«Чёрным?!» - чуть было ошарашенно не переспросила Метелинка, но тут же глубоко задумалась, вспоминая, каким она сама увидела Стрелолиста. «Он вроде серый, с такими полосками... И у него длинная жёсткая шерсть. А ещё белый есть цвет, определённо белый!» - у малышки прямо перед глазами стоял огромный бок Теневого воителя, который она совсем недавно пыталась изукрасить боевыми царапинами. Хм, оказывается, она совсем не разглядывала этого кота - заметила лишь его взгляд (а какого цвета они были?..) да какую-то дикую и несуразную смесь длинных волосков и светлого подшёрстка.
Решив, что такие эксперименты необходимо ставить при непосредственном взаимодействии в носителем цвета, Метелинка хотела было проверить свою открытую теорию да хотя бы на Позёмке - чего уж говорить, разноцветная сестра была просто идеальным подопытным кроликом, тут цветовая гамма разгулялась как могла, даже цвет глаз у них уже различался, но не тут-то было.
Сзади раздался ещё один голос, а затем сестра исчезла из-под бока. Метелинка резко повернула голову, отрывая взгляд от изучения отцовских прищуренных глаз, и уставилась на Враногривку, которая в это время пыталась съесть Позёмку.
- Да ну нет, - жалобно мяукнула Метелинка и тут же отвернулась, вглядываясь в морды отца и матери, так удачно скрытые тенью недосягаемости. - Мам, пап! - возмущённо-требовательно мяукнула светлая. - Я вас люблю, я не хочу быть жирной и сочненькой! - она ненамеренно округлила глаза, поочерёдно глядя на родителей и молодых воительниц, и обиженно запыхтела носом. К ним присоединилась ещё Тростинка, и Метелинке стало не по себе ещё больше: глядя на трёхцветную, малышка видела лишь Пчёлку и Змеезвёзда, слышала лишь церемонию и сдавленные слёзы.
Но сейчас Тростинка была более оживлённой, чем тогда, и голос был не таким страшным. Наоборот, она тоже включилась в «игру» и даже похвалила их - всех троих - назвав «славными воителями»! Подумать только!
Но эта фраза подала Метелинке одну здравую мысль. Что может быть ещё лучше славного воителя? Правильно! Воитель на загривке другого воителя!
Светлая повернулась и шустро вскарабкалась по знакомой чёрной шерсти отца ему на холку, пребывая в полнейшем вдохновении и восторге от собственной идеи. Теперь она была выше их всех, хитро и весело поглядывая на них между чёрных отцовских ушей.
- А вот теперь посмотрим, как вы меня съедите!
Тёрн, конечно, в обиду не даст, он-то точно шутил - в отличие от остальных. Но с другой стороны, если подумать логически, то воители не должны питаться котятами - иначе зачем тогда куча с дичью? И откуда тогда берутся большие взрослые коты, если не из котят? Не зря им уже говорили столько раз «вот когда я была в вашем возрасте...», и только сейчас у светленькой в голове начиналось что-то состыковываться!
Они - малыши - нравились всем - всё больше убеждалась в этом Метелинка. Даже злюки не оставались в стороне и возились с ними, как Стрелолист недавно, так что и сейчас взрослые с ними возятся, не имея плохих намерений. Но малышка всё равно осталось сидеть на загривке отца, разглядывая, как Позёмка лижет щеки Враногривки, и даже когда молодая воительница выпустила её сестру из своих лап, Метелинка продолжала наблюдать из своего «гнезда» за остальными.
Позёмка будто бы приклеилась к черепаховой Тростинке, которая снова стала какой-то замкнуто неуклюжей и от того ещё больше пугающей светлую кошечку. Вокруг потерявшей сестру кошки точно висело непроницаемое облако, отторгавшее мир вокруг, и Метелинка с долей страха наблюдала за имеющей безрассудную глупость и смелость сестрой, пока Тростинка с Враногривкой работали.
Вот за последней следить Метелинке было более комфортно. Уверившись в том, что кошки заняты делом и не имеют злонамерений против котят, светлая наконец-то сползла с отца и пристроилась рядом с Враногривкой, внимательно наблюдая за всеми её движениями и практически не двигаясь с места. Тростинка оказалась вне поля зрения, что вполне устраивало и успокаивало Метелинку, а чёткие и уверенные движения и слова Враногривки вызывали неподдельный интерес. Когда светлая поняла принцип работы, она даже осмелилась разодрать один комочек мха и положить его перед воительницей, после чего игриво отпрыгнула назад.
Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Враногривка, закончив работу, вдруг тоже припала к земле, повторяя игривую позу котёнка, и Метелинка сощуренными довольными глазами оглядела кошку. А взрослые, оказываются, совсем как котята умеют веселиться! И было бы совсем хорошо, останься воительницы с ними здесь подольше. Общества родителей, конечно, хватало, но Метелинке всё больше начиналось нравиться общаться и с остальными соплеменниками.
Когда перед глазами оказался комочек мха, она отвлеклась от своих мыслей и закачала бёдрами, задорно подняв вверх хвостик и распушив его. Не выпуская из поле зрения зелёногривого врага, она выжидала, выжидала.. а потом кинулась вперёд, накрыла его лапами с выпущенными коготками и довольно утробно мурлыкнула. Подняла голову и заметила, что гостьи уже ушли, а на поляне слышался очередной шум.

