Желудишка глянул на Кедровку и ответил:
— Нет, я еще ничего не поймал. Наверное, да, мне нужно еще поохотиться, — он поморщился. — До встречи, — он направился прочь и, пожелав напоследок «удачно посидеть в норе», выбрался наружу.
Пятно посмотрел на Кедровку. Та глядела на него кисло:
— Я бы поохотилась. Ты не против?
Пятно криво ухмыльнулся:
— Не против, — и проглотил «иди, догоняй братца».
Кедровка напоследок ткнулась носиком в плечо, и побежала в лес. Пятно несколько секунд смотрел на заросли, в которых она скрылась, а затем повернулся к Ночи:
— Что, так и будем тут весь день сидеть?.. — его губы дёрнулись. — М-гм.
Он снова повернулся к выходу. Весь день отдыхать, конечно, грех… но немного посидеть можно было.

=> Куда-то?

-- Начало игры --

Рассветолапка выполняла поручение «поохотиться еще чуть-чуть»: с недовольным прищуром сидела в норе под сосной, завернув лапки под себя. Задачу нервно обронил наставник, мыслями витая где-то еще. Как и всех котов племени, его слишком обеспокоило последнее собрание. Он и ученицу бы не заметил, не подвернись она слишком неудачно под ноги – или сдержи она возмущенный «мяв», может, подумал бы, что запнулся об ушастую меховую корягу. А девочка, между прочим, и так весь день прочесывала лес ради единственной пучеглазой мыши. Неудачные поиски – не вина охотника, не надо его за это наказывать.
За привычным бессмысленным: «Иди, побудь продуктивной», – в этот раз не стояло ничего, вот Рассветолапка и толковала его, как хотела. Тонкая шерсть прямо приглашала холода под кожу, и длиннющие лапы тоже мерзли быстрее, чем у остальных. Зависть брала к пушистым шарам. Так теперь будет каждый сезон голых деревьев? В детстве под маминым боком было теплее.
Рассветолапка чудом успела к началу собрания. Ее новости скорее не взволновали, а навели на размышления. Ей тоже требовалось пережить потрясение, но как следует все проанализировав, а не справившись с нахлынувшими эмоциями. Не придумать, как жить дальше – осознать, что произошло.
Чернозвезд погиб, и его смерть сама собой решила проблему с изгнанием нечистокровных котят. Одно только это стоило всех его девяти жизней. Ну, может, двух жизней – за Липку и Снеголапку, но это неважно. Его жизнь оборвалась так внезапно: погнался за одиночками, попал в ловушку, оказался задавлен числом. Пожертвовал собой ради племени (наверное, напрасно, раз одиночки победили). Было здесь что-то неправильное – не было ничего необычного. Путь лесного кота опасен, один неверный шаг – и…
Стыдно признаться, Рассветолапка ликовала бесславной кончине. Хотя, нет, должно быть стыдно признаваться, а она ликовала и своему ликованию: вот она, подверженная эгоистичным аморальным порывам, радуется чужим неудачам – ну разве она не живая с этим злорадством в глазах, разве порочные эмоции не делают ее обычной?
Чернозвезд умер в случайной передряге. Предводитель, наделенный девятью жизнями, первый воин клана, мудрец, тот-кому-боязно-перечить. Вот, посмотрите, вас взяли за шкирку, как котят, и ткнули носом в факт, что предводитель… просто кот. Только власти у него больше, чем у нас. Конечно, Рассветолапке никто не поверит, трепет перед предводителями не пройдет. Но так бы хотелось, чтобы к их решениям относились со здоровой долей скептицизма (критика оскорбляет личность, но помогает обществу), уважали за личные заслуги (разве это не приятнее для них же, чем уважение за статус?).
Ладно, ее занесло. Глашатая избирают за личные заслуги – а потом пелена все же застилает окружающим глаза.
Вторая важная новость: ее не взяли на совет. И тут ухмылка сама собой спрыгивала с губ. Наставник все-таки добрался до действенной точки давления. Убирать подстилки за всем лагерем – да звездное племя с вами, все еще намного лучше и проще, чем удерживаться от побегов в лес. Но в этот раз он доложил Чернозвезду, а тот поделился с тогда еще Гремучником, или попросил Гремучника передать предводителю, или вообще договорился, что пока он не дал отмашку – считать, что Рассветолапка самый противный в племени ученик. Но разве в эту луну она вела себя особенно несносно? Особенно перечила, особенно игнорировала команды? Ну вот, ни малейшего возражения на опустошенное «иди-ка поохоться, малявка», и все равно тебя ослушались.
Настроение, что вот-вот случится что-то важное, пропитало воздух, его ощущали все, – наверное, и другие племена тоже. И именно на совете пересекались важнейшие потоки информации, как в лагере из любой палатки приходится пройти через главную поляну. Конечно, она расспросит и оруженосцев, и воителей, как только они вернутся в лагерь. Даже спать ляжет, где холоднее, перекрыв вход, чтобы через нее переступили и волей-неволей разбудили. Даже если вежливо попросят отвалить и дать поспать – все равно расспросит. Но это не то же самое, что услышать своими ушами. В пересказе теряются ценные детали, не говоря уж о том, что чужой разум изначально может зацепиться за что-то малозначимое. Да, сама Рассветолапка увидела бы картину четче.
В следующую луну придется вести себе покорнее. Не высовываться, больше стараться, приносить более толстую дичь – даже когда вся дичь в лесу оголодала. Она обязательно должна присутствовать на…
Кто-то идет.
Рассветолапка пригнула голову и прищурила глаза, чтобы тусклее сверкали. Журавлиная. Лучше бы оруженосец – он не сможет отчитать, что охотиться надо. А Журавлиная вообще знает, что рыжая должна охотиться? Хотя ученица, в одиночестве отдыхающая вне лагеря, в любом случае выглядит подозрительно. Как на зло, подходит с той стороны, где они могут друг друга видеть – на линии взгляда. Все равно учует, заметит, и либо вздрогнет от неожиданности, либо справедливо посмотрит, как на мышеголовую. И что тогда мямлить: «Ой, не хотела тебя пугать, в прятки с ответственностью играю» или «А я тут, ну это, того, знаешь, вот которое еще как-то так вот… вот так!»? Значит, надо действовать на упреждение.
– Здравствуй! – машинально выпалила Рассветолапка. Говорящая сосна – все, теперь точно испугается. Достаточно времени с последней встречи утекло, чтобы пришла пора здороваться и это не выглядело странно? На собрании же они не здоровались, а оно вот только что было. Или как раз отсутствие приветствия на собрании было грубым, надо срочно исправляться? Нет, на собраниях коты не здороваются, иначе бы все племя хором могло на три-четыре выкрикнуть: «Всем привет!». А дальше что говорить? Ну, попробуем как-то нейтрально разрядить обстановочку. – Тоже не сидится в лагере?

