→ Палатка целителя

Пещера Можжевельника осталась позади, и перед лицом Рыжелиста снова замаячила Главная поляна, на которой, скорбно понурившись, сидели соплеменники, окружая пустующую площадку земли, на которой должно было быть тело Серой Кометы. У них не было даже его, чтобы оказать предводительнице все должные почести. Взгляд сам собой упал на белоснежную спину Севера, выделяющуюся из разношерстной толпы, потом на могучую спину Седобора. Серая Комета ведь была одной из лучших его учениц. Рыжелист сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, унимая внутренний шквал и окончательно собираясь с мыслями.
Котята, кажется, играли в прятки. Шиповник и Морошечка бегали в отдалении, Медка видно не было - видимо, как раз его и искали. Жаль было прерывать их игру и окунать в тяготы взрослой жизни, но выбор был невелик. Глашатай пошел прямиком к ним.
- Привет, дети, - тепло, насколько позволяло траурное время, поздоровался он. - Жаль вас прерывать, но я должен забрать Морошечку, - Рыжелист повернулся к трехцветной кошечке, - Можжевельник сказал, что ты готова встать на путь целительницы, поэтому мы с тобой идём к Лунному озеру. Путь неблизкий, вернёмся мы нескоро. Попрощайся с друзьями, если хочешь, только быстренько.
Глядя на сестер, он вдруг понял, что́ нужно будет сделать сразу по возвращению. Морошечка будет уже посноправной ученицей целителя, и Шиповничек негоже было бы отставать от неё. Кроме того, осознание, что самое молодое поколение успешно взрощено и готово приложить свою лапу к судьбе племени, всегда поднимало дух лесных котов. Было бы неплохо начать именно с этого.

[indent=2,0] Чувствуя поддержку со стороны Глушины малыш только убедился в правильности собственных действий. Фантазия услужливо объяснила ему стоящую перед ним миссию сбежать и спастись от каменных великанов. Среди зеленых ветвей они смогут найти укрытие и возможно, Звездные Предки, наблюдающие за ними с самих небес, таких чистых и далеких, обратиться к ним. Наивность и рассеянность Медка зашкаливалось, пока шоколадный котенок перебирал маленькими лапка рядом с Глушиной Он семенил следом за ученицей, словно маленький желтый утенок за мамой-уткой. Золотистые медовые глаза мерцали от светлых эмоций и воодушевления.

— Там зеленые ветви, древесный аромат там, — бормотал он себе под нос. — А листва, прямо как твои глаза — такие зеленые-зеленые!

[indent=2,0] Честно говоря, цвет глаз Глушины напоминал ему игру солнечных лучей на поверхности зеленого матового листа. Светлый желтый луч осветлял темный оттенок зелени, демонстрируя новый оттенок сектора одного цвета. Медок честно считал, что оттенок глаз прекрасной ученицы намного интересней его собственных. Особенно ему нравился окрас ее шерсти: мягкий, сочетающий столько цветов прекрасно подходящий к ее необычайным глазам.

——————————► Лес (2)

Отредактировано Медок (2021-04-15 17:57:42)

Шиповничек заозиралась, а Морошечка проморгалась, чтобы не расплакаться. Только лить слёзы ей не хватало.
— Привет, дети, — Морошечка вздрогнула и обернулась. Перед ними стоял Рыжелист. Морошечка нахмурилась: что ему было нужно? — Жаль вас прерывать, но я должен забрать Морошечку, — «что?» — Можжевельник сказал, что ты готова встать на путь целительницы, поэтому мы с тобой идём к Лунному озеру. Путь неблизкий, вернёмся мы нескоро. Попрощайся с друзьями, если хочешь, только быстренько.
Второе «Что?» Морошечка уже воскликнула.
— Уже? Но… но у нас же… — у них же ещё было недели две до посвящения, разве нет?.. Она сбилась со счёту?
«У нас».
Морошечка повернула голову, только чтобы увидеть, как Шиповничек отвернулась. Нет-нет-нет, только не это…
— Шиповничек, — как можно мягче прошептала Морошечка, протягивая лапку и касаясь плеча сестры.
Она же не думает, что они перестанут быть друзьями? Она же знает, что Морошечка никогда её не бросит? Что она навсегда останется её лучшим другом. Что они будут вместе — всегда.
Шиповничек, как будто услышав её мысли, подняла голову и уверенно повернулась обратно. Морошечка моргнула и, после секундного колебания, ткнулась ей в плечо.
Сморгнув слёзы, она потёрлась щекой о шею Шиповничек, и отстранилась.
«Так». Морошечка заставила мозг переключиться на дела.
— Мне нужно, чтобы ты нашла Медка, — очень серьёзно сказала Морошечка — так, чтобы Рыжелист не услышал. — до того, как мы вернёмся. Ты справишься. — Не вопрос — ответ. Как бы неприятно ей ни было перекладывать ответственность на сестру, у них не было выбора.
Морошечка кивнула — «Хорошо?» и повернулась к Рыжелисту:
— Я готова. — Она махнула хвостом и первой потрусила к выходу.

