|
Отвесный склон
Сообщений 71 страница 80 из 140
Поделиться12011-06-24 12:22:43
Поделиться712015-09-03 19:35:57
-А.. здорово..
"Что здорово? Это да или нет?" - растерянно подумала Синева, хотя глубоко внутри она готовилась к отказу.
- Синева... Мне очень жаль. Я ничего не чувствую..
Сердце упало, хотелось громко кричать, рыдать и ... убивать? Да! Хотелось растерзать Миндаля, за то, что он, как и тот, в детстве, её предал. Почему? Почему все так поступают с ней? Неужели она так плоха. Серая со всего размаху полоснула землю, оставив глубокие следы.
- Вернее, чувствую! Но это явно не то, что мне хотелось бы высказать в ответ на твои слова..Прости меня. Мы могли бы быть хорошими друзьями! - осторожно приулыбнулся Миндаль.
Пепельная воительница сузила глаза. " Ты правда считаешь, что мы сможем стать друзьями? Ну уж нет, дружок, ты от меня никуда не уйдёшь." Пугающе безумно подумала Грозовая.
Сейчас её желание растерзать негодяя отвергшего её превышала всё, и здравый смысл и любовь, которая недавно согревала её холодное сердце, сейчас же оно походило на кусок льда.
- Друзьями? Друзьями говоришь? - угрожающе зашипела Синева идя прямо на Миндаля. - Ты думаешь, как и все, ты один из них! Я думала ты абсолютно другой, я думала ты лучик в этом тёмном царстве! - теперь кошка почти рыдала, по морде катились маленькие слезинки, но она продолжала идти на кота, оттесняя его ближе к краю. - Нет, я ошиблась, я никогда так не ошибалась. Но я тебя никогда не оставлю! Понял!? Если ты не будешь моим, то не будешь ничьим! - выкрикнула она и кинулась на воителя.
Поделиться722015-09-04 21:48:23
И на что только наивно надеялся Миндаль? Всё-таки, Синева была непредсказуемой, необычной кошкой, которую он совершенно не знал, и приходилось неуклюже действовать слепо, на ощупь.
Воитель округлёнными глазами, с оборвавшимся сердцем, проследил за изменением в её морде - какой-то сумасшедший огонёк сверкал в её глазах, ещё никто и никогда не смотрел так на выбитого из колеи героя моего рассказа, а телодвижения кошки были резкими, такими, будто в ней сейчас затаился сам Звездоцап. Дурное предчувствие не зря терзало его - всё обернулось слишком сложно для него, весёлого и не страдающего прежде особо тягостными мыслями кота.
Хотелось сквозь землю провалиться, а голова была пуста, в ушах звенело, и до сих пор не верилось в происходящее..
- Друзьями? Друзьями говоришь? - шипела, словно жаждущая убить змея, Синева, подходя ближе к Миндалю; кот инстинктивно отходил назад, глядя на воительницу затухающими жёлтыми глазами. Он искренне не понимал, почему это происходит. Будто воительница действительно просто играется с ним, издевается.
- Ты думаешь, как и все, ты один из них! Я думала ты абсолютно другой, я думала ты лучик в этом тёмном царстве! - в сердцах произнесла кошка, и герой моего рассказа опешил, глядя на блестящие от выступающих слёз глаза Синевы. Что за сумасшествие происходит?
"Только не плачь! Нет, остановись.." - у самого не было ни здравой мысли, ни компетенции нормально говорить.
- О чём ты.. - вздохнул Миндаль, и остановился, так как задние лапы уже уперлись в край утёса. Но кошка и не думала останавливать заданную пластинку, вводя героя моего рассказа в настоящий шок своими высказываниями. И чудилось, будто всё это - лишь затишье перед настоящей бурей.. или нелепая песня, подходящая к пику, и скоро найдущая тихий покой в чем-то необратимом.