Вроде, полосатая не слишком испугалась, – это хорошо, никто не любит быть застигнутым врасплох, и извиняться не придется. Она даже не сразу заметила притаившуюся лентяйку. Может, слишком распереживалась о том, что случилось с Чернозвездом. Несмотря на все плохое, что он сделал, племенные обычно хранят удивительную верность предводителю. Хотя вряд ли дело в задумчивости, иначе Журавлиная бы подпрыгнула на месте после резкого оклика. Вот Рассветолапка всегда непроизвольно пружинила на три хвоста вверх, если к ней близко подкрадывалось что-то подозрительное: сначала отскочили, потом разбираемся, зря или по делу, – рабочая стратегия.
– Рассветолапка, что ты там... – вздохнула было кошка, а потом ответила на вопрос. – Прогулка перед сном, – и кивнула сама себе, то ли придавая словам больше веса, то ли в неуверенности. Ученица переложила хвост к другому боку и свернулась в более тугой рулет.
– А-а.
– Я испортила тебе засаду?
Журавлиная вроде бы сама подсказала разумное объяснение событий (впрочем, охота не вязалась с расслабленной позой, да и точка обзора была откровенно неудачная – разве что надеяться, что мышь сама забежит в нору). Но, наверное, можно было понадеяться на ее понимание…
– Если бы! – честно начала ученица. – Дичи нет во всем лесу. Я с самого утра обыскивала чащу, и нашла одну-единственную мышь, – надо было как-то усилить эффект, – за целый день, представляешь? – закатила глаза для пущей убедительности. Может, еще привести объективный довод? – Лапы так окоченели, что ими не удержишь самую слабенькую полевку. – Нет, пережала. Теперь это выглядит как отчаянные оправдания. Хотя что Журавлиная сделает? Нажалуется наставнику? Ха, да пожалуйста: Рассветолапка сама надавит ему на чувство вины, что отправил бедную оголодавшую подопечную обратно в лес, не подумав. – Мой наставник после собрания сказал еще поохотиться. Хотя я уверена, что он просто озвучил первое, что пришло в голову. Он, как и все, волновался из-за слов Кусающего Звезды. А я не хотела возражать… меня и так не взяли на совет. Худшее событие вечера, – лиса его раздери! Назад, назад, слишком много искренности! Надо срочно вывернуть это каким-то более приятным боком. – То есть… – брови удалось сложить в весьма убедительную закорючку скорби, – мне жаль Чернозвезда, но… наверное, я так и не смогла простить его за приказ выгнать Липку и Снеголапку, – перекрываем излишнюю искренность еще большей искренностью. Ну и ну. Признание своих слабостей ведь располагает собеседника? Рассветолапка разыграла лучший ход из этой категории: «Да, я злюсь, но в благородном ключе». Может, еще как-то вернуться к началу разговора, перевести тему? – Ты ведь ушла из лагеря, потому что хотела поразмышлять о случившемся в тишине? Вот и у меня так же, – чтобы Журавлиная не решила, что ей намекают уйти, ученица максимально смягчила выражение морды.

