Липа сглотнула, когда услышала желание Диковинки. Ученица смотрела на неё разноцветными глазами, в которых плескалась чистая, наивная вера в чудеса. Сквозь бесстрастный вид воительница прониклась состраданием, и отразилось это на ней в зеленом взгляде — веки прикрыли радужку. Рот дернулся в улыбке, что должна была разрядить обстановку. Вновь она, стараясь себя не выдавать, изучала окрас своей подопечной. Ровная полоса разделяла мордашку на совершенно разные половинки, отчего, вглядываясь, казалось, что на тебя смотрят две разные кошки — изящная черная и милая рыжая. В одно мгновение прогнав минутное помутнение, Липа подалась вперед, к Диковинке, и сущность её преисполнилась строгостью, выметшей жалость на задворки сознания.
— Ты хорошо видишь, все слышишь, у тебя чуткий нюх. Некоторые коты живут со сломанной челюстью, другие вовсе немы. — говоря, она мысленно перечисляла калек, которых удалось повидать кошке. Буревестница, с которой так сурово распорядилась жизнь, Царапка, Терновник, наставник... — Необычный окрас еще не значит, что с тобой что-то не так. Это не то, на что надо жаловаться. Загадай другое желание. — ей вспомнился Остролист, как она завидовала его полосатой шерстке, идеальной для лазанья по деревьям. Попыталась представить себя, только с мордашкой наполовину белой, наполовину рыжей, и осознала, что, все-таки, привирает. Но в сказанных легко словах одновременно не было и лжи: Диковинка здорова и не лишена всего, что важно котенку, а значит, грех ей жаловаться, или стыдиться хорошенькой, пусть чудной мордашки. И лучше, чтоб она поняла это пораньше и всем недовольным показала, как Липа надеялась, неразноцветный язык.
— <...> А эти подснежники ещё есть в лесу? <...> — ученица еще раз осмотрела диковинные цветочки.
— Неа. Но они, похоже, единственные успели так вырасти. — Липа кивнула на остальные зеленые ростки, пробивающиеся из холодной почвы. А потом — повернулась, направившись к веренице птичьих следов. — А теперь — затаись, и тихо-тихо иди по запаху (или по отпечаткам лап). — кошка кивнула на втоптанный снег, маня кошечку хвостом, и стала неспешно продвигаться вперед, припав к земле, но не касаясь её белым брюхом.

— Со мной-то всё так. Это с другими что-то не так, и я не могу распоряжаться их мнением. А они думают, что я какая-то  не такая. И легко говорить, когда у самой морда как морда. — теряя весь настрой, выдавливала из себя Диковинка, становясь угрюмой и обиженной из-за того, что её не поняли. Все-таки она была права: сама Липа считала, что у малышки серьезные проблемы, а значит, думала, что и она сама об этом сильно беспокоится. Видимо, Диковинке просто хотелось, чтобы другие перестали обращать внимание на её особенность, но с такой мордашкой это невозможно. Сложно судить, когда сама нормальна. И правда, Липе было слишком трудно понимать других, чтобы ломать голову над нехитрой разгадкой души своей ученицы, поэтому, отбросив всякие старания, сказала:
— Так загадай стать отличной воительницей, от мордашки никуда не денешься. — пожалуй, так и следовало ответить с самого начала, но что сделано — не воротишь, и над своей неосмотрительностью Липа лишь взгрустнула, понимая, что разговор мог бы пойти иначе.
Малышка демонстративно отвернулась от подснежников, и слава Небесам. От того, что она внезапно посерьезнела, вновь  сердца коснулась колкая вина, но сие чувство легко подавить. Тихо ступая, воительница стала намеренно отставать от воспитанницы, чтобы посмотреть на её действия. Какое-то время смотря на забвенно плетущую гнездо куропатку Липа сомневалась, не станет ли Диковинка, пригревшая в стенах детской паучка, бояться пролить чужую кровь, но, стоило затаившейся ученице выпрыгнуть из своего убежища, намертво вцепившись в дичь, кошка одобрительно улыбнулась. Куропатка забила крыльями и по-птичьи вскрикнула, когда крохотные когти стали полосовать её пестрое оперение, вырывая пушок и перышки. Чтобы пустить кровь этого было достаточно, но убить Диковинке сил пока не хватало.
Легким прыжком очутившись рядом, Липа, увернувшись от удара птицы и хвоста своей подопечной, резко выкинула вперед белую лапу, свернув куропатке шею. Крикнув, куропатка в последний раз взмахнула крыльями, пытаясь скинуть наездницу, и грузно опустилась веточки, так и не ставшие весенним гнездышком. Глаза птицы закатились, дыхание сбилось.
— Больше мы тут ничего не поймаем — её крик был слышен на всю округу, чтобы остальная дичь не прознала, что мы тут.
Удостоверившись, что больше перистая не шелохнется, Липа взяла худощавую дичь, что была в раз меньше её самой, за шею.
— На первый раз достаточно. Ты отлично справилась. — внезапно омолодившись разумом, кивнула воительница, летящей походкой направляясь прочь из осинника.

