← воинская палатка (номинально)

Рощица спит беспокойно.

Приглушенный шелест дождя снаружи палатки звучит на фоне ее снов до самого пробуждения, по ощущениям напомнившего падение. Отголоски тревожных видений – о гневе предков и расколовшихся небесах – еще цепляются за ее шерсть холодными, тонкими пальцами, так что на поляну она является вздрагивающей и чертыхающейся, едва находящей в себе силы на то, чтобы умыться хотя бы до минимума, требуемого банальными приличиями. Сосредоточившись спустя время на том, что вообще происходит в лагере, Рощица обнаруживает, к своей умножившейся боли, что тела Дымка больше нет – и думает рассеянно, что единственным напоминанием о нем остался еще не выветрившийся запах от подстилки в ученической палатке.

«Его, наверное, только-только похоронили», – в унисон с ее догадкой из чащи показывается Пятно, а следом за ним – Змеелов и Гремучник. Воительница выпускает задержавшийся в горле вздох, впервые не найдя в себе сил удариться в слезы; внутри уже не свербело, но было так пусто, как будто скорбь проглотила все, что было, и забрала с собой – как накативший прилив вылизывает берег до наготы.

Уповать на полнейший штиль в душе ей, впрочем, не приходится. Уделяя время на пообедать, и заодно обращая внимание на положение солнца в небе (приходится угадывать его по пробивающимся сквозь тучи бессильным лучам), она припоминает некстати данное на Совете обещание – и чувствует падение сердца в груди, едва не давится пищей.

«Но… это ведь и обещанием не было, правда же? Я сказала, что постараюсь».

Рощица нервно ведет хвостом; аппетит пропадает напрочь. Пока она сопротивляется принимать решение, день, кажется, протекает насмешливо быстро – и чем западнее клонится солнце, тем сильнее она чувствует выжигающий ее стыд.

«По какой-то неведомой мне причине, он надеется, что я приду», – думает она, воровато оглядывая соплеменников. Приметив сначала родителей, а потом и сестер, торопливо отводит взгляд – не хватало еще, чтобы о ней вспомнили и начали расспрашивать про весь случившийся на Совете ужас, – «Путь до скал не близкий, но… если я выйду сейчас…»

Какова вероятность, что придадут значение ее отсутствию? Что его вообще заметят?

В конце концов, она решает обвинить маму в выжженной на подкорке вежливости (иначе, видит Звездное племя, она бы и лапой не пошевелила, чтобы ублажить своим присутствием соседского воителя) и, напустив неприметность, гонит себя к выходу из лагеря, не давая возможности передумать. Ельник обнимает ее запахом мокрой хвои, но спокойствие в ее душу это, к сожалению, не приносит.

Призыв Чернозвезда к собранию у скалы Рощица уже не слышит.

→ Древние скалы

----------------------> Лунное озеро

Ольха бежала так быстро, как только могла. Дождь все лил и лил, он будто и не собирался останавливаться. Лапы скользили по земле настолько сильно, что целительница успела упасть пару раз. Но мысли ее были далеки от таких мелких проблем. Ее больше волновало, вернулись ли воины с той битвы, наверняка ужасной. Может, ей стоило бежать туда, где были воины? Нет, откуда ей знать, может они уже в лагере, и им нужна ее помощь?

Вскоре, целительница пребыла в лагерь племени Теней. Она была вся с грязи, из-за чего ее было трудно узнать - почти вся ее шерсть казалась бурой. Она оглядела лагерь, который был практически пустым. Кажется, битва не была окончена. Но, вдруг, они уже на пол пути к лагерю? Нужно подготовиться к их приходу. Ольха метнулась в свою палатку. Там, она перебрала травы, проверяла, все ли есть и всего ли достаточно. Все было не особенно радужно, но, в целом, их должно было хватить. После, кошка подготовила подстилки, столько, на сколько ей хватило места и мха. Все необходимые травы она подвинула ближе, остальные переложила дальше от себя.

