Прежде чем отправиться по приказу Колоса за водой и мхом,  Бородист, разумеется примкнул к Ласточке, и даже воздух защуршал от царившей медду ними неждости и беспокойства. Колос стиснул зубы. Ему вдруг стало тошно, словно он снова попал в самое пекло пожара в родном лагере... У него последнее время не было хороших воспоминаний о родах. Невидимая... Как бы он хотел быть таким же счастдивым и взволнованным отцом, как Бородист, всроминать рождение собственных детей, как чудо и самое прекрасно сверщение в жизни. Но нет. У него от тех тяжелейших на его веку родах остались лишь жуткие обрывки кадров в памяти,  он том как она, лююимая кошка мучилась в агонии и судорогах, и каждую секунду этого процесса он уже видел, как лапы её ступают на тропу звёзд...
А после этого рожала Кремка. И бедный целитель с неопытной ученицей вынужден был разрываться между страшными ранами Ветрогона и рожающей кошкой...Тоже воспоминания не из лучшых. Как бы он на свмом деле хотел, что все эьи страшные воспоминания были выжжены из памяти также, как их родной лагерь...
Колос уже настроился контролировать весь процесс, причем полностью отключившись от реальности, и забыв где находится, кто к какому племени относится... как в палатку вошли Дуновение Ветра и её ученица Темень.
- Не стоит брать на себя такую ответственность, целитель племени Ветра.- резко и холодно заявила ему маленькая ученица,  заставляя Колоса застыть на месте, испытав резкий укол в сердце. Было больно это слышать, в который раз впспоминая о старых временах,  когда между целителями была особая связь, отодвигавшая на второй план племенные различия... Исторически сложилось, что целители всех племен помогали друг другу не взирая ни за что. А теперь маленькая ученица так легко демонстрирует,  что новое поколение напрочь забыло о том, что было прежде. Целитель племени Ветра... Захотелось просто взять и выйти. Не только из палатки,  но и из этого чцжого враждебного лагеря, и бежать без оглядки в обугленные стены своей холодной пещеры на пустоши...
Но тем не менее уйти он не смог. Он помнил, какими тяжелыми были роды Кристальной Звезды,  и очень брялся что для её дочери может проявиться наследственность. Он молча сос тороны наблюдал за появлением на свет ещё троих котят. Ласточка затихла от усталости, но даже издалека Колос мог слышать, что её сердце бьется в допустимых ритмах, поэтому встал, собираясь уже уйти,  как в палатку вошел Бородист, в ужасе интересуясь состоянием супруги. Колос не успел ответить, как она сама дала понять, что с ней всё хорошо.
- Поздравляю вас,- улыбнулся он Бородисту, затем Ласточке, потом поймал взгляд Дуновения Ветра, слегка щевельнув ушами, тем самым молча поздравляя коллегу за проделанную работу, затем всё же вышел.
>>>>>>>>Главная поляна

Мать откинула голову в сторону, когда все четыре котёнка, воинственно пища, копошились у её живота в поисках собственного пропитания. Дышала ли она вообще? В воспоминаниях сразу кольнули слова Дуновения Ветра накануне этого события о Мяте. "Нет! Нет! Нет! Нет!" Кошечка в мгновение оказалась у её головы, как раз рядом с Бородистом, и взглядом, полным надежды, устремилась к наставнице.
- К-колос она...?
Кот озвучил её мысли первым, обращаясь к целителю из другого племени. Нет, понятно, что целители вне племён, но неужели он считает его лучшим лекарем, чем Дуновение? Однако дума эта была столь мимолетна, что быстро оттеснилась более главной и значимой. Что с Ласточкой?
Королева ответила сама за себя, уткнувшись в паутину на лапах воителя. Вот тут, успокоившись, Темень и поняла, что немного перестаралась. Ну да зато защита от любого рода инфекции, что могла бы попасть через раны, ему обеспечена.
Радостно мурлыкнув, кошечка посмотрела на новорожденных.
- Такого я, признаться, не ожидала. Этого я точно назову Кабанчик.
Рыжеватый мальчик крепко вцепился в кошку, присосавшись к животу. Да, имя это ему определённо шло. Только подумать, как много взоров было устремлено на этих малышей с первых секунд рождения, а как много их ещё ждёт в будущем. Темень ласково улыбнулась, когда черный малыш, так похожий на неё, упал на бокрядом лежащего братца и обессиленно заснул. Интересно бы промотать жизнь вперёд и посмотреть на них взрослых, но все ещё впереди.
- Ты ведь уже придумал имена?
"Лоскуток". Вдруг пришло на ум, когда юница ещё раз взглянула на спящий комочек. Бородист сам должен дать им имена, так?
Тем временем ласточка подозвала ее к себе, захватывая в объятия. Ах, как же она нуждалась в этом, пусть вылизывание и не было столь приятным делом, Темень смогла искренне и свободно улыбаться.
- Ты ведь будешь приглядывать за братьями и сестрой?
Порой подобрать нужные слова очень не просто, но Ласточке это как всегда удалось на "отлично", так что без сомнений ученица сразу же кивнула, освобождаясь от захвата.
- Даю слово.
Как раз в это время Бородист придумал имена для девочки и черно-белого мальчика, задумываясь последним.
- Бородист, - тихо, почти не слышно. - Как думаешь, ему подойдёт имя " Лоскуток"?
Стараясь помочь усачу, кошечка выдвинула в предложения довольно необычное имя, но кто же знает, возможно, что это имя, возникшее в голове юной целительницы столь спонтанно, войдёт в историю Грозового племени?
- И... Камнелапка. Позовешь её? Я бы хотела, чтобы она была здесь.
Чернушка мельком взглянула на котят, думая о чем-то своём, и тем не менее кивнула, направляясь в сторону выхода.
- Я скоро вернусь.
"Надеюсь".

