Наконец выдался денёк, когда наставник был полностью в её распоряжении, и у Иголки от довольства и предвкушения покалывало подушечки лап, пока она трусила по мягкой прошлогодней хвое, то отставая от Пепла, чтобы обнюхать какие-то следы на тропе, то обгоняя его и забегая вперёд. Он, будучи в дурном расположении духа, нередко пресекал её чрезмерную энергичность, растрачиваемую нецелесообразно, – а в дурном расположении духа кот был часто. Но не сегодня, сегодня Пепел был молчалив, погружён в свои мысли, но не мрачен, как туча. Иголка то и дело ловила на себе его взгляд, и внутри включалось щекочущее желание повыделываться посильнее, чтобы спровоцировать его или заинтересовать. Правда, от стараний она уже успела запыхаться, а потому чуть сбавила обороты, приблизившись к коту и подстроившись под его ритм ходьбы – шерсть на их боках то и дело едва соприкасалась. – Подумать только, – издалека начала кошечка совершенно незаинтересованным тоном, которым обсуждают погоду, – мёртвые изгнанники. Просто жуть. Иголка знала, что тему её заговора с Мотылёк нужно обходить за километр, потому что наставник распознает её ложь с полувзгляда, и это кончится очень плохо. Подбивая котёнка покидать лагерь, когда вокруг творится такое безобразие, она выписывала себе отпуск в палатке старейшин на ближайшие полгода. – Интересно, произошло ли что-то такое в других племенах? А, хотя у них никого не изгоняли, поэтому и убивать некого, – Пепел смотрел вперёд, а не на неё, и слова оседали в воздухе, как роса поутру. – Хотя если это какой-то дикий зверь, ну или крысы, или ещё кто, какая им разница, кого убивать? Просто странно, что эти коты были из племени Теней и появились именно на нашей границе. Хотя это и граница с Грозовым племенем тоже, так что, может быть, просто совпадение.