———————> Главная Поляна

-> Главная поляна.

И вот он опять в лесу. Опять снег покалывает лапы своим ставшим за последние три луны привычным холодом. Опять шелестят над головой голые древестные ветви. Да-да, покой нам только сниться. Белому Волку предстояло провести ещё пару часов здесь в поисках трав, которых пока ещё и нет толком в этом лесу. Каким бы бессмысленным приказом Волк не считал это поручение, он как глашатай и вообще как кот Грозового племени был обязан исполнить. Воля предводительницы как-никак. Впрочем, можно было обойтись и без Лучехвостой.
Да брось ты, неужели она так сильно тебе докучает? - тяжело вздохнул глашатай, попутно пытаясь прикинуть где могут скрываться потенциальные ростки и молодые побеги первых трав. К сожалению, к какому бы сугробу глашатай сейчас не подступался, ростки находиться никак не хотели, а побеги уж тем более. Волку даже начало казаться, что отыскать палки для ремонта и укрепления воинской палатки было в сотню раз прощечем это! Но опять же, куда деваться коли пприказали.
Скука и безуспешные попытки отыскать хоть что-то начинали страшно докучать. Белый Волк уже пожалел о том, что поблизости нет Лютика. Как же сейчас не хватало его веселого трепа! Развлекали только личные размышление в отношении семьи. В принципе, Кристальная Звезда была права и котенка, наверное, следовало бы отдать Легколапе. Волк надеялся на то, что кошка не откажет в его просьбе, однако его останавливало то, что рядом с королевой постоянно терся этот одиночка, а их дети будут всю жизнь носить клеймо полукровок. Нет, глашатай не имел ничего против и одиночки и детей Легколапы, но он не очень-то хотел чтобы его незаконнорожденный сын вырос в такой семье. Если бы Летящая приняла Соколенка, то он бы смог расти вместе со своим братом и сестрами.... Как можно говорить о гордости кошки, когда решается судьба ребёнка?

Возмущения экс-королевы Волк упорно игнорировал. Какое ему дело до чужих детей, когда как у него есть свои и аж в количестве целых пяти штук! Нет, конечно, ему как глашатаю должны быть интересны все члены племени, но в рамках же разумного! Диковинка уже оруженосец, а стало быть о ее благополучии должна заботиться уже не мать, а наставница. Пускай наставница и занимается социальным благополучием этого ребёнка. Лучехвостая же, в конце концов, воительница. Диковинка ей больше не дочь, а соплеменница. В первую очередь во всяком случае. Или же Белый что-то не понимает. Совсем не понимает. Осознание собственного не понимания было несколько странным ощущением и Волк не знал что следует с ним сделать. Он решил просто подавить в себе это чувство, ибо нефиг голову морочить, когда задание есть.
На редкость бессмысленное и нелепое задание, если учесть то, что уже в три десятый раз под тонкой прослойкой подтаявшего снега ему встречаются лишь полугнилые листья и отходы чьей-то жизнедеятельности. Вроде белок. То, что Волк на этот раз нашёл, было похоже именно напромерзший беличий помет. Коротко рыкнув и не удержав пару крепких ругательств, Белый Волк повернул в другую сторону. Все это время он волей-неволей старался держаться подальше от Лучехвостой, однако все это время он слышал ее треп, который тщетно пытался заглушить в своей голове. Он как назло не хотел превращаться в фоновое бла-бла-бла, все слова кошки чётко отпечатывались в сознании глашатая. Вот это-то и особенно раздражало Волка.
- Ты, кажется, была озабочена своей дочерью, - в итоге не содержался Волк и, глянув на Лучехвостую исподлобья, буркнул, - То, что касается меня и Валуна - это моя и его проблема. В данном случае не столько проблема, сколько разные взгляды на погоню, как способ выяснения отношений и обстоятельств.
В ответ на обещание не отставать с распросами, Белый Волк лишь пожал плечами и махнул хвостом, всем своим видом так и говоря мол, делай как знаешь. Он опять принялся шариться по округе в поисках трав или каких корешков. Может корешки тоже пригодятся.

Отредактировано Белый Волк (2015-04-16 12:09:28)