Чиж ощетинился, крепко прижав уши к затылку. Чёрт с тобой, ветряк недоделанный. Однако шоколадный кот привлёк внимание Чижа достаточно чтобы кот вытянулся в морде и бросил взгляд на Совку. Как же всё же тяжело давить жалость эгоисту, для которого никто, кроме собственного хвоста и эго, не существует.

— Я, может, и рыжий увалень, — прошипел Чиж, гортанно зарычав. Казалось, что этот рык идёт откуда-то из недр горла, настолько был зол небесный кот, — зато ты, долговязый, попал впросак, Совка надерёт тебе твой драный хвост, — больше Чиж решил на отвлекаться на другую пару, едва заметно кивнув белому воителю. Совка всё сможет. Всё, чёрт возьми, сможет, он же воитель или девчонка?
— Перохвостая! — рявкнул Чиж, перевернувшись на спину и вовремя откатившись, — не стой столбом, мышеголовая! — ещё одно низкое шипение прямо из горла, нацеленное прямо на Журавля. Неужели этот долговязый решил, что ему всё можно? Неужели он решил, что ему, чёрт возьми, можно посягать на чужие жизни и играться с ними?

— Играешь с огнём, длинный, — пророкотал Чиж, выбрасывая когти, которые блеснули в рассветном лиловом небе. Рык Совки, дерущегося рядом, стал для Чижа сигналом, маяком в темноте, он осклабился, замахнувшись когтями на незащищённый живот длинного кота. Ну, и морда у него, у них у всех лица такие, будто бы они свою смерть встретили? Если у Чижа будет такая же морда, когда он помирать будет, то он скорее утопится, нежели подорвёт свой несомненный авторитет среди таких же больных на голову, как он. И смерть Чиж встретит, как своего старого друга, от которого он давным-давно спрятался, играя в прятки.

— Кишки тебе выпущу, — едко и метко выплюнул Чиж прямо в скошенную рожу, мерзко захихикав.
И он ведь действительно был готов кишки выпустить долговязому Журавлю, самое главное, что он был настроен на то, чтобы драться до последней капли крови. Ведь именно так его воспитывал Тайфун. Воспитывал мелкого, но кровожадного в бою воителя, который не побрезгует вонзить когти поглубже и провернуть их в животе. Потому что он его пополам сломает при малейшей ошибке.

Видимо, Чижа большинство считает слишком глупыми, вот только мало кто вскоре понимают, насколько они ошибались. Наличие длинного и острого языка вовсе не исключало присутствие в голове Чижа крепкого ума стратега и воина. Тайфун воспитал неплохого кота, только вот рыжий совершенно не знает, когда и на чём ему остановиться. Он не знает меры. Не знает линий, которые нельзя переходить. Он просто безбашенный ублюдок, которому нравится реакция на его умелые провокации. Чёртов дурак. Шут. У шута за пазухой спрятан кобальт. Кот ощетинился, кружась с Журавлём по этой поляне, крепче только прижал уши к затылку и блеснул зубами, которые показались, когда Чиж, словно какой-то маньяк, растянулся в ухмылке. Ему безумно хотелось, чтобы Журавль провалился на глазах у брата.

— Око за око, — прошипел кот, когда ветряк, сделав резкий рывок вперёд, неудачно пошёл вперёд носом, а кот, поднырнув под него, вышел сухим из воды. Битва могла бы идти долго, ещё много часов, однако всё закончилось слишком быстро. Но на протяжении всей битвы кот неотрывно следил за состоянием Совки. Совсем не хотелось тащить домой чёртов труп.

— Лежать, — надменно прорычал кот на Журавля, оттянув уголок губ в кривой ухмылке, — кто из нас увалень, долговязый? — сплюнул кровь, да так, что она попала на лапу к тому же самому ветряку. Он недовольно прижал уши к затылку, после чего прошёлся мимо поверженного кота. Поверженного. Это слово стучало в голове не останавливающейся кукушкой. Он победил, победил, чёрт возьми. Тайфун будет горд. По крайней мере, Чиж на это надеялся.

