——————>> Главная поляна Грозового племени
После пробежки мысли разметались по всей голове, словно сухие листья в сезон Листопада - вот пойди и собери в одну кучу. И мильтешат перед глазами, летают, путают, сбивают с толку... так что из всей этой мешанины вырывались самые страшные мутанты, вроде "Когда приду на поляну... надо будет лечь спать пораньше, а то... племя будет мной гордиться, всё ещё впереди...". Лапы упрямо не хотели нести свою хозяйку ровно и плавно вперёд - Рыселапкин круп скалал вверх-вниз, вверх-вниз, а задние лапы заносили его в самые разные стороны.
- Что за барсучина со мной творится?! - единственная целая, не оборванная мысль пробежала и радостно ускакала в закат.
Но, как бы там ни было, когда ученица прибежала (для обычных воинов это было бы просто быстрым, в темпе шагом) на поляну для тренировок, язык у неё в буквальнлм смысле был на плече. Жадно хватая пастью воздух, кошечка повалилась на траву, закатив глаза, что было простым кривлянием.
- Ты... фух... меня хух-хух... убила. Ях задыхааюсь...
- Рыселапка.. Ты конечно меня извини за эти розовые сопли, которые были на Гланой поляне, - заминка же наставницы не укрылась от бдительных глаза и уха Рыселапки.
- С чего бы это она? Нервничает? Чувствует себя виноватой?
- И я знаю, что тебе не нравится, когда тебя утешают из-за твоей неполноценности.
Из головы вышибло всё прочее. Остались лишь противное чувсво беспомощности и злость, которая имела свою роль - эту беспомощность спрятать. И плевать, что Рыселапка давно мечтала, чтобы ей высказали правду в лицо, что ей надоело видеть на себе украдкой сочувственные взгляды - сейчас она хотела ровно противоположного, как и все, кто ходит под звёздами. Быстро вскочив, ученица начала свою речь, захлёбываясь слезами, которые, однако, из глаз не выкатились - голос просто дрожал.
- Как... как ты можешь?! Неполноценности?! Да я... да мне... да я полноценнее вас всех вместе взятых!
Здравый смысл напрочь вылетел куда-то там. Обида была слишком сильной, чтобы её прощать - во всяком случае, сейчас Рыселапке казалось, что она никогда не простит Чёрную Полосу. Однако дальнейший ход наставницы оказался весьма предсказуемым: она попыталась загладить ошибку мягкими, успокаивающими словами. Весь остаток пути сопровождался лишь еле сдерживаемыми сухими всхлипами палевой.

И вот она, та самая поляна, залитая солнечным светом. Даже на душе стало чуть легче от льющихся на землю мягких лучей, пусть уже и не так хорошо греющих кошачью спинку. Однако не гркть бока они сюда пришли, пусть Чёрная Полоса и думала иначе, на что Грозовая слегка резче, чем надо, фыркнула. Но это, похоже, привело воительницу в себя, так как та чересчур уж мягко попросила ученицу встать в охотничью стойку.
- Ну вот, видишь? Зато хвост не мешает! - уже куда как более радостно ответила палевая. Но остальная стойка оставляла желать лучшего: лапы Рыселапка поставила слишком широко друг от друга, так что они подрагивали - куда уж прыгать из такой позы! - а голову оставила высоко поднятой.
- Ну вот, снова не вышло, - мимолётный промельк гордости тотчас сменился куда как большим приливом раздражения и обиды на весь мир.

