Медка очнулась ото сна когда с боку началась какая-то возня. Попытавшись отодвинуться подальше от шума,  кошечка невольно запуталась в собственных пухленьких лапках. Завалившись на бок котёнок издал новый для него звук. Он был тише звуков которые Медка издавала ранее, но в тоже время мог привлечь к себе столько же внимания(зашыпела). Прийдя в себя после небольшого падения,  кошечка попыталась более удачно отодвинуться. Слава Звёздному Племени эта попытка закончилась успешно. К тому времени как малышка добралась к своей цели,  всё утихомирилось. Поняв что в ближайшие десять минут не заснёт, котёнок принялся изучать на чём он лежит. Приподняв переднюю лапку, Медка резко опустила её в низ. Повторив эту процедуру пару раз, кошечка пришла к выводу что ощущение одно и тоже. На следующем этапе изучения ''штуки'' малышка проводила лапкой по тому на чём лежала, то быстрее или наоборот медленнее. Ощущение от второго этапа немного отличалось от первого. Поняв это котёнок сделал вывод что падать на то на чём он лежит не больно, эта штука так же пружинистая, мягкая и немного шероховатая. Прорвало её ''размышления'' непревычная пустота в животике. Потянувшись к ''своему'' соску, малышка начала кушать. Тепло и чувство безопасноси разливались с каждым глотком. Мерно вздымающийся живот королевы убаюкивал котёнка. Во сне Медка смешно дёргала задними лапками, как будто пылась кого-то толкнуть сзади.

Спросите у оруженосцев, есть ли в детской жизнь? Неопытная ребятня ответит, что нет, конечно же. Ведь какая жизнь, лежать и сиську сосать? А королевы? Только и придаются своим отрокам. Оруженосцы скажут, что вот у них настоящая жизнь. Тренировки, охота, патрули.
Спросите у опытных воителей и старейшин, есть ли в детской жизнь? И они ответят - там что ни на есть самая настоящая жизнь. Дарование жизни. Жизнь, впервые повидавшая свет.
А что до самих котят? Пока они не знают, что такое есть жизнь. У них пока нет вопросов: что, как, зачем и почему. Они просто есть и все. Они существуют, и им неважно для чего.
Да, здесь действительно не было все это время особенно весело, и мало кто мог задержаться тут надолго. А на что смотреть? Пару умилительных взглядов, короткий разговор с королевой. Как дела? Как малыши? Как сама? Рассказ о последних событиях, пожелания всего хорошего. До свидания!
И вот какой-то прилив сил, появившийся в маленьком теле Острой, призвал ее “растормошить эту тухлую вечеринку”.
Девочка открыла один глазик. Затем второй. Все еще голубые. Похлопав этими голубыми бусинками, кошечка обнаружила интересную для себя вещь – картинка стала четче. Она приподняла головку и полной грудью втянула воздух. Маленькие ноздри широко раздулись, а сама малышка исступленно глядела на близ лежащие тела. Забавная картина.
За все это время эти запахи стали родными и тоже провоцировали чувство защиты и близости. Но внимание котенка, как вспыхнувший огонек, перекинулось на громадное тело. Котенку захотелось “взять эту вершину”. Острая напрягла лапки и стала карабкаться на маму-кошку. Было сложно, и малышка то и дело скатывалась по густой шерсти, падая крохотной попкой на мягкую подстилку. Тогда из кремовых пальчиков появились маленькие иголочки. И Острая старалась снова.
Лапки устали, а интерес и не думал пропадать. Как хотелось залезть на мамину спину, оказаться так высоко! Котенок грустно запищал.

