- Ты до сих пор незаменима. Ты до сих пор можешь сделать много для племени. Тебя уважают, ценят и замечают. Ты нужна всем. - характер Белокрылой настойчиво предлагал ей спорить, доказывать, что это не так. Но, с другой стороны, в данной обстановке разводить битву взглядов на вещи было бы крайне глупым поступком, поэтому она ограничилась неопределенным кивком.
- Я рада за Стрелолиста. Конечно, в некоторых моментах я не разделяю его взгляды. Но он замечательный, - подумав, согласилась палевая воительница. Она до сих пор надеялась, что его спутница будет под стать ему: такая же храбрая, безоговорочно преданная своему племени и умеющая проявить сострадание, когда это требуется. - Надеюсь, наша дружба не потеряется, - вздохнула кошка, вспоминая, сколько они втроём знают друг друга.
Физический контакт с соплеменником существенно успокаивал ее нервную систему. Пожалуй, она совершенно забыла, каково это, когда есть кто-то, на кого ты безоговорочно можешь положиться.
- А тебе... хотелось бы когда-нибудь убежать? - Белокрылая моргнула, погружаясь в чертоги своей памяти. Они носили мрачный оттенок, запоминая все плохое, что ей когда-либо доводилось ощущать. А вот с хорошим дела обстояли хуже.
- Да. И даже не один раз. Когда была ученицей, когда была молодой воительницей. Думала, что смогу сделать за пределами наших земель что-то выдающееся. Мне казалось, всех посещали подобные мысли, - неопределенно пожала плечами кошка, полувопросительно глядя на Аспида.

— А в более старшем возрасте? — Белокрылая неопределённо пожала плечами. Признаться честно, ей совершенно не хотелось отвечать на этот вопрос, совершенно и однозначно. Но, с другой стороны, раз уж их встреча и времяпровождение предполагают и откровения...
— Хотелось. Думаю, это тяжело объяснить: все время меня преследовала мысль, что это было бы неплохим выбором. Но ей так и не хватило смелости перерасти в спланированное действие. Даже не знаю, хорошо это или плохо, — фыркнула старшая воительница, вспоминая, какими словами ей перебирали кости оруженосцы и юные воители, когда в очередном приступе раздражения она натыкалась взглядом на отдыхающую молодёжь и превращалась в генератор самых нудных распоряжений. 
— А сейчас хочешь убежать? Бросить всё, уйти от вечно тирании. Ну, стать более свободным. Мне кажется, что жизнь одиночки не так сложна, тем более для опытных воинов. — кошка ответила не сразу. Между ними повисла пауза, но, казалось, она совершенно её не замечала. Она хотела уйти. Она очень хотела уйти с ним подальше от Змеезвёзда, Когтя, Мастера, от всех. И больше никогда не видеть их, не вспоминать. Её друзья пережили бы такую утрату. Они бы забыли. — Вон сколько одиночек периодически проходит через наши земли, и делают же что хотят. Того и гляди, заполонят всю территорию, — а он прав. Он совершенно прав.
— Всё, чего я хочу - не уходить отсюда. Или хотя бы запомнить это до мельчайших подробностей, — тихо ответила палевая кошка, с наслаждением вдыхая запах друга. Дело клонилось к ночи, однако она совершенно не замечала этого, приглаживая языком чёрную шерсть. Пожалуй, впервые за долгое время она была счастлива. И даже когда на небосводе зажглись первые звёзды, Белокрылая лишь мимолётно подняла на них взгляд голубых глаз, словно бросая вызов предкам. «Мне нет никакого дела до этого.»

В этот момент она ощущала себя совершенно юной и неопытной воительницей, недавно посвящённой из учениц: чувства, бурей охватывавшие её разум и тело, кошка испытывала впервые. Разумеется, она была знакома с ними в теории, но практика... С практикой как-то не довелось. Оттого куда ярче её окутывали ярчайшие эмоции и ощущения от прикосновения к ней мягкой чёрной шерсти. Прикрыв глаза, она наслаждалась теплом и искренностью прикосновения соплеменника, не замечая, как дрожат её лапы.
— Белокрылая, ты это чувствуешь? — она не смогла ничего ответить, и лишь кивнула, боясь спугнуть эту атмосферу таинственности и близости. Близости, явно большей, чем являлась дружба. В какой-то момент их взгляды пересеклись, и она прочитала в ярко-янтарных глазах те же самые мысли, которые одолевали и её саму. Спокойствие, разливающееся по телу, охлаждало разгорячённую кровь и давало время подумать. Впрочем, она не хотела думать. — Позволишь? — ощутив бережное прикосновение зубов, воительница задумалась на пару секунд, а потом открыла рот и произнесла не своим - этот был слишком хриплый и срывающийся, не её, а чужой, - голосом:
— Да.

