Ее стойка, ее голос, ее взгляд - все говорило о том, что Совесть не на шутку была взбешена словами своей ученицы. Песчано-бурая воительница ухмыльнулась, все еще тяжело дыша. Она этого и добивалась - живых, не прикрытых фасадом безразличия эмоций, и не могла нарадоваться своей маленькой, но победе, пусть, к сожалению, и не физической. Но победа физическая и не была целью - это всего лишь тренировка. Шестилунные оруженосцы вряд ли способны сразу на лопатки опрокинуть наставника, поэтому мгновенные успехи не были столь ожидаемы, хоть и желанны.

И все равно... "чего-то не хватает..."

И лапа летит снизу вверх, к морде противницы. Песнь Свиристеля была изрядно побита, едва держалась на лапах. Но ей было мало. Ей нужно было больше. Больше жестокости, больше высвобожденных эмоций, больше информации. Ей хотелось больше изучить своего соперника. Ей не так была важна победа. Ей не так были страшны увечья на теле. Не так был страшен гнев кого-то вне сна. Не так была страшна ее собственная боль. Ей было страшно лишь одно - будущее, которого она так стремится избежать любой ценой.

В нынешней ситуации, однако, ей не было понятно лишь одно - почему на ее слова Совесть отозвалась не со свойственной той надменностью, но со злобой. Злобой, рожденной из отрицания своей сущности? Но зачем Совести отрицать саму себя, разве жестокость не является сутью ей? Что-то не складывалось в голове кошки, недостающий кусок картины, который покажет истину всему, что происходит. Как и видимой бескорыстности серебристой кошки, в которую верилось с трудом.

Опыт не пропьешь, впрочем, иного ожидать не приходилось в физическом состоянии молодой воительницы и разгоряченным и выверенным движениям ее полной сил и гневной энергии наставницы. Скольжение когтей по морде, ощущение острых клыков под шкурой на другом уже плече, скованность движений, беспомощность, боль.

В какой-то момент Песнь Свиристеля смогла высвободить лапу, только чтобы положить лапу без когтей той на грудь и с силой надавить.

-Хорошо-хорошо-хорошо, - прохрипела та едва разборчивым быстрым говором, - я поняла тебя, можешь отпустить.

Лишь чудом молодой кошке удалось вывернуться из когтей серебристой соперницы. Песчано-бурая чуть ли не оседала на землю, тяжело дыша, но осталась стоять, видимо, из чистого упрямства.

- Все же, Совесть, я не понимаю, почему ты пытаешься откреститься от самой себя, от своей сути? Совесть действительно жестока, моя - не исключение...

На морде кошки застыла полуулыбка-полуоскал. Она не внушала доверия, но Песнь больше не хотела врать о его наличии.

- Только если ты не пытаешься выдать себя за ту, кем ты не являешься. Что ты такое, если ты открещиваешься от себя, Совесть? Я клянусь, что я исчезну, если ты дашь мне свой ответ на этот вопрос. Любой.

Немигающий янтарный взор выглядел пугающе на фоне искореженной как только можно кошки, с морды которой медленно стекала алая кровь. Она получит ответ на свой вопрос. Даже если она лишится потом задних лап.

<< Кусты папоротников.

Кажется, прошло от силы минуты две? Стоило мне прикрыть глаза, совершить спасительный легкий вздох, как тревога всё-таки умудрилась просочиться глубже. Сжав клыки на чем-то внутри так больно, что я резко распахнул синие глазенки.

"Нет! Спать нельзя, а вд..."

Даже мысль я не закончил. Что-то ни кустиков, в которых нашел своё спасение, ни буйной зелени, я не наблюдал. Вокруг было...

...страшно.

Я нервно сглотнул, сперва инстиктивно сжавшись в еще более мелкий клубок. Хотелось сжаться до размера точки, а потом развернуться в приятный, полосатый комок шерсти, именуемый "Иголка" где-нибудь у мамы под боком. Да, ни всяких крикливых соплеменниц, ни запаха странных, противных крыс. Долой непонятных гостей! Долой ругань, раны, кровь.

- Кровь!.. - с ужасом выдохнул я, внезапно поняв, чем пахнет воздух. Он будто был пропитан этим металлическим оттенком (если бы я знал "металлический"). Будто тут ходила ни пара... Ни десять... Нет. Будто весь леса - это сплошная кровоточащая рана.

Сердце испугано съёжилось. Вот тут мне совсем - совсем! - не нравилось. Хуже или лучше того - понятия не имел, где я, как очутился, и вообще... Если я до сего не знал, что делать - то теперь и подавно!

