→ Главная поляна
Уже не слыша того, что происходит на поляне, Осинник ворвался в пещеру целителей, неся полусознательного Кречета на себе, а после сгрузил, положив его на ближайшую подстилку. Он сел рядом, глядя на оруженосца, пытающегося дышать. От ощущения собственной беспомощности что-либо сделать каштановому было не по себе. Неужели нет никаких вариантов?
- Может, послать за целителями других племен, - пробормотал он. Но правда была такова, что племя Ветра потерпело пожар, и возможно они уже вообще попросили помощи у Грозового племени, до которого добираться слишком долго, а в племени Теней целительница трагически пропала, и теперь там вообще врачевателя нет.
Он сохранял самообладание, но спокойствие было лишь видимостью. В душе все клокотало, он не сразу восстановил последовательность событий, но вскоре до него дошло - Кречет спас ему жизнь. Никто никогда не рисковал ради него своей жизнью, а этот оруженосец делал это и не впервые, между прочим. Теперь Осинник должен отплатить ему тем же, а значит он не может бездействовать.
Кот встал на лапы, принявшись расхаживать по пещере. Пёстрый кот прерывисто дышал тем временем, это давалось ему с трудом, и глашатай несколько раз бросал взгляды на травы, которые хранились в трещинах пещеры. Но это было бесполезно. Если давать все подряд, он только усугубит положение.
Снова обернувшись к Кречету, кот замер, глядя на него. Бредовая идея пришла вдруг в голову. Лишь в самом крайнем случае он бы прибегнул к ней, но, похоже, тут он и есть. Тот самый случай. Эх, да кого он хотел обмануть! Осинник в жизни не придумывал чего-то столь же рискового и нестандартного, как отправиться за помощью к одиночкам. Уж они-то сведущи в вопросах выживания. И они бы смогли сказать, что дать Кречету. Осинник слышал их у древних скал прошлой ночью. Он мог бы поискать в той местности.
Кот развернулся и широким шагом направился к выходу из пещеры, но уже на пороге наткнулся на Острозвёзда.

Осинник взвалил Кречета на свои плечи, перекинув как куклу, и внес в пещеру целителей, уложив безвольно повисшего кота на ближайшую подвернувшуюся подстилку. Оруженосец был на грани жизни и смерти, поэтому ничего не соображал и находился в бессознательном состоянии. Его лихорадило, у него поднялась температура, так что жар можно было ощутить на расстоянии в лисий хвост от него. Он хватался за воздух, пытаясь дышать, что удавалось, но с трудом, словно горло сократилось до крохотной песчинки, через которую со свистом проникал воздух. То, как в палатке что-то обсуждают насчет него, крапчатому котику было невдомек.
Это был один из самых доставляющих мучения способ убийства, поскольку жертва находится в таком состоянии довольно долго. Яд, который сейчас проникал в его ткани, был самым разнообразным. Ива постаралась на славу, собрав самые различные ядовитые растения, чтоб уж наверняка покончить с Осинником. Но организм все равно не может отказать мгновенно - он еще борется, пока вещества, вредные для кошек, атрофируют эту возможность.
Время шло, и кот, чье дыхание должно было стихать, а затем совсем прекратиться, а сам он отойти в Звездное племя, продолжал жить, хотя и никак не взаимодействуя с окружающим миром.
Он чувствовал боль, чувствовал, будто горит. Вокруг него пламя, он словно оказался в пожаре, который день назад разыгрался на территории племени Ветра. При этом шерсть оруженосца вмиг поблекла, стала клочковатой и влажной. Кречет боролся и чувствовал, что что-то все еще держит его в мире живых и помогает ему. Возможно, Звездное племя. Возможно, древнее пророчество. Возможно, это его избранность и связь с Осинником. Возможно, даже сам Осинник. Кречет знал, что он рядом. Хотел схватить его за лапу и удостовериться, что тот не наделает глупостей. Ведь это правильно. Он изначально должен был спасти его, даже ценой собственной жизни. Что еще могут означать те слова?
Если бы тут был целитель, то он бы точно определил, сказав, что Кречету осталось жить несколько часов. А затем, спустя это время удивился бы, сказав, что никогда не видел такой организм, который продолжает бороться, несмотря ни на что. И что, возможно, в таком состоянии молодой кот сможет протянуть дольше. Сутки, если и то предел. Хотя это просто чудо, ничем не объяснимое.