Лунное озеро

Отредактировано Морошечка (2021-04-19 15:16:28)

Эхо уже давно привыкла к тому, насколько пестрыми и разномастными являются те, кто ее окружает: за время жизни в племени она, кажется, сумела достаточно глубоко изучить устройство души с ее многогранностью, всегда завораживающе интригующей. Поэтому, пожалуй, ее познаний обычно хватало на то, чтобы не удивляться ярким всполохам эмоций в глазах, невзначай или намеренно встречающихся с ее собственными, а просто тихо и восхищенно ими любоваться, как проявлением чистого природного искусства, которое неспособно устареть и выйти из моды хотя бы потому, что является первозданным и фундаментальным.

Но она по-настоящему удивляется (от чего чуть не подкашиваются лапы), когда смотрит на Лучехвостую и видит в глазах старшей воительницы огонь: и, кажется много-много лун прошло с того момента, когда кто-то в последний раз смотрел так на нее. Старейшина, разумеется, нередко видит в омуте чужих глаз жаркое пламя, но случай, когда оно адресовано самой Эхо, оказывается исключительным. И осознание действительно жжет посильнее огня, и внутри точно что-то медленно и болезненно плавится... Но жар, пусть даже разрушительный, почти злой, все равно не теряет своей сути: тепло остается теплом, и оно не отгоняет, как опасный океанический айсберг разгоняет встреченные на пути корабли, а лишь манит к себе, как мягкий теплый свет керосиновой лампы, оставленной на террасе, манит мотылька, обреченного с того самого момента, когда хаотичный танец света коснулся его трепещущих крыльев.

Трепет. Да, именно этим простым, но отчего-то трогательным словом хочется назвать нечто сумбурное и необъяснимое, распускающееся в груди от надрывно-горячего взгляда Лучехвостой. Привыкай, твердит себе Эхо, ну же, при-вы-кай, скорее, пока не стало слишком поздно, пока не произошло что-то непоправимое!.. Собственные повелительные отчаянные мысли тонут в обжигающем шепоте, касающимся белого уха:

— Я не знаю, чего ты добиваешься, когда подходишь ко мне и делаешь вид, что тебе не все равно, но я не позволю мне душу рвать таким поведением, — душу рвать? Вот чего Эхо никогда не сделала бы по собственной воле, так точно именно этого. Уголки губ болезненно ползут вверх, горечь оседает на языке, тепло за ребрами рассеивается. Ей по-прежнему горячо: внутренне — от сути чужих слов, буквально — от горячего дыхания старшей воительницы. Эхо хочет поднять на нее взгляд холодно-голубых глаз, хочет резко повернуть голову и встретиться с Лучехвостой нос к носу, чтобы не позволить ей выпалить остаток необоснованных обвинений, но вместо этого цепенеет. И продолжает внимать словам: — Я знаю, что ты хочешь подружиться со мной, а потом заманить меня в палатку Старейшин. Так вот знай — ты не добьёшься этого. Я лучше умру, чем буду считать у себя блох! — они стояли так близко, что могли физически ощущать напряжение друг друга; Эхо могла бы поклясться, что в сердце у воительницы бушует еще более злой, жгучий, беспощадный шторм.  — Мне действительно больно, слышишь, больно, когда вот так себя ведут. Понимаешь?

Ей - больно? Больно из-за нее?

Осознание оказывается слишком тяжелым — вот-вот под его весом сотрутся в порошок крупицы самообладания. Эхо приказывает себе дышать, отстраняется от Лучехвостой (может поклясться, что продолжает чувствовать ее близость всем своим телом) и все же смотрит на нее: получается почти хорошо. Твердый взгляд должен помочь ее словам найти путь к остаткам здравого смысла, что ютятся где-то у воительницы в голове, — так решает белоснежная кошка.

