<<<Змеиная горка
Кедр, казалось, не замечал оруженосца, стоящего неподалеку и смотрящего за этим лапным (ручным) трудом. Нет, даже не "казалось" - он действительно сейчас начисто позабыл о нем, погруженный в свое горе. Кречет и не вмешивался, молча наблюдая за происходящим. С каким остервенением полосатый соплеменник копает яму, ломая когти о мерзлую еще землю, как выискивает травы...
"Он хочет похоронить его по всем обычаям", - понял юный оруженосец. Он тяжко вздохнул и опустил взгляд, бычком потом посмотрев на Кедра. Он не мог понять, к чему подобные почести. Мог бы пустить его по реке, мог бы бросить со скалы - тоже обряд, если на то пошло... там бы до Мастера тоже никто не добрался, если его так беспокоит, что над телом надругаются, или что до него доберутся вороны и будут трепать окоченевшие останки.
Под конец Кедр стал маскировать место. Кречет непонимающе вытянулся, округлил глаза, пару раз порывался что-то сказать, а в итоге махнул на это хвостом. Однако во взгляде читалось: "Ке-едр, что ты творишь..."
Таким образом могила стала выделяться. Уж лучше бы воитель не старался, однако что сделано - то сделано.
Когда Кедр, все еще находясь спиной к нему, остановился, чтоб посмотреть напоследок на это место, Кречет сделал над собой усилие и подошел.
Он не сразу нашел, что сказать, тоже стоя и глядя на могилу. Потом он прищурился и перевел взгляд на старшего кота. Он всерьез беспокоился за него.
- Он ведь был не просто твоим знакомым? - утвердительно спросил Кречет, а потом с досадой посмотрел в сторону леса и поежился. Холодало уже, а ветер из-за открытого пространства, на котором они находились, нещадно трепал шерсть. В этот момент Кречету хотелось спрятаться в тени деревьев, однако он не хотел торопить воителя, - вряд ли другой Речной кот сделал бы это для него. Расскажи мне, - попросил он, слабо улыбнувшись. Может, если Кедр хоть кому-то выговорится, то ему станет лучше.

- Ну, мы уши друг другу каждый вечер вылизывали и на луну смотрели ночами напролёт. А когда луны не было видно, мы резвились друг с другом на утопающей во мраке поляне, - что уж тут сказать, подобных признаний Кречет не ожидал. Весело было, наверное. Однако, осознав услышанное и взглянув на Кедра, оруженосец понял, что это тот не всерьез, и укоризненно склонил голову набок, поджав один уголок рта в какой-то свойственной себе обаятельной манере. При этом глаза, словно два голубых кругляшка, продолжали пытливо вглядываться в бурого воителя.
- Да ладно тебе, это сарказм, - что и следовало ожидать. Мастера трудно было представить тем, кто проводил юные луны подобным образом. Однако последующий рассказ не меньше удивил Кречета.
- Да, на самом деле: мы не были простыми соплеменниками. Друг для друга. Мы были друзьями. О, у меня никогда не было столь искреннего и преданного друга. Никогда в беде не бросал. И я это говорю не просто потому, что мёртвых поминать нужно добрым словом. Всё действительно было так. Он был всегда лучшим другом. Даже когда изменился и стал маниакальным убийцей. Всегда. Я любил его как друга. Всегда, - как-то обрывисто закончил Кедр. У Кречета остались вопросы - как же такой искренний и преданный друг стал вдруг тираном и убийцей, который Кедра хочет со свету сжить? И вообще, который даже собственную смерть рассматривает только как возможность сделать бывшему другу больно! Что-то должно было произойти, но что - это пусть остается с Речным воителем. Возможно, там что-то очень личное, даже постыдное, что обсуждать не принято. Да и Кречет не был любопытным. Точнее, был, но в разумных пределах - не как кошки-сплетницы.
- У меня тоже есть такой друг, - светло улыбнулся Кречет, - Светлячок. Скорее бы его тоже сделали оруженосцем...
"Только я надеюсь, он не станет внезапно маньяком", - вдруг озабоченно вытянулся в струнку оруженосец, и его взгляд устремился куда-то в прострацию. Ну не-ет.
Еще он подумал об Осиннике. Но того нельзя было отнести к друзьям однозначно. Между ними какая-то вражда-дружба, это напряжение даже не объяснить. Кречету не нравилась мысль, что у него есть какое-то предназначение, а уж то, что этим предназначением являлся Осинник, и вовсе не радовало.
Он внезапно захотел поделиться этим с кем-то, тоже рассказать, что его тревожит, однако, взглянув на Кедра и раскрыв было рот, Кречет вдруг на расстоянии ощутил невесомый подзатыльник. От Звёздного Снега? Разве он так может? Ладно. Оруженосец итак помнил его слова, что надо быть осторожнее. Об этом никто не должен узнать, и "никто" не означает "только те, кому доверяю". От сохранности этой тайны зависит исполнение пророчества.
Вместо того, чтоб что-то добавить, Кречет прижался к Кедру боком, разделяя горе, хотя и не мог полностью понять, что это означает.
- Тяжело терять.., - он глубоко вздохнул, а потом последовал за воителем в лагерь, ощущая тоску не за Мастера, к которому он все равно проникнуться теплыми чувствами не мог исходя из своего опыта, и даже после слов бурого воителя о том, каким тот когда-то был..., но за Кедра, которому придется жить с этим. Как говорится, не жалей мертвых - жалей живых. А что еще более угнетало, если поставить себя на место полосатого кота, так это то, что для всех остальных племен новость об уничтожении серого одиночки будет радостью и надеждой на светлое будущее.
>>> Детская