"Так, тихо..." Я осторожно озирался. Было ощущение, что в темных зарослях, траве, кустах - даже на деревьях - кто-то есть. Вечно передвигается и вместе с тем - неподвижен. Котятам и мне приходилось играть во всяких "защитников племени". Но тут ничего подобного не ощущалось.

Я не знал, как чувствует себя маленькая мышка, когда натыкается на кошачьей запах рядом.

Сейчас я был ничуть не лучше такой вот мышки.

"Тихоо... Давай. Давай соображай."

Я хотел было попятиться назад, но темные тени, казалось, сгущались за мной от одной только мысли в них укрыться. Становились осязаемыми, что тянули когти в...

"Не придумывай! Думай! Иголка, ду..."

Отредактировано Иголка (2022-09-09 01:49:05)

Не помогало. Вообще. Вот Ничуть! Я переводил глаза с одного куста на другой, медленно понимая -
" Пропал."

И, от чего-то, пришедшее осознание такого рода мигом меня успокоило. Я не хотел умирать. Оставлять Небо, Миндаля, Быструшку и Ястребочка - что я, совсем тостолобый барсук? Нет, конечно нет... И образы родных стояли где-то за спиной, просто воспоминание, просто любовью из сердца.

Я же, на какие-то мгновения прикрыл глаза. Выпрямился.

"Ну хорошо. Легко я не дамся, и плевать мне, что я - котенок."

Не собирался я ни хныкать, ни скулить, ни молить о пощаде. Решение "раз умру - то как Грозовой кот" было окончательным.

И я выпустил коготки. За секунду, как сверху меня накрыла чья-то тень. И... ничего.

"Не понял," - я моргнул синими глазенками. - "Умирают что, так быстро и так безболезненно?"

Неет, что-то мне в это не верилось. Я поднял голову, очертив кошачий силуэт. Намного более выраженный и ясный, чем шевеление вокруг. Но... Всё же какой-то не такой. Не как соплеменники.

И она отнюдь не являлась соплеменницей.

"Ну всё. Сейчас будет самый жестокий кусь, какой свет не видывал. Предки мне да будут свидетелями!"

- Ты чей, м? Кто за тобой приходит? - вдруг раздалось как раз, когда я раззявил пасть для своего последнего героического подвига. Голос не был ни враждебным, ни злобным... Во всяком случае, так показалось.

"Чегойть?" Я застыл, не сразу захлопнув свою "варежку".

- Кто приходит? - недоуменно спросил уже я, удивленно моргнув. Что эта кошка вообще такое спрашивала? Удивление и растерянность очень быстро сменились на какое-то недовольство. Я уже настроился! - Откуда я знаю, кто за мной приходит! Я что, спиной вижу, кто за мной ломанулся? Наверное, Мальва или Клевер... - Невольно начал размышлять вслух, но быстро одёрнул себя. Тени вокруг скалились, кошка - кем бы она не была - угрожающе стояла надо мной. Она...

"Она что. Защищает меня?"

Незнакомка. Кошка. В таком-то месте? Против вот этого?

"Ну. Уж. Фигли. Вам. Ежа. Под. Попу."

- А ну шваляй отсюда, или покусаю! - рыкнул я вдруг ближайшей тени, вставая в боевую стойку. Предки знают, откуда я её знал. Наверное, недавно подсмотрел у Неясыти... По правде, мне было не до воспоминаний об этом. Шипение вырвалось наружу. Я тут помереть уже был готов, а меня спасает какая-то... м... Красавица? Не важно - не дело.

Хотя Звездоцап разбери, что тут вообще происходило. И что это за "тут"?

- ..Иголка!.. - услышал я краем уха, не успев среагировать. Голос был будто не отсюда. И... здесь ли вообще?

Отредактировано Иголка (2022-09-12 22:02:29)

"Да что я тут вообще забыл бы..."

Я напряженно выдохнул, но ответить - ответил.

- Нет. Что это за "тут"?

Нет, ну в самом деле. Выглядело мерзко. Страшно. И шипящие тени вокруг не внушали никакой радости, никакого желания идти знакомиться.

- Тише ты, если их сейчас соберётся слишком много - не то, что ты, я сама могу не справиться! Не привлекай лишнего внимания.

- Фыр, - недовольно выдал я, но заметно тише. Ох знала бы эта кошка, какое редкое событие она сейчас засекла... Но бегая глазами по округе, я и сам понимал, что едва ли от меня будет толк. Просто - не сдамся. И я это обозначил.

Да и прямо ли не будет? Возможно, если проявить смекалку, из-за отсутствия ловкости...

Выбрался же я из туннеля в лагерь, миновав основную тропу. Так и тут чем хуже.

