Когда уносят Форель, Паутинка ластится к Страннику, пытаясь растормошить хоть немного, и из вежливости подходит прощаться. Но не выходит за пределы лагеря и просто смотрит вслед невесёлой процессии.
"Ну, вот. Как-то так", – думает, стоит им выйти из поля зрения.
Как-то так и хоронят матерей.
Наверное, ближайшие пару дней нужно будет принимать соболезнования.
Паутинка наконец отвлекается от разглядывания окружения и передвигается ближе к палаткам. Умывается – лапа, одна, вторая, нос, морда, плечи. Хвост и бока оставляет напоследок, зная, как долго и методично их можно вылизывать.
А сегодня так вообще – нужно.
Ученица раздражается от количества пыли каждый раз как первый, и яростно проводит языком, счищая едва ли не всю шерсть разом.
Затем задирает лапы по очереди и растопыривает пальцы, пристально проверяя, точно ли вычистила всю грязь, и удовлетворяется чистотой серых подушечек.
В животе бурлит, и она идёт к куче, достаёт что-то, что кажется случайно там завалялось – птичка не лучшего вида, но утолить голод ей должно быть всё ещё можно. Как и ожидалось, заветрившееся мясо по-прежнему вполне съедобное.
"По крайней мере, пока не нужно идти на поганое место."
А дальше сон наконец падает на неё мягким куском мха, и она засыпает.
***
Усталость за прошедшую ночь искуплена полностью. Остаётся встряхнуться – и можно уже выглядеть бодрой – и ожидать.
"Что ж, недолго осталось", – думает, и переводит взгляд на скалу собраний.
Скоро наступит её время. Совсем скоро.

офф: поднимаю актив, не обращайте внимания на проходной пост.

Сухолапка из всех соображений была не той, кому стоило бы скорбить. У Форели были ведь дети? Да, были...Наверняка им было в разы больнее. Ведь Сухолапка знала наставницу от силы пару-тройку лун. Они же потеряли самого близкого сердцу. Но, наверное, ученица была слишком поглощена нахлынувшими эмоциями, чтобы хотя бы обернуться на Паутинку и Крапинку, взглянуть с тенью понимания и сочувствия. Не получалось. Никак не получалось. И, как бы убеждая себя в этом, она помотала головой.
— Сочувствую твоей утрате, Сухолапка... Она была отличной воительницей...
Краешек короткого уха дёрнулся на зов имени, прежде чем его слова застелила вата вакуума.
"-Тебе стоит уважать Предков"
" -...я бы хотела, чтобы ты проявила некоторое терпение."
"-Пожалуйста, пользуйся этим"
В голове то и дело вспыхивали образы. Образы живой Форели. Той, которая с вечно спокойной миной на морде одёргивала её, останавливала. Предупреждала, беспокоилась...опасалась. Такая одинаковая во всех воспоминаниях. Но, чем дольше Сухолапка сидела около неё, тем больше ловила себя на мысли, что чужой голос становится всё более гулким. Рассеивается, словно эхо от капель воды в туннеле. К рассвету она почти забудет его? Как забыла голос собственной матери? Нет. Не хочется отпускать. Страшно...
Уже сидя глубоко ночью рядом с другими котами, воспалёные усталые мысли вернулись на миг к дочерям Форели. Форель всегда заставляла Сухолапку завидовать. Ревновать, злиться... Привязываться. Это получалось само собой...Ей всегда было мало. Как бы ни старалась Форель, вислоухая всегда видела в лагере пример лучше. Возможно, Паутинка и Крапинка не ощущали этого? И сейчас скорбели вместе со всеми. Только Сухолапка знала, что никакие слова сочувствия не помогут. И оборачиваться от этого осознания хотелось меньше всего.
Обида, несоизмеримая печаль всю ночь царапали горло. Словно все негативные эмоции, которые та питала к бывшей наставнице внезапно вылились в скорбь и тоску. Эти эмоции были губительными. И под утро они остыли. То ли дело было в том, что на слёзы просто не осталось в теле воды, то ли в осознании собственного бессилия. Одиночества, беззащитности и невероятной пустоты. Они не были друг другу друзьями, приятелями. Они не понимали друг друга. Отрицали самих себя. Встречали стену отторжения, замыкались, а потом сходились вновь. Словно неправильно сросшиеся кости, которые усердный целитель ломал, чтобы соединить вновь. Эта борьба родила привязанность. Одностороннюю ли? Сухолапка не знала и, увы, не могла больше узнать. Наверное, если бы не смерть, окутавшая поляну, она бы и не смогла выдавить из себя эту истину. Эти слова.
"Ты нужна мне..."
Слова, которые уже некому было говорить. Старейшины унесли тело Форели, и их силуэты, слившееся во одну большую хромую птицу, растворились в предрассветной дымке. Вислоухая молча умылась, приглаживая взъерошенную, смятую шерсть, от которой до сих пор разило солью. Опустошение было единственным, что не позволило ученице снова разреветься. Она устала. От жажды, от мыслей, заколотивших голову, всё вокруг вызывало в ней отвращение и отдавалось болью в подушечках лап и решила вернуться в палатку оруженосцев. Всё равно больше не было того, кто её оттуда выгонит на тренировку...Искра сидела рядом, но кошечка лишь скользнула по ней взглядом, ступая мимо и не желая ни тревожить одну из подруг, ни говорить в принципе. Вокруг наконец начали проявляться силуэты соплеменников, сквозь плотную пелену отрицания реальности. Всё ведь продолжится? Не остановится из-за смерти, возможно, одной из самых близких Сухолапке кошек. Время пойдёт дальше, как будто ничего и не было. Противно...
→ Переход: палатка оруженосцев

