[indent=2,0] Заложенный смысл в произнесенных полосатым оруженосцем слова так и не достигли своей цели, легкомысленным дуновением ветерка влетевшего в одно ухо и вылетевшего из другого, оставлены где-то позади: одним движением свалены в общую кучу безделушек. Тень печали легла на сердце, нежной подругой, заботливо окутывая, прошитым нитями из ностальгии и меланхолии, одеялом. Оставляет она на вкрадчивой улыбке слабый отпечаток давней печали. Молодой оруженосец равнодушен к пренебрежительному отношению, ставшем настолько приевшимся, что давно заняло одну из граней повседневной суеты. 

[indent=2,0] Между ними нет хороших отношений, да и сам Лепесток поворачивается спиной, когда они идут на компромисс. Каждого из них отделяла друг от друга не пропасть, отнюдь нет, а непреодолимые границы, собственноручно построенные ими. Пропитанные неприятием монолиты, вековой тяжестью, легли в ряд — отсекая все лишнее.

[indent=2,0] Быть может его слова ничем не отличимы от пыли, в эту самую секунду, но возможно, столкнувшись с жестокими реалиями Лепесток поймет скрытую за красивыми сплетениями правду. Объявление, сделанное Осозвездом на Совете, взволновало Сияние. От того он по собственной воле подошел ближе к этому приемному оборванцу, милостью звезд нашедшему свой дом в племени Теней. Возможно, для него Сумрачное пристанище станет временной обителью, перед сплетением дорог.

[indent=2,0] Внезапный вопрос приемыша, так оберегаемый матерью, застал Сияние врасплох. Нужно ли сейчас сказать правду — острием каменных пик — устремившуюся прямиком в, полного любопытства, Лепестка? Или же ему промолчать, проигнорировав заданный вопрос? А может обойтись полуправдой, намекнув на подкрадывающуюся с подветренной стороны беду?  Почему же вместо ожидаемого злорадства в сердце поселилось тревожное ожидание будущего?

[indent=2,0] — Правда в том, что все речные невероятно глупы, как рыба, именно потому их и прозвали рыбомордными.

[indent=2,0] «Только последний глупец заманит лисицу в собственный лагерь…»

[indent=2,0] — О, что было на Совете? — остановив пристальный взгляд на Лепестке протянул Сияние. — Ты действительно хочешь это знать?

[indent=2,0] Спокойно уточнил у малыша молодой оруженосец, чувствуя как сам себя подводит к краю бесконечной пропасти. Пожалуй, наилучшим решением будет дать мальцу самому решить: хочет он знать правду или нет. Так или иначе предводитель скажет свое слово и шаткое положение грязнокровок будет определенно…

извиняюсь за размеры поста, но если я буду сидеть над ним дольше, я его вообще не напишу

Хвойный лес (предыдущий день) =>

Ночь у них выдалась нелёгкая; уже ближе к тому времени, когда вот-вот должен был начаться рассвет, Пятно решил проведать Мышь.
— Эй, — негромко мяукнул он, подходя к ней и бодая в плечо. — Как ты?
Он посмотрел на Лепестка, разговаривающего с Сиянием и Жёлудишкой.
— Я рад, что с ним всё хорошо, — негромко сказал он. Та сова… как же хорошо, что Жало оказалась быстрее.

