Задавать один вопрос вместо десятка крутящихся на языке было неимоверно сложно, но Дымолист сумел урезонить свою пытливость и удержал себя в приемлемых рамках любопытства. Правда, рассказ о племенах все же ушел немного в сторону от простого перечисления территорий и коснулся общих тем, на которых пришлось терпеливо молчать, удерживая мнение о чужом укладе при себе. Особенно при упоминании так называемого Звездного племени (так вот откуда у этой странной веры хвост тянется), на котором Дым особенно старательно сжал челюсти и опустил взгляд в пожухлую траву. Слишком хорошо вспомнились итоги споров с парочкой бродяг, верящих в подобные бредни, что ушли смертельно обиженными из-за насмешливых комментариев рыжего кота о рациональности чужих убеждений. Да и вообще чужая вера - штука тонкая; тронь ее и проблем не оберешься. С Можжевельником ему проблемы точно не нужны. Да и не будет же он пичкать новоявленного брата своим мнением — хотя бы потому, что Дымолист не племенной и на звездах его никто не ждет. Даже оказавшийся отцом призрачный кот теперь должен отвязаться со своими повелениями.
Хорошо-то как.
Блаженно зажмурившись от этой мысли, Дым чуть не пропустил мимо ушей встречный вопрос от светло-рыжего кота. Скосил зеленый взгляд на чужую морду, встопорщенные усы которой выдавали интерес. Усмехнулся.
- Ворчал скорее, чем упоминал. Но если уточнять... я привык использовать для повязок тонкую кору деревьев — черной березы или ивы и осины на худой конец. Они лучше, чем паутина или листы: под нее можно нажевать останавливающие кровь травы, закрепить смолой, а после отправиться дальше в путь без опасения, что все свалится с шерсти и рана откроется. В случае с перебитыми лапами работает сходно — кости не сдвинутся и не искривятся, если их будет постоянно "обнимать" плотный древесный кокон, не пуская в пляс и перелом, и фиксирующую его ветку.
Подобный ответ должен был удовлетворить праздное любопытство более, чем полностью. Но вот заинтересованное выражение на морде брата никуда не пропало, отчего Дымолист выдохнул с обреченными нотками в голосе.
- В следующий раз, если придешь, покажу, как это работает, - проворчал он, поводя пушистым хвостом в опасной близости от чужого бока. - Даже попрактиковаться дам. Обклеишь мне лапы, потом придется мех от смолы очищать... ну да что ради брата не сделаешь.
Низко заурчав, он осторожно боднул Можжевельника в плечо и повернулся в сторону, откуда они пришли.
- А сейчас тебе стоит вернуться, пока твои... соплеменники, правильно? — тебя не хватились. И на этот раз свою добычу не забудь, - Дым кивает на сиротливо лежащие в траве маковые коробочки. - В ближайшее время я отсюда не уйду. Может, и вовсе зазимую... успеем еще наговориться.

Дымолист так и остался сидящим на примятой лапами траве, глядя вслед ухрамывающему прочь Можжевельнику. Лишь когда светло-рыжая спина перестала мелькать между древесных стволов, кот опустил морду и позволил себе тихий выдох. Не разочарованный или недовольный, нет; просто сказалась усталость от ведения беседы с постоянной оглядкой на свою речь, чтобы не ляпнуть что-то бестактное. Повел ушами, стряхивая отголоски своего утомления. А потом помотал пушистой головой, пытаясь уложить в ней все, что ему открылось в это насыщенное откровениями утро.
Можжевельник из Грозового племени. Младший брат. Байка, поведанная глупым сном наяву, оказавшаяся из плоти и крови.
Очешуеть можно.
Но сквозь утомление разговором и постепенно улегающееся неверие в реальность происходящего пробивались и другие эмоции: радость, что длинный путь не был проделан зря, довольство, что братишка оказался не какой-нибудь драной поганью, а неплохим котом - любопытным и спокойным, хоть и немного странным по меркам Дыма, но это можно было списать на различие в среде, что их взрастила и воспитала. А вот на что списывать пугающую доверчивость Можжевельника бродяга не знал. Более того - она поставила его в тупик, от которого отчетливо веяло растерянностью.