Отредактировано Сухолапка (2022-07-16 14:22:36)

Стоит Паутинке задуматься о том, что без сочувствия обойтись не получится, как чужая шерсть смешивается с её на плече и рядом бесшумно возникает её чёрно-белая обладательница.
Ученица не сразу сопоставляет полученный образ с Ветролапой, но всё равно позволяет хвосту задержаться.
Тем более что Ветролапая наверное страдала сильнее их от потери матери – или нет? Когда вообще двуногие отнимают котят, передавая другим двуногим в порядке ритуала? Слишком мало у Паутинки имелось сведений о поведении странных существ, спокойно садящихся в брюхо чудовищам и по преданиям меняющих котов до неузнаваемости.
Она вспоминает, что и эти знания вероятно почерпнула от самой бывшей домашней, когда ничуть не смущалась нагружать её вопросами, и ей становится ещё более неловко спрашивать возможно вновь то, что уже слышала, но давно выкинула из памяти.
– Форель… Да, она была хорошей матерью, – вот всё, что чёрной удаётся выдавить, но она с благодарностью смотрит на Ветролапую и надеется, что та не обидится на её немногословность. 
Они так и не меняют положения, так что когда Грачехвост ступает на скалу, она остаётся рядом с Ветролапой.
Грачехвост объявляет своей помощницей Ржанку, а Паутинка морщится от самого слова помощница, уже понимая, как не понравится это всё некоторым членам племени. Глашатая и предводитель – вот кто должны говорить со скалы, и от собрания всё-таки начинает веять самоорганизованной бандой, как опасалась ученица.
Как бы ни хотелось очень сильно в них всех верить.
– Кроме того, две ученицы из тех, кто остались с нами, должны быть посвящены в воительницы. Трудное время заставляет нас идти на такие поспешные меры.
Паутинка почти взмывает ввысь, едва заслышав эти слова. Она слова оглядывается в поисках Крапинки и радостно улыбается ей, ожидая, когда они смогут выступить шаг в шаг.
– Паутинка и Крапинка!
"Давай, вот сейчас".
– Ваше посвящение в воители пройдёт у Лунного Озера. Идите за мной.
Каким чудом ей удаётся удержаться от запланированного шага вперёд и не похоронить в нелепом стыде их с Крапинкой день, не дано знать даже наверное Звёздным предкам.
И хоть глаза готовы полезть на лоб, – "С чего? Почему?" – ученица подскакивает к сестре, наскоро кидает на неё непонимающий взглядам и занимает место позади Грачехвоста, выходя из лагеря.