Ей не хотелось возвращаться в лагерь, и эта ночь, непривычно тёплая для такого холодного времени года, словно предлагала хотя бы на ночь забыть им о том, что они являются воинами, поклявшимися соблюдать Воинский закон и связанными обязательствами. Они не были преступниками: оба являлись чистокровными Сумрачными котами, верными своему племени. Но сегодня Белокрылая впервые почувствовала на душе что-то, кроме непомерно тяжёлой стези долга перед соплеменниками и предводителем. В конце концов, она была кошкой, и теперь испытывала вполне логичные для своей роли чувства. От других её отличал разве что возраст, в котором данные чувства испытывались.
Бережно коснувшись носом глянцевитой чёрной шерсти, слегка присыпанной изморозью, кошка прикрыла глаза.
— Пора возвращаться, пока нас не хватились, — прошептала Белокрылая, потёршись головой о бок друга. Медленно поднимаясь, она распушила палевую шерсть и потянулась, чувствуя, как ноют мышцы. Пару раз сонно моргнув, она кинула взгляд в сторону высоких сосен, за которыми скрывался их лагерь и, дождавшись Аспида, последовала с ним в этом направлении, надеясь, что данная отлучка если и будет замечена соплеменниками, то у тех хватит такта промолчать.

Холодало, и Кайло стал ощущать неприятное сосание под ложечкой. Он чувствовал, что ему грозит опасность замерзнуть от холода, и, возможно, старший одиночка именно этого и хочет. Черно-белый кот то и дело косился на древесного, подкармливая свое недоверие. Но, казалось бы, куда деваться иначе? Силы были на исходе, и довериться таинственному добродушному незнакомцу было лучшей идеей. Кайло понимал, что иначе ему точно грозит смерть. Тот факт, что ему не причинили время в самом начале знакомства, говорил о том, что у Кедра явно есть большие планы на юного котика.

Кедр вывел Кайло к каньону ручья, и черно-белый вздрогнул от вида воды и высоких скал. Никогда ему еще не доводилось видеть столь ужасающее зрелище: можно и упасть, и утонуть. Желтоглазый покосился на Кедра, не понимая, шутка ли это, или он действительно решил на ночь остановиться именно здесь?!

- Ты точно убить меня хочешь! – заявил Кайло, осторожно ступая за котом, цепляясь зубами за его хвост при каждом намеке на скольжение лап. Молодой одиночка старался не смотреть вниз, но то и дело случайно цеплялся взглядом за бурную реку.  – Никогда! Ай! – чуть не упав, мяукнул котенок, продолжая ворчать:
- Никогда в жизни больше не пойду за тобой, никогда не буду слушаться тебя, ты меня убить хочешь, ты куда вообще меня привел…! Ой!

В рот залетела капля воды, и Кайла затряс головой, отстав. Ему повезло не упасть, однако он промок и испугался до дрожи. Кедр довел его до пещеры, где они устроились с большим неуютом, о чем черно-белый решительно и заявил. Тем не менее он быстро и крепко уснул, казалось, впервые за долгое время спал, ни о чем не тревожась. И пусть по ту сторону бушует стихия, пусть волны режут скалы, пусть незнакомый кот в опасной близости… Хочешь выжить – умей правильно рисковать.

Кайло проспал почти до полудня, не привыкший вставать рано. Очнувшись, он обнаружил, что рядом никого нет, и едва не сошел с ума от мысли, что ему придется самостоятельно выбираться из этого опасного места. Черно-белый готов был поставить что угодно на то, что Кедр завел его сюда лишь бы посмотреть, как путешественник будет мучиться до смерти. Однако, выйдя из пещеры, желтолазый увидел умывающего спутника.

- Вот ты где! Мог бы и разбудить, - затарахтел котик, аккуратно ступая к полосатому. – И почему мы пришли именно сюда? И что будем есть на обед? – надулся младший, сердито прижимая уши. – Вы все лесные коты выбираете такие глупые места для сна? Или, или… Или это твой дом? – догадавшись, кот радостно обернулся на пещеру. – Это правда? А почему именно здесь?

Отредактировано Кайло (2018-07-10 14:11:37)