- Нет, я ошиблась, я никогда так не ошибалась. Но я тебя никогда не оставлю! Понял!? Если ты не будешь моим, то не будешь ничьим! - как забавно это, наверное, смотрелось со стороны. И как паршиво сейчас было и Миндалю, и Синеве. И тут всё как в замедленной съемке - она прыгает на героя моего рассказа, уже чуть ли не балансирующего на краю, будто норовя обеспечить им неминуемую смерть в прекрасном последнем падении на двоих. Сердце перестало биться.
Охваченное инстинктами, тело само дернулось в сторону, минуя столкновения с стремительной стрелой летящей прямо на Миндаля Синевой, и вдруг.. здесь, на вершине склона, с первого взгляда уже не было никого, кроме героя моего рассказа. Как будто выстрел над лесом пронёсся и с этим криком унёсся вдаль.
- СИНЕВА!
Поделиться732015-09-05 16:18:57
"Он будет, будет моим." - словно полоумная думала Синева. Но вдруг тело Миндаля дёрнулось и теперь серая летела прямо в пропасть. Кошка старалась за что-нибудь зацепиться, безнадёжно дёргая лапами в воздухе, извернувшись, Грозовая подарила свой последний, до ужаса напуганный, но до сих влюблённый взгляд зелёных глаз Миндалю. И с глухим криком, серая камнем упала со склона.
Сейчас ей было страшно, страшно до ужаса, нет она не боялась смерти, она боялась того, куда она попадёт, Синева ясно понимала, что в Звёздном племени её не ждут, но куда она попадёт? Это и пугало.
Не теряя надежды, кошка продолжала пытаться зацепиться хоть за что-нибудь. Но получалось только, что она оставляла глубокие следы на склоне, не более. Я не хочу умирать! Зеленоглазка до сих пор всячески извивалась в полёте. Жизнь проходила перед глазами. Детство. Первая любовь. Отказ. Посвящение в оруженосцы. Учёба. Посвящение в воины. Постоянные ссоры с соплеменниками и братьями. Влюблённость в Миндаля. Конец. Всё-таки какую же короткую жизнь она прожила! Я не хочу умирать!
Синева неумолимо приближалась к земле. Она уже поняла, что надеяться не на что, всё потеряно. Грозовая воительница расслабилась и стала смотреть немигающим взглядом на слегка розоватое предзакатное небо. Кончина близко, нечего бояться. Но я не хочу умирать! Я не хочу умирать! Я не хочу умирать! - твердила в угасающем сознании Синева.
Наконец, земля в каком-то кошачьем хвосте от неё. Я не хочу уми... Удар. Темнота. Конец.
Серая кошка с голубым отливом распласталась на земле, изо рта тонкой струёй текла кровь. Зелёные потухшие глаза были полузакрыты и смотрели на небесную Синеву.
Game Over
Отредактировано Синева (2015-09-05 16:20:10)
Поделиться742015-09-05 18:11:37
Лагерь<————
Она знала, что подслушивать, следить за соплеменниками не есть хорошо. Тем более, что Синева была её подругой. Лучшей подругой, а значит, в ней нельзя было сомневаться. Что уж говорить о Миндале, за все ученичество ни разу не нашкодившего. Небесный одуванчик и кошка, в которой Липа не сомневалась — какие могут возникнуть подозрения? Разве что взгляд. Этот странный взгляд, которым Синева одарила Миндаля. Слишком... неестественно для неё. Как-то нежно, но с привычной безуминкой. Пугающее сочетание. А Миндаль будто и не заметил.
И зачем им уединяться?
Кошка будто видела, как они идут. Может, перекидываясь негромкими фразами. Синева ведет куда-то черно-белого котика, а он послушно следует за ней. Картинка становилась все страшней и страшней. Немногие понимали, что запах может хранить эмоции вроде страха или иного возбуждения. Последнее источала Синева.
