Разрыв отыгрыша.

Откуда-то с территории >>>>>>>>>>>>>>>>>> Солнце ярко светило в спину, подгоняя молодого целителя. Сегодня был особенно удачный день для того, чтобы отправится за целебными травами. Ромашковое поле являло собой идеальное место для поиска таковых, ведь земля здесь очень хорошо удобрялась дождями, а травяное соседство поражало разнообразием. Пока что он решил запасаться тут, так как это место было ближе всего от лагеря. Львиную долю трав он решил собирать тут. За ягодами он планировал отравится ближе к болотам, так как такие красавицы, как черника и голубика очень любили топь и тень. А вот за недостающими ингредиентами он собирался отправится далеко за территорию, в компании какого-нибудь война с учеником, дабы они смогли принести как можно больше. Деловито двигаясь по полю из ромашек, целитель то и дело шуровал лапой, ища самые сочные и зрелые соцветия. Ромашка славилась своими успокоительными и антисептическими свойствами, способными даже притуплять небольшую боль. Допустим, лёгкую головную боль, зубную, а иногда даже её хватало и для того, чтобы обезболить и обеззаразить случайно прикусанный язык. Совсем недавно он открыл для себя одну небольшую хитрую штуку. Если малыши в детской долго не могли заснуть, а королевы ломали голову, что же с ними такого делать и что ещё им можно рассказать, чтобы они уснули, Космач начал приносить им малюююсенькую долю стеблей ромашки, которую нужно было хорошо разжевать и дать неугомонному ребятёнку вместе с мясом или молоком. Всё. Проблема беспокойного сна была решена. Главное тут было правильно рассчитать количество ромашки, ну и не злоупотреблять, естественно.
По дороге кот сорвал большой и сочный лопух, куда заботливо складывал ромашку, словно в большую сумку.
<<Так-так, а тут что у нас?...>>
Выдрав ещё пару охапок ромашки вместе с корнем, он с сознанием дела промыл её от земли в ближайшем ручье и вернулся к лопуху.
<<Корни тоже пригодятся. Будем прикладывать наружно...>>
В лопухе было уже довольно много стеблей, даже больше, чем нужно, поэтому, аккуратно свернув зелёное полотно, Космач начирикал второй лопух и принялся вынюхивать растущий рядом клевер, да кашку. В принципе, кашка была не так важна, как фиолетовые цветочки. Они значительно облегчали роды кошкам, расслабляя мышцы, приведённые этим делом в бешеный тонус. Листва всегда учила серого давать клевер в первые часи после того, как кошка окатилась. Вернее, добавлять одну вторую часть клевера к общему сбору. 
Не жалея сил, Космач дёргал и дёргал заветную травку, то и дело бегая промывая щепотками от песка и земли. Наставница всегда заставляла его потратить больше времени на собры, но принести в лагерь чистую и готовую к эксплуатации ботву.
Солнце неуклонно двигалось к зениту, когда в лопухах к Космача уже оказались промытая ромашка, клевер, немного можжевельника, большой пучок лаванды и не менее - кислицы.
На сегодня целительская "охота" явно удалась. Довольный собой, целитель подхватил свою ношу и не спеша отправился в лагерь.
>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>> Целительская племени Теней

Отредактировано Космач (2016-05-15 18:19:41)

Зимушка была так раздосадована своим упущением, что не сразу заметила, что она осталась тут не одна. Но она бы не были воительницей, если бы не почувствовала запах соплеменника, коснувшийся ее ноздрей. Зная, что он вернулся сюда, Зимушка все же вздрогнула, услышав его голос.
- Потеряла?
Воительница не сдвинулась с места. Она не собиралась сейчас вести себя, как котенок, которого поймали за шалостью, хотя именно так себя и чувствовала. Выпрямившись, Зимушка постаралась выглядеть как можно более спокойной.
– Вовсе нет, – отозвалась она тихо, но ровно. И не по душе же ей была вся эта слежка! Кошка обернулась, чтобы смотреть на воителя прямо, а не прятать от него взгляд.
- Что делает молодая девушка здесь в столь поздний час?
Зимушка не знала, что ответить на этот вопрос, а потому несколько помолчала. Не говорить же ему правду? Хотя... соври она еще и сейчас, и это будет слишком очевидно. Слишком противоестественно для Зимушки.
– Я шла за тобой, – без всяких околичностей произнесла кошка, глядя в мерцающие во мраке глаза кота напротив. Не убьет же он ее за это? Зимушка не верила, что он был на это способен. У нее не было оснований для того, чтобы думать о Тёрне плохо, она ничего не знала ни о нем, ни о его прошлом. Хотя последнее как раз очень настораживало и не добавляло очков к доверию с ее стороны.
Хотелось просто сбежать обратно в лагерь и, пообещав себе больше никогда в такое не впутываться, устроиться на своей подстилке, но это было невозможно, поэтому кошка осталась неподвижной. Она была слишком напряжена, чтобы сыграть роль безразличной и профессиональной шпионки, которая занималась тем, что у нее получается лучше всего. Зимушка была самой собой, той Зимушкой, которая всегда боялась навредить кому-то или потревожить. Что сейчас ее толкнуло на ночную слежку? Чувство ответственности за безопасность своего племени. Так и вышло, что, ведомая благими намерениями, она пошла по скользкому пути. Теперь поздно было мечтать вернуться в прошлое, нужно было выкручиваться.
– Куда ты направляешься ночью? – чуть менее смело спросила она, тем не менее, не собираясь отступать.

