← Лунное озеро

Какое счастье, когда есть те, кто тебя понимают, решает Ледник с толикой удовлетворения, когда Черная Полоса его поддерживает, словно бы и не раздраженная жалобами. Он и забыл, признаться честно, после трагедии с лисицей, какая она на самом деле крутая и добрая; и ее, кажется, совсем не смущает даже ледниковская болтливость — в отличие от многих других (Грозохвостки).

— Я и не буду останавливать, ведь согласна с тобой, Ледник. У самой всё тело ломит от тех корней, в которых мы спали. Да ещё и по лесу этих корней тьма тьмущая — как тут вообще ходить.

— Ну а я о чем! — Ледник не проходит и десятка лисьих хвостов без того, чтобы не запнуться о что-нибудь, словно он не находившийся по лесам ученик, а только-только отучившийся ползать котенок; и вина в этом, скорее, не в специфике нынешней местности, но в его собственном неумении смотреть себе под лапы, в котором его уже, кстати, упрекали, причем не только вредная сестра, но даже мать. Но ни той, ни другой здесь сейчас не наблюдается, поэтому юноша решает лишний раз не тратить умственные силы на обход встающих на пути препятствий, вместо этого направив их в то, что у него получается гораздо лучше — в болтовню, — Я бы, может, и на самом берегу Лунного озера лег спать, да только мне воды вчера хватило вот по-сюдова. Мне до сих пор кажется, что я так и не просох до конца.

Он останавливается, чтобы решительно встряхнуть шерстью, и тут же оглушительно чихает (распугав, наверное, всякую дичь в округе, но да ладно — может, она в сторону Рыжелиста с охотничьим отрядом побежала). После чего принимает во внимание окружение — которое, надо сказать, приятно его удивляет мягко покачивающимися от ветра ивовыми вуалями и лениво пробивающимся сквозь ветви бессильным солнцем; лучи его, ложась на спину, не греют, но уже это лучше, чем преследовавшие их последнее время нескончаемые холодные дожди.

"По крайней мере, здесь красиво".

— Нужно на обратном пути, если мы наткнёмся на какую-нибудь дичь, словить её и принести в кучу. Думаю, Старейшины весьма голодны, — изрекает тем временем Черная Полоса, и Ледник понимает, к своему стыду, что даже не подумал ни о королевах, ни старейшинах, и о том, что им еда нужна гораздо больше, чем ему самому. "Ой", — Да и Диковинке нужна еда, чтобы восстановить силы и быстрее поправиться. Морошечка совсем расстроенная от того, что она заболела.

Юноша навостряет уши при упоминании котенка, и обращается мыслями обратно к происходящему во временном лагере.

— Я совсем забыл с ней сегодня даже поздороваться. То есть, я не забыл, конечно же, а решил не лезть Можжевельнику под лапы — мало ли, он особенно злой с утра, а то еще хвост мне откусит, — он, конечно же, шутит. Наверное. Ледник до сих пор не уверен, как ему относится к ворчливому целителю; в его детском представлении они всегда были мудрыми и почему-то старыми, и если про мудрость зарекаться не хочется, то вот про юные луны Можжевельника он уже знает точно. И они его совсем немножко вгоняют в ступор, особенно если вспомнить, что целитель не просто молодой, но и, в общем-то, недалеко ушел по возрасту от самого Ледника, — Но с Диковинкой, наверное, все будет хорошо? Я имею в виду, она просто кашляет. Ничего серьезного же, правда?

Самому ему простужаться пока не доводилось (здоровье, как у барсука, любит он про себя думать), поэтому суждение об этом у Ледника максимально поверхностное. В крайнем случае он надеется, что Можжевельнику и прочим оставшимся у озера хватит ума успокоить Морошечку так, как это умеет делать он — и нет; Ледник вовсе собой не гордится. Ну, может быть, только чуть-чуть.

А вот Черная Полоса почему-то внезапно тушуется.

— Но... Но, мне кажется, что мои попытки успокоить Морошечку только ещё сильнее заставили её расплакаться... Я виновата, — ему тут же становится некомфортно от вида поникшей воительницы, потому что такой она слишком напоминает ему о времени, проведенном в заточении в целительской, когда ему доводилось изредка приносить ей дичь. Черной Полосе грустить решительно не идет — Ледник в принципе считает, что грустить не идет никому, и очень слабо представляет, как справляться с таким состоянием соплеменников, но все же спешит открыть рот, чтобы сказать опустившей взгляд кошке: ни в чем из происходящего нет ее непосредственной вины, когда та продолжает, — Я... Как думаете, я гожусь на роль матери? Просто...

