В палатке показалась Ива. И Куцехвостый, который, похоже, уже стал полноправным целителем, вернувшись с Лунного Озера. Врачеватель выглядел взволнованным, но оно и неудивительно: у него на подстилке лежал сложнейший пациент, жизнь которому, казалось, могло спасти только чудо...
И Осинник.
- Соболь, Ручей, - торопливо сказала белоснежная воительница, отворачиваясь от оруженосца и вверяя его целителю, - за котенком пришли Грозовые, надо вернуть.
- Да, мы видели из палатки, - вежливо кивнула Ручей как послушная дочь и воительница. Иву в племени уважали даже без должности глашатая.
- Ну что, малышка, давай прощаться? - склонившись к разбушевавшемуся котёнку, серая не удержалась и лизнула ту в нос, весело жмурясь.
- Больше так не попадайся, - тихо рассмеялась дымчатая, ласково куснув за ушко Темень. Носом подтолкнув грозовую крошку к Соболю, Ручей выпрямилась.
- Проводи её? А я останусь с Кречетом.
Я же пообещала.
- Поспеши, юная плавчиха, - подтолкнув спасённую кошечку к выходу, Соболь серьезно нахмурился: - Только не вздумай разболтать маме наши секретные приемы. И сама больше не ныряй.
Заурчав от смеха, Ручей проводила взглядом Соболя с малышкой и отвернулась.
Присев возле крапчатого котика, серая вздохнула. И вдруг осознала, что тот приходится Иве внуком. Впрочем... кого в жизни воителей интересуют родственные связи? Они интересны племени только когда дают потомство.
- Куцехвостый... - неловко запнувшись от того, что у него теперь другое имя, Ручей поджала уши, кивнув подбородком на ученика глашатая.
- Ты можешь что-нибудь сделать?

Кречету смачивали шерсть мхом, пропитанным холодной водой. От этого чуть-чуть становилось легче переносить свое состояние, поэтому, если бы оруженосец пришел в себя, он бы горячо поблагодарил тех, кто за ним ухаживает. Однако...
...Он был в какой-то пещере, его окружали со всех сторон каменистые склоны. Кречет понимал, что это не он, а Осинник там сейчас. Крапчатый ученик хотел, чтоб наставник поскорее покинул то место ради своей безопасности. Кромешная тьма, закрытое пространство, а еще гул смерти; стукающееся о дно пещеры тело, упавшее с большой высоты. Кто-то разбился насмерть, не успев дать жизнь. Плохое место, отмеченное кровью и предательством своего соплеменника. Аж кровь стынет в жилах, но это все было открыто взору Кречета, находящемуся на грани жизни и смерти.
- Осинник... - снова горячо прошептал Кречет, - Как темно... - но вот он увидел сияющую луну, поднявшуюся прямо над отверстием в земле, которая вела наружу из мшистой пещеры. Словно само Звездное племя благоволило ему в его миссии и решило хоть немножко облегчить задачу. Теперь глашатаю будет проще, пускай подъем остается довольно крутым и опасным. Почему он просто не уйдет тем же путем, что и пришел туда? Ведь его жизнь намного важнее, чем жизнь оруженосца. Для племени важнее, чтоб был тот, кто возглавит его в будущем.
Кречет никак не отреагировал на появление Безвременника, пропуская и то, что часть котов покинула целительскую пещеру, а часть пришла. В том числе Ива сейчас наблюдала за ним. Будь воля оруженосца, он бы не хотел, чтоб эта кошка видела его таким.
Когда Кречету в реальности стали открывать рот и просовывать в горло лекарство, он некоторое время не глотал, словно у него исчез этот рефлекс. Но вот по горлу прошла судорога, и молодой кот слабо сглотнул. После чего зашелся кашлем. Горло было сухое, как наждачная бумага, и ужасно хотелось пить.