Рыжая королева, которая уже достаточно окрепла после длительных и изнурительных родов, лежала на своей подстилке в полу дремлющем состоянии. Она чувствовала как под боком копошатся котята, все пятеро. Прекрасные здоровые котятки. Неожиданно, нарушив хрупкое спокойствие королевы, в её живот что-то резко стукнулось. Закатница подняла голову с подстилки и была крайне удивлена представшей перед ней картиной: Острая, которая одной из первых открыла глазки, тыкала лапой в Громика, а тот в свою очередь от испуга пятился в живот матери тем самым вызвав ответную реакцию у "нападавшей". Острая так же испугавшись подскочила и шлёпнулась задом на очередную жертву своих раскрытых очей - Смолинку. Возмущения Громика явно могли бы перебудить весь лагерь, но неожиданно малыш затих, а рыжая слегка вздрогнула когда в живот впились маленькие коготки сыночка, ритмично надавливающие на брюхо то с левой стороны, то с правой. Взбунтовавшаяся Острая, поняв, что потревожила ещё какое-то, пока что не понятное для неё, существо, тут же зарылась в пушистый хвост королевы. Зактаница посмотрела на дочку, ожидая дальнейших её действий, и действий остальных котят. Но больше Острая ничем не удивила маму, она лишь зевнула, показав розовый язычок и прильнув к животу начала сосать молоко, постепенно засыпая. Сладко посапывая бунтарка уснула, перебудив при этом всех остальных своих соседей по гнёздышку и совершенно не обращая внимания на малышку, которой доставила крайнее неудобство, приземлившись своим пушистым задом на её голову и ткнув её носов в мох. Смолинка, не смотря на то, чтобы была такой же маленькой и хрупкой как Медка, возмущалась громче своего лобастого братца Громика. Закатница нагнулась к ней и провела шершавым языком по мордочке, успокаивая малышку своим присутствием и ласковым мурчанием, в итоге девочка уснула, скорее всего позабыв о недавнем инциденте. Следующая на очереди была Медка. Она ото всего шума тоже подскочила и пытаясь попятиться подальше запуталась в "четырёх соснах" и завалилась на бок. Потом уже более удачно пикировала в другой конец своей лежанки, принявшись при этом то поднимать, то опускать переднюю лапку. Следующим своим действием кошечка провела лапкой по животу матери и тут же припала к соску, а затем уснула. Один только Мотылёк, равнодушный ко всему происходящему, тихо спал возле передних лап Закатницы.
Королева хотела было тоже прилечь поспать вместе с детьми, но не тут-то было. Острая оказалась настоящим энерджайзером. Или, может она просто издевалась над своими сёстрами и братьями, просыпаясь тогда когда они спят, и засыпая когда уже переполошила всех рядом с собой. Да, скорее всего издевается... Сейчас эта неугомонная барышня по-видимому намеревалась покорить саму Закатницу, так как то и дело карабкалась и скатывалась по шерсти королевы. Поняв, что покорение "вершины" невозможно она неуклюже уселась на попу и жалобно запищала. Королева вздохнула, помотав головой.
- Ты сведёшь меня с ума, Острая! - Добродушно промурчала рыжая, аккуратно наклонившись к дочери, чтобы подтолкнуть её носом, помогая взобраться к себе на спину.

Медка тихонько зашуршала подстилкой. Более-менее осторожно котёнок плюхнулся с подстилки на землю. От внезапного сквозняка проникшего в детскую у малышки встопоршилась её светло бурая шерстка с кремовыми вкраплениями. Встала на толстенькие лапки. Кошечка уже более твёрдо могла стоять, но всё же иногда заваливалась в сторону. Полагаясь только на на слабенькие чутье и нюх, Медка прокладывала себе путь к источнику сквозняка. Детское любопытство так и гнало иследовать этот загадочный мир. Проковыляв до ежевики которая формировала стены палатки, котёнок остановился. Непонятное чувство холодком прошлось по щуплому тельцу. Страх остаться снова одной среди холода возник в простеньком мозге малышки. Так Медка и осталась сидеть в ступоре перед входом в детскую.

Тепло и спокойствие были нарушены внезапным появлением чего-то нового, больно резавшего до сих пор отдыхавшие ушки. Малыш недовольно поморщился. В следующий момент ему в глаза ударил яркий свет. От неожиданности котёнок снова вжался мордой в свою пушистую защиту и обмяк, успокаиваясь.
Новая мешанина, мешанина звуков, потихоньку распутывалась по мере того, как малыш привыкал к её существованию. Парочка самых мощных звуков исходили спереди, от привычного ему источника тепла и защиты. Несколько мелких и более частых принадлежали мелким запашкам по сторонам от него. Многие исходили откуда-то снаружи их маленького "островка", издалека, со всех сторон...
Немного придя в себя, котёнок осторожно отстранился и вновь приподнял веки. Сочетание столь разноцветное, что его цвет невозможно было определить, сменилось стеной огромной рыжей шерсти. Малыш изумлённо снова что-то выдавил, и тут же сморщился от прорезавшего его нежные ушки писка. Откуда это вообще взялось?
Котёнок попробовал ещё раз. И ещё. И ещё. И каждый раз это снова било ему по ушам. Ещё раз. Ещё. Наверное, и дальше будет... проверил. Сморщился. Да ну, не может быть... ещё раз проверил.
Наконец, убедившись, что это действие теперь вызывает писк, малыш оставил попытки вернуться к блаженной тишине и попробовал использовать свои конечности для чего-нибудь ещё. Они ведь не только для увеличения количества молока, верно?
Котёнок подвигал лапками, помял подстилку под ним, и посмотрел вниз на свою опору. Она, конечно, и на ощупь заметно отличалась от меха, но на вид малыш и вовсе не нашёл между ними ничего общего. Зато на ней выделялось что-то ещё. Маленькое, с совсем короткой шёрсткой, тусклее, чем его защита. Котёнок поднял лапку, чтобы хлопнуть это что-то, и увидел, как оно поднялось в тот же самый момент. Тряхнул лапкой. На мгновение эта штука расплылась, сопровождаемая новым звуком. Малыш опрокинулся на спину, но эта неугомонная штука снова последовала за ним.
Тогда котёнок громко и жалобно запищал.