"На роль... стоп, чего?" — он не особо улавливает связь между сказанным ранее и сказанным сейчас, и вопросительно смотрит на Севера в поисках поддержки. Впервые за долгое, долгое время он не уверен, что именно ему стоит говорить — и надо ли говорить хоть что-то в принципе. Переживания женского пола ему непонятны в той же степени, сколь непонятна потенциальная опасность "обычного", якобы, кашля — ему странна, почему-то, сама мысль о том, что кто-то может ставить под сомнение свою пригодность на роль родителя. Не говоря уже о том, что он слабо представляет, что такое плохой родитель. Или плохая мать, если на то пошло.

— Конечно годишься, ты же кошка, — все-таки брякает он, пожимая плечами, и уж точно не беря в расчет то, что Черная Полоса постаралась только что соскочить с темы, — Если бы кошки не умели быть матерями, они и рожать не могли бы. Наверное. Ну, я имею в виду... Природа же не глупая?

После этих слов в затылке у него рождается знакомое ощущение — такое, знаете, когда вам кажется, что вы ляпнули полнейшую глупость, но все же не уверены в этом на сто процентов. Ледник погружается в себя где-то на пару мгновений, пытаясь понять, что ему так не нравится; даже состраивает гримасу усиленного мышления на лице, однако ни подтверждения, ни опровержения своим сомнениям так и не находит. А потому торопится уже сам поскорее перевести тему, чтобы скрыть собственную неловкость:

— А сколько нам мха кстати нужно? Я много не унесу, предупреждаю сразу — у меня пасть маленькая.

Об иронии за этими своими словами он уже точно не догадывается.

<--- Лунное Озеро

Однако даже несмотря на то, что Чёрная Полоса попыталась перевести тему и слегка оторваться от идущих рядом с ней двух котов, они все-равно решили утешить погрузившуюся в свои мысли воительницу. Слова Ледника, если честно, мало чем смогли утешить расстроившуюся кошку, однако та, словно не придав этому значение, слегка замедлила свой шаг и, обернувшись, слабо улыбнулась и кивнула. Он, похоже, даже не понял суть вопроса воительницы, за что она его винить не имеет права. А вот отец оруженосца, Север, совсем наоборот — слова воителя были на много тактичнее, чем недавно слетевшие фразы с уст ученика.
— Ты будешь отличной матерью. Это не так, будто ты родишь котят и сразу поймёшь, что ты чудесная или ужасная мать. Это приходит со временем. Ну ладно, в моём случае это пришло сразу, я же отличный воин и отец, как же без этого. - Чёрная Полоса улыбнулась и наигранно вздохнула, закатив глаза. - Ты будешь чувствовать, что они твои, родные. Кровь от твоей крови. Для них ты всегда будешь самой лучшей и любимой, не переживай. Тем более, ты будешь не одна.

Почему-то от слов белоснежного воителя кошке стало на много легче — она словно почувствовала, как угнетающее чувство, поселившееся в её душе и до боли сжимающее грудную клетку, ушло на самый последний план, оставляя после себя лишь воспоминания, которые и то вскоре забудутся. Спустя пару мгновений, издав вздох облегчения, Чёрная Полоса благодарно кивнула Северу, показывая свою благодарность, после чего одарила кивком и его сына, Ледника.
- Спасибо, - проговорила она, смотря то на оруженосца, то на его отца, - вам обоим. Ваши слова-а.... - воительница почему-то остановила взгляд на оруженосце и его невинном взгляде, но после опять же посмотрела на белоснежного исполина. - Очень помогли мне. Мне стало на много легче, чем раньше.

После отряд вновь продолжил свой путь через лес, наполненный промокшими от проливного дождя корнями растущих то тут, то там деревьев. Чёрная Полоса не вслушивалась в разговор между Ледником и Севером, ибо она была занята совсем другим — выискиванием добычи. Так как буквально недавно по всей округе разнёсся весьма громкий чих оруженосца, Чёрная Полоса не сомневалась, что почти вся дичь уже попряталась по норам и другого вида убежищам, если только та не была глухой. Тяжело выдохнув и оторвавшись от своего занятия, трёхцветная всё же подошла к остальной части отряда, чтобы послушать, что же они говорят. И как раз вовремя:
— Кстати, Чёрная Полоса, ты же отлично охотишься. Как ты думаешь, сможешь поймать тут что-нибудь, пока мы собираем мох? Увешаем Ледника ещё и мышами? - воительница тихо хихикнула, представив, каким будет возмущённым Ледник от слов Севера.

