Можжевельник внутренне уже был почти готов к долгому и затяжному спору с Диковинкой, осталось всего лишь подобрать нужные слова, но двухцветная кошка неожиданно удивила целителя: в её словах звучали понимание ситуации и мудрость, что заставляли даже взглянуть как-то по-новому, осознать, что она куда старше, чем иногда кажется, и пережила многое на своём веку. Свидетелем этих событий Можжевельник не был, слишком молод, но кое-что слышал ещё будучи котёнком. Та Диковинка, что фигурировала в этих рассказах, вполне была способна спокойно отнестись к происходящему, даже если оно было ей не по душе, и постараться рассмотреть ситуацию под разными углами, увидеть и положительные стороны.

Что, безусловно, добавляло ей очков. И не мешало задавать неожиданные и странные вопросы, от которых светлый мех целителя вновь невольно взъерошился и не хотел опускаться несколько мгновений, будто поднятая тема была ему не слишком приятна.

Не совсем так. Говорить о выбранном им пути Можжевельник и правда не любил, но лишь по той причине, что не видел в этом смысла. Всё, что могло произойти, уже прошло, ничего изменить нельзя, так зачем предаваться размышлениям на тему "а что, если?.." Ответ узнать никому не дано. Невозможно вернуться в прошлое и сделать иной выбор.

Перед тем, как отозваться, целитель поднял голову к небу и прищурился, скрывая глаза от ярких солнечных лучей. Звёзд видно не было, однако ощущение, что предки наблюдают за своими подопечными даже сейчас, живущее в самой глубине души, никуда не исчезало. Недавно, что творилось в далёкой глади над головой; это присутствие кот чувствовал даже в самые тёмные и дождливые дни.

Интересно, что думала его собственная мать, узнав, что единственный сын никогда не сможет жить "полноценной" жизнью со всеми прилагающимися обстоятельствами в виде подруги и котят? К сожалению, возможности спросить у неё об этом напрямую уже не было, а раньше как-то не получалось.

- Не то чтобы у меня был выбор, если говорить честно, - Можжевельник пожал плечами, и в его голосе даже самый внимательный собеседник не смог бы уловить смутно различимых ноток разочарования; он давно примирился со своим статусом и находил в нём определённые плюсы помимо служения родному племени, хоть это и могло звучать несколько эгоистично. - Сама ведь знаешь.

Светлошёрстый кот едва заметно шевельнул травмированной лапой, как будто кому-то нужны были напоминания об этом.

У него ушло много времени и усилий, чтобы научиться не обращать внимания на жалостливые или презрительные взгляды, которыми его в своё время встретили воины других племён на первом Совете. И очень помог совет кого-то из старейшин.

Всегда будут те, кому ты не нравишься. И проще всего их игнорировать.

- Я не жалею, что стал целителем, если ты об этом. Не могу представить себя в роли бойца или охотника.

Можжевельник потянулся и взмахнул хвостом, внимательно глядя на Диковинку. Что ж, кажется, и впрямь обошлось и шерсть клоками ему выдирать никто не станет, она вся останется на своём законном месте.

Удивительно мирный разговор получается. Вот чем хорош местами пессимистичный подход: когда всё идёт плохо, ты этого ожидал заранее и не слишком расстраиваешься. А когда всё идёт хорошо, это становится приятным сюрпризом.

Полезная тактика.

- Целителям бывает очень нелегко, отрицать не буду. Но племя само за собой не присмотрит, само себя не вылечит и многие воители, у которых в голове лишь желание надрать кому-то хвост, долго бы не протянули. Возможно, Морошечке поможет принять решение осознание того, насколько она будет важна для своих соплеменников.

А вот что случится, если ей в более зрелом возрасте вдруг захочется найти любовь и завести детей, Можжевельник представлять не очень-то хотел. Благо, пока и не нужно, Морошечка сама ещё ребёнок и до такого ей очень далеко.

Хотелось верить, по крайней мере.