Успокаивающий тон голоса молодой кошки ответил ей почти сразу же, не дав котёнку снова впасть в состояние полуобморока, ведь как бы она не пыталась сосредоточиться на незнакомцах,  их силуэты все ещё расплывались перед глазами, не давая ей здраво оценить обстановку. Впрочем, сейчас Темень волновал не только замутненный собственный взор, но и резко раздавшееся урчание, что с лёгким треском расплескалось о палатку целительской. Не мудрено, что после такого долгого пути она едва стояла на лапах, голод забирал свою дань, а запахи лечебных трав лишь сильнее щекотали где-то там в носу. Впрочем, эти запахи ей даже нравились. Выжидающе посматртвая то на Ручей, то на Соболя, взгляд её наконец стал более ясным и она смогла запомнить их мордочки, однако сказать ничего так и не довелось. В палатку вошла Ива. Да уж, будь на месте чёрной малышки её сестра, Камничка все непременно оскалилась бы на белоснежную кошку и уж точно не удержалась бы от какой-нибудь глупости. Но и мысли такие были не с пустого начала. Воительница всем своим видом излучала грацию, уверенность и холод... Такой явный, что с её приходом даже подушечки лап у котёнка едва не онемели, а может это просто последствие перенапряжения? Так или иначе, Темень так и осталась с голодным пузом, когда белоснежная сообщила о приходе грозовых. С другой стороны Соболь подарил ей жизнь, что выше любых брюшных запасов.
- Поспешила, юная плавчиха.
Теперь голос подал и сам герой её дня, подталкивая к выходу навстречу такой же тёмной кошке, как она сама, и бунтующей сестрицы. Ох и достанется же ей от серых лап... Но дурные мысли не долго тревожили юную особу. Кивнув на прощание Ручей и Соболя, она слабо мяукнула и, что есть силы, подорвалась к матери, надеясь, что когда-нибудь в будущем она и речные встретятся вновь, и тогда уж у неё найдётся дух на благодарность.
—->Главная поляна Речного племени

Отредактировано Темень (2016-09-22 02:14:31)

Безвременник быстро вложил в рот Кречета лекарство, благодарно муркнув Ручей за ее готовность прийти на помощь в таких вещах. Прикрыв рот котику, целитель принялся вылизывать с небольшим нажимом горло, заставляя сглотнуть горькую, но полезную кашицу. Возможно, это не сильно поможет Кречету в его борьбе, но хотя бы ослабит жар, давая организму больше сил на борьбу с ядом.
Далее, слушая бурчание котика, Безвременник принялся обкладывать его тело кусочками мха, пропитанными холодной водой, сбивая жар и таким примитивным, но действенным способом. Промочив так же губы Кречету, чтобы хотя бы пара капель попала на язык, молодой целитель обдумывал свое решение накормить того еще и семенами крапивы. Годное ли это решение, поможет ли оно Кречету или окончательно его добьет? В конце-то концов, он уже достаточное время сражается с отравой сам. Вдруг молодой организм сам сможет выдержать такое? И почему он так зовет Осинника?
Все это, вкупе с напряжением, исходящим от Ивы и Ручей, напрягали Безвременника, заставляя недовольно дергать куцым хвостом.
- Ива, при всем уважении, не начинай допрос сейчас. У него жар и бред на фоне отравления. Сейчас не до того, что и кого он называет. Если тебя это беспокоит, я бы посоветовал тебе выйти и подождать, пока Кречет не придет в себя, - кот искоса глянул на белую кошку. Да, она была старше его, опытнее. Будь они вдвоем воителями, он бы не посмел так легко выдворять ее из палатки, но он был целителем и сейчас занимался тем, на что его обрекли Звездные предки, будь они неладны. И если она будет нагнетать ситуацию, допрашивать больных, отвлекая их от главного – от борьбы за свою жизнь, - то он будет вновь и вновь просить ее уйти, даже не задумываясь. В конце-то концов, он целитель и это его территория.
- Ручей, присмотри, чтобы он сильно не остыл, если тебе не сложно, - куцехвостый неловко пробурчал воительнице, взглядом указывая на мох, - а я поищу пока что-то от яда.
Его просьба была не столько важной для него или для Кречета (который вряд ли остынет так быстро), сколько для Ручей, которая явно стушевалась от вопросов Ивы. Вмешиваться в их личные отношения он не имел ни права, ни желания, но вот помочь молодой кошечке хоть немного отвлечься он мог.
Отступив от тела котенка и кошки, сидевшей подле него, Безвременник отправился вглубь своей новой обители, выискивая нужные семена. Где-то, где-то они были… вот тут, за этими листьями, аккуратно завернуты в огромный лист, свернуты аккуратно, чтобы не рассыпались… А, вот и они!
Подхватив парочку, а затем, задумавшись о том, что перед ним котенок все же, а не взрослый кот, целитель отложил одно семечко, оставляя нужную дозу для Кречета, во рту.
- Открой ему еще раз рот, - Безвременник глухо пробурчал свою просьбу. Вложить парочку семян не составило и труда, а далее последовали все те же действия, что и ранее. Оставалось лишь одно – проследить за реакцией. Возможно, попробовать еще добавить сил котику, так как его мучения были длительными, а организм, даже молодой, не был бесконечно полным энергией для борьбы с ядом.
Наклонившись поближе к Кречету, Безвременник внимательно обнюхивал его, улавливая, как потихоньку температура падала до более-менее нормальной.
- Ну же, Кречет, - тихо прорычал кот, словно все зависело лишь от ученика.

