, ожидая чего-то плохого, но молодая воительница лишь резко отвернулась, проявив... холод? Такого зеленоглазый совсем не ожидал, но какие-то внутренние инстинкты заставили проявить огромный интерес к этой ситуации. Сердце словно сжалось на секунду, и кот слегка пододвинулся ближе, чтоб услышать дыхание Синегривки.

Заметив на себе игривый взгляд напарницы, Трилистник чутка пригнулся и посмотрел на Синегривку исподлобья, пытаясь скрыть чувство смущения, которое возникло от прекрасного вида воительницы, которая прикрыла свою ехидно мордочку хвостом. Слегка занервничав, зеленоглазый тяжело сглотнул слюну, а после выпрямился, пытаясь показаться статным и уверенным в себе молодым котом. Если Синегривка проявила интерес к Трилистнику, то это, очевидно, что-то да значит.

Наклонив голову, Трилистник подмигнул Синегривке, ожидая положительной реакции. Будет ли она такой... вопрос хороший, но такая безмолвная игра все больше и больше начинает нравится.

Синегривка с удовольствием отметила, что на Трилистника подействовал этот её заигрывающий взгляд! И почему-то этому даже слегка удивилась. Неужто, со временем она стала более хороша собой, или что-то изменилось в самих мальчишках вроде вчерашнего Клевера? Прежде они казались ей совершенно несносными и только и способными, что дернуть девчонку за косичку в знак симпатии.
Когда черный котик выпрямился, подчеркивая всю свою стать и мужество, да ещё и заманчиво подмигнул, кошечка не сдержалась и негромко рассмеялась, остерегаясь кого-то разбудить (ещё чего доброго, кто-то из старших воинов, спящих чутким сном, решит, что они тут просто-напросто развлекаются вместо важного, ответственного дела!). Всё это Синегривка и впрямь нашла очень милым, так что смешок оказался абсолютно беззлобным.
Но как неожиданно прозвенел колокольчик смеха юницы, так он и смолк: кошечка быстро прервала себя и сделала до невозможного серьёзную, почти укоризненную мордочку. Трилистнику в пору бы в эту секунду почувствовать себя даже несколько неуютно: пусть себе думает, что она такие дурачества на самом деле не приемлет и даже осуждает, и никакой улыбки только что и в помине не было! Такие вот шутливые эмоциональные качели решила устроить им обоим в развлечение заботливая Синегривка.
Чем глубже была ночь, тем ощутимо прохладнее становилось. Зябкий ветерок рванул и запутался в шерсти, и кошечка встревоженно глянула на небо: неужто, занимается дождь? По темному своду и впрямь покатились тучки, но было неясно, прольется летний дождь на двоих часовых, или облака так и проплывут мимо, не выплакав ни слезы. (Может, это небо встревожилось из-за того, что происходило тем временем на Острове Советов?..)
Вернув кажущийся в это мгновение высокомерным взгляд к Трилистнику, воительница на самом деле в духе чуткой женщины оценила, что коту может быть некомфортно вот так выносить надвигающуюся прохладу. Так что с совершенно очаровательной улыбочкой кошечка простодушно пожала плечами и быстрым движением, не терпящим возражений, сократила расстояние между ними и как воробушек прижалась к воителю бочком, ежась от прохладного ветра. Этим жестом она хотела окончательно растопить обстановку между ними и за одно обогреть себя и его. Всё-таки как бы ни злилась порой кошечка на бестолкового Трилистника, товарищи остаются товарищами. И чего там таить, была в этом и своя романтическая игра под луной!
И пусть туча в итоге так и прошла мимо, Синегривка была очень довольна своим решением. Она находила его даже в какой-то мере благодетельным со стороны её скромной девичьей персоны.