- Не то чтобы у меня был выбор, если говорить честно,- уклончиво ответил Можжевельник.
- Выбор есть всегда. И если ты сделал именно такой, что считаешь его единственно возможным, то значит он просто правильный.- сказала Диковинка, довольно легкомысленным тоном, поскольку такой вывод был для неё максимально простым.
- Я не жалею, что стал целителем, если ты об этом. Не могу представить себя в роли бойца или охотника.- поодолжал молодой кот.
- А ты можешь вообще представить себе целителя, который жалеет о том, кем стал? Лично я не могу.- всё также просто отозвалась Диковинка. В голове мелькнула мысль, что она даже немного завидует Морошечке, что ей предстоит именно такой путь. Ей самой он казался очень захватывающим и интересным. Куда более интересный, чем тот, который она проделала сама.... С каким трудом ей досталось воинское имя! Как много раз ей пришлось переманить через себя. Быть может это был вовсе не её путь? Но нет, об этом и не могло быть речи, предки ведь не послали о ней ни одного знака, значит не видели её в роли целительницы. Да и поздно уже думать об этом, остаётся лишь следовать тому единственному пути, который ей доступен. Только вот может ли она однозначно сказать, что не жалеет о том, что стала воительницей, как Можжевельник только что о целительстве? Да и стала ли она ею на самом деле? Разве можно было хоть немного сравнивать её в этом деле с Каменницей, Серой Кометой, Лучехвостой, или например даже с юной Чёрной Полосой, которая в последнее время демонтировали силу духа не менее крепкую, чем у прославленных воительниц Грозового племени.
- Целителям бывает очень нелегко, отрицать не буду. Но племя само за собой не присмотрит, само себя не вылечит и многие воители, у которых в голове лишь желание надрать кому-то хвост, долго бы не протянули. Возможно, Морошечке поможет принять решение осознание того, насколько она будет важна для своих соплеменников.- продолжал Можжевельник.
- Мы можем попробовать прямо сейчас. Они уже не так малы, как кажутся.- сказала Диковинка, твердо поднимаясь на лапы, чтобы позвать своих детей:
- Морошечка, Шиповничек,  идите-ка сюда!- да, именно обоих детей. Называя имя второй дочурки,  Диковинка позволила себе бросить на Можжевельника тревожный взгляд. Её дети были так неразлучны. Шиповничек тоже будет очень непросто принять то, что их с сестрой ждут совершенно разные пути, и как мать, Диковинка тревожилась за них обеих.

-------> Детская
Колючка проснулся возле тёплого бока матери. Он уткнулся в её короткую шерсть, желания выходить куда-то за пределы детской не было. Королева заботливо пододвинула котёнка к себе. Она потянулась и принялась вылизывать ненаглядного малыша. Ему конечно было не очень приятно ощущать на своей голове шершавый язык матери, но противиться не стал. Его мама довольно строгая кошка, у неё даже отец по струнке ходит. Если бы он начал ей перечить, ему бы точно не поздоровилось. Когда она закончила, Колючка встряхнулся. Всё равно бессмысленно его вылизывать, его "ежовая" шёрстка никогда не будет лежать так же гладко как и у матери.
— Я пойду помогать, не буду же я сидеть без дела! — сказал Колючка, уже стоя у выхода из детской, что бы мать ничего не успела сказать. Он решил поскорее выбраться из яслей, да бы мать не начала докапываться до него. ОНа начала было что-то возражать, но серый котёнок махнул хвостиком на прощанье и помчался прочь. Он оказался по середине поляны. Как и всегда жизнь в племени была спокойной и размеренной. Он оглядел лагерь, в надежде увидеть знакомую платиновую шёрстку, но как он и думал отец вновь не за пределами лагеря. Колючка понурил голову.
— Почему он так со мной? В чём я виноват? — грустил малыш. Шмыгнув носом, он увидел небольшой отряд, которому вероятнее всего поручили реставрацию лагеря. Котёнок побежал в их сторону. Сероглазый котёнок подошёл к ним.
— Здравствуйте. — обращаясь ко всем воителям, он уважительно кивнул головой. Его внимание почему-то привлёк Шпороцветник. Мама рассказывала, что он не имеет возможности говорить. Колючке стало его жалко. Он и понятия не имел, как он стал немым воителем.
— Привет, прости, что отвлекаю, не против если я позадаю тебе вопросы? Звучало глупо, но он же пожет отвечать на вопросы из категории "да и нет", по этому ничего противоестественного он здесь не видел. Колючка думал, что его эксплуатируют и никто с ним и разговаривать даже не хочет, может он ошибался... а может и нет...
Он резко повернулся глядя на Шиповничек и Морошечку, идущих к матери и целителю.
— Они что, заболели? Можжевельник увидел какое-то пророчество связанное с котятами? — крутилось у него в голове. Он был немного озадачен, но в данный момент он вёл диалог с Шпороцветником и не должен отвлекаться, проявляя неуважение.