Но воитель, понимая, что так оно и будет и им опять придётся слушать нытьё его дражайшего сыночка, всё же решил спросить подробности со случая во время потопа. Чёрная Полоса на миг вспомнила то чувство, когда та, ходя широкими шагами из стороны в сторону и хлестая себя своим же хвостом по бокам, неравно осматривалась по сторонам, пытаясь найти среди голов прибывших соплеменников Рыселапку и Ледника. Она тогда так волновалась за двоих пропавших оруженосцев, коря себя за беспечность и за то, что не уследила, не смогла сберечь их.
- Да, я уже попыталась по дороге осмотреть эту местность, но пока что не нашла никаких признаков дичи, - проговорила желтоглазая, поведя плечами, пытаясь отогнать от себя мрачные воспоминания и чувства. - Да и мне кажется, что тут уже нечего искать, ведь чих Ледника, скорее всего, распугал всю дичь. Однако я попытаюсь поискать среди корней деревьев — возможно, кто-то ещё не спрятался или уже вылез, подумав, что мы ушли.

Чёрная Полоса, тряхнув головой, развернулась и подошла к деревьям, пытаясь обнюхать их, чтобы унюхать хоть какой-то запах, что было весьма затруднительно из-за сильного аромата дождя и промокшей коры. А где-то высоко, в небе, можно было расслышать крики различных птиц, которые, паря в воздухе, навёрстывали множество километров, смотря на котов сверху вниз, будто на мурашек. Копошащихся и бегущих по своим делам мурашек.

И, словно Звёздное Племя решило даровать удачу воительнице, вблизи её из под весьма массивного кустика выглянул сначала носик, дёргающийся, чтобы унюхать воздух снаружи, а после и сам грызун. Его тело было покрыто чёрными, словно смоль, полосками, а остальная шкурка была цвета опавших коричневого цвета листьев в Сезон Листопада, поэтому не трудно было понять, что это бурундук. Причём он был вовсе не худым, а на редкость упитанным. Это событие не назвать ничем, как удачей, ибо снаружи было уже прохладно, а в такие моменты они сидят в своих норах и редко выглядывают из них.

Сфокусировав свой взгляд на дичи Чёрная Полоса, удостоверившись, что ветер дует прямо ей в морду, как и нужно, чтобы грызун её не почувствовал, медленно и осторожно, чтобы не шаркать по траве, припала к земле. Хвост сам по себе ходил ходуном и чудом не издавал ни единого звука. Слившись со слегка подросшей травой воительница двинулась вперёд под оглушающее биение сердца в висках. Одно не верное движение, хоть один звук - и бурундук убежит обратно к себе в норку и кто знает, когда воительнице удастся опять что-то найти!

Когда до добычи оставались считанные шаги кошка, напружинившись и перенеся вес на задние лапы, приготовилась к прыжку. Зрачок округлился на столько, что было практически не видно золотистого цвета радужку. И вот, через пару мгновений кошка, прыгнув в сторону грызуна, удачно приземлилась на него и быстро придавила того когтистой лапой к земле, делая всё быстро и, наверное, безболезненно. Воительница победоносно улыбнулась и, медленно обнюхав бездыханное тельце, слегка отступилась назад и начала забрасывать добычу землёй, чтобы потом, по дороге обратно забрать её с собой. Осознание того, что это уже вторая успешная охота после полученной травмы словно заставляло ту порхать, как бабочка, от радости. Да ещё улучшало настроение то, что бурундук не успел издать ни малейшего писка, а это значит, что он не предупредил остальных об опасности. Наконец, отпрянув от маленькой земляной горочки, из-под которой в некоторых местах видны коричневатая шерсть с полосками, Чёрная Полоса решилась не прохлаждаться, а опять искать добычу. Она должна доказать остальным, что даже если у неё нет глаза — она все-равно сможет служить на благо племени!

