- Надеюсь, ты поймёшь, за кого ты сражаешься и что защищаешь, - Шрам выдержал эти слова не дрогнув ни мускулом, и  молча проводил предводителя, подошедшего ближе к Жало и Желудишке, оранжевым взглядом. Мысленно он готовился к тому, что услышит сомнения в своих поступках во взглядах и словах соплеменников ещё не раз.
Он знал, за кого бился с самого начала этого сражения. И что и кого он защищал - тоже.
Подойти ещё раз к телам Жало и её ученика в свою очередь сам Шрам пока не смел.
"И их, и Краснобоку нужно будет похоронить, как подобает".
Сердце болело, и требовалось усилие, чтобы сохранить лицо.

Сумрачный воитель лишь кивнул, когда услышал приказ Кусающего Звёзды.
- И это ты меня спрашивал, что я творю, порчу и делаю не так? - вдруг зашелестела Метельница, подобравшись к нему ближе. Воитель отстраненно встретил её взгляд, никак не готовый держать оборону и  от собственной сестры. Её слова были несправедливы: хотя бы потому, что Шрам никогда не позволял себе сказать о сестре в таком ключе, как она сейчас говорит. Даже когда она действительно совершала страшные ошибки. Скорее, её разум сам домыслил нечто такое, и Метельница впрямь поверила, что брат, как, быть может, и многие другие, о ней такого мнения.
Но беря во внимание, что кошке сейчас тяжело, и эти слова - не более, чем следствие этого, воитель решил просто выслушать, что она скажет, не встревая и не переспрашивая.
- А сам что? Бросился защищать Алозвëзда. Его судьбу в любом случае будут решать если не сейчас, то потом. "Подумай, за кого ты сражаешься и что защищаешь".
На этих словах Шрам всё же поморщился, как будто его ударила дошедшая в своих эмоциях до исступления женщина. Кот смотрел на сестру и не узнавал её.
Он всё же надеялся, что она-то его должна была понять. Как минимум то, что всё это время он защищал и её в том числе. Ему казалось, что у Кусающего Звёзды или той же Журавлиной, чтобы снова поверить в его преданность, было всё время мира, пока Шрам будет и дальше молча и непоколебимо делать, что должен, но вот Метельница...
Её слова заставляли лапы опуститься. И всё же темногривый снова смолчал, мысленно подставляющий для удара другую щеку. Но кажется кошка уже высказала всё, что думает, и отвернулась от него. Этот её жест почему-то кольнул даже больнее слов. Хоть Шраму и казалось, что ему ничье признание не нужно и поддержка ни к чему, чтобы просто продолжать холодно и сердито делать свою работу,  в этот момент ему в голову закралась мысль, что от него отвернулись все, даже родная сестра - буквально физически, и тут-то он и почувствовал по настоящему своё тотальное одиночество по жизни.

Шрам тихо подошёл к Ольхе с Сосногривым.
- От тебя здесь будет больше пользы, чем от меня, - произнесла Метельница и откланялась.
- Я тебя понял, - глухо отозвался воин, не зная, как ему теперь реагировать на внезапный холод сестры. На душе его сделалось паршиво.
Он протянул голову к боку отца Сосногривого и осторожно поднырнув под него шеей, помог молодому соплеменнику взвалить его на спину.
- Тогда Сосногривый донесёт Тёмного Бука. А я разберусь на поле клевера, - всё же принял решение воин, и с плохо скрываемой печалью поглядел в глаза Ольхи.
- Если по пути встретится ещё кто-то из раненых не так тяжело, я попрошу о помощи. Чтобы мы управились быстрее.
Он говорил безжизненно. Выходка Метельницы, казалось, отняла у него последние жизненные силы. Он и сам был неслабо ранен, но привычно ставил в приоритет состояние других.
И, не глядя больше ни на кого, развернулся и пошёл-таки в указанную бывшей целительницей сторону. Туда, где недавно скрылась Метельница.

—> Поле клевера

Шрам помог взвалить отца на спину, и Сосногривый кивнул ему. Темный Бук уже привычно "крякнул" от боли и прикрыл глаза. Пригибаясь под тяжелым весом отца, Сосногривый медленно пошел за Ольхой, ступая ей во след.

- Слушай... спасибо тебе, огромное. Признаюсь честно - ты дорога мне... хух... спасибо, что помогаешь нам, Ольха...- выдавил он из себя негромко, пытаясь нагнать кошку. Кажется, в этот момент Темный Бук легонько усмехнулся через боль, не открывая глаза.

Опустив морду и напрягаясь, стараясь не сделать отцу больнее, Сосногривый брел в сторону лагеря,, стараясь держаться, но периодически все-же выдыхая тяжело горячий воздух из пасти. Лапы ломило от усталости, но надо было потерпеть... Папа был всем, что у него оставалось....

———————————> лагерь Теней ———————-> палатка целительницы

[indent=2,0] "Хорошо, что они живы." Количество соплеменников немного успокаивало, хотя тот факт, что воители Теней не сражались, а отсиживались, заставляло и переживать. Как сильно они ранены? Как давно там находятся? А где остальные?

[indent=2,0] Но подобный поток мыслей я пресекла прежде, чем тот успел сформироваться в нечто четкое и достаточно осязаемое. Дернула хвостом, взглянув на предводителя будто бы чуточку осуждающе-снисходительно. Но всё также молча, и в ответ кивнула. Война была окончена - битва так точно. Пора было вернуться домой уже всем вместе, разобраться со всем тем бардаком, что был наведен, и...

[indent=2,0] "Ощущение, что это не закончится."

[indent=2,0] Словно в подтверждение этой назойливой и горькой мысли вырвалось резкое "потом" от Кусающего Звезды. Я даже смотреть на него не стала, лишь медленно вздохнув. Слова, сказанные коту ранее, не несли с собою цель получить что-то взамен, так что и разочарования не было. Просто на миг кольнуло, привычно, и я привычно повела плечом, беря направление в сторону Поляны Клевера, не заостряя на этом внимания. Как обычно.

[indent=2,0] И тем острее оказалось чуть погодя последующее, когда кот обернулся. Я на миг остановилась, глядя на него, после на удаляющуюся спину, чтобы после продолжить держать путь на ранее условленное место. В груди поселилось еще большее волнение и  беспокойство, но теперь оно там кружилось вместе со всеми прочими переживаниями за племя.

[indent=2,0] Но углубляться в это волнение, от которого норовила закружиться голова, я не стала, даже не изменившись в выражении мордочки: сосредоточенном и спокойном.

>> поле клевера