— А в следующий раз ты, Журавлик, — процокотал Чиж, почти ласково обведя языком окровавленные усы, — трижды подумаешь, прежде чем лезть в драку.
Пожалуй, теперь Журавль точно добился того, что в глазах Чижа навечно останется девчонкой. Как был, так и остался.

С этими словами кот ещё раз взглянул на Журавля. Склонил голову и добавил:
— Выглядишь жалко.

♦Разрыв отыгрыша >>>>>>Кусты папоротников>>>>>Лагерь>>>>>>Маковое поле (ночная встреча с Арникой)>>>>>>Лагерь
Ночная встреча с целительницей Небесного племени никак не шла у Диковинки из головы.  О предки, как же хорошо, что после тренировки в лагере двуликая каким-то чудом прослушала новость об утренней битве, иначе смотреть в глаза Арнике ей было бы особенно тяжело. Она так устала после тренировки с Куницей, что вернувшись домой забилась в палатку учеников и уснула, проснувшись от дурного сна уже глубокой ночью, когда все соседи по палатке крепко спали, и некому было сообщить великовозрастной ученице о том,  что она была в списке тех, кого Кристальная Звезда отправляла в бой на рассвете. Наверняка, если бы она узнала об этом, то не поперлась бы на ночную прогулку и незабрела в маковое поле, где встретила Арнику.
Вернулась домой ученица уже ближе к рассвету, и едва успела свернуться в своем гнезде, как в палатку зашел кто-то  из воителей,  чтобы разбудить названных учеников в бой.
Диковинка вышла из палатки на негнущихся лапах,  не в силах заставить себя даже позавтракать. Сказывалась и бессонная ночь, и ужасный страх встретиться в битве с Небесными котами. Сердце ее буквально разрывалось на части.
Всю дорогу до назначенного места Диковинка старалась держаться подальше от наставницы, да и бой начался для нее как в тумане. Сразу четыре племени схлестнулись в яростный бой в один миг, и Диковинка смогла лишь плотно зажмуриться, лишь бы не видеть этого кошмара.
Знакомый голос назвал её имя, и она заставила себя открыть глаза,  которые в ужасе расширились,  когда она увидела Перохвостую.
- Беги, и я не трону тебя, - пролепетала подруга, и Диковинка увидела в её глазах отражение собственной мольбы. Она хотела было сказать то же самое, но вокруг было так много котов, что их заминку по любому заметили бы. Диковинка сделала первое что пришло а голову, она прыгнула на Перохвостую, с силой отталкивая ту в густые кусты, растущие вдоль тропы, где они могли скрыться от чужих глаз.
- Прости,- прошептала двуликая, боясь что таким резким толчкком могла сделать небесной воительнице больно, затем прижалась брюхом к земле, чтобы стать менее заметной. - Как предки могут молча смотреть на это всё...- в ужасе лепетала она, глядя на Перохвостую.- Мы ведь друзья....- она зажмурилась.- Если об этом кто-то узнает, я никогда не стану воительницей,- с тоской сказала она.- Но я не могу...- А тебя назовут предательницей. Так что бей. Я потерплю.- она закрыла глаза,  готовясь принять удар, даже не понимая как нелепо выглядит сейчас ее самопожертвование.

