- Хорошо, молодец. Этим ты серьёзно облегчаешь не только процесс собственного восстановления, но и работу целителю, запомни, - тихо зашептала чёрная кошка в шрамах. Восходу такое отношение не нравилось. Оно напрягало, стыдило... Словно мамочка перед котёнком она ворковала, говорило всё это... И это раздражало. Но не так, что прям взрыв, но голубоглазому было очень неприятно при двух детях слушать всё это... Кот недовольно дёрнул хвостом, но большего вида не подал.  И даже было дело не в том, что Росинка его раздражала, нет... Но просто такое отношение... Ого-го, как не хотелось. Ну, или может Росинка ему всё ещё не нравилась... Неважно.
- В общем и целом, ещё несколько дней, и можно будет думать о снятии тростника.
Рыжик дёрнул ухом и наконец полностью развернулся к чёрной.
- Правда? - через чур взволнованно, через чур резко и радостно. У кота засияли глаза. Наконец-то он сможет ходить! Это будет так классно и круто.
А кошка тем временем мельком заметила две пары разноцветных глаз. Но она не смутилась так, как смущался незаметно полосатый. Когда чёрная попросила его передвинуть лапу, тот покорно повиновался, глядя задумчиво куда-то в сторону и терпя ноющую, немного приятную в каком-то странном смысле, боль.
- Кажется, я такое уже где-то слышала. Жёсткая слоговость… Ах, вспомнила. Странно, что на ум тебе пришло именно это словосочетание, - задумчиво  отвечала Росинка, немного замедлив работу с повязками. Восход внимательно посмотрел на нёе в ожидании подробного ответа. Ну мало ли... Может она и вовсе знакома с носителем этого языка.
- Был на наших территориях один одиночка, который говорил похожие вещи. Кто знает, может быть, ты с ним встречался, - не сразу, но всё же ответила всё таким же шёпотом кошка. Белые котята не могли услышать их разговор. Но они смотрели. И их взгляд мешал.
- А ты его знала? Он был со мной некоторое время, - не тихо, но и не громко спросил голубоглазый, а затем, не в силах выдерживать на себе эти взгляды, спросил у разноглазиков:
- Что?
Пусть не молчат. Говорят или уходят.
И Лотоса что-то долго нет...

Целительница уже опытно подметила глазом мимолётные, даже едва уловимые изменения в мордочке рыжего кота. Неприязнь, лёгкая брезгливость и ещё что-то. Ничего нового, но и ничего приятного. Сердце чёрной кошки чуть кольнуло. Но жаловаться было бессмысленно. В конце концов, она такая была, есть и будет. Слишком сложно измениться, слишком тяжело ломать саму себя ради чего-то неопределённого.
Целительница затянула последний узелок и отпустила повязку. На всякий случай чуть подцепив её когтём, Росинка проверила свою работу на качество, но нет, с этим всё было совершенно нормально.
— Знаешь, а я могу попробовать поискать ингредиенты для общеукрепляющего состава. Он может ещё немного сократить этот срок…
А тем временем радость в глазах Восхода чуть ли не пробивала дыры в стенах маленького сарайчика. Чёрная кошка едва заметно фыркнула в усы. Всё-то молодым не терпится…
Росинка снова фыркнула, но на этот раз уже от смеха над самой собой. Ну да, ну да, она-то точно главная старушка во всём этом лесу. Как только из неё песок не сыпется, да и она сама не тает как росинка на солнечном свету…
— Мельком видела, много слышала, но никогда не общалась. Таким он был… избирательным…
Договорить целительница не успела, а потом и не стала продолжать диалог, полностью переключив своё внимание на двух близнецов, которые в силу своего возраста и абсолютного кошачьего любопытства попытались подглядывать за ними и, грубо говоря, спалились.
Росинка задумчиво перевела взгляд с первого на вторую, которая появилась позже своего брата. Нет, она совсем не злилась. Ну что же… хорошо, что они хотя бы извинились. Мелочь, но ведь приятно.
— В следующий раз либо следите так, чтобы вас не замечали, либо спрашивайте сразу. Ну а если на вас в ответ смотрят с ненавистью или желают вас убить, то сами понимаете, что нужно сделать в таких случаях. Без причин никто ничего не скрывает, — сухо, обстоятельно и вполне банально ответила кошка.
Котята, однако, оказались предусмотрительными, да и причина их любопытства показалась целительнице вполне здравой. Её собственное мастерство уже успело несколько раз в пути спасти жизнь ей самой, да и не только, да и какие-то минимальные знания трав и их свойств пригодились бы любому, сколько бы этот любой ни отпирался.