- Он не должен умирать за меня. Никто не должен.
На морде Острозвезда промелькнула невеселая тень улыбки. В суждениях своего молодого глашатая он услышал лишь иделизированность, желание не запятнать себя и быть все время чистеньким, чтоб совесть не снедала. Но он сейчас откроет ему глаза. Расскажет, что так не получится, и будет твердить до тех пор, пока Осинник не усвоит этот урок. Качество будущего предводителя - знать, что важно для племени. И благодаря этому мириться с совестью когда это потребуется, на благо племени.
- Я уже говорил тебе и не раз, воители так или иначе будут умирать за тебя. Когда ты станешь предводителем, ты будешь посылать их делать это каждый раз, когда придется воевать за территорию. Они клянутся тебе в верности, и это главное, что не даст им сбежать  выполнять приказ, когда ты обьявишь другому племени войну. Не дай слабину, ведь если ты будешь говорить так, как сейчас, то первым, кто падет, будешь ты. Один не прикроет все племя, но зато оно должно и обязано прикрывать одного. Ты думаешь, я мало воинов, верных мне, потерял за годы правления?.. Думаешь, я не жалел о том, что взял их в битву в те разы? Но где бы я был, если бы оставлял в лагере каждого, кто может погибнуть? - проговорил кот. Он надеялся, что Осинник будет жестче. И легче будет отпускать тех, кто ему дорог. В жизни вообще придется терять многих. Этот оруженосец отдал за будущего вожака жизнь. Это смерть, достойная воителя. И Острозвезд намеревался посмертно дать ему воинское имя, проведя существующую для этого церемонию.
Однако то, что говорил Осинник, привело Острозвезда в замешательство.
- Ты хочешь сказать, что пойдешь искать бродягу? Даже если найдешь, и он будет обладать знаниями, ты тем самым перечеркнешь все, на что я положил жизнь! Речные коты усомнятся, что чистокровность делает нас сильнее. Да о чем ты вообще говоришь - обращаться к одиночкам?! Приводить одиночку в лагерь, через наши земли? Как могла прийти только мысль в голову верному воину, выросшему в Речном племени? - накручивал себя Острозвезд. Он встал и подошел к Осиннику вплотную.
- В лагерь принесли котенка. Соболь принес. Он вытащил его из воды, и теперь надо выяснить, из какого он племени. Закон велит нам помогать котятам чужих племен, если они в беде. Иди и отвлекись. Будет у тебя другой оруженосец, - сказал Острозвезд, полагая, что дело еще и в этом. Осинник не обучил до конца оруженосца. Возможно, со смертью Кречета он просто волнуется, по праву ли будет носить глашатайский статус.

Отредактировано Острозвезд (2016-09-06 10:49:41)

Главная поляна ———>

Ручей обошла отца и скрылась в полумраке палатки, замерев от ужаса, когда взгляд упал на дрожащего Кречета. Серая воительница едва не съежилась от жалости, от страха за друга, от ужаса осознавания того, что кто-то мог... Нет, об этом лучше думать позже.
Черная малышка в её зубах совершенно озябла, и юная путешественница, ведомая непонятными инстинктами, свернулась калачиком возле Кречета, чтобы чувствовать боком его бок, и кольцом обняла Темень, ласково что-то урча.
- Совсем испугалась... чья же ты, крошка? - в перерывах между вылизываниями урчала серая воительница, успокаивая чужого детеныша. Сама мысль о том, что сейчас она ведет себя совсем как королева, отчасти и испугала, и насмешила Ручей. Но дело было сделано, и вскоре черная девчушка успокоилась и вроде как задремала. Удивленно посмотрев на комочек, прижавшийся к боку, синеглазка испытала неведомый доселе инстинкт - материнский. И осознала, как прекрасно это чувство.
Но сейчас сердце волновалось не только за черного найденыша. Устроившись удобнее, так, чтобы и малышку не беспокоить, Ручей посмотрела на ученика, вздрагивая каждый раз, как он дрожал.
Бедный, бедный Кречет. Он как будто знал, что Осиннику грозит опасность, ведь... Сейчас на его месте мог лежать глашатай.
Все внутри странно съежилось от одной только мысли.
Кто мог желать тебе зла, Осинник?
Вылизывая уши Кречета, будто малому котенку, Ручей пыталась успокоить его, без сознания, мурчала, что всё будет хорошо, что Осинник герой и непременно спасет его, а она пока побудет рядом, чтобы Кречету было спокойнее. И в конце-концов она легла, положив подбородок на бок крапчатого котика, постаравшись успокоить его и себя саму. Все-таки, хорошо, когда кто-то рядом, правда?