Ну и, конечно, Чёрная Полоса не приминула указать, или, вернее выражаясь, ткнуть на ошибку палевой.
- Разве в этом есть что-то новое? Ну, хотя бы не делает снова вид, словно я беспомощная калека, чем и занималась на Главной Поляне.
Казалось, что внутри у Рыселапки - оголённые провода, лежащие в воде и слегка попыхивающие искорками. И стоит только одной шальной искре вспыхнуть чуть сильнее, чем обычно - умрёт всё живое вокруг. Морально так точно.
- Поставь лапы немного ближе друг к другу, и прижмись к земле. Но не слишком низко - чтобы не шуршать травой. Ушки не должны прижиматься к голове. Они - твои радары. Голову опусти пониже, иначе её увидит дичь, после чего убежит, и ты ничего не принесёшь в запасы Племя.
Ну вот. Пошло-поехало снова. Неумолимо приближающаяся гроза лишь ускорялася с помощью Чёрной Полосы и самой ученицы, но, как ожидаемо и думала последняя, виновата была одна только наставница.
- Понять-то я поняла, да сделать - задача иная, - ядовито прошипела маленькая заноза под хвостом.
Но на этом её мучения не закончились - старшая кошка, словно специально решив испортить день Рыселапке (и чего та так рвалась на тренировку вообще?!), унюхала какую-то дичь.
- Этого ещё мне не хватало для полного позора.
- Рыселапка, давай! Ты сможешь добыть этого бурундука. Я верю в тебя...  - словно в насмешку над неумением в восемь лун встать в нормальную стойку, прошептала наставница.
- Ага, веришь. Просто не хочешь меня обижать, - слова эти были сказаны с таким расчётом, чтобы Чёрная Полоса не услышала членораздельную речь, а только вредный и раздражающий ухо бубнёж, помимо всего прочего наводящий на мысли о недовольстве тобой. А вот услышала она или нет - уже неизвестно.
Встав в стойку ненамного, но всё же в лучшую сторону сдвинувшуюся относительно предыдущей, Рыселапка двинулась к кустам. Обрубок хвоста начал слегка подрагивать от волнения, а уши, которые должны были быть высоко подняты, снова оказались в положении "лёжа". Однако ошибку с лапами ученица постаралась учесть: стоять стало намного проще. Двинувшись к манящему запаху дичи, палевая так разнервничалась, что, уже собравшись в комок, стала слегка ёрзать на месте, хотя должна была стоять неподвижно. Как результат - бурундук встрепенулся. Раздумывать и целиться было просто некогда.
- Будь, что будет, может, и попаду.
Прыжок оказался просто "виртуозным". Извернувшись в воздухе, Рыселапка чуть было не врезалась в лежащее неподалёку дерево, однако, оттолкнувшись посильней, насколько вообще это было возможно, от той самой преграды, она приземлилась прямо перед бурундуком. Тот, сдавленно пискнув, окаменел. Замерла и Грозовая. Однако первой опомнилась всё-таки охотница, прижав жертву лапами к земле и быстро укусив её в шею. Тельце дичи обмякло, рот наполнился солёной кровью.
- Получилось! Хоть сегодня получилось!
Однако высказывать вслух эти слова Рыселапка не стала, только победно посмотрев на Чёрную Полосу, мол, "вот я какова, полюбуйтесь!".

- Ничего, всё относительно нормально. Я поймала хоть какую-то дичь.
Однако рядом с подвигом наставницы, схватившей кукушку, её собственный стал казаться Рыселапке маленьким и незначительным, не стоящим даже маленького внимания. Так, пустяк - подумаешь, бурундучок! И это было жутко обидно. Однако в этот раз Рыселапка смолчала - почему-то ей не захотелось портить праздник наставнице, пусть даже и не совсем любимой.
- Хм, это было... действительно потрясающе! - совершенно неожиданно для себя самой выпалила палевая. Уж чего-чего, а выражение своего восторга на глазах у других - верный признак подхалимства. А она сама, Рыселапка, подхалимкой не была и не будет в жизни! И, пытаясь сгладить то самое неловкое ощущение от того, что сама себя она плохо ещё знала, ученица довольно сухо добавила: "Однако я видела охоту и получше."
- Ну что? На сегодня хватит с нас тренировки, или же ещё хочешь? 
- Наверное, нет. Я устала уже. В смысле, это не я устала, конечно - просто так я не устаю! - гордо фыркнула Грозовая. - Это ты меня загоняла, как охотник кролика.

Отчего так легко на душе? Отчего за несколько лун уже не хочется в забытьи упасть на подстилку, проклиная весь свет и в особенности предков за все мучения? Отчего бурундук вовсе не тяжёл, отчего его хвост не цепляется за коряги? Пусть ученица никому и не скажет, даже усиком не поведёт - в ней произошла странная перемена. Но так легко никто не меняется, а потому Рыселапка была уверена, что скоро, как и всегда, её радость сменится куда как большей злобой. И потому нарастающее беспокойство о том, что что-то не так (то самое раздражение всё не приходило) всё глубже проникало в сознание зеленоглазой.
- Если я в хорошем настоении, то я могу сказать чего не то. Например, как недавно Чёрной Полосе. А потому сейчас лучше держать пасть на замке и никому ничего не отвечать, иначе сболтну что лишнее.