- Понимаешь ли. Люблю цветы.
Зимушка неотрывно следила за каждым его движением, за каждым перемещением взгляда, который был столь пристальным, что пробегали мурашки по спине. Вся эта их ночная встреча была очень странной, но в какой-то миг кошка поняла, что совершенно не боится своего соплеменника. И, глядя на него, она все больше осознавала, как сильно оскорбила его своим недоверием, и насколько глубоко влезла не в свое дело. Какая муха ее укусила?
Зимушка молча смотрела на Тёрна, приоткрыв рот и не зная, что сказать. Верить в эту нелепую отмазку про цветочки или не верить, она даже не стала решать. Пора было отсюда уходить, и это было ясно. Только почему-то вдруг кошка осознала, что ей совершенно не хочется возвращаться в лагерь. Она никогда еще не гуляла ночью, особенно в обществе такого... привлекательного кота.
Зимушка смутилась и поспешно опустила взгляд, который до этого не могла оторвать. Чувствуя неловкость теперь еще больше, воительница не выдержала этого процесса сбора ромашек, и произнесла:
– Прости мне мое недоверие, Тёрн, – она прижала уши и отвела взгляд в сторону, – Ты должен понимать, что ночные прогулки подозрительны, когда... – "Когда их совершает пришелец из ниоткуда". Конечно же, Зимушка не договорила, потому что поняла, что язык подводит ее и пытается выдать не те слова.
Она вновь посмотрела на Тёрна, справившись со смущением, и твердо закончила:
– Кажется, мне пора уходить. Спокойной ночи, рада была... прогуляться, – после этих слов она молниеносно сорвалась с места и быстрым шагом направилась в сторону лагеря. Убегать она от него не собиралась, просто это все нужно было закончить как можно скорее. Зимушка чувствовала, что ведет себя, как котенок, но ничего не могла с этим поделать. Кажется, так сверхъестественно действовал на нее этот любитель ночных сборов букетов, заставляя то пугаться, то смущаться, то быстро улетучиваться с места.

Зимушка успела даже мысленно улыбнуться его желанию проводить ее, воительницу с рождения, по ее знакомому лесу до ее знакомого лагеря. Она же знала здесь все, знала всех, и в любом случае могла бы постоять за себя. Но почему-то от того, что он пошел за ней следом, а не остался в ночном лесу один, на душе стало так тепло, что Зимушка улыбнулась уже не мысленно, а вполне реально.
Она хотела возмутиться в ответ на то, что он считает ее беспомощным котенком, но потом вдруг поняла, что чувствовать себя беззащитным котенком в обществе Тёрна вовсе не глупо и не стыдно, а даже мило. Смутившись, кошка прослушала, что дальше сказал Тёрн, но искренне постаралась не подать виду. Оставалось надеяться, что это не был какой-нибудь вопрос, требующий ответа. В противном случае пришлось бы вновь краснеть, переспрашивая.
Судя по тому, что кот далее ничего не спросил и даже не рассмеялся, сказанное действительно было утверждением. Судя по всему, не слишком важным.
Зимушка не собиралась ждать, пока Тёрн поравняется с ней: она надеялась, что он все же останется с ромашками и не станет ее смущать еще и по пути в лагерь. Но, к ее весьма смешанным чувствам, воитель быстро ее нагнал. В его пасти был букет ромашек, который он зачем-то нес в лагерь. Зимушка, естественно, не стала возражать против этого: кто ж знает, может, спать в окружении ромашек – для него традиция или воспоминание.
Надежда продолжить путь в молчании тоже провалилась: Тёрн поразительно справлялся сразу с двумя задачами – нести ромашки и заводить разговор. Должно быть, ему было не слишком удобно...
- Так значит. Следила... Не думал, что ты любишь ночные прогулки. Кто тебя выпустил одну по среди ночи из лагеря?
– Я воительница, Тёрн, – спустя несколько мгновений молчания мягко отозвалась Зимушка. – Воителям позволено выходить из лагеря с самого их посвящения, – пояснила затем она и бросила короткий взгляд на спутника. "А ты как привык жить?" – хотелось спросить ей, но желание приходилось прятать глубоко в душе, чтобы не показаться бестактной. Зимушка вовсе не хотела задеть что-то такое в душе Тёрна, что вызвало бы негативные эмоции с его стороны или заставило бы погрузиться в нехорошие воспоминания. Она ведь не знала, что заставило его, ведущего, возможно, вполне неплохую жизнь, покинуть свое родное место и присоединиться к племени. Может, трагедия? Смерть спутника или спутницы, родителей?
– Но до этого я почти не гуляла ночью, – вдруг призналась Зимушка, и тут же смущенно прижала уши. Хороша воительница, даже носа из лагеря ночью не показывала. Самостоятельная, ничего не скажешь.