— Глупая, — бьет наотмашь, захватывая все внимание. И поспешно, чтобы Лучехвостая, ошалев от такой грубости, не совершила очередную глупость, добавляет: —  Неужели ты и впрямь считаешь, что я ношу в себе этот корыстный замысел? Все это время мне не было дела до твоего племенного статуса: будь ты хоть старейшиной, хоть несмышленым котенком, — а именно так ты себя сейчас и ведешь, — единственное, что меня по-настоящему будет волновать — это ты. Ты, Лучехвостая, — ей хочется кричать, но выходит почти шепот. Таким тоном рассказывают только самые страшные тайны, и это справедливо теперь. Потому что эти слова — ее сорт покаяния: она зацепилась, прониклась, приблизилась, привязалась. Действительно захотела стать к ней ближе, чем могла себе позволить хотя бы помыслить вот уже столько времени. И да покарает ее Звездное племя, если она позволит мышеголовой Лучехвостой это у них отнять. — Перестань хоть на мгновение быть такой эгоисткой и посмотри мне прямо в глаза. Знаешь, что именно ты там увидишь? — Эхо намеренно удерживает тяжкий зрительный контакт, хотя от гулкого частого биения сердца у нее начинает плыть перед глазами. — Ты увидишь скорбь по нашей предводительнице, а за ней — скорбь по семье, по угасающему прошлому, былым чувствам и свободе. А еще ты увидишь мою храбрость, что позволяет не стушеваться сейчас, и мою внутреннюю силу, которая помогает держаться на лапах даже теперь, когда вслед за огромным потрясением своими словами ты бьешь меня что когтями по сердцу. Ты говоришь, что тебе больно? — и теперь она наступает на нее сама, дрожа всем телом от почти что ребяческого волнения, от невыносимо ярких эмоций, которые пробудила в ней пестрая воительница. — Так знай же, что мне тоже больно, Лучехвостая. Потому что ты, хватаясь отчаянно за свою молодость и статус, все никак не можешь понять одну простую вещь. Я — не бесполезная и не пропащая, — и никогда таковой не была. И не стану до последнего своего вздоха. — Я — живая.

А затем их снова затягивает в водоворот событий: Рыжелист просит их присмотреть за порядком, кто-то приносит весть из целительской о том, что очнулась Диковинка, Можжевельник внезапно вместо себя посылает к Лунному озеру юную Морошечку... Какое-то движение начинается на поляне событие за событием, шаг за шагом, —  потому что так нужно. Невозможно замереть в моменте скорби, остановив течение жизни, и не сойти при этом с ума. 

Перед тем, как проводить взглядом путников и мысленно попросить у Предков для них легкого пути, Эхо вновь выразительно смотрит на Лучехвостую: мы обязательно продолжим этот разговор, оставшись наедине.

- Мне нужно, чтобы ты нашла Медка, до того, как мы вернёмся. Ты справишься, - Шиповничек утвердительно кивнула.
- Конечно! - она тоже была уверена в своём успехе по поимке запропостившегося малыша.
"Ну не мог же он раствориться в воздухе, он где-то здесь..." - думала рыжая, вертя головой. В этот момент она не заметила, что сестра уже выходила из лагеря, лишь голос Рыжелиста отвлек её от зрительных поисков.
- Выше нос, - Шиповничек улыбнулась заботливым словам. Лишь смотря на удаляющуюся из лагеря рыжую спину, у неё мелькнуло осознание. Шиповничек рванула к выходу, смотря вслед Морошечке и Рыжелисту, и крикнула:
- Удачи вам!
Не ожидая ответа, она продолжила поиски Медка. Перебирая лапами, она устремилась обследовать весь лагерь. Осматривая всё свободное пространство оврага, Шиповничек старалась быть внимательной. Заглянула в восстанавливаемые палатки оруженосцев, воителей и старейшин, но и следа малыша там не обнаружила. Зашла в пустую детскую, ещё хранившую тепло малыша на подстилке. Но и там его не было. Шиповничек вздохнула, выходя из родной пещерки. Однако сдаваться она не собиралась, не в её это характере. Маму Медка она не видела, да оно и к лучшему. Пробежав лагерь вдоль и поперёк ещё раз, кошечка остановилась в раздумьях, помахивая хвостиком. Она не нервничала, но какое-то волнение в нутре постепенно росло. Хорошим решением было попросить помощи у воинов или оруженосцев, но такая идея не посещала голову рыжего пушистика. Она была так занята концентрацией внимания, что даже не заметила свою маму, Диковинку, хотя пробегала мимо неё минимум два раза. В лагере оставалось лишь два места, где она не была - прибежище целителя и пещера предводительницы. Куда мог забежать маленький котенок? Уверенной рысцой Шиповничек отправилась в целительскую. "Ну же, куда ты спрятался, Медок?"
-------------------------------------->Палата целителя