«Да я утрирую!» — оказавшись за пределами территорий родного племени, кошка замерла, будто лишившись щита, до этого следовавшего за ней. Для неё это было неприятное место. Тут не было Воинского Закона. Ареал бродяг и одиночек. А еще заговорщиков или особо романтичных парочек Грозы или Теней. В грудной клетке Липы похолодело. — «Я утрирую. И слишком любопытна» — может, они заблудились, хотя это невозможно. Или есть что-то другое, иная причина, по которой коты могли покинуть территорию своего племени. Догадка о романтичной парочке отчего-то казалась самой жуткой из всех возможных.
С этими мыслями воительница перешагнула через бревно, придавившее собою ракитник, и решительно направилась дальше, надеясь, что её не заметят. Ей постоянно казалось, будто кто-то позади идет след в след, и порой кошка останавливалась, чтобы оглядеться, но, стоило воздух сотрясти крик, как воительница метнулась вперед, более не задерживаясь. Она поняла, кто кричал. И даже расслышала, что.
Когда Липа выбежала на отвесный склон, напряженный Миндаль стоял, опустив голову.
— Обернись! Где... где она? — её голос подрагивал, но глаза смотрели холодно. Кошка осмотрелась, прижав уши. — Синева была с тобой.
Поделиться752015-09-09 20:15:48
Нет, до этого дня хотелось верить, что таких вещей попросту не бывает. Ни вот такой вот нелепой смерти прямо на твоих глазах, по твоей вине, ни того, что последует далее. "Всё изменится, когда увидишь кровь не на экране, а возле дома на траве"! Жёлтые глаза тускнели, будто вместо с Синевой, такой малознакомой ему кошкой, умерло что-то и в нём. Округлёнными, но теперь уж пустыми глазами новоиспечённый воитель глядел вниз, в туманную даль обрыва.
Тела Синевы отсюда и не было видно... Но картина представала мыслям сама собой, такое печальное и жалкое зрелище - до рези в глазах искалеченное, такое наверняка кажущееся теперь ничтожно маленьким тело Синевы, которая так и не пожила на этом свете. Какой бы она не была, что бы она не хотела сделать с Миндалём в последние минуты своей жизни, кот находил в себе тревожную, горькую мысль - всё могло бы быть по-другому. Он находил в себе отчаянное желание умереть вот так вместо этой воительницы, которая, похоже, действительно любила его, и от всего этого становилось совсем паршиво на душе.
В глазах темнело, последние силы, иссякающие на одних лишь тяжёлых эмоциях, тихо собирались в груди комом предательских слёз.
- Обернись! Где... где она? - чей же это голос.. Липин. Миндаль даже не удивился, лишь продолжая не верящим взглядом вглядываться в неясную даль обрыва, будто если будет смотреть туда ещё пару часов - увидит то, что на самом деле не хотел бы даже и видеть..
- Синева была с тобой.
- Была.. - воитель медленно повернул к ней голову, чуть ли не истерично заглядывая в холодные глаза Липы. Сейчас приходило окончательное осознание. И всё казалось - нет, это просто дурной сон! Он проснётся, увидит, как Синева, сама себе на уме, ходит по Главной поляне, нашёптывает Лучехвостой что-то неприятное, но.. теперь уж нет.
- Больше её не будет, - одними губами промолвил Миндаль, подходя ближе и подрагивающими глазами глядя на Липу.
- Ни со мной.. ни с тобой. Ни с Грозовым племенем, - горько обронил герой моего рассказа, прикрыв глаза, роняя подбородок на грудь и прижимаясь лбом ко лбу Липы, будто так будет проще рассказать, что произошло.
- Она привела меня сюда, Липа.. Я пошёл за ней. Не мог не пойти. Затем стало твориться что-то странное.. кажется, она хотела, чтобы мы вот так вот погибли вместе. Сказала, что любит меня, а я не смог подобрать нужные слова... Она прыгнула на меня, а я инстинктивно увернулся, и.. я ничего не понял. Ты можешь мне не верить. Можешь сказать всем, что это я привёл её сюда и сбросил с обрыва! - как в бреду, горячо забормотал Миндаль. Ему действительно так и казалось, что всё было именно так. Что это он обрёк её на неминуемую смерть. И так не хотелось теперь, чтобы кто-то думал о Синеве плохо.