Позёмка радостно прыгала у входа в палатку до тех пор, пока Тёрн не сдался (несомненно потому, что она показывала чудеса обаяния).
- Ну что, молодёжь? Идём на великие дела?
- На какие-такие великие? - с восторгом заглядывая в глаза отцу, кошечка продолжала прыгать, но уже вокруг него. Пока не напоролась на оставленный посреди детской моховой шарик и не шлёпнулась на иголки, отбив себе подбородок. Впрочем, такая мелочь не могла надолго остановить Позёмку. Пару раз шмыгнув носом, в общем-то, просто для вида, она самостоятельно вскочила на лапы. Ещё бы, как можно поступить по-другому, когда снаружи ждут дела, и не какие-то там дела, а Великие!
С напряжённым вниманием наблюдая за тем, как Тёрн подготавливается к выходу в свет,кошечка пошагово повторяла за ним, изо всех сил распушая мягкую детскую шерстку. Если это с переменным успехом получилось, то вот ходить с подвёрнутыми вовнутрь лапами было совсем неудобно. Отрепетировав пару кругов по яслям, но всё равно продолжая спотыкаться на каждом шагу попеременно то на правую, то на левую лапу, Позёмка решила, что на первый раз сойдёт и так. В конце конов, в прошлый раз, когда они с Метелинкой и Кусачкой совершали вылазку за дичью, они вообще не подготовились как следует, но никто ничего не сказал. "Это потому, что тогда мы были ещё маленькими," - услужливо подсказала голова.
Наконец, нахмурив брови, надув щёки и ко всему прочему высунув от усердия язык, Позёмка сочла себя готовой к официальному выходу в свет. Пристроившись вслед за Тёрном, она кое-как на негнущихся лапах преодолела порог палатки и заковыляла на Главную поляну, переваливаясь с боку на бок и периодически падая вовсе, но всякий раз мужественно продолжая попытки выглядеть в точности как отец.