Ее выслушали абсолютно молча. Ни слова не проронили. Если бы Журавлиная испытала сочувствие, ну или хотя бы понимание, логичнее было бы как-то его озвучить. Может, брякнуть дежурное: «Ого, и правда». А она только пристально смотрела. Изучала. Но и обвинения выдвигать не спешила. Кто иной мог бы приберечь их на потом, доложить наставнику, но Журавлиная вряд ли собиралась так поступать, ей несвойственна столь мелочная подлость. Значит, рассказ был просто впустую? Таким же бессмысленным для воительницы, каким его считала ученица?
Попытку нащупать какую-то сближающую тему кошка отрезала:
– Нет, я вышла прогуляться перед сном.
Интересно, она подразумевала какой-то скрытый смысл? В голову не приходило ни одного варианта, намеком на что могла быть эта фраза. Значит, головоломки либо нет, либо Рассветолапка ее не разгадала, – в обоих случаях предполагаемую «тайную информацию» использовать не удастся. А если кошка была искренней, неужели она действительно ничего не обдумывала после собрания? Иссушить поток мыслей ученице представлялось намного страшнее, чем погрузиться даже в самые мрачные рассуждения.
А воительница беспокоилась из-за одиночек.
– …А раз они умудрились отнять все жизни у Чернозвезда... Информацией какой-никакой, да владеют.
– Чтобы отнять девять жизней, информация необязательна: достаточно грубой силы, а Кусающий Звезды упоминал, что одиночки превосходили числом, – возразила рыжая. Но… – Но в твоих словах есть смысл. Расслабляться не стоит, этой ночью лагерь особенно уязвим. Хоть я и не уверена, что нападение на Чернозвезда было спланированным, и что план предполагает дальнейшую атаку на племя. Одиночки ведь… ну, на то и одиночки, что они редко объединяются в сколько-нибудь значимую силу. Кучка случайных убийц не выстоит против охраняемого лагеря, даже если в нем меньше воинов, чем обычно. И вряд ли они вдохновлялись историей о захвате Грозового племени, – те события с деспотичным бродягой казались слишком невообразимыми даже для того, чтобы произойти однажды, не говоря уж об их повторении. К тому же теперь, раз лесные знают, что такое в принципе возможно, они должны быть лучше готовы к противостоянию, правда? Знание само по себе добавляет сил. Впрочем, стоит вернуться к более насущным рассуждениям. – Да, нам напомнили, что маленьким отрядам опасно передвигаться по границам территории, – пока только по границам. А когда вообще было безопасно? Барсуки, лисы, рысь и прочие… – не рассказывай, что собака как-то чуть не оттяпала тебе хвост, – страшные существа, – хорошо, теперь это выглядит как нервная отсылка к желтоглазому чудовищу, которого в прошлый сезон голых деревьев выгнали Теневые воители, а, может, вообще к байкам оруженосцев, – никогда толком не покидали лес. Тем более гостеприимством не славятся наши болота.
Наверное, ответ получился слишком «по делу». И эмоции добавлять уже некуда. Журавлиная же ожидала, что ей выложат эмоции? Хотя нет, отчет о неудачной охоте, почти целиком из эмоций, ей совсем не понравился, а тут она первая намекнула, что пора бы обсудить факты. И смотрит. Изучает. Шепчет взглядом: «Попробуй не угадай, чего я от тебя хочу». Хотя что ужасного произойдет, если не угадать – тоже неясно.

