Тонкости того вечера, например, как Тмин что-то говорил о его глазах и как его ученица прожевала и дала ему какую-то траву, Исток практически не помнил или помнил пару картинок из каждой сцены. Словно бы это были кадры из какого-то фильма, на который он смотрел со стороны.
Очнулся малыш с горьким привкусом в пасти от той же травы, от чего и вспомнил о ней. Фу, чего только стоило от него отвязаться. Сколько слюны пришлось потратить и сколько горечи от нее испытать, глотая всю эту горькую массу. А все потому, что он прежде твердую пищу не ел,  уж траву – тем более. Котенок просто не знал, как правильно съесть ту зеленую полужидкую, покрытую кое-где прозрачными пузырьками с белым ореолом, кашицу, которую ему сплюнули, а потому остатки травы застряли у него в пасти, между растущих зубов.  С чмокающими звуками, всячески кривя мордочку, обнажая маленькие клычки, Исток пытался выковырять языком всю ту гадость, что застряла у не него между зубов
Когда Исток справился со своей нелегкой задачей, то обнаружил, что в пещере кроме него и Осоки никого нет. Лишь слабый запах брата, уходящий прочь из сырой пещеры, котенок смог учуять. Он еще был слишком мал и неопытен, чтобы чувствовать запахи тех, кто ушел из пещеры более чем половину часа назад. Да и приятная, теплая, в отличии от воздуха, попадающего из входа и ерошащего шерстку Истока, сырость пещеры не способна оставлять в себе запахи надолго. Лишь запах трав, перебивающий любой другой, был тут вечным. Порой, если подойдешь слишком близко к кладовой, он бил в ноздри и заставлял плакать. Похоже, это был запах дикого чеснока, который наверняка завалялся в хоромах целителя и которого уж точно не знал котенок.
Исток, несмотря на холод, который он чувствовал гораздо острее, нежели та же Осока по причине редкости своей молодой шерстки и маленького размера, подошел к кошечке и ткнул ее лапкой в плечо, дабы та, увлеченная чем-то снаружи, куда и устремила свой мечтательный, немигающий  взор, обратила на него внимание.
- Слушай, - обратился котенок, хотя имени ее вспомнить так и не смог. – А где все? – наивно спросил котенок, склонив головку в бок, вопросительно глядя на Осоку. – Где мама, Ловушка, Волнушка, Осколочек? Они пошли гулять? Отведешь меня к ним?
Эх, если бы он знал, что, быть может, никогда больше не увидит сестер и маму. А пока он лишь мог недоуменно глядеть на кошечку, выжидая ответа. Он не знал и того, что Предводитель отправил на их поиски Странника, не знал того, что Осколочек сейчас веселиться в детской.
- Почему ты молчишь? – не выждав ответа, вновь обратился котенок, уже начиная подумывать о чем-то плохом, хотя и не мог понять, что именно могло случиться. А вдруг они умерли, как в истории о межплеменной любви? А если их кто-то украл? Но пока отчаиваться рано, а потому котенок не спешил делать выводы, хотя и должен был. Похоже, природа наделила его интеллектом, а потому он не стал сразу же куда-то срываться или плакать, а просто дожидался ответа на свой вопрос.

Облако вбежал в палатку и опустил влажный мох рядом с Тигровой Лилией. Вода, несомненно, выведет из обморока, но тогда надо намочить лапы и прыскать в мордочку. Только вот... когда белый глашатай увидал состояние Тмина, то понял, что тот уже не в состоянии применить все свои знания. Пятнистый воитель мертвой хваткой уцепился за подругу и мало чем помогал ей. Чувства были сильнее любого долга целителя, и Облако осознал - Тмин не способен сейчас помочь Тигровой Лилии.
- Тмин, - белый кот подошёл к воину и мягко, но настойчиво, отстранил его от кошки. Затем поднял взгляд на Осоку. Это его ученица, и если её избрали предки, то она их спасение сейчас, - Пусть Осока вылечит Тигровую Лилию. Ты знаешь что делать? - глашатай обратился к ученице, никак не выдавая своего собственного волнения, а даже наоборот, желая её немного приободрить - зачем еще больше нагнетать панику? Со своей стороны кот готов был сделать всё, что потребуется, если потребуется. И да, он верил в дочь Острозвёзда и в глубине души молился Звёздному племени, чтоб они послали озарение своей избраннице.