→ Главная поляна

Кусачка оставался незамеченным до самого конца, прям совсем до упору. Засев в кустарниках, котенок сжался и наблюдал за происходящим искрящимися азарта глазами, его хвостик то и дело слабо подрагивал, выражая крайнюю сосредоточенность на данной задаче, а именно: напугать черношкурого старшего, произвести на него впечатление. И папа проявил большую невнимательность, даже не оглянувшись в поисках сына. Все шло как нельзя гладко. Кусачка, мягко переставляя лапы, но при этом слегка раскачиваясь из стороны в сторону из-за неустойчивой походки, был готов атаковать. Был готов до определенного момента.
- Видел вас троих на поляне. Уже освоились? Как вам Стрелолист?
Вопрос заставил его напрочь забыть о желаемом. Как? Он видел? Малыш нелепо осел на круп, а потом, резко подорвавшись, быстро подсеменил, воодушевленный, ближе, устраиваясь напротив отца именно так, как сидел тот, с единственной разницей лишь в том, что в его лапах не ползали мелкие козявки.
- Знаешь что! - выпалил голубоглазый, задирая головешку так, чтобы видеть глаза родителя. - Он странный. Сначала хотел проглотить Позёмку, потом сдался и даже дал мне пару наставлений....ой,- тут-то и вернулась мысля в мозги малыша. Кусачка вздрогнул и насупился, понимая, что упустил шанс продемонстрировать услышанное Тёрну. - Я покажу тебе этот приемчик потом. Он пока недоработанный. Хе-хе.
Тут и трехцветная со своим вопросом подоспела. Вкусные котята? Действительно? Голубые глазки вновь переместились на отца в ожидании ответа.
Но ответил совсем не Тёрн. Раздалась еще пара мягких голосов. Кошки. Двинувшись в сторону, любопытно вытягивая шею, Кусачка увидел Тростинку и Враногривку, которая наглейшим образом захватила в плен его сестру, начиная ее тискать. Второй раз она попадается за день...
Детский взгляд с надеждой метнулся к папке. Он ведь не даст ее слопать, правда?
- А, это та самая шайка опасных воителей, которые едва не захватили нашего Стрелолиста!
Котенок, сначала смущенно улыбнувшись, воинственно изогнул кверху тонкий хвостик и с гордостью в голосе отозвался, встречаясь с Тростинкой взглядами.
- Точно-точно! Именно мы. А "едва не захватили", потому что он попросил пощады, а мы...мы были сыты. А так бы съели его целиком, прямо с хвостом.
Вот и Враногривка подорвалась, начиная укреплять палатку. Кусачка наблюдал за ее работой очень внимательно, поражаясь, как они так могут: знать, что и куда положить, где закрепить, работая быстро и четко, как один механизм.
-......Будет нехорошо, если Зимушка и котята простудятся от сурового северного ветра.
- Воины Племени Теней не боятся никакого ветра, - упрямо бросил малыш, возвращаясь к отцу, на холке которого восседала Метелинка. - А мы - будущие воители этого племени!И, глянув на Терна, недовольно дернул хвостиком. Значит, папан со Стрелолистом заодно?
- И есть нас нельзя.

***
Две кошки еще немного повозились у них в кустарниках, прежде чем уйти. Темненький котик, считая своей прямой обязанностью лично осмотреть результаты их трудов, остался более чем доволен. Но за стенами палатки снова было неспокойно. Ведомый любопытством, голубоглазый было хотел спросить о новой вылазке на поляну, как Тёрн озвучил его мысли, вызвав гулкое удовлетворенное урчание в горле сына.
Что с мордой, будущий вояка? Это он серьезного сделал. Ушки смотрят строго вперед, глаза цвета чистого неба слегка прищурены.
Отец говорил истину. Начинать учиться быть воителями можно уже прямо сейчас.
Это Кусачка понимает более чем прекрасно.
- И там вы должны себя вести, как взрослые, а не как котята.
- Мы не котята.
Что вырастет из такого мальца, уже считающим себя взрослым, можно только гадать. Но точно никто не знает.
Время покажет.
А пока он переступил лапками порог детской и двинулся на уровне задних лап Тёрна, держа голову, как старший. Со стороны выглядело довольно забавно. Оно и понятно. Тельце мало.

⇒ Главная поляна.

