Ох. Подстилка. Давно пора заменить подстилку, а оруженосцев теперь днем с огнем не сыщешь.
В общем, Ласточка придумывала тысячу и одно оправдание своей бессоннице. Ворочаясь подальше от малышей, черно-белая кошка, выгибая светлую спинку, вздыхала и недовольно дергала хвостом. Лапы еще чуток мерзли после купания в озере, может, это еще одна причина не спать?
Сдавшись и перевернувшись на живот, королева недовольно положила уши. И бросила косой взгляд на белый цветок, красивую кувшинку - такую красивую, что слов не найти. Ласточка смотрела на неё, буравила взглядом, возвращая себя в те эмоции и в то время, хотя было-то всего каких-то пару часов назад!
Интересно, а его шерсть как высохла. Густая. Мягкая. Кошка запустила когти в подстилку, вспомнив ощущение на подушечках лап.
Душно.
Вздрогнув и подхватив кувшинку - надо перепрятать, котята найдут - Ласточка, еще разок проверив носом лоб Совенка, бросила задумчивый взгляд на комочки и выскользнула из пещеры. Пробираясь темно-светлой тенью по лагерю, королева не удержалась и взглянула на воинскую палатку, будто бы понадеявшись, что он снова не спит.
Ну нет. Два раза за одну ночь? Так не бывает.
И, улыбнувшись в усы оттого, что кот нашел успокоение и уснул, Ласточка перехватила плотный стебель поудобнее и скрылась в тени деревьев, не отходя от лагеря слишком далеко. Все-таки, на сей раз она без компании.
Меряя шагами увядающую осеннюю полянку, королева расхаживала между деревьями, бросая взгляд на цветок. Она оставила его светлеть на фоне небольшого камешка, будто бы на постаменте. Ходила, кружила.
И злилась.
Потому что ловила себя на глупой улыбке, на трепещущем сердце, на дрожи в лапах.
Какая же ты глупая, великие предки. Ну какая же глупая!
- Просто невыносимо, - простонала кошка, запрокинув голову к небу.
- Вы издеваетесь там? - сузила голубые глаза Ласточка, требовательно глядя от звезды на звезду, будто бы каждому предку в душу. Персонально.
- Всё мало тебе, - сокрушенно помотала головой королева, терзая лапами и когтями пожухлую траву. Собираясь с силами, кошка вздохнула, нашла в себе уверенность и обреченность признаться. Или...
- Ну уж нет. Ни за что не признаюсь, - даже перед собой кошка трусила. Избегала этой участи, избегала признать свои чувства, а они были, тут уже неизбежно. С того самого момента, как Бородист подошел к ней с малышами, Ласточка пропала.
Она выглядывала его в толпе. Он никогда не выглядел одиноким или уязвленным - конечно, любимец племени, доблестный воитель. Ласточка сидела в своем добровольном заточении, дожидаясь момента, когда какая-нибудь кошка окрутит усатого воина, станет ему подругой, они создадут образцовую семью.
Ведь это было неизбежно.
И всего одна прогулка, одна ночь добила голубоглазую кошку полностью, все попытки самоконтроля вдребезги от одного только вида подавленного Бородиста.
Остановившись, черно-белая зажмурилась, а после посмотрела себе под лапы - потерянно. Опустошенно.
- Как ты это сделал... - прошептала Ласточка, помотав головой. Отчаяние переходило в ярость, она горячо шептала, а после почти кричала.
- Я не хотела... не хотела так... не хотела! - рычала она, и в яром развороте остановилась очень резко: в поле зрения попал цветок.
Ласточка медленно выдохнула, горько, закрыла глаза. Вспомнила теплые крепкие лапы, улыбающегося кота, леденящую воду с искрами. И улыбнулась, с закрытыми глазами, подходя к цветочку.
- Ну уж нет, - тихо ворковала она, свернувшись возле подарка. И улыбнулась, по-настоящему.
- Я не признаюсь, что влюблена.