- Может быть, я действительно должен быть там, внизу, вместе с ней..
Поделиться762015-09-11 18:27:12
— Была... — обронил Миндаль, поворачиваясь к Липе. Пожалуй, то, как выглядел юный воитель, испугало кошку больше, чем его последующие слова. Мокрые, округленные, глаза, некоторая дрожь в походке и голос черно-белого заранее дали ответ на все. Стиснув пасть, кошка отдернулась, пытаясь абстрагироваться от жутких домыслов, надеясь, что неправильно поняла Миндаля, отчаянно веря, что её сознание все попросту перевирает. Как часто она разгадывала загадки с первого раза? Никогда.
— И что ты хочешь этим сказать? — прищурилась воительница, а в следующий миг сердце Липы екнуло — котик сиротливо прижался к ней, словно от того, что он говорит, появится чудовище. Она знала, что бывший Миндалька - хороший малый, и с ученичества его испытывала к черно-белому симпатию, поэтому не оттолкнула, как сделала бы, будь на его месте кто-то другой. Юнцу действительно нужна была опора сейчас... А отчего — Липа не имела понятия. Нет, догадывалась. Но откидывала «глупые» мысли прочь.
Если бы он не сказал, если бы просто попросил отвести его обратно... Но с уст Миндаля сорвалось — «больше её с нами не будет». Фраза отдалась в голове гулким эхом, и кошка посмотрела на воителя так, словно теперь уже она собирается скинуть его со злосчастного обрыва. Как же черно-белый не понимает, что это не забавная шутка? Никто не может так шутить перед ней. Синева — её лучшая подруга. Черта с два Липа могла поверить (или хотя бы нормально воспринять)... Серая не покинула бы племя без шума, и такая нелепая погибель, сегодня — это невозможно.
— Ты думаешь, я поверю? — прошипела воительница, медленно выпуская когти. Пожалуй, это ужасно, но она вдруг решила, что сейчас лучшей помощью Миндалю будет пощечина. Еще чуть-чуть, и черно-белый извинился бы за свои слова.
Но Миндаль продолжал говорить, а кошка не смела поднять на него лапы, и молча внимала. Лик её менялся — с холодного, непонимающего, до раздраженного, испуганного. Когда Миндаль замолчал, воительница мягко отстранилась, даже не смотря на него. Вне сомнений, черно-белый не лгал насчет смерти её подруги. Серую кошку, совсем недавно препиравшуюся с Щитомордником, пришло время оплакивать.
Липа прошла к краю обрыва, только чтобы посмотреть на пропасть, украдшую Грозовую воительницу. Ничего, что сказало бы о недавнем происшествии. Мирный пейзаж плыл перед глазами.
— Мы идем в лагерь. — кратко приказала рыжая. — И... — она понизила голос. — Не думай, что я тебе поверила. Синева никогда бы не поступила так.
«Лжец. Лжец. Он просто заставил себя так думать. Он солгал мне и солжет всем!» — может, когда-нибудь она поверит Миндалю, но сейчас об этом не могло идти речи.
—————> Главная Поляна
Отредактировано Липа (2015-09-24 00:13:25)
Поделиться772015-09-23 23:37:03
Взгляд Липы был невыносим. Всё, с чем столкнулся Миндаль в эти минуты происходило с ним впервые, а ведь могло и вовсе никогда не случиться.. Такой беспечной казалась жизнь, такой счастливой и неомрачимой, а тут вдруг солнце убежало за холм и лишь ухмыльнулось напоследок герою моего рассказа снисходительной улыбочкой.