Себя Дымолист подозрительным не считал, но сам бы на месте брата трижды три раза подумал о том, насколько это правильно вот так легко открываться чужому коту, приведшему столь эфемерные (даже если притянуть за усы, лапы, хвост и прочие выступающие части тела тех звездных котов, в которых тут верили) доказательства. Самому Дыму терять нечего, можно рискнуть головой и поверить - а вот у Можжевельника за плечами стоят родичи, друзья, которые с ним одну белку пополам ели... и он так просто отворачивается от них, отдавая предпочтение незнакомому одиночке, с которым его связывает неуловимая нить кровного родства и ничто более?
Или брату настолько одиноко, что тот готов вцепиться в любого, кто покажется близким существом?..
С ближайшего дерево противно взвизгнула сойка, и этот звук оторвал Дымолиста от размышлений: кот окончательно отвернулся от братских следов и встряхнулся. Время никого не ждет; солнце еще нескоро повернется на теплые дни, надо готовиться к голым ветвям и белой земле. А значит, у него много работы. Надо найти здесь приемлемое местечко для ночлега и для запасов растений (он скорее без задней лапы обойдется, чем без травяного сбора на разные случаи жизни), разобраться, как часто появляются здесь Двуногие и чем у них можно поживиться, окрестности разведать на предмет добычи, в конце концов. Заодно уточнить племенные границы, сверяя рассказы брата с тем, что мог учуять его нос...
Пустота в делах, образовавшаяся из-за неожиданно прерванного путешествия, постепенно заполнялась.

Время спустя.

Обосновываться на новой земле Дымолисту было не привыкать: поиск подходящего места для лёжки на пару восходов, отсыпание после дороги, ленивый осмотр окрестностей на предмет диковин и ценных трав, охота. Ну а потом — снова в дорогу, задрав пушистый хвост… Тут, правда, и крылась заноза ситуации: обосновывался Дым часто, но вот оставаться надолго ему еще не приходилось.
Ну да что ради внезапно найденного младшего брата не сделаешь.
Конечно, пришлось немного изменить своим привычкам. Найти место, надолго остающееся сухим и теплым, сообразить, что теперь необходимо расширить свои запасы и пробегать по ближайшим лощинам и полянам, задрав хвост, чтобы успеть собрать как можно больше до первого снега, потом выгнать из низкого дупла в старой липе неясыть, чтобы было куда уложить все набранное… В день, когда выпала первая пороша, Дым просто высунул нос наружу, понюхал холодный воздух и свернулся клубком обратно — досыпать, ибо набегался до отвалившихся лап. Несомненный плюс в перерыве от путешествий.
Поначалу Дымолист опасался, что не сможет обжиться на новом месте; не из-за нехватки дичи или возможности встреч с котами из племен, а из-за банальной скуки. Обычно его привыкший к новым впечатлениям организм начинал нетерпеливо ерзать из-за желания отправиться на их поиски к восходу пятому-шестому — но этого не случилось из-за брата. Можжевельник, навещающий его со своими вопросами, комментариями, собственными историями о племенном житье-бытье, разбавлял рутинные занятия поесть\поспать\поохотиться не хуже путешествий. С ним многие простые вещи превращались в приключения на ровном месте. Например, попытка прогуляться по свежевыпавшему снегу поглубже в чащу, где Дымолист заприметил оставшиеся на ветвях ягоды шиповника, превратилась в раскопки: бродяге пришлось прокладывать тропу для прихрамывающего брата под его слегка саркастичные комплименты шерстяным лапам Дыма и их повышенной мощности. Весело? Весело. А что из-за фырканья в спину хотелось пару раз макнуть мелкого рыжего в снег, так это нормально для братских отношений. Наверное. Довольно правдоподобно, если вспоминать виденные им бродяжные банды из выросших котят одного окота.