––––> Лунное озеро

Тоска и грусть поглощали поляну с головой; накрывали тяжёлой пеленой, мешали этим самым думать здраво. Всё катилось псам под хвосты, казалось бы, после раскола племени на два лагеря ничего ужасного больше не случится, Звёздное Племя обязательно их пощадит, однако всё было совсем наоборот. Небо постепенно темнело, давая глазам увидеть встающую из-за горизонта луну, поднимающуюся с каждой минутой выше и выше. С приходом ночного светила на небосводе начали объявляться и её сёстры-звёзды, составляющие своим большим скоплением длинную, проходящую по всему небу светлую полосу. Однако, на удивление, её именно в эту ночь было видно не так хорошо, как раньше. Значит ли это, что Звёздное Племя отвернулось от них, решило поставить крест на существовании ветряных воителей?

Искра, тяжело выдохнув, опустила поднятый взгляд на уже охладевший труп Форели, вокруг которого собрались столь немногочисленные соплеменники - наверное, она и не подозревала, что закончит свой путь так... Одиноко... Пятнистая вздрогнула, когда по её спине прошёлся слабый холодок от ночного, пусть и не столь прохладного, ветерка. Хотя, это заставило Искру вернуться к реальности, ибо та чуть ли не уснула прямо возле почившей соплеменницы.

Однако, ночь неумолимо подступала ко своему концу, чтобы потом вновь вернуться, приглашая взять бразды правление новому дню. Звёзды меркли, небо светлело, медленно текущие в сторону рассвета облака отливались из-за попадающих на них солнечных лучей фиолетовыми, розоватыми и пастельными тонами. Это утро было прекрасным и завораживающим, что, естественно, никто не замечал - особенно старейшины, повидавшие за свою жизнь немало пейзажей и получше и которые, к тому же, принялись уносить труп для похорон. Их силуэты быстро скрылись за утренним туманом, упавшим на владение Племени Ветра. Поляна лагеря постепенно начала пустеть, соплеменники расходились по своим делам, в то время как Искра поддерживающе сидела возле Сухолапки, смотря вместе с той на место с примятой травой, где недавно лежала Форель.

Лишь когда ученица начала приводить себя в порядок после бессонной ночи, чтобы не выглядеть такой заплаканной и растрёпанное, воительница сделала то же самое, с осторожностью косясь на вислоухую. Искра никак не могла понять, про что сейчас думает подруга - она же не может вскрыть полосатой черепную коробку и так бессовестно забраться той в мозги или же, например, прочесть мысли. Иногда пятнистая жалеет, что не может просто по взмаху лапы понять, что же сейчас на уме у других. Эта способность была бы иногда очень кстати - особенно, когда не знаешь, чем помочь, но очень хочется узнать. Умывшись, Искра хотела было обратиться с предложением поохотиться и проветриться к Сухолапка, как поймала на себе апатичный и метающий холодные осколки взгляд, которые так больно впивались в кожу. Воительница от неожиданности вздрогнула и даже чуть отшатнулась, с перепугом смотря на ученицу, которая молча встала и двинулась в сторону пещеры оруженосцев. У зеленоглазой даже язык не повернулся окликнуть ту, так как разум понимал, что нужно оставить уходящую пока что одну. Лапы неистово чесались от желания рвануть за вислоухой, как-то помочь и успокоить, приласкать и обнять. Однако, такой удар быстро не проходит и никуда не уходит - это рана на всю жизнь.