- Ты думаешь, я поверю? - Липа шипела. Та самая воительница, которой он никогда не желал зла, и вроде как она ему зла никогда не желала.. но теперь, она ему не поверила. Глаза смотрели неверяще и грозно, и Миндаль чувствовал, как печалится сердце, как путается всё в голове, будто это всё ещё Синева перед ним, а вовсе не Липа.
- Не поверишь... - тихим эхом повторил за воительницей кот, пронзёнными пережитым шоком янтарными глазами глядя на кошку, всё-таки выслушавшую его речь и в наступившей напрягающей чертовке-тишине аккуратно, но многозначительно отстраняясь и лишая угольного воина опоры.
Миндаль всё понял, так и оставшись стоять, склонив косматую раскалывающуюся голову. Липа действительно так и не поверила ему; да, она вняла, что Синевы больше нет, но вряд ли считала героя моего рассказа чистым в этом деле. Он и сам чувствовал себя виноватым, сокрушался, говорил себе, что этот взор Липы, говорящий "ложь, всё это ложь", он вполне ясен.
Медленно, словно в бреду, кошка прошла ближе к краю склона, а юный воитель опустошённо проследил за её действиями; страшно было представить, во что превратилась Синева там, внизу. Во что бы они вместе превратились, если бы он не увернулся. И теперь эти мысли душили тугой петлёй на шее.
- Мы идем в лагерь. - сухо распорядилась Липа, а воин даже не шелохнулся, ожидая, когда она сдвинется с места.
- Не думай, что я тебе поверила. Синева никогда бы не поступила так.
- Но это было так, Липа, - глухо, без энтузиазма отозвался Миндаль; на то, что произойдёт теперь, становилось как-то всё больше и больше наплевать.
Зеленоглазая молча проследовала к лагерю, а герой моего рассказала немного задержался у края, ещё несколько раз беглым взором окидывая местность и в ярких ужасающих красках прокручивая в голове те самые жуткие моменты.
И всё размышлял - прыгнуть или не прыгнуть всё-таки следом за Синевой? Оборачивался через плечо на удаляющуюся Липу, а затем снова на простирающиеся внизу просторы, и даже один раз сделал шаг чуть ближе к иному миру, но резко обернулся и быстрыми шагами принялся догонять бело-рыжую воительницу.
-------->
Лагерь
Отредактировано Миндаль (2015-09-24 17:30:54)
Поделиться782015-11-20 21:52:17
Главная поляна --- Обрыв
Бурый все бежал и бежал - бежал без оглядки , спотыкаясь и падая , вставая и и продолжая бег. Казалось, он так ни разу в жизни не бегал - не разбираясь дорог и поддаваясь лишь малейшему порыву. Все быстрее и быстрее, лишь бы подальше от всех! Вдруг картинка леса поменялась и кот остановился у обрыва и с изумлением оглянулся воокруг. Как он оказался здесь?
Впереди, прямо у кончиков лап разсстилалась пропасть, темная и зловещая. Над нее, на небе светило солнце - яркое, ослепляющяя. Тетерев принюхался - слабый, но знакомый запах всполошил его душу и заставил вздрогнуть. Синева...
Да, кажется, это и впрямь было то место, где она умерла. Внизу ничего не видно - наверное, тело разорвало на части и теперь его не достать... Тут слишком высоко. Жаль, что с ней никто не попрощается - не проведет ночь бдения, не по плачет над телом... Хотя, есть ли те, кто об ней бы скорбил? Для многих это была злая и высокомерная кошка, не знающая добра. Но для воителя это была его сестра, родная частица, глубоко в душе не уверенная в себе... Если ты меня слышишь - знай, что ты всегда была и будешь мне дорога.
Внезапно почувствовав навалившуюся усталость, голубоглазый подошел к ближайшему дереву и нашел укромное местечко у куста, куда не попадали лучи солнца. Опустившись на землю, он быстро заснул.