Кошка бросила поверхностный взгляд на Восхода, откровенно задумавшись, что ей ответить этим двум.
— Я могу кое-что показать вам, но при двух условиях. Первое: я вам не наставница, а вы мне не ученики. Второе: вы поймаете одной скромной чёрной кошке, которая сейчас сидит перед вами одну красивую мышку, потому что на голодный желудок эта кошка становится очень-очень вредной.

— В следующий раз либо следите так, чтобы вас не замечали, либо спрашивайте сразу. - Кай глуповато улыбнулся. Следить так, чтобы не замечали, они умеют. Но в рамках сарая это как-то не вышло. Наверное, все дело в том, что стог какой-то низкий. Или их подвела чересчур беленькая шерсть. Не может же такого быть, что плохо спрятались! - Ну а если на вас в ответ смотрят с ненавистью или желают вас убить, то сами понимаете, что нужно сделать в таких случаях. - теперь котик шагнул назад, в растерянности глядя на Росинку, а Сирша, напротив, выступила вперед, то ли желая отчетливее слышать кошку, то ли собираясь ответить. - Без причин никто ничего не скрывает.
- Да... - котята переглянулись исподлобья.
Сирша не могла не заметить, что рыжий кот, в отличие от них двоих, поджимающих хвосты, спокоен. И его спокойствие кошечке немного передавалось. Смотря на Восхода, она понимала, что нет причин беспокоится. Росинка уши им не оторвет.
- Я могу кое-что показать вам, но при двух условиях. Первое: я вам не наставница, а вы мне не ученики. Второе: вы поймаете одной скромной чёрной кошке, которая сейчас сидит перед вами одну красивую мышку, потому что на голодный желудок эта кошка становится очень-очень вредной.
- Так это я и предлагал! И вы не такая и вредная! - оживился Кай и в следующий же миг сиганул в кучу пожухшей травы, которая еще и всколыхнулась под его легким весом. Точно буйвол прыгнул.
Из-под сена, пища, высыпали мышки: одну одиночка схватил тогда, когда она еще не успела подбежать к Восходу, а вторую Сирша поймала у бока покалеченного кота.
Две серышки метнулись в другой стог.
Кай направился со своим трофеем к Росинке, в то время как кошечка перегнулась через Восхода и положила мышку к его лапам.
- Держите. - вкрадчиво произнесла Сирша. Холодноватым тоном. Словно официант.
За какие-то пару мгновений близнецы окружили черную кошку с одним-единственным требованием в глазах:
УЧИ!

- <много болтовни спустя> ...И вот так закончилась ее сказка о храбром воробушке.
Мангустик вздохнул полной грудью, восстанавливая дыхание после подъема, во время которого он без умолку болтал. Он и не заметил, как они с Каем оказались около чего-то большого и темного. Намного больше, чем все, что дымчатый котенок видел за свою короткую жизнь, учитывая, что и глаза у него открылись всего несколько дней назад. Рядом с постройкой рос дуб, вид которого был уже более привычен малышу, нежели гнездо двуногих, которое оказалось еще и пустым внутри.
Они зашли туда, и Мангустик подскочил на целый лисий хвост вверх и назад, взъерошив шерсть, потому что скрипнула одна из досок, на которую наступил Кай. Поняв, что опасность миновала, котенок пошел дальше, с интересом вглядываясь в окружение.
Запахи-запахи-запахи. Мангустик не особо старался что-то различить, понял только, что тут жили коты. Но ему до них не было дела.
Заметив подстилку в углу, котенок сразу направился туда, но осекся, услышав предостережение Кая: Только не трогай подстилку в углу.
Мангустик решил ее потрогать, но когда старший отвернется. Ему было любопытно, что с подстилкой не так. И, возможно, если бы ему про нее не сказали, он бы понюхал и отошел, но теперь все иначе. Мангустика будет тянуть туда, как магнитом, просто из-за запрета.
- Ты перепугал нашу будущую дичь, - сказал дымчатый котенок, когда Кай запрыгнул на сено. Один из потревоженных грызунов побежал к выходу. Мангустик доброжелательно проводил зверька взглядом, надеясь, что та станет чьим-то обедом. Или ужином, поскольку они пришли сюда затемно... да, наверное все же ужином. Им-то с Каем это уже не нужно, потому что голода они не испытывали.