Мышь закрыла глаза, чтобы перевести дух. Тяжело было сосредоточиться на каком-то одном источнике информации, когда вокруг их так много. Особенно, из всех выделялся голос её старшего сына. Луны шли, теперь его голос и тело соответствовали хранящимся внутри него знаниям. Кошка открыла глаза и задумчиво уставилась в землю. Сияние, конечно же, решил тоже дать пару советов Лепестку. Ох, уж этот юный гений! Ну или выскочка... Сияние владеет большим объёмом знаний и не прочь показать их везде, где это уместно. Но в конце концов, он такой же ребёнок, как и Лепесток. Их разговор казался таким утомительным, что Мышь непроизвольно уловила голос собственной дочери — Пыльнолапки.
—<...> Надеюсь, Чернозвед прислушается к речному предводителю и вышвырнет тех, в ком нет крови лесных! — высказалась кошечка, со злобой и агрессией, которая уже стала "визитной карточкой"  Пыльнолапки. Мышь сначала подумала, что ученица решила так подколоть Лепестка, которого кажется, ненавидела всем сердцем. Но, что если, это правда? Она была на Совете! Беспокойное материнское сердце вновь забилось быстрее и металось в груди хуже волн в непогодь. Полосатая королева сглотнула слюну и попыталась найти глазами Пыльнолапку, но это было очень трудно, да и скорее всего, её на поляне уже нет. Никого рядом нет. Ни Грохота, ни Шишкаря, ни Пятно.
— Да сохранят вас Звёзды, Мышь почувствовала, как холодный нос Шишкаря коснулся её лба. В этот момент она почувствовала, будто все проблемы сами собой решились и мир вновь поймал гармонию за хвост. Но это был лишь миг, лишь видение. Иллюзия. Потом Шишкарь подарил тёплые действия Лепестку, от чего Мышь ещё больше растаяла. Милый. Добрый. Заботливый. Таким она знала Шишкаря всю его жизнь, с самого детства. Он теперь совоборец! Гордое звание, как раз подстать такому воителю как он! Мышь была рада за него. Жажда отмщения разжигала кровь в жилах воителей, с гордо поднятыми головами, они удалились из лагеря. Мышь глядела им в след. На её морде выросла небольшая улыбка.
—Эй. Как ты? Кошка почувствовала тёплый жест, который был присущ только её брату — Пятно.
— Я рада, что ты нашёл время на меня. Лучше скажи, всё ли у тебя хорошо, братец? — тепло проговорила королева, бодая Пятно в ответ. Её голос был словно мёд, тёплый, вязкий и сладкий.
— Я рад, что с ним всё хорошо, — поделился пятнистый воитель. Мышь понимающие закивала, подтверждая слова кота.
— Кстати, я видела, что сестра Желудишки вышла за пределы лагеря. Не знаю, разрешил ли ей наставник, но что-то мне подсказывает, что нет. Я волнуюсь. — высказала свои опасения королева.
Казалось, Лепесток мирно беседует с братом и его другом, но Мышь почувствовала какое-то напряжение, исходящее от сына и Желудишки. Кошка посмотрела сначала на Пятно, а после прислушалась к болтовне котят.
— Осозвезд четко дал понять, что тем, в ком не течет кровь воителей, нет места среди лесных племен, — поговорил котик. Мышь ужаснулась и стояла в ступоре, не понимая, что делать, не понимая какие эмоции она сейчас испытывает. Она даже до последнего надеялась, что это детский розыгрыш, — И Чернозвезд поддержал его. Мышь почувствовала как гнев закипает в её лапах, она стиснула зубы и обножила клыки. Страх и гнев побуждали к необдуманным решениям, очень спонтанным и калечащем. Вонзив острые когти в землю, кошка издала тяжёлый рык.
— Цап дери эту подбитую перепёлку — Чернозвезда! Будь проклят тот день, когда я дала клятву верой и правдой соблюдать закон, который позволяет распоряжаться жизнями невинных котят! Кусок лисьего... — Мышь поднялась на лапы. Казалось, она стала больше, чем когда-либо была. Шерсть её стояла дыбом, а хвост трубой и то и дело метался от бока к боку. Её зрачки были тоньше самой узкой трещины в земле. Она была готова рвать и метать. Ярость поджигала её желание адресовать все вышесказанное прямо в наглую морду эгоистичного предводителя, который только и думает о том, как же прикрыть свой пушистый зад и выслужиться перед рыбоголовыми соседями! Мышь встретилась взглядом с Лепестком. Он был растерян, унижен и напуган. Кошка закрыла глаза и со всей силы полосанула землю, оставляя глубокий ров. Всегда спокойную королеву редко можно было увидеть в таком состоянии. Она была сильно обижена на предводителя, ей самой сейчас хотелось заплакать и уткнуться в огромного Грохота, который её поддерживал. Нужно было сохранять контроль над своими эмоциями и телом. Так она ещё больше напугает Лепестка.
Королева протянула долгое рычание и набрала в лёгкие побольше воздуха. Выдохнув, она взглянула в глаза приёмному сыну. Её зрачки все ещё беспокойно метались.
— Послушай, Лепесток, — без намёка на дрожь в голосе, сказала королева, — если Чернозвёзд соберётся тебя выгнать, то только через мой труп. Я не позволю кому-то распоряжаться твоей жизнью. Она у тебя одна и она только твоя. Другой такой у тебя больше не будет. Чернозвёзд сам совершил эту "ошибку", — Мышь нарочно выделила последнее слово, саркастичным тоном, — ему за неё и расплачиваться. Ни в коем случае ни тебе! Мышь ещё раз сделала глубокий вдох, формируя в голове слова, которые она собирается высказать предводителю.
— Сияние, — она обратилась к сыну, — я надеюсь, ты не располагаешь такой же точкой зрения. Поддержи Лепестка. Ты нужен ему. Королева решительно кивнула и направилась в обитель Чернозвёзда. Сейчас она наконец готова постоять за себя, свои интересы и за интересы своего сына. Лепесток всегда был ей родным, даже если таковым не являлся. Больше всего её злила абсурдность ситуации — Лепесток-то никакой не грязнокровка, а самый что ни на есть настоящий Сумрачный кот — сын предводителя, который сам же его и выгоняет...