Как в любом произведении всегда наступала кульминация, так и яд постепенно переходил к своей завершающей фазе. Близился рассвет, который нес с собой дыхание смерти. Оно было похоже на морозный иней, с той только разницей, что все, чего он касался - все ветки, листики на кустах, оставшаяся трава под ворохом листьев и сами листья - отмирали и увядали на глазах, ссыхались и обращались в пыль.
Этим утром даже птицы не пели в тот час перед зарей, который потянулся внезапно долго, хотя ночь пролетела незаметно. Впрочем, может незаметно только для Кречета, который не знал, что все это время над ним хлопотал Безвременник и сидела, не смыкая глаз, Ручей?
Его обложили мхом, и до этого часа жар и правда сошел на нет. Ему дали семян крапивы, и хитрый яд замаскировался, дав ложный вид выздоровления, поскольку Кречету перестало становиться хуже. Он просто лежал, бред и лихорадка прекратились, и под каким-то углом можно было принять его за просто спящего.
Но не хватало последнего и основного ингредиента, которого никак не могло быть в кладовой ни одного целителя.
По телу кота прошла судорога намного сильнее, чем все предыдущие. Без сознания он стремился подняться на лапы, падал, метался, извивался, если его начинали удерживать, при этом издавая совершенно непередаваемые звуки, вроде скулежа: низкого, чуть ли не утробного. Иногда с прорывавшимся горловым рычанием.
- Осинник... быстрее... - он знал, что спасение уже рядом. Он на физическом уровне понял, когда глашатай наконец пересек вход в лагерь. Крепко сжав зубы, Кречет снова выгнулся, застонав. Он не мог ждать больше, он сгорал изнутри, как девицы в любовных томлениях, но буквально. Каждая лишняя минута продляла агонию. Почему Осинник еще не зашел сюда? Почему он медлит?
Крапчатый кот зарычал, чуть приобнажив верхнюю губу. Осинника могло остановить только одно. Только один. В голове Кречета он всегда ассоциировался с незыблемым злом.
...Хоровод ощущений, когда он только-только научился воспринимать окружающий мир, властный и ненавистный голос с поляны. А потом его собственный детский и радостный голосок:
- Убивать!
Старшие в недоумении, Крапчатик же понимает, что сморозил лишнее. Сейчас он может получить от Сычеуха...
Нет... он дождется, он не может умереть, когда друг столько сделал ради его спасения. Осинника он будет ждать, даже если от него потребуется потерпеть еще и еще, сколько угодно.