Исток обратил внимание Осоки на себя толчком в бок. Ученица внимательно посмотрела на котёнка, про себя ещё раз восхитившись его разными глазами. "Э, да ты единственный, кто остался со мной сейчас" - усмехнулась серая. Даже Осколочек, видимо найдя занятие поинтереснее, чем просиживание пятой точки в душистой пещере целителей, ушёл искать приключения на эту самую точку.
– Где мама, Ловушка, Волнушка, Осколочек? Они пошли гулять? Отведешь меня к ним? - резонный вопрос для котёнка, оставшегося в одиночестве, без родных, с непонятной кошкой-недоучкой. И Осока задумалась над ответом, но отвлёк её голос предводителя. Собрание-то ещё не окончено. Ученица с удивлением поглядела в сторону выхода. Отсюда, к сожалению, не было хорошо видно, что происходит на поляне, но навострив ушки, вполне можно было обойтись услышанным.
А то, что ученица услышала, поразило её очень сильно. Острозвёзд объявил Нессею предательницей. Оказывается, мелодичная королева взяла своих двух малышек и скрылась с земель Речного племени. "Но.. Я же не успела дать Волнушке лекарство!" Тут же Осока почувствовала себя виноватой.
- Почему ты молчишь? - вывел из самотерзаний ученицу Исток. Да, а что тут можно сказать? Мышиный помёт, да и только.
- Мама ушла гулять. Вместе с твоими сёстрами. А Осколочек... Он тоже ушёл гулять, но вот отчего-то не взял тебя с собой, - Осока беспомощно улыбнулась.
- Послушай, Исток, я не знаю, где твоя мама. Возможно, я не должна тебе это говорить, но взрослые (не говоря уже обо мне) не всегда всё знают, и ты в этом скоро убедишься.
Ученица не знала, что и думать. Только она начала верить, что Речное племя начинает забывать о тех страшных событиях, как вот - новые события происходят. "Нессея не могла так поступить: она любит Речное племя! Тут что-то другое."
К сожалению, Осока не так долго была ученицей, чтобы понять, что коты не всегда дружат и хорошо общаются друг с другом.

позднее

- Осока! - с порога крикнул Тмин так, что ученица сразу поняла, что появился новый пациент, да ещё с чем-то серьёзным. Пациентом оказалась Тигровая Лилия, и Осока несколько мгновений тупо глядела на лишившуюся чувств кошку. Тигровая Лилия вроде была здорова, как никто, с ней просто не могло быть что-то не так!
- Нужно что-то с самым резким запахом, - предоставив это своей ученице, Тмин склонился на Тигровой Лилией. Осока сочувственно на него посмотрела и с неприятным волнением осознала, что наставник вряд ли сейчас может сделать что-то, как целитель. "Значит, опять мне придётся действовать одной. И если я ошибусь на этот раз, Тмин не простит мне этого."
Что-то, что имеет очень резкий запах.. Мышиная желчь, - тупо подумала ученица, но тут же отмела этот вариант. Потоптавшись у припасов, Осока начала перебирать в уме мало-мальски душистые растения: пижма, черемша, лаванда, тимьян, кошачья мята. Подумав, кошка решила всё таки остановиться на диком чесноке.
- Ты знаешь что делать? - вернулся Облако. Он говорил так уверено, что Осока решила во чтобы то ни стало помочь
Тигровой Лилией. Решительно кивнув, кошечка притащила остро пахнущие листочки к голове кошки.
Помогло растение или нет, воительница вскоре очнулась и Осока облегчённо вздохнула.
- Я в порядке... - приподнялась Лилия, но ученица Тмина мягко, но настойчиво уложила её обратно.
- Тебе лучше полежать некоторе время, пока мы не убедимся, что с тобой всё в полном порядке. А пока скажи, голова не кружится, тебя не тошнит? Живот не болит? - просто на всякий случай Осока задавала обязательные вопросы.