—————->> Главная Поляна Грозового племени

►главная поляна

Скворушка чуть прижимает чёрные уши к голове, чувствуя, как вечернее солнышко греет ему затылок. Он жмурит тёплый жёлтый взгляд от удовольствия и его тихая осторожная поступь становится чуть медленнее. Неторопливо монохромный силуэт лавирует средь облезлых кустарников, Скворушка надеется в скором времени услышать в лесу перезвон капели и увидать, наконец, как рождаются на обожжённых зимней стужей ветвях молодые светло-зелёные листочки. Скворушка испытывает странный прилив теплоты, когда прогуливается вместе с братом по лесу — на устах почти что блаженная улыбка, когда на глаза по пути попадается первая проталина. Близится оттепель и это воодушевляет Скворушку как ничто другое.

— Я уже чувствую в воздухе приближающийся Сезон Юных Листьев, —  делится радостью с братом Скворушка, шелестит мягко его голос, льющийся из горла, словно сладкий мёд, растягиваются в приятной улыбке уста, — Наконец-то, — монохромный почти что демонстративно вдыхает воздух полной грудью и делает медленный выдох, скашивая взгляд в сторону Клыколапа, и одаривает его мягкой улыбкой. До тренировочной поляны лапой подать — багровая в лучах заката, она безошибочно угадывается среди неприглядных голых деревьев, что на контрасте с белоснежным покрывалом, выглядят чернильно-чёрными.

Монохромный ступает под лучи багрянца, расчищая хвостом снежный покров, чтобы, не дай предки, никто не поскользнулся случайно в порыве тренировочного азарта. И снова улыбается, чувствуя под лапами примятую пожухлую траву, отдающую прением и сыростью. Трава, будучи мягкой в тёплые сезоны, ощущалась под лапами не слишком приятно, но вполне сносно для тренировки — в конце концов, кто в настоящем сражении будет заботиться об условиях этой самой битвы?

— Начнём? — Скворушка улыбается, стряхивая с длинной шерсти хвоста мокрый снег. Он практически всецело уверен в том, что продует ладному брату, но всё равно становится в боевую стойку отточенным движением, с удовольствием чувствуя, как незатраченная энергия плещется в мышцах.

Кислород словно будоражит всё его тело, кровь кипит, и Скворушка, почти что в мгновение ока напрягает каждую мышцу в худощавом теле, готовясь к защите от ловких атак Клыколапа. Монохромный чувствует, как непроизвольно начинает потрясывать его задние лапы, стоит только всплыть в памяти их первому сражению в войне с племенем Теней. Кровавая рана на теле его отца сменяется на летящего на Скворушку брата настолько неожиданно, что Скворушка не успевает даже удивиться быстроте Клыколапа  — его рассечённые чернильными всполохами лапы двигаются словно сами собой и он отскакивает в безопасное место ловко и неожиданно быстро.

Сердце бросилось в галоп, а тело — в жар, и Скворушка судорожно дышит, стараясь отогнать видения роковой битвы и полностью сосредотачивается на протекающей тренировке. Монохромный планирует сделать неожиданный выпад в сторону Клыколапа, но полагает, что эффекта от такого приёма он не получит, а потому делает ставку на нетипичность — и атакует необычайно низко, пригибается к земле, метя в лапы и резко поднимает голову, ударяя Клыколапа в подбородок лбом. Не дожидаясь, пока брат придёт в себя после необычного приёма, Скворушка бьёт лапой в район морды, в слабое место, не забыв, конечно же, как следует втянуть когти и нанести удар мягкой лапой. На удивление самого Скворушки, этот удар тоже точно достигает цели, Клыколап не успевает среагировать и Скворушка решается на ещё одну низкую атаку. Что, впрочем, прервало череду успешных атак — Клыколап ведь не глупец, чтобы вестись на такое дважды, брат запрыгивает на ближайшее дерево одним могучим прыжком и в этот раз Скворушка еле успевает сориентироваться, чтобы не получить по голове мощным ударом лапы. Он изворачивается, и решает атаковать сверху, удар попадает куда-то в район загривка Клыколапа.

— Хороший бой, Скворушка — бас брата разносится по пространству тренировочной полянки, а Скворушка пытается восстановить сбившееся дыхание, чувствует, как его похлопывают по чёрно-белому плечу и кивает, отдуваясь, — Я бы даже сказал... неожиданный, — Скворушка оборачивается на Клыколапа и чуть щурит жёлтые глаза, когда приятно улыбается, — Всё-таки Голубка выбила тебя из колеи, если бы не она, ты бы совершенно точно меня бы уделал.