Сегодня Можжевельника Дымолист не ждал, так что еще до рассвета убрел в сторону заброшенной Гремящей Тропы на очередную разведку, из которой возвращался в неплохом настроении. По дороге ему попалось еще одно гнездо Двуногих, но совсем заброшенное, а не оставленное, как лагерь под боком — должно быть, ровесник их тропы. Предвкушение засовывания своего носа в это местечко грело душу, так что Дым брел по снегу под аккомпанемент собственного голоса, намуркивая под нос игру-беседу о происходящем вокруг него:
- Я был хвойной ветвью под снегом и снегом, ее украшавшим; был шишкою в беличьих лапах, был ветром, порошу кружащим…
Эту игру в незапамятные времена придумали лисы, чтобы рассказывать друг другу о виденных когда-то любопытных вещах, но сейчас о ней знали многие лесные животные. Дымолисту о ней рассказала рысь, встреченная им на горном перевале. Свежепойманная куропатка, подаренная опасной незнакомке, настроила ее на отказ от мысли пообедать младшим родичем и немного поболтать. В том числе предупредить о горном озере впереди, сказав «я был вьюнком на камнях, цеплявшимся за уступы, волной белопенной был и бился о скалы слепо» - и этот способ общения покорил кота бесповоротно. Иногда он думал научить ему Можжевельника, но под лапу вечно подворачивались более насущные дела. Но и самому с собой так развлекаться тоже было неплохо.
- Был ястребом в небесах и тенью его скользящей, ольхой в окружении ив, еловой горчил корою…
И тут его носа коснулся запах кота. Свежий, сильный — владелец явно крутился неподалеку и точно не был Можжевельником; от незнакомца не пахло травами и лиственным лесом, а чем-то тяжелым и сырым, навевая ассоциации с водой или поросшей мхом пещерой.
Похоже, у него гости. Интересно, с какими намерениями?
Беззвучно фыркнув под нос, Дымолист в несколько скачков выбрался из-под лесного полога на открытое место. Взобрался на оставленное Двуногими лежачее бревно (с него и самого Дыма будет видно издалека, и подкрасться незаметно никто не сможет), раскатисто, чтобы чужак тоже мог услышать, мяукнул:
- Был запахом на ветру, живущем в кошачьей шкуре; цепочкой следов на снегу и вестью о новой встрече, - и, взмахнув хвостом, добавил уже нормальными словами, обегая взглядом ближайший участок леса. - Не бойся, не укушу. Или выходи на разговор, или иди своей дорогой спокойно — не трону.

Ответ раздался почти сразу, и Дымолист заинтересованно повернул голову к источнику звука. Прянул ушами, распушил было хвост, но почти сразу же вернул шерсть в ее обычное лохматое состояние: вынырнувший из-за сугроба незнакомец не выглядел угрожающе. Не дыбил темно-серую шкуру, превращая пересекающие ее полоски в лоснящихся жирных змей, не приближался, пригибаясь к земле крадущимися движениями. Уверенный прямой взгляд, лукавая улыбка под усами — с таким настроением на драку не ходят. Хотя слова звучат не так прямолинейно; тут словно в озеро заглянул, а там слои воды один темнее другого, и все их как-то углядеть надо. А внутри еще и смыслы вихляют, как головастики.
Что-то его на водяные ассоциации потянуло… Видимо, запах незнакомца виноват.
- Не думал, что здесь даже у бродяг есть роли, - фыркающе проворчал Дым, спускаясь на утоптанный снег рядом с бревном, но не слишком близко к гостю — еще шарахнется, а потом объясняй, что ты с исключительно мирными намерениями под нос прыгнул. Вскинул голову, окинув подходящего ближе сородича оценивающим взглядом. - Или там, где живут племена, и одиночки не остаются без обязанностей?
Прозвучало не слишком вежливо, так что кот встряхнулся и сменил тон на более дружелюбный. Даже голову повыше поднял, чтобы не давать и намека на возможный укус, озвученный в шутливой просьбе держать подобные порывы в лапах.
- Я Дымолист. Бродяга без рода и дел, если не считать возню с тем, что цветет и пахнет, - представился он, с интересом разглядывая посетителя с высоты своего роста. - Как назовешься ты?
Вряд ли чужак совсем уж путешественник из дальних краев: в белый сезон те, кто продолжают странствия, выглядят не в пример измотанней постоянной рысью сквозь вязкие препятствия. И не из племен, раз вежливо поздоровался. Можжевельника послушать, так там все отморозки без правил приличия: только и умеют, что шипеть и драться. При этом почему-то считают, что все вокруг желают им зла и потому этих «всех» надо заранее гнать подальше. Взаимосвязь между первым и вторым, видимо, никто из племенных не додумался проводить. Вот незадача.
Остается третье — это одиночка из живущих рядом. Такой гость был бы Дыму на лапу: он мог рассказать о творящемся здесь бардаке от лица праздного наблюдателя. Ну или поведать о какой-нибудь личной обиде от племен, о которой младший брат или не знает, или тактично замел оную хвостом под подстилку, дабы не выставлять своих в неприглядном виде.