Сердце бешено колотилось, Ольха волновалась. В ушах звенело от волнение. Справится ли она? Не рано ли она взяла на себя такую ответственность? Кошка постаралась отогнать от себя эти мысли, а после она села у входа в палатку целителя, ожидая воинов с битвы. Вроде бы, она подготовила все, что было нужно.. но где-то внутри ей казалось, что она о чем-то забыла. "Паутина лежит в правом углу, рядом, правее от нее, лежит мак. Дальше, уже левее, лежат ноготки и золотарник, далее ромашка и немного мяты..." - Ольха уже не первый раз прокручивала эту фразу в голове, и каждый раз после нее еще одну: "Все ли я подготовила? Ничего не забыла?"

И все это в безмолвном, неподвижном ожидании воинов. Казалось, что время почти остановилось. Оно шло слишком медленно... Шерсть слипалась от грязи, налипшей на ней. Это было не очень приятно, но это почти не волновало Ольху. Единственное, что она решила сделать, пока у нее есть время - привести в порядок лапы, попытаться очистить их от грязи. Она аккуратно проводила языком по подушечкам, то и дело отвлекаясь на вход в лагерь, чтобы не пропустить ни одного из тех, кто туда войдет. Время.. слишком долго тянулось.

►Откуда-то из лесу. Давно◄

Её соплеменники прибыли. Спустя, пожалуй, слишком много - по крайней мере, так считала сама Чёрное Солнце - времени. Все какие-то грязные, одинаково покрытые копотью, от них несло дымом наверное за километр. Однако не смущаясь, Чёрное Солнце на полусогнутых лапах подошла к ним. Поприветствовать? Нет. Это не в духе воительницы. Интересно стало вдруг кошке, что это за оказия такая.

- Буэээ, - очень демонстративно скривилась юная чёрная плутовка. Запах дыма и гари выедал глаза, обжигал лёгкие.
- Что бы с вами, пустоголовыми, ни приключилось, а спать я в вашей палатке, которая, могу поклясться своими ушами, к завтрашнему дню провоняется всем этим не хуже вас, не буду. Так!
Кошка хмыкнула, высоко задрала нос, а после, не в силах вдыхать более ароматы путников, и вовсе ушла. Помощь? Нет, она им не нужна, во всяком случае не от неё. Вон, уже сбежались желающие помочь. "Придурки."

Всё интереснее и интереснее развивались события в Сумеречном притоне лагере. Всё больше и больше сбегались полюбоваться горемыками, неудачниками, полудурками... Что дальше?

"Таких уж лучше сразу на убой, кому они нужны. Вонять же будут!"