- Тмин, - услышал воитель голос Облака. А затем белый глашатай мягко отстранил его от любимой. Пятнистый кот сам не понимал, как оказался далеко от Тигровой Лилии, но кажется, он преспокойно дал себя отвести от неё, - Пусть Осока вылечит Тигровую Лилию.
Взгляд зеленых глаз выловил в сумерках пещеры ученицу. Тмин ничего не соображал, кроме того, что сейчас только Осока может помочь воительнице - и правда. Та принесла дикий чеснок, и у Тмина тут же всплыло досадное: "и правда, чеснок бы тут помог, а ты как не додумался?" Запах был сильным, и может каким-то образом он привел Тигровую Лилию в чувство, прервав то, что происходило в её голове. Тмину было невдомек, что все переживания Тигровой Лилии обретают в её голове такой смысл, превращаясь в вещие сны, где она разговаривает с Павлиноглазкой и может анализировать всё происходящее.
Когда кошка открыла глаза, Тмин мог представить, что она увидела склонившихся над ней полукругом воителей и Осоку.
- Я... Я в порядке... - пробормотала Тигровая Лилия.
- Но не пять минут назад, - вставил Тмин, всё еще глядя на нее такими глазами, будто в любую секунду обморок может повториться.
- Тебе лучше полежать некоторое время, пока мы не убедимся, что с тобой всё в полном порядке. А пока скажи, голова не кружится, тебя не тошнит? Живот не болит? - начала задавать вопросы Осока, и если бы Тмин не был так обеспокоен и мог думать о чем-то другом, так непременно похвалил бы ученицу.
- Нет. Ничего не кружится, ничего не болит и меня не тошнит. Просто немного подустала. А так я в норме, честно.. - ответила Тигровая Лилия и предприняла попытки встать. Но это у нее не получилось.
- Надо не трогать её до утра. Ваша помощь больше не нужна, - ревниво сказал Тмин Облаку и Чистошёрсту, быстро скосив на них взгляд, а потом обратился к Тигровой Лилии, - хочешь поесть? Или попить? - он придвинул поближе к ней намоченный мох. Но Тигровая Лилия вновь была в состоянии, вроде обморока, только на этот раз в сознании. Разве что глаза её были плотно сомкнуты, а еще на её красивой мордочке была гримаса боли. Тмин переглянулся с Осокой. Это было страшно...

Никогда ещё Осока не видела Тмина таким. Казалось, будто он растерял всё своё самообладание. Странно, но ученице до сего дня казалось, что Тмин всегда есть, был и будет самым невозмутимым и хладнокровным котом в Речном племени (после Острозвёзда, разумеется). И, став наставником Осоки, этот воитель всегда занимал особое место в её сердце. Она старалась на него ровняться и он был для серой кошечки чуть ли не идеалом. Это не значит, что он перестал им быть. Наоборот, с этого момента кошечка полюбила его ещё больше, а желание стать таким целителем, чтобы Тмин мог гордиться ею, повысилось у малышки на значительную величину.
- Нет. Ничего не кружится, ничего не болит и меня не тошнит, - это едва ли не успокаивало, но хотя бы Тигровая Лилия чувствовала себя хорошо. "Ты можешь чувствовать себя хорошо, а в это время в тебе развивается чужой."
Воительница попыталась было сесть, но была настолько слаба, что это не получилось у неё даже после нескольких попыток.
- Хотя нет, чувствую некоторую слабость во всём теле... - грустно поведала Лилия, на что Осока только фыркнула.
Но вслух ученица не сказала ничего, что могло бы спровоцировать пациентку. Нет, конечно, Осока не думала, что Тигровая Лилия легко возбуждаемая, просто когда ты болен, то чувствуешь себя раздражённым и уставшим.
- Надо не трогать её до утра. Ваша помощь больше не нужна, - Тмин сказал это Облаку и Чистошёрсту, и Осока удивлённо поглядела на глашатая и воителя. Если честно, она уже успела забыть, что в пещере находится кто-то, кроме неё самой, Тмина и Тигровой Лилия. За это ученице, естественно, стало стыдно, и она бросила извиняющийся взгляд на Облака и Чистошёрста. Она извинялась таким образом ещё и за Тмина. Мало ли, вдруг его реплика покажется глашатаю оскорбительной.
Облако с Чистошёрстом ушли, а Тигровая Лилия в этом время лежала на подстилке, плотно закрыв глаза. Она вроде не спала, но как будто была не здесь. "Неужели это опять обморок?!"
Переглянувшись с Тмином, Осока вновь обратила взгляд на Лилию.