Да и просто новое знакомство — уже хорошо. Интересно. Хоть и предвещает некоторый скрип в голове из-за чужой манеры общения - ну да подобное и потерпеть можно. Глядишь, подцепит что-то из умения говорить складно, пора уже к такому возрасту.

Имя у незнакомца оказалось коротким — Кедр.
А вот манера выражаться с лихвой компенсировала его простоту, с наскока завалив Дымолиста вопросами вперемешку с рассуждениями: аж ушами дернуть захотелось, чтобы хоть часть заползших в них слов вытряхнуть — им там небось тесно в таком количестве, застрянут еще. По мерке бродяги, привыкшего к беседам с другими котами раз в сезон на десять фраз, даже Можжевельник был разговорчивым. А уж тут... Натуральный водопад. Сносит, как весеннее половодье.
Правда, смываться им рыжий кот не собирался, только склонил голову к плечу, раскладывая по себя чужую последовательность «вопрос-вопрос-бла-бла-бла».
- Если ты о заброшенном целительском саде рядом с маковым полем, то нет, не был — лапы привели меня сюда буквально за несколько восходов до первой пороши, а сейчас под снегом не сыщешь ничего путного. Но меня обещали туда отвести, едва земля появится на поверхность: там ручей есть, а значит, и двоелистник цвести будет... - Дым вовремя остановил уже появившуюся привычку делать краткий рассказ о любой, даже вскользь упомянутой траве, усмехнувшись на нее в усы. И на воспоминание о закаченных глазах Можжевельника, заявляющего, что у него скоро язык отвалится повторять обещание показать брату столь полезное место. Тот, кажется, успел проклясть и себя, и его всеми звездными котами и их карами скопом за то, что заикнулся о нем задолго до возможности пойти и потыкаться носом в зеленые поросли, хоть и молчал об этом с самоотверженностью рыбы. - Мяте в таком месте я не удивлюсь. Только вот...
Дымолист пару раз шкрябнул задней лапой за ухом со слегка неодобрительным видом.
- Если ее есть, а не нюхать, от нее же спать хочется. До отвала лап буквально. Когда ее в первый раз наглотался, то дрых под кочкой несколько восходов: проснулся такой голодный, что вместо поиска нормальной добычи ежа сожрал от нетерпения. Потом колючки из морды вытаскивал.
Воспоминание о еде немного вернуло Дыма в «здесь и сейчас» и он запоздало вспомнил, что ведет себя немного неправильно. Ну, с точки зрения оседлых кошек: с бродяг взятки гладки, могут и приветствием пренебречь; но вот живущим где-то постоянно надо худо-бедно ладить друг с другом, вот они и придумали всякое. Поздороваться, обнюхаться, если знакомы, еще что-то... Вон и Кедр лапами переступает, будто ему на месте стоять неймется. Хотя кто знает — может, и правда неймется, шерсть у него не такая длинная, чтобы глубокий снег не замечать в принципе.
Подумав, рыжий кот чуть посторонился, открывая дорогу и разворачиваясь, показывая, что готов проводить гостя к бревенчатой площадке под крышей — снега на ней было в разы меньше, чем на земле, а на собранных Двуногими деревянных конструкциях можно было вполне комфортно развалиться.
- Кстати о добыче — если голоден, то могу поделиться утренней белкой, - великодушно предложил он, подстраиваясь под чужой шаг. Разделить трапезу было не жалко: вечером Дым планировал опробовать новый способ охоты на куропаток, так что в прижимистости не было необходимости. Даже если гость надумает остаться до заката — не помешает.
Если же на дольше...
Вообще вопрос о том, куда дальше зайдет их разговор и какие из него выйдут итоги, щекотал разум своей неопределенностью. Агрессии никто из них не проявлял, но к чему такие беседы ведутся — Дымолист толком не знал. Просто по отсутствию опыта оных как такового. Да и сам этот Кедр... морда вроде и добродушная, а глаза хитрые. Видно, что тот еще кот с колючего тиса с повадкою лиса. Что от такого можно ждать?
«Вот и узнаю» - философски фыркнул про себя Дым, наблюдая, как гость взбегает по лестнице вверх, и вытаскивая на свет припрятанную добычу.

Отредактировано Дымолист (2022-02-06 13:16:13)