"Знать бы, что..." Тяжело. Это не родной лагерь. Вообще ни разу. Даже будь такой случай, что тут тебя не пытались бы сожрать - долго бы я осматривался да обнюхивал всё?

Одна из теней уже попытала счастье, но незнакомка полоснула нагленыша так, что сгусток заметно просел в своей густоте... Я старался отследить движение серой. В случае, если... Да, если. Если пригодится.

О том, чтобы унести знания с собой, я даже мельком не подумал. Простите-извините, но не до того.

Но в одну из теней, которая боялась подойти ближе из-за кошки, но клацала чем-то, вроде пасти (пасти же?), то и дело делая маленькие выпады вперед, я вдруг взял и швырнул шматок земли. На ощупь твердую. Может, даже с камушком. И целился ровно в морду. В нечто, напоминающее провалы от... от глаз.

"Ну ты и страшная морда, фу на тебя. Что же вы тут такие все... почти все. Доежа некрасивые."

- Я сказал - проваливай, - тихо прорычал я. Уже тише, да, намного тише. "Не привлекая внимание". Но и пытаясь не дать шанса туману накрыть нас сзади. Незнакомка была... быстра и точка в своих движениях. Но долго ли она сможет крутиться вокруг себя, размахивая лапами? Мог же я хоть немного помочь?

Хотя вопрос "а что я тут вообще делаю?!" бился в голове наравне с "это я виноват?". И последнее вызывало полное недоумение, но мысль всё так и мелькала.

Кошка (воительница?) между тем быстро развернулась на месте ко мне. Я зыркнул на неё озлобленным взглядом. Пусть злость и была не в её сторону, а в целом. День такой... откровенно лисья какашка! Ну вот как тут назвать еще?!

- Закрой глазки, - вдруг шепнула кошка. Странно так... Какой-то неестественный гул раздался от её голоса, или мне просто показалось. Я лишний раз отметил, что она выглядела как-то... Как-то... Чем-то тоже напоминала эти тени... Я еще слабо представлял разницу между "ты можешь быть  живым, а можешь не быть", так что в голову упорно не лезла прямая ассоциация. "Не живая".

Прозрачная?..

Закрывать я глаза не хотел. Барсучьи хвосты, кто будет закрывать глаза, когда вокруг?..

Но закрыл. Сжав зубы и усмиряя свою гордыню и запал. Не задумавшись, что кошка сейчас просто возьмет и сама оборвет мою жизнь. Не захочет "делиться" с остальными. В маленькую черепушку пока не могла основательно залезть и расположиться такая мысль.

Голова маленькая.

Вокруг раздались смешки. Я приоткрыл один глаз. Собственно...

- А что должно случиться-то? - шепнул я. Может, я еще что-то должен был сделать? И зачем?

И что она делала? Кто она вообще?!

- А ты кто... - я не успел договорить. По ушам ударило тааак знатно, что я аж чуть осел, пригнувшись, закрыв глаза. Прижал свои локаторы к голове так сильно, как мог - но это не шибко помогло.

- Иголка!

Ощущение, что меня ударили в грудь. Что я куда-то отлетел. А когда, уже лежа, открыл глаза...

Вокруг не было ни намека на кровавый лес и его обитателей.

>> Кусты папоротников.

Отредактировано Иголка (2022-09-22 22:16:23)

→  Тёмный лес

Снов на сей раз уже не было. Казалось, Грачехвост едва закрыл глаза, и тут же оказался среди тёмных изогнутых деревьев, утопая в густом тумане. Его связь с Тёмным лесом окрепла, но возможно ли её в принципе разорвать? Ведь, казалось бы, Невидимая своим признанием Колосу искупила грехи прошлого, но Тёмный лес так и не отпустил её. Отпустит ли он когда-либо серебристого воина, после всех этих встреч с матерью, после лжи о своём узурпаторстве?

На этот раз Грачехвост шёл через обманчивый туман молча, не зовя мать. С одной стороны, он не мог заставить себя причинить матери ещё больше боли, особенно после резкой отповеди Чешуйчатого. С другой стороны, теперь опасность напрямую задевала брата и всю его семью, и серебристый воин просто не мог допустить повторения своей истории с Чешуйчатым. Нигде не было видно и следа Невидимой, казалось, что лес был пуст. Но Грачехвост слишком хорошо помнил появление Мастера словно из-под земли и догадывался, что за ним уже следят.

«Будь что будет. Даже если мой разговор с Невидимой услышит Мастер, я всё равно должен достучаться до матери. Она должна видеть, что я готов помочь, и что больше этого не сделает никто ни среди живых, ни среди мёртвых».