*Разморозка*

Лунишка потянулась, чувствуя какой-то странный, но вкусный запах. Любопытство, чуть потускневшее со времен битвы за Дуб, все-таки сумело заставить ее открыть глаза. Сонно похлопав тяжелыми веками, она с некоторым стыдом поняла, что все племя давным давно проснулось и бодрствует - снаружи их теплого логова, пропахшего молоком, стоял спокойный неясный гул нескольких голосов. Мать всегда нежно журила ее за излишнюю лень и, желая хотя бы казаться примерным котенком, она резко вскочила на лапы, готовая к новым свершениям.
Она давно перестала заваливаться на бок, путаться в лапах и спотыкаться на ровном месте. Совсем скоро она станет ученицей. Да, она до сих пор снедаема сомнениями, но она с нетерпением ждет этого момента. Интересно, кто будет ее наставником?

Кстати говоря, в детской находилась воительница, Рощица. Лунишка лапой легонько потрясла Тихоню, заставляя проснуться. Рощица выдавала свое присутствие приятным, даже очаровывающим, гортанным мурчанием. В глазах котенка загорелись дрожащие от энтузиазма искры. Она поманила просыпающегося ровесника кончиком хвоста, приглашая к затее.
Она тихо, как могла, подкралась к кошке. Присела на лапах, еле сдерживающая энергичные подергивания тонкого, как хлыст, хвоста. Три... два.. один... С громким и высоким писком, она бросилась вперед, цепляясь лапами за шерсть. Она совсем позабыла про то, что кроме нее в яслях есть еще несколько сонных котят и усталых королев. Сегодня у нее на редкость чудесное и игривое настроение, обычно она гораздо менее активна.

- Ого, это ящерица? Я так редко ем ящериц, - она дергано проводит коготками по ее чешуйчатому хвосту, затем, спохватившись, спрашивает, - Ой, а можно ее нам?

*ПОСЛЕ ПЕРЕМОТКИ*

Ранним утром Грохот заявился в детскую. Он уже с порога слышал радостное пищание своих малышей, которые появились не так давно, но казалось, что прошла целая вечность. Все же котятам уже целая луна и сегодня должна состояться их первая прогулка. Исполин отодвинул нависающие ветви и протиснулся в узкое пространство, тут же увидел лежащую на подстилке Мышь. Кроме того здесь была и Рощица, которая уже охотно суетилась около котят, видимо преподнося им живое угощение в виде небольшой ящерицы, чтобы те попробовали местные лесные деликатесы. Пройдя дальше к своей возлюбленной, Грохот наклонился и лизнул её в макушку, а после поластился о чужую шею, укладываясь рядом с кошкой, видя, что та в здравом самочувствии.
- Вижу они уже проснулись и вовсю резвятся. Сегодня их первая прогулка, - переведя взгляд на котят, он раскрыл широкую пасть в зевке и вытянул лапы вперед. В детской приятно пахло молоком и какими-то травами, видимо Ольха приносила что-то для здоровья Мыши. Довольный подобной идиллией, исполин уложил голову на подстилку, вспоминая моменты, когда появилась Княженика, его первая малышка, которая стала для него всем и теперь у него снова появилась крепкая и здоровая семья, которая приносила радость на душе.

Рощица улыбается одними глазами, старательно делая вид, что осталась в неведении к поползновениям Лунишки, и даже преувеличенно ахает, когда на нее обрушивается игривая атака когтями – это ни разу не больно, однако она ловит себя на мысли, что и Лунишка, и завозившийся чуть поодаль Тихоня уже значительно подросли, и что чуть менее чем через луну племя пополнится, наконец, новыми оруженосцами. Ящерка, выпавшая из ее пасти, тут же привлекает внимание молодняка, мгновенно позабывшего о сне в преддверии полного активностями дня.

– Ого, это ящерица? Я так редко ем ящериц.

«Поэтому я и принесла ее вам», – впервые за долгое время довольная собой, пусть и по такому пустяковому поводу, думает Рощица, присаживаясь и обвивая лапы пушистым хвостом. Вслух же произносит:

– Тише! Вы же не хотите напугать котят Мыши? – без малейшего, впрочем, упрека в голосе, но зато с улыбкой, закравшейся в уголки губ. Проводить время с котятами ей было гораздо более в радость, нежели заниматься чем-то еще – даже радость от удачной охоты едва ли могла сравниться для нее с этим чувством.

– О! Ящерица? Нам же с Лунишкой можно её? – Тихоня свое имя добросовестно оправдывает, подавая голос негромко и с оттенком робости, на что Рощица активно кивает головой. Краем уха она слышит в детской присутствие Грохота, но решает не отвлекать его от подруги и детей своими приветствиями.