Путь до лагеря казался Гремучнику неимоверно долгим. Подушечки лап саднили при каждом шаге из-за ожогов, и кот морщился на протяжение всего пути. Рядом, касаясь его плеча, шел Чернозвёзд. Его раны были намного серьезнее, поэтому пятнистый кот даже не позволял себе думать о своих мелких царапинах. Хотя, признаться, Лисьехвост изрядно его потрепал. Этот грозовой воин... Одно только мысль будила в нем чувство гнева. В этот раз ему не удалось выйти победителем, но он обязательно, "клянусь", возьмёт у него матч-реванш. Неизвестно, когда это будет, где, при каких обстоятельствах, но оставить свою гордость и честь запятнанной Гремучник не мог.
Чернозвёзд тяжело ступал по земле, и воспоминание о торчащей из его бока ветки серьезно беспокоило старшего воина. У предводителей было девять жизней, да, но разве это означает, что они могут разбрасываться ими направо и налево? "Он ведь не только и предводитель, но и отец. И брат. И член нашего племени." Такое наплевательское отношение к своему здоровью выводило Гремучника из себя. Этот упрямец еще и Свиристелинку решил нести сам. "Рано или поздно его гордость его погубит." (Хотя это было семейное.) Пятнистый вздохнул. Всё равно в этой ситуации он не сможет ничего сделать, чтобы повлиять на брата. Но он надеялся, что хотя бы в будущем Чернозвёзд прислушается к его советам.
Свиристелинка безжизненно качалась в зубах брата, и сердце Гремучника болезненно сжималось при виде её. Такая маленькая, хрупкая, беззащитная — она не должна была оказаться там, в самой гуще событий. Войны не были созданы для котят и только-только посвятившихся оруженосцев. О чём думал Чернозвёзд, когда брал её со всеми? Что она уже готова? Вряд ли. Скорее из своих собственных соображений гордости, ведь Серая Комета же взяла своих отпрысков. "Из-за глупости взрослых страдают невинные котята. И я сам хорош. Не остановил Чернозвёзда, даже не подумал." Было стыдно признавать, что всё, о чём он думал, — это как отыграться на Лисьехвосте после произошедшего на Совете. Даже с Жаболапом не поговорил перед боем. А тот, как понял воин, вышел победителем из своей драки.
Его ленивый на вид ученик стал подавать большие надежды, и Гремучник не мог не признать, что у серого как будто открылся какой-то талант к боевым искусствам. То, как он улучшил свои навыки всего за луну, было удивительно. Но от замечаний ученик тоже не мог отделаться. Воин обязательно находил что-то, к чему можно было придраться, лишь бы Жаболап не возомнил о себе чего, хотя в душе он был даже чуточку горд за своего ученика. "Возможно, он уже готов к испытанию, чтобы стать полноправным воителем."
Сейчас, когда война была окончена, наконец можно было заняться простыми житейскими делами. Но сначала нужно было восстановиться после битвы, привести в порядок лагерь... "Сколько же дел."
Наконец показался склон оврага, и Гремучник облегченно вздохнул, предвкушая, как наконец завалиться в палатку. Снег тонким слоем покрыл сырую землю, в некоторых местая сразу тая. Это была не лучшая замена осточертевшему дождю, но оставалось надеяться, что и он в скором времени закончится. Скоро должны были ударить морозы, и Гремучник забудет о грязи и лужах хоть на какое-то время.
Вереница котов наконец оказалась на поляне, и из палаток начали выглядывать первые заинтересованные морды. Скорее всего, о их прибытии соплеменники узнали еще задолго — шерсть каждого была пропитана дымом, и вряд ли скоро тот выветрится. Ох, и плохие новости им придется услышать...
Краем глаза Гремучник выискивал силуэт Журавлиной, но бросил это дело, сосредоточившись на брате и Свиристелинке. Чернозвёзд выглядел хуже всех остальных, но всё равно пошел к Ольховой Лапке, чтобы дать распоряжение. Алтей так и не вернулся из своего похода, и было интересно, как его ученица сможет справиться со всеми раненными сама.
Гремучник подошёл к брату, серьезно заглядывая ему в глаза.
— Ты потерял жизнь, — негромко, чтобы его мог услышать только предводитель, сказал воин, — Я понимаю, ты предводитель, но позволь позаботиться обо всём Змеелову. Хватит строить из себя всесильного, ты вот-вот свалишься, — под конец он перешёл на шипение, но вовремя осёкся — Иди отдохни. Обратись к Ольховой Лапке. И кончай быть таким упертым.
За грубым тоном Гремучник скрывал настоящую заботу о брате. Которую тот, судя по всему, не сильно-то и ценил. Смерив его взглядом, как провинившегося ученика, воин отвернулся от предводителя, выцепляя из толпы Ольховую Лапку. Прихрамывая, он подошел к ней, с виду, наверное, выглядя просто ужасно, но даже не обращая на это внимания. Его состояние было сущим пустяком по сравнению с состоянием Свиристелинки или Чернозвёзда. Или того же Пятна, о котором кот уже успел позабыть.
— Позаботься о Свиристелинке, пожалуйста. Она попала в самое пекло, не повезло бедняжке, — Гремучник кивнул на тельце племянницы, — И также Чернозвёзд. Он... — воин понизил тон, — Он вряд ли сказал тебе, но он потерял свою жизнь. Его рана не затянется по велению звёздных предков, поэтому ему может стать ещё хуже. Просто имей в виду и прими меры, но не говори ему, что это я всё тебе разболтал. Слишком он у нас гордый, — Гремучник скривился на последних словах и быстро отвернулся от кошки.
Лапы подгибались от усталости, и тело саднило от ран, поэтому кот решил, что надо бы теперь отдохнуть и самому. Ученице целителя он вряд ли сможет чем-то помочь и будет только мешаться под лапами. Да и сейчас в палатке целителя будет не протолкнуться, лучше уж прийти после.
— Что бы с вами, пустоголовыми, ни приключилось, а спать я в вашей палатке, которая, могу поклясться своими ушами, к завтрашнему дню провоняется всем этим не хуже вас, не буду. Так! — Гремучник ощетинился и повернулся на голос этой мерзкой крысы. Кто-кто, а эта плешивая пустословка не имела даже права говорить что-то про тех, кто вернулся с поля боя, жертвуя там своими жизнями. Грохот не выдержал первым и сказал ей пару ласковых. Гремучник не поленился вставить и своих, несмотря на общую усталость и противное самочувствие:
— Ах, значит хочешь венуться в палатку учеников? Видимо, тебе понравилось собирать мох и чистить грязное место, — кот оскалился, — Значит, нужно будет устроить.
Он не являлся даже глашатаем, но все равно не упустил возможности воспользоваться своим кровным родством с верхушкой. Как же противно было от мысли, что подобные воины отравляют всё племя.