В какой-то момент кошечку отвлекли и как бы вырвали из оказавшегося на удивление уютным мирка голоса, послышавшиеся за папоротниковыми силуэтами. Это племя на удивление скоро возвращалось с Совета, так что Синегривка аж подскочила на прежнее место, будто её могли застать за чем-то особенно непристойным.
Знакомые и не очень (что означало только одно: речь Ивы и Алозвёзда на Острове Советов удалась!) фигуры речкой потекли на поляну, и одна из них, принадлежащая мелкой пиявке Синичке, остановилась возле двух стражников. Синегривка смерила её таким взглядом, будто она была несносной глупой мелочью, с которой нечего взять, помешавшей важным непостижимым разговорам старшаков.
- Знаешь что, Беляш.. кхм.. Колонок, да? - что-то там замяукала Синичка, обращаясь к незнакомцу, от которого отчетливо пахло представителем хвойных земель:
- Я передумала! Пойдем, я покажу, где у нас места в палатках. И помогу нарвать тебе самую мягкую подстилку, что есть в лесу!
Синегривка поглядела на соплеменницу с усмехающимся недоумением и закатила глаза в духе Сумрака. Это ещё что, да эта мелкая пигалица сама на себя в эту секунду не похожа! Что, неужто приревновала своего старшего друга?! Или перед кем она тут вздумала хорохориться этаким манером?!
Зелёный взор, обращенный на черную ученицу, наполнился не привычной злостью к Синичке, а ехидным, почти змеиным озорством. Кошечка почувствовала себя в этой ситуации на более выгодной позиции, как ни крути. А с Колонком решила поступить так, как давеча поступала с Севером: вроде поздоровалась вежливым кивком и приметила для себя его вид и образ, а вроде и была больше, на первый взгляд, совершенно не заинтересована в нем. Хотя периферийным зрением, что, как известно, у кокеток вроде нее было особенно развито, улавливала каждую деталь от и до.

<< Совет

  Фыркнув на угрозы глашатай:

  "Сперва поймай, жаба старая."

  Я выпрыгнул к своим, встрепенувшись. Ни о каком уважении к старшим и не шло, потому что ни о каком уважении к вражеским глашатаям не могло быть и речи. Я решил себе это буквально за полночи, насмотревшись достаточно. Если в племени еще были моменты, когда хотелось фыркнуть и возразить, но ты делал это деликатно - или не делал вовсе. То тут...

  "С чего бы вообще нам с ними считаться? Права была Мальва. Нечистые они какие-то и странные."

  Я же поравнялся с Неясытью, недовольно пушась и дергая хвостом, который то и дело прилетал по бокам. Тело удлинялось, росло, рос и этот самый хвост, пушилась шерсть всё больше и больше... но я будто не замечал изменений. Ворчал себе под нос полдороги, после успокоившись, а после, сказав наставнице "я недалеко!" - подскочил к Светлолапке.

  - Что скажешь? - шепнул я кошке. Она выглядела притихшей, хотя Алозвезд был не только предводителем, но и её отцом. Мне казалось, что уж кого-кого, а детей янтароглазого должны обуревать эмоции выше крон деревьев. Но в первую очередь, мне стало за неё... беспокойно. В окружении незнакомых котов, которые ручейками слились в полноводную реку, в Единое племя... было и правда не слишком уютно. И многие из них выглядели... тоже странно.

  Меня, во всяком случае, не отпускала некоторая жуть. Необъяснимая. От чего росло подозрение, лапы чесались что-то поделать, лишь бы не стоять на месте. Потому что в целом, всё выглядело хорошо. Даже несмотря на то, что нас не называли на Совета как новых оруженосцев. Я сам и думать про это забыл, и не вспомнил. За всеми событиями гордость как-то решила отыграться на иных аспектах...

  Мы уже подходили к лагерю, когда я подоспел к Светлолапке, и от взоре не укрылись те, кто сегодня этот лагерь охранял. Я выгнул бровь - ничего подозрительного (не считая того, что Синегривка вообще была на месте) я не увидел. Просто на просто не разбираясь в таких штучках.