– Конечно можно! Я выбрала ее специально для вас, – как бы подчеркивая эти слова, она склоняет голову и подталкивает дичь носом прямо под лапы котятам, после чего сообщает с крайне довольным и поучительным видом, – Завтрак – самая важная пища дня для воителя, так что неплохо бы начать его с чего-то поинтереснее, чем полевка.

Рощица думает вскользь о том, как пару дней назад слышала со стороны болота первые зовы проснувшихся лягушек, и весело урчит себе под нос, уже зная, кого она принесет в детскую в следующий раз. Дав котятам время на обнюхивание и, возможно, недолгие игры с едой (они, конечно, уже переросли тот возраст, в котором нормально забавляться с дичью, но Рощица решила, что доживающим в яслях последнюю луну это вполне простительно – когда еще у них будет время на дурачества, если не в детстве?), она проходит к подстилкам, жмущимся к самой дальней стене из ежевичных зарослей, и задумчиво их осматривает.

– Вам, ребята, не холодно спать по ночам? Если что, мы можем натаскать побольше мха для ваших подстилок, – заодно она изучает свод на предмет проплешин, однако в ясную погоду их найти довольно трудно – в дожди же, напротив, сразу становится понятно, протекает палатка или нет. Впрочем, жалоб от королев на этот счет пока не поступало, значит, рассуждает Рощица, пока что погода не приносит им столько проблем, сколько могла бы.

– Да нет, мне вроде тепло.

Что-то в голосе Тихони изменяется почти неуловимо, и хоть Рощице удается выхватить перемену ноток, она не сразу понимает, в чем может быть дело. Когда же до нее доходит – не без помощи дополнительного взгляда на подстилку, слишком большую для одного котенка – неприятное чувство, похожее на холодный булыжник, оседает у нее где-то в желудке.

Держать Тихоню в неведении относительно гибели родителей было решением негласным – его никто не обсуждал, просто принял, как должное, каждый сам для себя, и Рощица думает в который раз, что пять лун – слишком юный возраст для того, чтобы лишиться родителей. Вряд ли, конечно, для подобного есть подходящий возраст; смерть потрясает всегда, кого-то сильнее, кого-то слабее, однако она не могла не желать, где-то внутри себя, чтобы никто не терял семью, будучи нежным ребенком.

И потому, вероятно, ничего не сказала. Как не сказали и все до нее приходящие.

– Ну вот и славно, – прочистив горло как можно незаметнее, подытоживает Рощица и снова освещается улыбкой, – Скоро уже наступят теплые деньки, и мы мигом заскучаем по морозам.

«А пока что на поляне у нас образовалось собственное озеро», – чувствуя вязкую грязь под когтями, думает она вдогонку, – «Только вот вместо воды там грязь».

– Ох! Я как обычно забываю про вежливость, – она смотрит на наполовину съеденную ящерку и сконфуженно отводит к затылку уши, – Приятного аппетита. Я бы предложила после завтрака выйти подышать воздухом на поляну, но там сейчас такая слякоть, а…

«…а вылизывать тебя некому».

Рощица запинается о собственные слова и на секунду смолкает. Потом продолжает уже осторожнее:

– В общем, да. Слякоть просто невозможная.

(по истечении трех дней, отдаю пост)
— Ох, я боюсь... - обеспокоено проговорила Мышь. — Следок сегодня даже чихнул, мне кажется, что нужно отложить прогулку и подождать, когда станет потеплее.
Было видно, что его возлюбленная взволновано, но Грохот считал, что малышам уже пора выбираться из теплых подстилок на свежий воздух и привыкать к новым ощущениям, ведь воспитанием детей он уже занимался и знает куда лучше как следовало относиться к котятам. Прочем это могло быть очередным заблуждением, ведь Княженика уже достаточно взрослая и воспоминания в голове Грохота мелькали лишь отдаленно. В силу возраста он часто начал забывать о чем-то важном, все больше задумываясь над тем, что пора просить Чернозвёзда перевести его в старейшины, дабы посвятить все последние годки своей любящей семье.
- Не беспокойся. Все мы чихаем и я думаю, что со Следком все в порядке. Им нужно бывать на свежем воздухе, чтобы укреплять свой организм, - Грохот наклонился к кошке и потерся о её шею, подбадривая королеву. Той наверняка и самой хотелось размять лапы, ведь кошка столько времени пролежала здесь с детьми. Малыши жались к своей матери и согревались под её боком. От Мыши приятно пахло молоком и травами. Исполину так и хотелось зарыться носом в эту мягкую шерсть и побыть ближе, но сейчас волновала иная забота.
- Так, малыши, поднимаемся на лапки аккуратно и идем следом за Мышью, - мягко произнес новоиспеченный отец, осторожно подталкивая сонливых комочков к выходу, но старался не спешить, дабы никто их них не упал и того и гляди ничего не поранил. Котята радовали исполина своим видом и тихим писком, наполняя тело радостью и большой гордостью.