Отредактировано Чёрная Полоса (2020-11-07 00:51:39)

Север кивнул Чёрной Полосе, когда та ответила согласием на предложение поохотиться, игнорируя возмущенное сопение Ледника рядом. А после как ни в чём не бывало продолжил сдирать мох с деревьев и немногочисленных камней. Ледник явно был против такого распределения ролей, но как объяснить ему, что весь смысл в том, что они занимаются этой работой — хоть и нудной, грязной, почти никому не приходящейся по душе — вместе, как сын и отец. Он бы всё отдал, лишь бы провести больше времени со своим отцом. Отцом, который не ушёл бы из племени и был достаточно любящим, чтобы не скупиться на минимальную похвалу или внимание, не требующее вылезти из шкуры вон со стороны Беляка. Даже вспоминать не хотелось, так как перед глазами сразу появлялся ледяной взгляд Белого Волка, многоуважаемого, авторитетного, но такого сухого. По спине прошёл холодок. "Хорошо, что я всё же не стал, как он, о чём мечтал когда-то", — кот посмотрел на Ледника, который наконец заметно приободрился и начал свой рассказ.
— Правда слагают?
— Возможно, — уклонился от ответа кот, протягивая гласные, — Лично не слышал — глуховат, как ты знаешь.
Ледник фыркнул, пряча улыбку, и Север не мог хмыкнуть в ответ. Ему не нужно было смотреть на ученика, чтобы видеть все эмоции на его морде — так явно они вставали перед глазами, поэтому он обратил своё внимание на ответственное дело, привыкший делать всё до конца и в лучшем виде. Мох легко отходил от дерева, но нуждался в какой-никакой сушке.
— Да ничего особого-то и не было, вообще-то, — скромненько начинал свой рассказ ученик, и Север внимательно слушал, даже немного отвлекаясь от занятия (оно и вправду было наискучнейшим). Благо Ледник говорил так же громко, как и чихал. "Интересно, Чёрной Полосе удастся поймать хоть что-то?.."
— Ну и полезла эта куцехвостая, значит, на дерево, а я и думаю: "Совсем она что ли с опилками в башке, спускаться-то так собралась?" — с чувствами рассказывал Ледник, и Север не смог удержаться от комментария:
— Кого-то напоминает... Кого-то серого, болтливого, примерно твоего возраста. Хм, подожди, кажется, знаю, — кот хитро посмотрел на сына, сверкая глазами, — Имя так и вертиться на языке. Ле... Лесник, что ли...
Он мотнул головой, как бы показывая, что готов слушать дальше, уже растягивая рот в снисходительной улыбке, чтобы встретить все возможные возражения и возмущения.
Как оказалось, история была не такой длинной, но, судя по словам Ледника, они действительно хорошо отличились. С его слухом он ни за что не услышал бы бедных котят, и кто знает, что случилось бы, не будь Ледник и Рыселапка рядом. Удивительно, что эта ночь обошлась им без потерь.
— Не зря легенды слагают, — одобрительно сказал Север, — Настоящий воин поступает именно так — ни за что не бросит соплеменника на произвол судьбы. Судьба такая штука, что в один день ты беспомощный новопосвящённый оруженосец, а в другой уже бравый воин. Хотя это больше течение жизни. Течение... Брр, меня теперь воротит от всего, что связано с водой. Но речные на нашем месте обрадовались бы, наверное, что вода сама к ним пришла, а не они к ней, — уследить за его быстро сменяющимися темами разговора было сложно, но кот сам затих ненадолго, посмотрел на Ледника и кивнул, снова возвращаясь туда, с чего начали — Вы молодцы. Я рад, что всё обошлось.
Север скатал пласт в шарик и встал на него лапами, чтобы немного выжать воду. Работа продвигалась спокойно и равномерно, пока Ледник не решил, что подошло время новым причитаниям. "Как раз по расписанию."
— Знаешь, что? А я вот Рыжелисту пожалуюсь, что вы с Черной Полосой пользуетесь моим... моим... — он явно подбирал нужное слово, и Север следил за его шевелящимися усами, что придавало картине комичный вид, — добросовестным трудом, вот!
Он мог проигнорировать его нытьё, но вместо этого прекратил сдирать мох и обратил всё своё внимание на Ледника, становясь показательно серьёзным. Кот сделал несколько шагов по направлению к сыну и остановился в паре мышиных хвостов, смотря на него немного снизу вверх (немного из-за того, что ученик уже почти был с него ростом). Так мог делать Белый Волк, когда был чем-то недоволен или хотел полного внимания от Беляка, но, в отличие от него, суровое лицо Севера вмиг театрально исказилось.
— От лица Чёрной Кометы и моего собственного, красивого и прекрасного, просим глубочайшего прощения пред тобой, бедный труженник. Мы понимаем все твои недовольства. Но, постой, — кот прислушался. Глухим ухом, — Птичка напела, что условия твоего безделья были бы оправданы и одобрены, будь твой труд действительно добросовестным и длящимся как минимум ещё пятьдесят лун. Что ж, думаю, нам придется использовать тебя ещё очень долгие-долгие луны.
Кот жалостливо покачал головой и повернулся к своим комкам мха.
— Но можешь попытать счастья с Рыжелистом. Только для удачи советую подговорить Чёрную Полосу, чтобы Рыжик смягчился немного. И вместо мха отправил вычёсывать блох.
Север выжал влагу ещё из одного комка и уставился на Ледника, склоняя голову на бок и анализируя, какие мыслительные процессы происходят у ученика в голове. И тут же его лицо вновь меняется на более обыденное.
— Чёрной Полосы долго нет. Либо она ловит уже пятую мышь, либо провалилась куда-то сквозь землю, — он садится на холодную влажную землю и морщится. Слишком мокро́, — Я, кстати, уже всё. Ты там скоро, бедный уставший труженик?