→ Главная поляна
У входа в ясли Ясенница немного притормозила, помня напутствие Зверобоя о том, что котята ещё маленькие, и отчего-то представляя их размером с какую-нибудь божью коровку или тараканчика. Надо смотреть под лапы, вдруг раздавлю кого-нибудь из них? То-то Ласточка плакать будет, - с сочувствием и ответственностью отнесясь к чужому счастью, отметила юница, наблюдая промелькнувшую перед носом спину Лунатика, воодушевляющегося одинаково эффективно, кажется, всем, начиная от упавшей на нос снежинки и заканчивая атомной войной. Кошечку же охватило какое-то трепетное, осторожное волнение. Возможно, после общения со старейшиной она невольно соотнесла себя с будущим материнством, возможно, насторожилась от скорой встречи с новой жизнью, но, так или иначе, в детскую она вошла необычайно для своей персоны тихо и вдумчиво, с интересом примеряясь к новым запахам и звукам. Только увиденное разрушило все преставления золотистой. -А они у тебя что, вот прям-прям оттуда вылезли? - округлив глаза, уточнила Ясенница, косясь на Ласточку. Она, конечно, уже знала, как наверняка успел убедиться Зверобой, откуда берутся котята, но искренне полагала, что они как-то поменьше размером. Грозовая едва не пискнула от возмущения, ведь как же её мушки? Задрав лапу, кошечка оценивающе заглянула «туда» себе и, задумчиво почесывая за ухом, подвела итог. - Да, тяжеловато выходят.
С деловым видом пихнув Бородиста, дабы кот дал ей больше места - в конце концов, он на потомство ещё успеет насмотреться (подумаешь - отец, делов-то!), а ей интересно, да и детская для котят, а не таких слонов пушистых - девчушка принялась пересчитывать пополнение племени, помогая себе хвостом, чтобы не сбиться. - Раз, два, три, четыре... Ух ты-ы-ы-ы! - оценила и качество, и количество она, даже облизнувшись от охвативших её чувств. - Вот видишь, скоро они подрастут, и мне будет кого закапывать в снег кроме тебя, - явно провоцируя братца на небольшую ревность - девочки такие девочки - заявила Ясенница, хитро косясь на Лунатика и гадая, куда же запропастилась их Снежинка, с самого утра каким-то волшебным образом ускользающая от их тесной семейной копании (она же банда). Ей хотелось, чтобы и сестрица сейчас была здесь, рядом. - А вы также навещали нас, когда Мшистая родила? - не догадываясь о заковыристых поворотах прошлого, мяукнула юница, растопырив уши, дабы лучше слышно было.

Лес →
Рыжелап вошел в Детскую и, почтительно передав чашу с водой Колосу, уселся поодаль, у входа, стараясь занимать как можно меньше места. Он не считал себя вправе подходить слишком близко к Ласточке и её детям, тем более, что в ясли скоро набилась просто тьма народу, а благодаря Лунатику с Ясенницей стало ещё и шумно.
-А они у тебя что, вот прям-прям оттуда вылезли? - задумчиво протянула Ясенница. Рыжелап покраснел бы, если б мог, и поспешно отодвинулся подальше, чтоб, не дай небо, не увидеть продолжения. Тут его и словил Бородист, лапой пододвинув к себе. Оказавшись между ним и Теменью, оруженосец не сразу решился опустить взгляд, а когда, наконец, увидел новорожденных, внутри у него моментально потеплело. Запах уюта, молока, едва слышное урчание и причмокивание - всё это было настолько сильным, что заставило его забыть о том, что происходит снаружи и о том, какие нелегкие испытания ждут Грозовое племя и его самого.
А тем временем у уютного гнездышка вовсю придумывали котятам имена.
- Этого я точно назову Кабанчик, - решила Ласточка, указывая на самого светлого малыша, который казался также и самым голодным. Рыжелап улыбнулся и тут же перехватил короткий взгляд Бородиста.
- Я хочу назвать его Барсучонком, - Рыжелап даже не глядя догадался, о ком говорит наставник. О своем первенце, который родился при нём и оказался шумным, как барсук. Впрочем, и окрас котенка имя оправдывал. Третьего малыша назвали Лоскутком. "Необычный цвет шерсти," - отметил Рыжелап и пригляделся к четвертому - единственной девочке.
- Бородушка, - оруженосец покосился на Бородиста. Он это серьезно?
- Мне кажется, она больше похожа на нежный бутончик... Ну, какого-нибудь цветка, - негромко высказался он и прижал уши. Конечно, рыжий был не вправе что-либо решать, но сдержаться не сумел.