Пришли. Кошка вскочила на свои лапы, которые после спешки и легкого отдыха начали жутко зудеть, но сейчас было не до этого. Воины выглядели плохо, казалось, все было плохо.. В нос ударил запах гари. "Они попали в пожар? Мышиный помет, что делать?! ЧТО ДЕЛАТЬ?!" - в голову ударила паника. Ольха чувствовала как бешено колотиться ее сердце, а в мыслях всплывали страшные картины смертей.  сотни смертей.. "Я не могу этого допустить.. не могу.. Их жизнь в моих лапах!" - кошечка сглотнула и попыталась выглядеть уверенно. Она выпрямилась, а в голове прокручивала все, что должна делать в этих новых, неожиданных обстоятельствах. Первым к ней подошел Чернозвезд, в своих зубах он нес Свиристельку. Наверное, это было ужасно больно, когда твои собственные котята подвергаются такой опасности, еще и в столь юном возрасте. - ...Думаю ты знаешь, что делать, - отдал распоряжение Чернозвезд, и ни капли о себе не заботился. Выглядел он не очень, хоть и старался этого не показывать. Ольха лишь коротко кивнула, а после побежала к Свиристельке, чтобы осмотреть ее. Она была без сознания, нужно было срочно что-то делать.
К целительнице подошел Гремучник. Он тоже выглядел неважно. но явно лучше, чем Чернозвезд, а уж тем более Свиристелька.
- Я позабочусь о них, но и тебя я жду в своей палатке. Тебе не обязательно там ночевать, но осмотреть тебя и дать тебе все необходимое я обязана. После этого пойдешь в палатку воителей отдыхать, - кошка хотела еще что-то сказать, но услышала шлепок откуда-то впереди. Это был Пятно, он буквально свалился с лап. Плохо, очень плохо... Так много раненных и обессиленных. Ольха рыкнула, выпустила когти, а после резко запрыгнула на скалу предводителя. Это было слышно по скрежету когтей о камень.
- Коты племени Теней! С битвы вернулось много раненных, поэтому я прошу вас помочь мне. Все, кто в силах устоять на лапах, помоги тем, кто ослаблен и потерял сознание добраться до палатки целителя! Все раненные обязаны зайти в мою палатку и получить помощь, не важно, чувствуете вы себя хорошо, думаете ли вы, что у мен и без того много хлопот! ОБЯЗАНЫ! - проговорила кошка, слезла со скалы и взяла в зубы Свиристельку. Она коротко посмотрела на Гремучника, надеясь на то, что он понял все сказанное, а после быстро побежала в свою палатку. По пути кошка прокручивала в голове, что она будет делать. Первое, что ей нужно было - привести в чувства всех, кто потерял сознание.. В этом ей поможет лапчатка со своим едким запахом. После можно использовать мать-и-мачеху или ястребинку, чтобы было легче дышать. Далее нужно будет что-то делать с ожогами, бузина поможет быстрее восстановить кожу. Грушанка или ноготки помогут от прочих ран. Мак поможет при сильных болях... И Чернозвезд был прав, нужно побольше мокрого мха, он тоже поможет восстановить дыхание.
-----> палатка целителя