Север вдруг становится странно серьезным, и Ледник, притормозивший ради мыслительного процесса скатывание мха, решает уже было, что что-то в его словах вызвало у отца недовольство. Не то чтобы подобное случается часто — в конце концов, злиться на него обычно прерогатива Серой Кометы — однако Леднику всегда очень сложно понять, когда кто-либо с ним лукавит, и он, при должном умении собеседника правильно использовать слова, может поверить даже в то, что лежащая перед ним полевка является на самом деле не полевкой, а, например, воробьем (возможно, пример грубоват, но уж как есть). Поэтому, когда отец нависает над ним за счет небольшого преимущества в росте, юноша даже слегка пригибается в лапах, глядя на родителя с выражением "ты чего это на меня так вылупился"; и, вопреки мыслям о том, что навлек на себя проблемы, в груди у Ледника внезапно щекотно от смеха.

Напускная суровость Севера, при его обычной ленивой улыбчивости смотрящаяся очень неправильно и инородно, внезапно превращается в гримасу, и все моментное напряжение ученика столь же моментно рассыпается.

— От лица Чёрной Кометы и моего собственного, красивого и прекрасного, просим глубочайшего прощения пред тобой, бедный труженник. Мы понимаем все твои недовольства, — говорят ему наконец, и Ледник таки фыркает со смеху, вырвавшимся дыханием качнув отцовские усы. Ну конечно, Север на него не злится; это даже звучит как-то не так, — Но, постой, — к его морде склоняется правое ухо, то, что у Севера глухое, и юноша пробует скопировать Грозохвостку с ее фирменным невпечатленным выражением. Получается очень примерно и скорее карикатурно, но, по крайней мере, теперь они друг друга стоят — со стороны, наверное, та еще веселая картина. Даже жаль, что Черная Полоса этого не видит, — Птичка напела, что условия твоего безделья были бы оправданы и одобрены, будь твой труд действительно добросовестным и длящимся как минимум ещё пятьдесят лун. Что ж, думаю, нам придется использовать тебя ещё очень долгие-долгие луны.

— Ага, сейчас, — отзывается Ледник, приосаниваясь (и если он привстает на цыпочки, чтобы быть с Севером одного роста, то это не ваше дело), — Да я самый добросовестный оруженосец во всем племени! У кого угодно спроси, — он делает паузу. Потом добавляет, — ну, кроме Грозохвостки, естественно. И про пятьдесят лун ложь и неправда — ты это только что сам выдумал!

Отец в ответ лишь мотает головой и отворачивается прочь, тут же возмутив тем самым напыжившегося оруженосца, и Ледник готов уже идти в атаку и отстаивать свои права и гордость, но Север успевает открыть рот раньше (интересно, как у него так вечно получается; это он ведь еще думать успевает перед тем, как что-то сказать):

— Но можешь попытать счастья с Рыжелистом. Только для удачи советую подговорить Чёрную Полосу, чтобы Рыжик смягчился немного, — Ледник усмехается, сам не особо понимая, чему именно, и вспоминает, наконец, про этот дурацкий мох. Низко заворчав себе под нос, он встает на небрежно скатанный ком передними лапами и выжимает всю влагу, какую только способен выжать. Если и после этого старейшины будут недовольны, Ледник... ничего не сделает, потому что его учили уважать старших, хотя отцу он, конечно, обязательно поноет. Может, и Грозохвостке тоже, если к вечеру они, конечно, перестанут играть в избегание (ну ладно, Ледник; Ледник перестанет играть в избегание), — И вместо мха отправил вычёсывать блох.