<<<<<< Главная поляна

Метелинка всё ещё была довольно маленькая для перетаскивания крупной добычи. И не то чтобы лягушка была крупная, проблема состояла в том, что лягушек удобней было таскать за тонкие лапки, которые не скользили между клыками, а таким образом болотное чудище моментально становилось раза в два больше светлой кошечки за счёт своих длиннющих лап. Метелинка начинала подозревать, что именно так и выглядят «длинноногие воины Ветра».
- Мааф, смофи, - прошамкал светлый хвостик, первый появившийся в яслях. В этот раз ежевичные ветви более удачно справились со своей ролью, отделяя её от возбуждения - на этот раз счастливого - главной поляны, где Алтей лечил вернувшихся с войны. В полумраке детской, сгустившемся ещё больше от сумерек за её пределами, Метелинка казалась маленькой звёздочкой, а Зимушка была большой луной, к которой она пробиралась сквозь тёмное небо.
- Это тебе, - она довольно наконец-то выронила лягушку прямо перед Зимушкой и с урчанием потерлась о светлую материнскую шерсть. Её макушку тут же прожёг горячий язык, а затем уши защекотали усы.
- Где ты так извалялась?
«Ой!»
Она совсем забыла, что ещё совсем недавно применила камуфляж, чтобы змеёй прокрасться к Тимьянчику, а потом и вовсе не прибрала свою шерсть. Но не стоило переживать: Зимушка вместо ужина занялась лично ей, жёстко, с усилием вылизывая её шерсть. Метелинка немного протестующе помяукала, а затем, разогретая постоянными движениями и согретая теплом материнского дыхания, разомлела и начал еле слышно урчать, прикрыв глаза от блаженство и балансируя на грани сна и яви.
«Отпрысками Речной королевы и бродяги... На меня смотрел... Что он имел в виду? Может, это он про Тимьянчика сказал? Поэтому его родители его не любят? Это же получается, что он родился вне Воинского закона, только подумать, отец - бродяга, а мать - Речная кошка. Бедный Тимьянчик! Теперь я понимаю, почему ему так не повезло с семьёй. Нет, я теперь всегда-всегда буду рядом с ним! Воинский Закон нарушать плохо, конечно, плохо, но Тимьянчик хороший. Он скромный и боязливый. Наверное, ему уже не раз говорили, что его не должно здесь быть...»
- Позёмка с Кусачкой на поляне пока, - зевнув, сообщила Метелинка, чувствуя, что мама заканчивает её вылизывать. - А папа придёт сегодня к нам на ночь? - она сонными глазами уставилась на вход в детскую, ожидая колыхания ветвей и зелёного отцовского взора.

Голова Метелинки качалась на шейке взад-вперёд - она натурально клевала носом, но не позволяла себе уснуть, ожидая, когда придёт Тёрн. И как только ежевичные ветви зашелестели и нос заполнился мышиным запахом - папа тоже нёс с собой ужин - светлая тут же широко раскрыла синие глазки и внимательно следила за тем, как отец приближается. Она затаила дыхание, хотя побыть очень сильным и крутым воителем, применившим камуфляж в темноте, - вот только она совсем забыла, что мама только что смыла его остатки, а белёсая шерсть в темноте всё равно что маяк для рулевого.
Оказавшийся рядом Тёрн лёг с ними рядом и раньше, чем Метелинка успела показать, чему сегодня научилась, подтянул её к себе, окружая лапами, чёрной шерстью, отцовским запахом и теплом. И непременной лаской - горячий язык прошёлся по спине, снова взлохматив всю шёрстку.
Малышка счастливо заурчала и тут же перевернулась с живота на спину и игриво потянулась к отцовскому носу, щекоча его вытянувшимися вперёд усами. Великие Звёздные предки, словами не передать, как она любила свою семью! Урчание итак грозило разорвать её напополам, но любовь, распирающая маленькую грудку похлеще страсти, что бушует во взрослых сердцах, любовь её топила, удушала и кромсала на мельчайшие метельчатые лоскутки.
- Всё хорошо, пап, - Метелинка любовно потянулась к нему ещё ближе, пока язычком не дотянулась до носа, и тоже оставила ему горячий детский поцелуй. - Я сегодня поняла, что не так с Тимьянчиком, - чуть понизив голос, доверительно сообщила она ему. Ей было стыдно обсуждать это вслух, но совсем немножко; больше ей хотелось понять, права она в своих рассуждениях или нет и чем она может помочь в таком случае незаконнорожденному черно-белому другу. - У него папа бродяга, а мама - Речная королева, - ещё снизив на пол-тона голос, сказала Мет и огромными синими глазами уставилась на отца.