Отредактировано Колючка (2020-06-11 13:58:34)

извиняюсь за задержку
Скала собраний

Мама тоже рассмеялась, и Морошечка улыбнулась: как же хорошо, когда все счастливы!
Они остановились, чтобы отдышаться, и Морошечка присела. Столько прыгать тяжело!
Она хотела была предложить маме новую игру, когда она повернулась, что-то слушая, и сказала: - Поиграйте пока вдвоём.
И ушла.
Морошечка разочарованно закрыла рот. Ну вот.
Хотя, конечно, и вдвоём играть интересно…
- А вообще, хочу уже быть оружено-о-сцем, - протянула Шиповничек, облокачиваясь на Морошечку. Та вздрогнула и повела ушами в согласии. - Мы бы… мы бы с тобой! Ты только представь! И охотились бы и… и сражались!
Шиповничек отскочила и подпрыгнула. Морошечка вскочила на лапы. Шиповничек как всегда была права! Они уже совсем большие. Почему они всё ещё торчат в Детской?
- А что нам? Ждите, ждите, ждите, - закривлялась Шиповничек. Морошечка захихикала. Как же ей повезло, что у неё такая смешная сестра! - А чего ждать? Я вот уже готова! И ты готова! – Морошечка кивнула, - Но опять нам отвечают только одно… Ждите! – Шиповничек легла. - Устала ждать…
Морошечка жалобно посмотрела на неё и лизнула в лоб.
- Я тоже.
Подбодрившаяся Шиповничек перекатилась к ней под лапы и поднесла зубы к её лапе; Морошечка захихикала и замерла, готовая отдёрнуть лапу.
- Морошечка, Шиповничек, идите-ка сюда!
Мама прервала их игру. Морошечка фыркнула: то играй, то не играй. С этими взрослыми не разберёшься!
Шиповничек начала толкать её к матери, и Морошечка покорно зашевелила лапами.
- Да? Что такое?! Мы будем оруженосцами, да?! Ты же это хочешь нам сказать?
Морошечка подпрыгивала в такт Шиповничек: - Мы готовы! Мы и прыгать умеем, и бегать, и даже… - после очередного прыжка она запуталась в лапах и плюхнулась на живот. – Ой.

← берег озера

В лагерь они возвращаются второпях, все, как один, взвинченные и нервные – даже Серая Комета, обыкновенно ничем не смутимая, смотрится в новинку напряженно, что лучше всяких слов дает Леднику понятие об истинной серьезности положения, в котором они оказались. Серьезность эта принадлежит к тому роду, когда неловко даже рот открыть в попытке разрядить обстановку; поэтому весь обратный путь Ледник угрюм и молчалив, что несвойственно, а если и звучит его голос, то как-то совсем уж не к месту, и должной реакции, конечно, не встречает. Оставив тем самым это дело отцу, у которого сгладить атмосферу всегда получалось лучше, юноша проводит время за тем, что усиленно смотрит под ноги – холодное замечание матери не выходит у него из головы, сменяясь разве что тревожащим пейзажем паводка. Методично огибая на своем пути каждую грязную лужу, он пропускает даже момент, когда перед глазами вырывается овраг, и он оказывается замыкающим в веренице спускающегося на поляну отряда. Ощутив же знакомую твердь под лапами, Ледник переминается неловко, неуверенный, что ему делать.

– Грозохвостка… – слышится Огневица, не оставляя ему много времени на раздумья, – поможешь с котятами?

"Ей-то только с котятами и возиться", – думает Ледник с оттенком обиды, однако в мысли этой гораздо больше обычной усталости. С другой стороны, он радуется через мгновение, что сестру от него уводят – останься они сейчас один на один, не заставило бы себя ждать продолжение приторможенной ссоры; а выслушивать нравоучения от кого-то, кто даже его не старше – а просто возомнил себя непонятно чем – ему не хочется очень решительно. Ледник провожает удалившихся в ясли глазами, полными смятения, отчасти для того, чтобы было оправдание не встречаться взглядами с матерью, однако Серая Комета, посвященная всегда и без остатка одному лишь племени, едва ли сейчас о нем думает. Поэтому, повернув обратно голову и не обнаружив ее поблизости, Ледник не удивляется и даже, похоже, не расстраивается.

С Севером они остаются вдвоем.

– Лагерь и вправду может затопить? – спрашивает он у отца, пытаясь звучать как можно небрежней – однако и голос, и подрагивающие уши-хвост выдают его истинное волнение, перекатывающееся в груди сродни большому, неуклюжему чудищу. Ледник окидывает взглядом родной овраг, отмечая между делом, что патруль Рыжелиста еще не вернулся; а также цепляясь взглядом за котят Диковинки, которых тоже надо будет переселить от греха подальше в предводительскую пещеру, – Что мы тогда будем делать? В лесу ночевать? Еще и вся дичь всплывет, фу-у-у.