Отредактировано Тетерев (2015-11-20 21:53:19)
Поделиться792023-11-25 00:38:50
=> Лагерь Сумрака
В процессе перехода Жало ещё немного отодвинулась назад, оставляя Кусающего Звёзды во главе отряда. В голове стояло предводительское «не жалейте никого», заставляя её хмуриться и возвращаться мыслями к недавней беседе с Лазарем. Злость на предателей была сильна, но ещё сильнее жглось желание быть выше, лучше тех, кому хватило одного Совета, чтобы предать своих товарищей. Если Жало откажется от них так просто, заместит былое желание защищать их злобой и готовностью убить, ведь те пошли против Воинского закона, она может и будет права. Но при это уподобится им самим, сделает свои чувства к племени такими же непрочными и зыбкими, как те, что были у предателей. Принятие, понимание — ей это казалось отражением слабости, прежде чем она сама попыталась такое проявить. Признавать чужие ошибки проще, чем свои. К тому же, когда осуждаешь кого-то, выглядишь сильнее и могущественнее, чем когда осуждаешь себя. Но в конечном счёте злоба будет губительна для злящегося. Это рано или поздно придётся признать.
— Было неправильно просить тебя выкинуть их подстилки, — Жало качнула головой и опустила взгляд на Желудишку. — самая бессмысленная растрата мха в моей жизни. «Из-за импульсивности, сродни детской. За которой наблюдал оруженосец. Мы, взрослые, порой куда неосмотрительнее них самих».
Признание своих ошибок всегда давалось ей с трудом. Её не отпускала твёрдая уверенность в том, что с каждым признанным поражением она теряет авторитет в больших объемах, чем может накопить за короткий срок. Но мысль, так или иначе, глодала её. А полупустая воинская палатка всякий раз напоминала о потере. Ей стоило радоваться от того, что в ней всё-таки остались чувства, которые она не отбросила с предательством соплеменников. А она, напротив, негодовала на чувства. Хотела, чтобы они исчезли и дали ей идти вровень с Кусающим Звёзды, неся волю тёмного сердца леса — коварство, разрушение и подчинение.
Дойдя до места встречи, она едва заметно поморщилась от чужих запахов. Это вряд ли можно было принять за выражение неприязни. Однако небольшое отторжение в ней осталось: испытывая благодарность за чужую помощь, она, тем не менее, считала, что хорошо бы сумрачным иметь достаточно сил, чтобы справляться с проблемами самостоятельно.
Жало вышла вперёд, оглядев своих бойцов. Хвостом коснулась бока, показывая Желудишке, чтобы держался рядом, не смешиваясь с рядами других котов. С ней не было Горечавки, но она испытывала потребность в том, чтобы кто-то был поблизости, под её командованием и у её плеча: Желудишка закрывал эту потребность. Жало понимала, что должна сказать пару напутственных слов собравшимся.
— Что бы ни случилось, будьте воителями и оставайтесь на стороне Закона, — испещренная шрамами морда приняла выражение мрачной решимости. — Они хотят изменить наш уклад; мы должны остаться собой и не уподобляться им. Сражайтесь с благородством, переданным вам предками. Будьте им достойными потомками. Вместе мы развеем туман перед глазами предателей.
Когда отряд занял позиции для нападения на грозовой патруль, Жало придвинулась ближе к Желудишке.
— Возьмём на себя самого сильного противника, — твёрдо сказала она, выглядя при этом отстранённо, будто чужая сила и возможная боль ничего для неё не значили. — Лобовое столкновение на мне; тебе под когти лезть запрещаю, иначе добью потом своими.
Она не считала, что Желудишке требуются угрозы, чтобы выполнить её приказ. Сказанная грубость была в большей степени способом разрядить обстановку; или даже напомнить себе о том, кто она такая. Жало не понимала, стало ли от этого легче. Но брови, сведённые над неровными полосами шрамов, не дрожали.