----Пещера целителя
Прихрамывая кошка вышла на главную поляну и осмотрелась. Искать нужных котов пришлось не долго, Желудишка и Сияние были возле Лепестка и Мыши. Презрительно фыркнув, серая направилась к ним. Кажется Пыльнолапка подошла во время, чтобы услышать диалог всех собравшихся. Взмахнув хвостом, кошка решительно встала перед Желудишкой и братом. -Хватит. Нашли на кого время тратить. Чернозвезд и правда еще ни чего не огласил со скалы, но это только вопрос времени. Тогда мы и узнаем все, а пока не стоит тратить время на подкидышей и их любящую мать. У нее же кроме них ни кого нет. - Ядовито прошипела Пыльнолапка бросая взгляд на Мышь. Повернувшись к Лепестку кошка презрительно продолжила. - Бери свое перо и иди играй с теми кто в тебе души не чает. И будь осторожнее котёночек, а то вдруг еще одна сова прилетит. Я бы на твоем месте бежала бы к предводителю и уговаривала бы его оставить тебя. А то в лесу помимо сов есть лисы и барсуки. Такого как ты они прикончат в одно мгновение. Ну ладно, не бери в голову, как я и сказала иди играй со своим перышком. - После этой тирады кошка снова подвернулась к брату и другу. - Где Темнолапка и Кедровка? Мне нужно с вами кое-что обсудить. Да и поесть не мешало бы. - Немного поморщившись от боли, ученица стала искать глазами подругу и сестру.

Отредактировано Пыльнолапка (2022-02-08 14:41:43)

Что он ожидал увидеть, когда опустил взгляд на Лепесток? Веселье? Равнодушие? Конечно, он мог предугадать, что эти слова пройдутся острием сквозь крохотное тело котенка, конечно, он мог ожидать все то, с чем столкнулись его бирюзовые глаза, когда он посмотрел вниз.
Жёлудишка почувствовал себя виноватым, на эти доли мгновения, пока рядом еще не возникла Мышь, пока не заговорил Сияние, пока не вынырнула из окружения Пыльнолапка, он готов был взять свои слова обратно, лишь бы успокоить не виновного ни в чем малыша. Но тут реальность обрушилась холодным водным потоком, и то беспокойство, что отразилось в глазах котика на доли секунды, в которые взгляд его пересекся со взором Лепестка, сменилось привычной ледяной коркой.
Теперь это было дело не только правды, но и гордости, упрямости. Сразу кинувшаяся на защиту приемыша мать, попытавшийся оспорить его слова Сияние — детское желание быть правым отозвалось глухой обидой, так что Жёлудишка поджал губы и прищурился под напором подкатившегося раздражения.
— "Одиночки несут лишь опасность в наших краях", разве он не так сказал? — ученик слишком часто прокручивал в голове эту фразу, чтобы забыть ее, чтобы не суметь ее воспроизвести. В отличие от Сияния, он хотел, чтобы его слышали, он хотел, чтобы его слушали, даже если в то же время до отупения этого не хотел и готов был заткнуть себе пасть, но зашел слишком далеко. Он взглянул на друга серьезно и строго, как должен бы был смотреть на несмышленого оруженосца наставник, а не сверстник, что в случае Жёлудишки, пожалуй, смотрелось только комично, но слова его не давали повода засмеяться:
— Зачем питать пустые надежды? — на этот раз он все же сказал тише, глуше. Но кто знает, что случилось бы, не вмешайся в этот разговор Пыльнолапка и не прегради она путь друг к другу между двумя учениками. Ее появление все же охладило пыл Жёлудишки, и он недовольно буркнул, отводя взгляд:
— Ладно, дождемся оглашения решения со скалы, — это был своеобразный способ извиниться, который палевый решил использовать, когда произносить извинения не хотелось. Он лишь молчаливо покосился на Лепестка еще раз, но при товарищах уже точно не мог решиться подойти, чтобы сказать нечто подобное и ему. В любом случае, рядом с котенком уже была Мышь и, конечно, она должна была справиться с тем, чтобы помочь ему. Сейчас бродяжке не нужен был недогерой, который и сам не мог пока решить, какую роль он должен был сыграть. Он даже не поспешил остановить свою подругу, когда та решила высказать малышу все, что думала на этот счёт, но и поддерживать ее не стал: по сути, он сделал уже достаточно, чтобы в пух и прах разнёсти настроение юнца. И это осознание нисколько не радовало его. Лишь под конец, когда прозвучали слова запугивания, пушистым хвостом Жёлудишка коснулся бока Пыльнолапки и взглянул на нее внимательно:
— С него уже достаточно, — мяукнул он, чувствуя, что палка перегибалась слишком сильно и рисковала сломаться. Впрочем, серая ученица и сама уже заканчивала, так что это вмешательство вряд ли стоило многого.
— Где Темнолапка и Кедровка? Мне нужно с вами кое-что обсудить. Да и поесть не мешало бы.
Пыльнолапка, вместе с тем, шустро напомнила Жёлудишке о том, что ему было о ком беспокоиться более, нежели о каком-то приемыше — котик осмотрелся по сторонам, прежде чем отозваться:
— Не знаю, где они, но, наверное, уже ушли в палатку оруженосцев? — предположил палевый ученик, как он полагал до того прежде и во что он свято и наивно верил.