— А мы будто такие «уклюжие», что никогда не свалимся, да? – со смешком заметил Кайло, косясь на воду и невольно вздрагивая от яростных заглатывающих острые камни волн. Это зрелище впечатляло до сих пор, юный кот никогда еще не встречал настолько дикой и опасной стихии. Всего лишь шаг – и вниз, в холодную воду, разбиться о камни, потерять жизнь… Разве оно того стоит? В душе все еще острые червячки резали душу подозрением, что Кедру нельзя доверять и позволять слишком много. Кайло знал, что в жизни каждый сам за себя, и чувствовал, что все далеко не просто так. Он думал с осторожностью, боязливо глядя на бурную реку, что одиночка либо совсем помирает от одиночества, раз решил взять с собой и проявил заботу или черно—белый является жертвой какого-то определенного страшного плана? Желтоглазый покосился на бодрого спутника, сомневаясь, действительно ли тот такой, каким и является сейчас. Недоуменно вздохнув и почесав задней лапой правое ухо, кот ухмыльнулся мыслям. Он не привык так грузиться, поэтому вмиг отпустил все мысли и уставился кисло на Кедра, который был объят таким необычайным восторгом, что, казалось, черно-белого сейчас так и собьет с камней потоком энергии.
— Сегодня мы будем есть то, что поймаешь ты. Пора научиться ловить рыбу! – мяукнул спутник, пылая таким вдохновением, словно выполнял дело своей жизни. Кайло недоуменно на него смотрел, словно на говорящий камень. Взъерошив лапой затылок, молодой кот недоуменно склонил голову набок.
— В смысле? – в жизни желтоглазый едва ли с кем делился своей едой, и то, добровольно. У него забирали насильно, крали, сражались за еду, однако едва ли он встречал чудаков, которые бы спокойно планировали питаться его добычей, при этом заранее оповещая. Да ежи полетят скорее, чем он будет ловить пищу! – Думаешь, я позволю есть мою, пойманную моим трудом, добычу? Ха! Думаешь, я рыбоголовый, да? Съел, да? – Кайло гордо выпятил грудь, улыбаясь от того, что заранее просек в чем дело. – Не буду я тебе едой отплачивать, и не надейся!
Повернув к черно—белому хвостом, старший кот стал с осторожностью взбираться по камням, что было лишним подтверждением тому, как здесь опасно даже взрослому коту. Решив, что деваться некуда и проще всего вновь неразумно довериться незнакомому знакомцу, Кайло покорно и настороженно шаг за шагом стал взбираться по скользким камням и валунам. А куда ему идти? Одиночное пребывание в этих землях привело к бессилию, и юный котик с подозрением глянул на свои дрожащие от напряжения лапы, уговаривая их не подвести в трудный момент. Попутно Кедр объяснял принципы работы течения, но Кайло не вслушивался, пытаясь перебороть свой страх воды. Почти на автомате он делал шаг за шагом, вглядываясь в пустоту перед собой. Наступая осторожно туда, где ступала лапа спутника, Кайло чувствовал себя на грани жизни. Хотелось ругаться и кричать от бессилия изменить столь нервную ситуацию. Врезавшись в хвост Кедра, юный кот чуть не поскользнулся на камнях, однако вовремя выровнялся.
— Гляди, это один из самых мелких участков ручья. Рыбу здесь видно гораздо лучше, но всё же будь внимателен. Идём, — сказал одиночка и стал спускаться вниз, Кайло огляделся, нет ли пути на более безопасную местность, а затем неумело стал спускаться. Как только он почувствовал, что никуда больше идти не нужно, так сразу открыл свой истеричный рот.
— Ты всерьез решил ловить рыбу? Ты серьезно? А ежей мы значит ловить не будем? – с нервным смехом мяукнул молодой кот, фыркая от брызг и пытаясь стереть с морды капли воды. Сквозь лапы он проследил за взглядом старшего и обомлел. – Ты ведь не думаешь, что…
«Да мышиный помет!»
— Не все камни безопасны. Прыгай точно на те, на которых побываю я. Нам нужно это сделать, иначе засохнем с голоду. Давай!
Выругавшись в мыслях, Кайло вздохнул и последовал за Кедром по подозрительным камням. Вода обтекала их, иногда орошая брызгами и всполохами бурной пены. Черно-белому казалось, что он весь промок, хотя это было далеко не так. Он не любил воду, и лишь какая—то безрассудность позволяла ему быть уже почти на середине опасной реки. Она не казалась неглубокой, было трудно определить это сверху, когда везде все одинаковое. Прыгая с камня на камень, желтоглазый почти обрадовался, что преодолел большинство камней, как вдруг поскользнулся на одном, и задняя часть тела ушла под воду. Вцепившись когтями в камень, кот подтянулся и вмиг встал на скользком камне.
— Мышиный помет! Крысиные головки! Выхухоль! – стал ругаться черно-белый, отряхиваясь. Ему вмиг стало жутко холодно несмотря на теплую погоду. Тем не менее, длительные изнуряющие путешествия с семьей научили его терпеть подобные «неприятности». Кайло прыгнул на следующий камень, всем своим видом показывая, что все в порядке, и он готов идти дальше во что бы ни стало. Черно-белый даже не вылизался от воды, попросту помня, что на такие пустяки нет смысла тратить время.
Наконец, оказавшись на внушительном камне, Кайло боролся с желанием упасть навзничь и отказаться иди куда—либо дальше.
— Что дальше? – напряженно спросил он, сидя «улиточкой», пытаясь согреться. Ему казалось, что этот день либо убьет его, либо сделает сильнее. Не было даже сил на ворчания и злые восклицания. Единственное… — Ты убить меня хотел, точно… — вздохнул кот, утирая с морды воду. В принципе, если Кедр сейчас предложит выбор: или смерть, или ловля рыбы, Кайло просто любым способом побежит даже по воде, лишь бы не быть рядом с таким... ненормальным. Впрочем, он встречал и похуже, было дело да... И то было жутко.

Отредактировано Кайло (2018-07-29 16:32:58)