— Старайся наносить удары точечно, заставь противника потерять концентрацию и равновесие, — козырем Желудишки, на её взгляд, должна стать скорость и внезапность атак, наносимых с боков или сзади. Он мог бы даже мешаться под лапами врага; Жало в любом случае не даст тому переключить внимание на молодого кота. — Если нас разобьют, твоя задача — доложить обо всём Кусающему Звёзды.
Желудишка должен помнить о своей роли и о том, чей он ученик.
Отредактировано Жало (2023-11-25 00:46:32)
Поделиться802023-11-26 01:15:12
<- Главная поляна (номинально)
"К победе, Сумрачное племя", — фраза заедает в голове и несколько раз отскакивает эхом от костяных стенок черепа. "К победе", — выдыхает и сам он, когда, вытягиваясь, взглядом стремится отыскать средь собравшихся фигуры Кедровки и Голоса, когда прячет беспокойство за них за дисциплиной и сдержанностью, и только лишь коготками взрывает землю, слыша указ, что отсекает его незримой границей от семьи и обращает только лишь в немого наблюдателя, чей шаг есть лишь отражение шага пестрой глашатой.
Он поднимает на нее взгляд. И, ощущая на своей шкуре отдаленный взор, брошенный откуда-то извне Лишайником, чувствует, как указ, занесенный топором над головой, набирает свою силу. Он не оступится. Не посмел бы. В бою, знает, за пестрой шерсткой сестры и за серой брата будет смотреть лишь краем глаза. И, хоть на морде его спокойное принятие, сердце болезненно сжимается от того, а губы хочется сжать, отвернуться от всякого направленного сверху взора.
Для него они все еще котята, которых должен он защищать.
Сейчас, ступая по лесным тропам и вдыхая полные легкие холода, оглушенный шагом множества лап, он особенно ощущает, что беспокоится за них. Что мог бы сделать все, чтобы донести: им лучше остаться в лагере, в безопасности. Но по итогу только лишь прячет мысли о том глубоко под собственную палевую шкуру.
Все они — часть единого племени, и это их долг, когда придет время, встать, чтобы защитить его.
Несмотря ни на какие жертвы. Несмотря ни на какую боль.
Желудишка стиснет клыки, но не посмеет сказать, признать себе, что не желал бы этой битвы. Что побоялся бы в бою схлестнуться не с жестокой тенью нарушителя или злодея, а со взглядом, который некогда цеплялся во время патрулей, собраний, охоты, трапезы... Он отмахивался от этих мыслей, но они настигали его снова и снова. Он говорил себе, что все кончено и предателям нет места в рядах воителей, но он был еще ребенок, и в мыслях его было недостаточно холода. Желудишка верил, что видел черное и белое. Но верить не значит быть, и он молчал.
— Было неправильно просить тебя выкинуть их подстилки...
Вскинул на наставницу взгляд, не сдержал удивления. Но после паузы на автомате слабо кивнул, даже если про себя отметил: "В том был смысл избавления от грязного". Нерабочий ритуал, которому был придан излишне сакральный смысл.
Ученик с шумом вдохнул носом воздух, но не оторвался от тропы, что вела их все дальше и дальше, приближая к отвесной скале. Было ли то местом, где должен был бы пройти бой? Легкое напряжение скользнуло по спине юнца, когда он уловил, как, как показалось ему, чуть замедлился шаг наставницы. А потом она остановилась, и он замер подле нее, расправив плечи и обернувшись на патруль.
В пасти было сухо, а сердце билось гулко. Но внешне он будто бы пытался стать для соплеменников подтверждением слов, произносимых пестрой глашатой.
Вслед за небольшой речью они заняли свои позиции. И тогда Жало обратилась к нему лично, чем привлекла внимательный взгляд. Внизу живота похолодело, но котишка постарался не упустить ни единого слова, ни единого указания.
— Я не подведу, Жало, — тихо отозвался Желудишка и невольно прижал уши к голове. А потом напрягся.
Нельзя было думать о дурном исходе, им важно было верить, что они справятся.
Отредактировано Желудишка (2023-11-26 01:15:43)