Котенок чувствовал, что дичь тут водится, и это хорошо. Они смогут тут остаться ненадолго, а потом им необходимо встретить маму... она должна быть уже где-то совсем недалеко.
- Мангустик, — выпрямившись, позвал его Кай, странно поблескивая глазами. Мангустик, к этому моменту залюбовавшийся лунным светом, повернулся к нему, вопросительно улыбнувшись, — ты правда думаешь, что мама придёт сюда за тобой?
- Ну конечно! - счастливо воскликнул котенок, - она всегда приходит, когда наступает пора огоньков. Правда, сейчас она задерживается, - Мангустик беспечно махнул лапкой, - но это не страшно! Бывало и такое, что она немножко опаздывает.

— Мамы опаздывают иногда, — сказал старший кот, присаживаясь рядом и обнимая его хвостом. Мангустик торопливо кивнул, поднимая на него взгляд - ну а он о чем только что говорил? И все-таки этот жест белого кота внезапно насторожил котенка, согнав всю веселость. Словно все было как-то... не так с этим прикосновением. Или дымчатый просто чувствовал, к чему идет разговор. Отстраниться, чтоб было не заметно, он не мог и поэтому сидел как на иголках, вдруг панически мысленно умоляя Кая замолчать. Не продолжать. Он и сам не знал, почему, — Моя мама тоже, случалось, опаздывала. И однажды она просто не вернулась. Сколько бы я ни ждал, сколько бы ни сидел на том же месте, где мы расстались — она ко мне не вернулась. Видишь ли, Мангустик, — Мангустик сидел, словно проглотил деревянную палку, не шелохнувшись, даже когда Кай коснулся его уха, — мамы, бывает, не возвращаются к детям. Твоя мать... не придет.
Мангустик отпрянул, но белый кот и сам отошел от него, спрыгнув со стога с сеном.
- Ты не можешь знать! - в горле как-будто был солоноватый комок, который мешал нормально дышать, и само дыхание становилось поверхностным, царапающим стенки носоглотки, - Ты все врешь, - Кай и правда не знал его маму. Мангустик не желал, чтоб он так о ней отзывался. Она бы никогда не бросила его, он был самым дорогим, что у нее есть. Она любила его, неужели не ясно!
— Но это не так уж плохо! Я жил без родителей. Многие одиночки жили без родителей и продолжают жить. Они были умными котятами и смирились, - сказал Кай, как будто для него это были просто ничего не значащие слова. Для Мангустика же это было самым жестоким осознанием в его жизни. И нет, нет, он не собирался в это верить.
- Моя мама не такая! - с фырчанием сплюнул Мангустик, проносясь мимо белого одиночки, словно небольшой ураган, прочь из сарая.
Вниз по склону бежать было легче, хотя несомненно, вокруг хоть глаз выколи, и дороги не разобрать. Только калейдоскоп запахов и собственных ощущений окружал Мангустика. Когда котенок решил, что с него достаточно, то обессиленно рухнул на землю. Здесь его защемившее горло наконец отпустило, и на глазах выступили слезы. Хорошо, что Кай на этот раз их не увидел. Дымчатого даже подташнивало от мысли, что сначала одиночка-таки увидел его плачущим от голода и холода, можно сказать - увидел его изнанку, и теперь котенок чувствовал себя опозоренным. Нет, пожалуй, больше он никому не покажет слез. А когда мама придет, он сам увидит, как сильно ошибался. Может, ему не повезло, но он и Мангустик - две разные личности, у него не обязательно все должно повториться.
...Он хотел увидеть мать, чтоб узнать, где она и что с ней сейчас. Иногда сны и правда показывали ее - цветные, которые легко спутать с явью. Они нравились Мангустику, он будто бы играл с ними и никак не мог узнать, что это сон, ровно до тех пор, пока не проснется. Как не мог это и контролировать.
Сегодня же, когда он задремал, ему приснилась незнакомая кошка. Она была как две капли воды похожа на Кая, и Мангустик сперва подумал на него, пока не увидел отличия. Он не мог точно назвать их, так как сон был не детальный, а охватывающий картину в целом. Как ни странно, кошка лежала на той подстилке, которую он видел в сарае.
Он склонился и положил перед ней дичь. Мышь. И только сейчас, увидев на мгновения свои лапы, понял, что видит все глазами своего нового знакомого.
Такого с ним еще никогда не было. Обычно он видел все со стороны, и все было вполне мирно, но сейчас на Мангустика обрушилась волна чувств к этой кошке, в которых он в силу своей юности не мог разобраться.