– Что ж, вот и славно, – чему она радуется? Упоминанию, что на территории племени опасно? Нет, ерунда выходит. – Раз ты тоже не идешь на Совет, а в охоте тебя сегодня преследует зловредная крыса неудача, – занятное выражение, надо запомнить. «Зловредная крыса неудача», – жду тебя на охране лагеря, – а, вот в чем дело. Она злорадствовала. Интересно, у Журавлиной вообще есть полномочия вот так, не принимая возражений, назначать постовых? – Собираемся с отходом отряда предводителя на Совет.
Оптимальным вариантом было бы отоспаться. Впрочем, Рассветолапка не так устала, чтобы после одной бессонной ночи валиться с лап. Тем более, она молода и энергична, сил хватит горы разобрать по камешку и перерезать дуб напополам взмахом хвоста. Ночной холод – уже бо́льшая проблема, не удастся уткнуть лапы ни в подстилку, ни в бок соседа. Впрочем, чуть-чуть мха можно будет забрать с собой, а для пущего обогрева ходить по лагерю кругами? Передвижной часовой. Кошечка первой увидит вернувшихся с совета, и, наверное, сможет ненадолго оторваться от наблюдения за окрестностями, чтобы расспросить их, как все прошло. Только бы тогда занять пост поближе к входу. Утром можно будет вздремнуть: не настолько ведь ее ненавидят в племени, чтобы после дня охоты и ночи бдения поручить еще один день охоты. И перед дозором надо вздремнуть (отдохнувший дозорный – надежно, ответственно), а наставнику, если вспомнит (не вспомнит), что ученица вроде как должна охотиться (это он случайно сказал), объясним, что планы изменились на более важные. Рассветолапка резко поднялась на месте.
Журавлиная, не сделав передышку после предыдущей фразы, развернулась, совершенно напрасно:
– Не околей тут, Ольха не поблагодарит тебя за дополнительную работу.
– Можем вместе пройтись до лагеря! – кинула ей почти в затылок. Нет, не то. Так говорят подружкам, когда хотят беззаботно провести время. И откуда эта заученная легкомысленная интонация? – Нам же все равно по пути, – а теперь голос слишком обрывисто упал до серьезного. Поспешила и забыла сделать переход плавнее. И вообще, Рассветолапка, стоило сказать: «Мне же тут больше нечего делать», – было бы понятнее.

----> Скала собарний в лагере племени Теней

Отредактировано Рассветолапка (2023-03-05 23:52:50)