Ручей казалось, что она задремала - так ей хотелось создать вокруг атмосферу покоя, располагающую к тому, что все будет хорошо. Подбородок её так и лежал на вздымающемся боку отравленного оруженосца, и она, прикрыв глаза, ждала, просто ждала - непонятно чего. Помощи. Изменений. Хоть чего-нибудь.
Иногда нужно побездействовать, помогая хотя бы так вот, пассивно.
- Ручей.
Дернув ушком - не показалось ли ей? - кошечка не сразу подняла голову. Открыв глаза на шепот, дымчатая воительница чуть прищурилась от яркого света с главной поляны, который частично заслонял чей-то силуэт. На мгновение ей показалось, что горящими желтыми глазами на неё смотрел Львиное Сердце, но запах и привыкшее зрение подсказало, что это Бурный.
- Бурный? - чуть удивленно мурлыкнула кошка. Друг, казалось, избегал её с самого возвращения. Они были очень дружны до путешествия, но потом, вернувшись домой, Ручей не застала этой крепкой дружбы Бурного, Отражения, Галечника. Казалось, все изменились.
Кот делал долгие паузы между разговорами, и спокойной, умиротворенной воительнице они не показались затянутыми.
- Ты закончила? - спросил он у воительницы, наблюдая за ней. Ручей кивнула и подняла голову, отряхивая остатки дрёмы. - Мне нужно кое-что тебе сказать.
Что-то шевельнулось, неприятно покалывая. Ручей едва заметно заерзала, поудобнее складывая передние лапы. Она смотрела на друга детства, вопросительно, настороженно.
- Закончила, - как-то невнятно пробормотала кошка, заставляя кисточку хвоста лежать смирно, а не дергаться от непонятного волнения.
- Ручей, знаешь, я давно хотел с тобой поговорить...
- Мр?
- О тебе.
О...
- И обо мне.
Ох блин.
В солнечном сплетении что-то нервно зашевелилось. Кошка переминалась на подстилке, чувствуя себя неуютно между котенком и Кречетом, почти зажатой в тупик. А Бурный смотрел на неё так, будто бы искал двадцатое чудо света, звездных предков и спасение от всех бед в одном лице. Она смотрела на друга в немой мольбе не продолжать, но серебристый великан, похоже, набрался смелости сказать то, о чем еще некогда предупреждал её Галечник.
- Я люблю тебя, - сказал кот, и в этот момент их былая дружба рухнула. После этих слов могла быть либо вечная любовь, либо вечное раскаяние.
- Ох, Бурный... - растерянно мяукнула Ручей, приподнимаясь и осторожно подаваясь вперед.
- Бурный, мы же с детства друзья. Ты же один из самых близких мне котов, но я... Я не смогу обманывать тебя. Ты дорог мне. Ты мне брат, в сотни раз лучше моего родного брата! - с отчаянием шептала кошечка, глядя во все глаза на серебристого воителя. Смогла ли бы она его полюбить? Хотелось бы дать малейший шанс, щадить чувства близких, но ведь... Она не сможет поступать так вечно, правда?
- Прости, Бурный, - повторяя вечные фразы, приносящие боль безответно влюбленным, виновато потупилась кошка, надеясь лбом прижаться к плечу друга.