Юноша смешно морщит нос, почти ощутив на языке привкус мышиной желчи. Если посмотреть с такой стороны, может, сбор мха и не такое плохое дело... Ледник очень уж тяжко вздыхает, кинув взгляд на результат своей очень добросовестной — что бы там Север не говорил — работы, после чего вновь обращает глаза к отцу. Снова усмехается:

— А давненько ли ты имя моего наставника сокращаешь? — не совсем уверенный, чем именно пытается поддеть, однако Север только смотрит на него вроде-как-задумчиво, и от такого пристального внимания Леднику — вот же ирония — становится слегка неуютно, — Чего?

Взгляду отца тут же возвращается осмысленность.

— Чёрной Полосы долго нет, — отзывается он как ни в чем не бывало, — Либо она ловит уже пятую мышь, либо провалилась куда-то сквозь землю.

Ледник, за разговорами с отцом не заметивший пролетевшего времени, рассеянно оглядывается по сторонам, подтверждая для себя отсутствие поблизости проблесков трехцветной шерсти. Впрочем, лично у него это не вызывает сильного беспокойства — ну задерживается и задерживается, она, наверное, решила наловить дичи побольше. Про отсутствующий у воительницы глаз, потенциально способный подпортить ей охоту, растянув ее, ученик решает лишний раз не думать.

Если его мать не усомнилась в Черной Полосе, оставив ей звание воительницы, то он уж тем более не будет.

— Я, кстати, уже всё. Ты там скоро, бедный уставший труженик?

— Я уже давным-давно закончил, между прочим, — важно сообщает Ледник, взмахнув хвостом в воздухе, и для дополнительной демонстрации ставит лапу на один из моховых комьев. Его работа, по сравнению с отцовской, явно выглядит более небрежной и торопливой, но юноша не находит в этом проблемы — какая разница, если все равно его потом раскатывать и расстилать по подстилкам, правильно? Тем временем, из обступившей их ивовой рощи показывается Черная Полоса, не отягченная никакой добычей, и при виде нее Ледник чувствует неприятное шевеление в животе — неужели ничего не поймала?

Однако воительница спешит развеять подозрения, о которых, наверное, даже не догадалась.

— Я смогла словить бурундука и две землеройки!

Ледник тут же чувствует облегчение и свистит (получается фальшиво), торопясь провозгласить:

— Вау! Да ты крута, Черная Полоса!

Однако та почему-то смущается, и он вопросительно склоняет голову на бок.

— Конечно, этого мало, чтобы накормить всех, кто голоден. Но надеюсь, что охотничий патруль принесёт не меньше, чем я - а даже больше! — роняет трехцветная воительница, после чего оценивает взглядом проделанную им с Севером работу; и вот теперь уже становится немного неловко за собственные моховые шары, однако переделывать поздно, да и не хочется — так что ученик пользуется представившейся возможностью вставить очередное словцо.

— Я, конечно, ни на что не намекаю, но я мог бы тоже что-нибудь поймать... Ну, знаете, раз уж мы так быстро со всем управились, а подстилки никому не понадобятся до вечера. А, стоп, есть же старейшины... Хотя тоже не страшно, думаю, они все поймут — еда-то ведь тоже важна, к тому же, им же самыми первыми и надо поесть! Так что вот, давайте я сейчас пойду и по-быстрому что-нибудь...

— Ледник, Север! Я, кажется, нашла ещё немного мха!

— ...ну ладно, не поймаю так не поймаю.

Черная Полоса уносится к покрытому мхом валуну — и как они его раньше не заметили? — в то время как Ледник обменивается взглядами с Севером. Непонятно кому пожав плечами, он следует за трехцветной воительницей, чтобы помочь в случае чего, однако та и сама прекрасно со всем справляется — вскоре у них у лап оказывается еще один скатанный пласт выжатого мха, и они, похоже, готовы возвращаться во временный лагерь. Черная Полоса убегает снова, да так резво, что Ледник едва успевает осознать ее передвижение, и в то время, как она выкапывает оставленную в роще дичь, нагружает себя всем добытым; не забывая, конечно, ворчать, что после этого он точно нажалуется Рыжелисту, и что никакая он им не... как там Север говорил? Лошадь?

К счастью для обоих его спутников, пасть его оказывается занята мхом на протяжении всего пути обратно.

→ Лунное озеро