Искра не могла больше находиться на поляне, в этом месте её лёгкие словно что-то сдавливало, ей становилось тяжело дышать и вспоминался недавний, ужаснейший сон. Помотав головой, зеленоглазая встала на лапы и размялась, выгнув спину дугой под солнечные лучи, после чего двинулась в сторону пещеры воителей. Она едва ли не перепутала ту с пещерой учеников, так ей хотелось посидеть вместе с Сухолапкой.

Как только воительница оказалась внутри на половину - по поляне разнёсся голос Грачехвоста, однако кошка не стала вслушиваться в его слова и рухнула на своё место для сна. Скрутившись клубком и прикрыв нос покрытым мелким шёрстным покровом хвостом, она уставилась взглядом на недалеко находящуюся и ещё не убранную подстилку Форели.

---> Пещера Воителей

Утро началось с собрания.
- Племя Ветра! Несмотря на всю скорбь, мы обязаны делать всё, чтобы племя возвращалось в привычный ритм.  Пришло время назвать имя моего… помощника.
Канюк был благодарен Грачехвосту за это. За то, что называл вещи своими именами и не пытался переврать знамение Звёздного племени, взять на себя больше, чем допустили Предки и огласить имя глашатая, назвав таким образом будущего предводителя самостоятельно. "Помощник" - звучало гораздо более подходяще.
- Я говорю эти слова перед лицом  Звёздного племени, и пусть души воинов-предков услышат и одобрят мой выбор! - что вызывало только дополнительную порцию уверенности в лидере, по крайней мере, у Канюка. - Моей помощницей станет Ржанка. Я доверяю ей как себе, и призываю вас всех довериться ей.
- Ржанка! - пусть даже это был не такой уж настоящий ритуал, но Предки наверняка откликнулись на призыв своего доверенного лица и обратили свои взоры на землю. Пусть они увидят, что племя тоже ему верит, как завещано. Что они не все они предатели.
- Кроме того, две ученицы из тех, кто остались с нами, должны быть посвящены в воительницы. Трудное время заставляет нас идти на такие поспешные меры. И в этих условиях я приму окончательное решение касательно их. Паутинка и Крапинка! - Канюк проследил за юными кошками, выходящими вперёд. Одна из них была ученицей Кожана, и сейчас он следил за ней особенно внимательно. Его сын был... неплохим настаником, хотя всегда есть, куда стремиться, и воитель верил в то, что она, скорее всего, готова. Однако решение Грачехвоста посвятить сестер чуть раньше намеченного и без традиционного испытания ему не особенно нравилось. Канюк поджал губы, но промолчал, памятуя о том, что за церемонией всё так же наблюдают и Предки. Однако следующие слова заставили его шерсть на загривке шевелиться. Они собирались пойти к Святыне! Кот, не одаренный девятью жизнями, и две ученицы! Лицо удалось сохранить с трудом; а уж сказать, что Канюк ощутил укол непрошенной зависти - ничего не сказать. Он даже не знал, чего желать им больше: заблудиться на пути к Лунному озеру, быть перехваченными Грозовым патрулем и развернутыми обратно, или благополучно добраться до Святыни и вернуться назад озаренными милостью Предков. Именно последнего пожелал бы хороший соплеменник. Но Канюк не был, видимо, однозначно хорошим.
- Да направят ваш путь Звёздные предки, - если уж для самого Канюка эта короткая молитва прозвучала не вполне искренне, то для Предков, должно быть, и подавно. Но только они и знали, какой раздрай творился сейчас у него на душе. Может быть, поэтому, когда Ржанка созывала охотничий патруль, кот ухватился за этот зов, как за соломинку.
- Я пойду, - он подошёл к кошке и в ожидании остальных нервно вцепился зубами в лапу. Происходящее казалось невероятным, неправильным сном. Канюку казалось, что он медленно сходит с ума.

Отредактировано Канюк (2022-08-02 09:29:23)