Диковинка медлила, и Перохвостая со всевозрастающим ужасом смотрела на подругу, не веря, что та предпочтёт бессмысленную войну их давней дружбе.
"Диковинка!.." - Бело-рыжей кошке хотелось плакать от отчаяния.
Где-то рядом зло выкрикнул Чиж, подстёгивая Небесную воительницу к бою, но та лишь испуганно вздрогнула, поджала хвост и приникла к земле, чувствуя, как лапы становятся ватными, а из горла рвётся тоненький вой. И в этот самый миг Грозовая ученица набросилась на неё, и две кошки, сцепившись в клубок, но так и не выпустив когтей, укатились в густые заросли жимолости, буро-зелёной стеной отрезавшими их от нещадной битвы четырёх племён.
Испуганно оттолкнув от себя пёструю кошечку, Небесная воительница выгнула белую спину и застыла, не зная, чего ожидать дальше от непредсказуемой Диковинки. А та уже и вовсе передумала сражаться и вдруг легла на траву и тихо залепетала что-то о мире, предках, дружбе. Перохвостая навострила уши, и по мере прерывистого шёпота Диковинки её шерсть всё опускалась и опускалась, а затем старшая дочь глашатаи задрожала от облегчения и с чувством лизнула подругу в ухо, едва сдерживаясь от громкого урчания. Её глаза сверкали чистыми умытыми озёрами.
- Я так рада, так рада, что ты не оказалась такой же, как... как все, - глотая слёзы, сдавленно мурлыкнула Перохвостая, устраиваясь рядом и поглаживая крапчатую спинку двуликой ученицы медным хвостом. - Мне страшно, Диковинка. Такое чувство, будто все разом сошли с ума... Но никто не узнает, я никому не скажу. Я... скажу, что ты оцарапала меня, - и с этими словами Небесная воительница повела исцарапанным колючками плечом и бледно улыбнулась Грозовой ученице. - Как у тебя дела? Столько всего произошло... Почему тебя так и не посвятили в воительницы? - Перохвостая наморщила розовый носик, искренне не понимая, почему такая смелая и благоразумная кошка, как Диковинка, до сих пор протирает лапы в палатке учеников. Вслушиваясь в равномерный голос подруги, Небесная кошка ласково вылизывала той растрёпанную шёрстку на шее и тихо успокаивающе мурлыкала.
Им обеим было страшно. Но среди беспощадных волн боли и страха они уцепились друг за друга, как маленькие щепки, увлекаемые бурным потоком в страшную неизвестность. И держались, держались из всех сил.

Чиж окинул взглядом Ибиса, покачивая кончиком хвоста. Он даже не ощетинился, когда шоколадный кот прошёл мимо, только хмыкнул, оценивающим взглядом стрельнув по его лапам. Даже не взглянул на Совку. Он только смотрел на Ибиса и Журавля, будто бы безмолвно говоря им о том, что, сделав одно неверное движение, они подпишут себе настоящий смертный приговор. Он откусит обоим лапы и позатыкает ими их грязные глотки. Напускное спокойствие могло вывести из себя кого угодно.

— На брата на своего покивай, обплёванная мокрица, — уверенно мяукнул Чиж, после чего качнул рыжим хвостом и довольно оттянул уголок губ, — зуб за зуб, долговязый.

Чиж едва ли удержался от того, чтобы не пнуть Журавля по впалому животу, бедняге и так слишком досталось. Хотя, постойте, когда это Чижа волновало то, что по закону чести лежачего бить нельзя. Однако в кодексе прав и обязанностей Чижа явно отсутствовала страничка с буквой «ч» и «с», так как ему не знакомы были понятия: честь, совесть, сочувствие. По крайней мере к этим ветрякам.
— Давай, поднимай его, — порыкивая, рассмеялся Чиж, развернувшись в сторону Совки, однако не поворачивая к нему глаз, — сам же он не способен.

Как же ему в радость было глядеть на эти морды ветряных воителей, аж рассмеяться хотелось. Прямо перед носом. Чтобы у них раздражённо подрагивал кончик хвоста, а выглядели они, как попавшие под дождь гуси. Так же нелепо. Он наконец взглянул на Совку, после чего глубоко вздохнул.

— Вставай, брат, — незнакомые досель нотки проскользнули в голосе, когда Чиж, подставив брату плечо, аккуратно подтянул его на себя, — отведём тебя в лагерь, Горлица позаботится.
Больше Чижу хотелось только того, чтобы Перохвостая уделала эту двуликую сумасшедшую, как котёнка. Больше, чем того, чтобы эти двое ветряков потерялись где-то в густых лесах по дороге к себе домой. Или, чтобы их сожрал барсук.

→ЛАГЕРЬ НЕБЕСНОГО ПЛЕМЕНИ;