Отредактировано Рыжелап (2017-02-20 22:50:01)

Настойчивые вопли где-то по соседству все-таки лишили котёнка полноценного глубокого сна в итоге, однако тот так и до конца не проснулся, все еще погруженный в эфемерные остатки своего покоя, обессилено цепляясь за них. Отголоски ощущений долетали до него, но вязкая и поглощающая темнота все еще держала его в плену, не давая особо задуматься над происходящим. Но, пройдя немного времени, набравшись сил после скоротечного события, перевернувшего его мир, он все же выпутался из объятий Морфея, и вернулся к своему прежнему незамысловатому занятию - всеми силами пытаться ощутить тот мир, что окружал его. Но сегодня чувства будто были ярче, словно обострились, оттого что те были так необходимы котёнку. Созданию, брошенному в это бурное течение жизни-реки, чья порывистость и резкость еще была незнакома. Он отчаянно цеплялся за образы возле него, как за сучья, наклоняющиеся над жестокой водной гладью. И сегодня все было как-то иначе, чем раньше. Все будто закипело вокруг него, эфирных обличий становилось все больше, чем раньше, они мелькали вокруг него и сменяли друг друга, как в какой-то дикой и лихорадочной пляске. Это внимание пугало, и котёнок ощущал отчаянное чувство испариться. Он издал пронзительный писк, несмотря на то, что к сердцу подкрадывался страх, он пытался всеми силами высказать в своем боевом кличе, что он совсем не напуган, нет-нет, им не удалось этого сделать. Перебирая еще не окрепшими лапками, переместился поближе к матери, пытаясь спрятаться под ее мягкой шерстью и большим животом. Оценить свою безуспешность в маскировке он со стороны не мог, но искренне верил в свои силы, ну, или, по крайней мере, пытался себя убедить в том, что в его действиях кроется настоящее, и, пожалуй, единственное спасение от происходящего. И, ему даже показалось, что его действия удачны: то ли материнский мех настолько плотный, что заглушает чужие голоса, то ли обстановка просто изменилось. Котёнок нехотя высунул нос из шерсти, а затем и всю маленькую, но неуместно лобастую голову - в конце концов, они все недавно родились, и все выглядят забавно и непропорционально. Конечно, некоторые соседствующие личности еще и различны степенью массивности, но черты новорожденных всегда одинаковы. Котёнок прислушался ко всем, интонации были более тихие и вкрадчивые. И отчего-то чернышу показалось, что его личность, да и других котят, присутствует в их диалоге и несет не самый последний смысл. В один момент, он ощутил, что обращаются непосредственно к нему, и это вызвало в нем очень странные мысли: неужели они также чувствуют присутствия друг друга и стараются проникаться им, как и сам котёнок? Он был слишком мал, и мир его был пока слишком узок, чтобы выстраивать какие-то осознанные логические цепочки, и эти догадки были скорее каким-то внезапным осенившим ощущением, нежели плодом размышлений. Над его головой прозвучало его имя из уст отца, и пусть дальнейшая речь пока не доносила до него никакого смысла, но интонация, будто как бы поясняла за себя, что в мудрых словах вложено какое-то напутствие, и Лоскуток даже почувствовал какую-то ответственность за себя, хотя пока этого не осознавал толком. Он хотел выразить это так, как делают другие вокруг него - точно, метко, верно, но подобно другим котятам, слова складывались лишь в короткое и отрывистое "мявк", не несущее по сути своей смысловой нагрузки. Отвлекшись от окружения, он вновь потянулся к матери, дабы наскоро потрапезничать, и хорошенько устроившись рядом, вновь так удобно уложив на кого-то потяжелевшую от легкой усталости голову, чтобы  если и не заснуть - так просто отдохнуть от изучения мира, поддавшись какому-то затуманившему рассудок чувству утомления.