Бурый воин невольно издал вздох, чувствуя, что былой атмосферы ни ему, ни ей сейчас не вернуть. Казалось, нечего было даже пытаться.
- Да. Мы и так затянули, - неестественно легко согласилась Смоковница. Чистошёрст всё тем же потерянным взглядом проследил, как она, выбравшись из воды, спешно уходит вперёд него, будто желая навеки вечные оставить случившееся позади. Вместе с случившимся она оставила и Чистошёрста, ещё какое-то время одиноко стоявшего у зёва пещеры и не спешившего уходить.
Морда его опять сделалась туманной. Он совершенно не хотел отпугнуть воительницу, но видимо только что сделал это своими чудаковатыми выходками. Надо было бы догнать её и объясниться, но рот словно всё ещё был наполнен водой и конечности прочно приросли к влажной земле. Вместо этого Чистошёрст огромным усилием воли толкнул лапы вперёд и не спеша поплёлся следом за Смоковницей, волоча за собой грустный полосатый хвост.
Кошка так и не оборачивалась, а язык во рту воина так и не шевельнулся, чтобы хоть что-нибудь сказать. Он хотел, и даже представлял себе, что в следующее мгновение непременно разорвёт тишину хоть словом, но даже губы успели неприятно обсохнуть к концу путешествия, бесцельно волнующие воздух.

----> Главная поляна

Полянка ←

Калина довольно зажмурилась, когда Метеор лизнул ее макушку. Предводитель всё охотней нарушал личное пространство трехцветной. Раньше было строго наоборот. Это Калина любила мазнуть хвостом по его подбородку, невзначай потереться боком о серый бок или плечо, чтоб поддразнить и заодно оставить на коте свой запах. А потом следила, начнет ли Волнорез марафет наводить, пытаясь смыть с шерсти напоминание о сопернице. Теперь кот сам "клеймил" ее, хоть надобность уже отпала. Другие коты племени даже не рисковали видеть в Калине кого-то кроме глашатая, в крайнем случае считали пеструю кошку хорошей приятельницей. Метеор не афишировал личную жизнь, но каким-то чудом дал всем понять, что сердце Калины занято.

- Сапсанчик и Серебринка... А что, звучит, - хмыкнула она, рассуждая. Перед глазами возникли два пищащих комочка, очень похожих. Брат и сестра... Нет, пусть лучше она родит трех котят. Либо одного. Но не двух. В своих детях Калина хотела видеть славное будущее Тигриного племени. Ничто не должно напоминать ей о прошлом.

К счастью, шум водопада отвадил прочь эти грустные мысли. Предводитель и глашатая замерли, синхронно прикрыв глаза. Родная стихия обладала будто бы исцеляющим свойством: вот они с Метеором вновь соперничающие юнцы, а не закаленные в боях воители, на чьих плечах лежит судьба половины земель вокруг озера.
И прямо как раньше, серогривый без труда превзошел ее. Увы, увы... Ну да ладно. Едва ли Калина отдала бы сердце коту, что уступает ей по всем фронтам.
- Что ж, у нас есть победитель, - глашатая цокнула языком, подтолкнув к упитанной форели худощавого окуня.
Но прежде, чем Метеор сказал бы что-то, отвлеченный скромным уловом Калины, она резко подобралась и прыгнула с идеально просчитанной точностью: в мгновение ока предводитель оказался под ней, прямо между цепких белых лап.
- Моя рыбка больше, - замурчала Калина и нагнулась, проведя языком по щеке Метеора.