----> Равнина

Когда Крапинка наконец проснулась, ей показалось, что она и не засыпала вовсе — настолько чётко события вчерашнего дня отпечатались в её памяти. В палатке оруженосцев теперь было до неприятного просторно. И холодно. Без Зарянки. Паутинки рядом тоже не было.

Пустые подстилки учеников, ушедших вместе с Молнией, мозолили ей глаза.

Поэтому Крапинка, поднявшись с глухим рокотом, собрала их одну на другую, и начала выволакивать из пещеры, как вытаскивают подстилки умерших котов. В её глазах эти кошки уже были мертвы, а потому - какая разница? 

На другой стороне поляны стоял Грачехвост, с ещё более убитым взглядом, чем вчера. Соплеменники вокруг него испуганно ахали. С неохотой Крапинка всё же разжала зубы, отчего подстилки плюхнулись на пыльную землю, и подошла к предводителю - "Не может же этот день стать ещё хуже".

При её приближении коты притихли, а Грачехвост почти что виновато отвёл взгляд куда-то в землю. В непонимании Крапинка хмыкнула и вопросительно посмотрела на одного из стоявших рядом соплеменников, ожидая хоть каких-то разъяснений. А потом она увидела, как Ржанка вытаскивает из пещеры воителей тело Форели. Стылое, неожиданно маленькое, похожее на мертвую добычу вроде кролика или полёвки.

Соплеменники сочувствующе смотрели на Крапинку, кто-то мягко провёл хвостом по её плечу - но она этого не почувствовала. Крапинка, не моргая, смотрела на Форель, и с мерзким удовлетворением осознавала, что не чувствует той боли, которую должна была испытывать. Это и должно было быть последним испытанием, которым Предки испытают её верность. Она уже оплакала свою мать прошлой ночью.

>>>>> Пещера воинов
Ржанка старалась отключить в голове мыслительный процесс, пока тащила наружу безжизненное тело соплеменницы. Хотелось не думать о смерти, не давать себе разрешения на грусть, не чувствовать, каким лёгким стала Форель после смерти. И несмотря только в глаза её детям. Воительница невольно задумалась над тем, что чувствовали бы её собственные дети, если бы на месте Форели сейчас лежала она сама, и её воображение при этом оказалось так близко к реальности, что продолжать эту мысль тут же перехотелось.
Она опустила тело погибшей воительницы в центре поляны, куда всегда клали тела умерших соплеменников.  Племя всегда прощались с ними в полном составе, всю ночь проводя пол открытым небом скорбную ночь молчания. Но в этот раз их было здесь так мало, что на это зрелище не хотелось смотреть. Ржанка так и не подняла глаз, лишь коснулась на прощание носом холодного уха Форели и отошла подальше, уступая места соплеменникам, украдкой пытаясь взглянуть на Грачехвоста.  Он должен будет что-то сказать племени сейчас, и Ржанка ему не завидовали, потому что сама бы сейчас нм за что не смогла бы даже открыть рот.

<--- Скала Собраний

Сон был неспокойным, Искру постоянно мучили кошмары после сегодняшних конфликтов и собраний - то и дело перед глазами мерещились рассерженные предки, разверзшееся на две части небо и дождь. Скрутившееся тело пятнистой, лежа на границе лагеря, слегка дёргало лапами, словно пыталось убежать от всех невзгод, которые той мерещатся. Всё казалось настолько реалистичным, что сердце Искры до боли билось в груди, а пульсирующие вены в висках из-за повышенного притока крови заглушали собой всё вокруг. Перед глазами двоилось, лапы немели от нескончаемого бега, а желудок скручивало до рвотных позывов, которые той едва ли удавалось сдержать, чтобы не задерживаться на одном месте. Земля из-за продолжительного дождя постепенно превращалась в мокрую, вязкую и неприятную грязь, хлюпающую под топотом убегающей ветровой охотницы.

Набегу обернувшись назад, чтобы удостовериться в том, что за ней ещё гонятся, воительница, взглянув вперёд себя вдруг столкнулась с непреодолимым препятствием, больно ударившись об то мордой. Недоумённо оскалившись и протерев заболевшее место, зеленоглазая подняла голову - невесть откуда взявшаяся на этом месте гора словно поднималась до самого неба, закрытого полностью серыми тучами. Уши прижались к макушке, зрачки расширились до размеров огромных икринок и Искра, медленно из-за обуявшего ею страха развернулась всем корпусом, уставившись на преследователей.

Её окружили соплеменники - как те, кто ушёл за Молнией, так и те, кто остался с Грачехвостом. Они были ужасны - все изодраны в клочья, кто лишён конечностей, кто ушей, хвоста; их шерсть окрашена кровью, где-то у кого-то даже органы выпали на землю, свисая из брюшины или грудины. Их морды искажали зловещие и рассерженные гримасы, не предвещающие для Искры ничего хорошего. Одним словом - вид был не из самых приятных. Пятнистая в этот самый миг не выдержала и, скрутившись, как бараний рог, изверглась желчной массой, так как в желудке у неё давно уже не было ничего съестного. Язык обожгло горькостью, которая продолжалась по всему пищеводу, а к глотке подкатил огромный неприятный ком, предвещающий очередной поток рвоты. Пятнистая словно проглотила кучку чьих-то когтей, которые изрывали её горло до жгучей боли и крови. Через пару мгновений она и в правду почувствовала её вкус на языке, после чего взглянула на свою шкурку, окроплённую бурой жижей. Вдруг стало тяжело дышать, проход в трахею словно чем-то заблокировался. Пятнистая, осев на землю, закашлялась так, словно вот-вот выплюнет лёгкие. По подбородку протекла красноватая субстанция с привкусом металла, которая с каждой минутой всё интенсивнее скапливалась в пасти воительницы.
- Я н-не могу... дышать... - пронеслась в голове Искры ужасная мысль.

Лёгкие заполнялись кровью, воительница, в это время уже принявшая лежащее положение, заливала ею же землю под собой. Перед глазами всё двоилось, мутилось, мешала ещё и пелена из слёз, застилавшая перекошенные от гнева морды соплеменников. Сознание постепенно рассеивалось, как крупинки песка между пальцами, а последние силы покидали уже не требующее спасение тело...

***

Искра резко открыла глаза и, уставившись невидящим взглядом на куст, возле которого та и легла не сразу поняла, что и в правду не дышит. Сон словно не отпускал воительницу, не давая ей сделать ни вздоха. Тело всё ещё вздрагивало, мышцы налились свинцом, а когти сами по себе впились в землю, вырывая из её кусочки травы. Прошло пару секунд и пятнистая, наконец поняв, что нужно всё-таки дышать сделала первый вздох, а после второй, третий. Так, постепенно, кошка нормализовала как своё дыхание, так и успокоило своё метущееся туда-сюда сердце.

Привстав на передних лапах воительница замотала головой, словно отгоняя от себя остатки кошмара и головную боль, которая появилась от резкого пробуждения. Перед глазами рябило, словно искорки прыгали у той по роговице или песок попал, такой колющийся и противный. Прикрыв их и протерев те лапами, а после прилизав встопорщённую шерсть пятнистая оглядела поляну. Взгляд сразу же наткнулся на гурьбу котов в её центре, что возродило в воительнице интерес, но одновременно и чувство того, что что-то случилось, пока она пыталась выжить в своих кошмарных снах. Да ещё прибавляли уверенности в этом знакомые расстроенный голос и всхлипы.

Поднявшись на чуть затёкшие лапы Искра быстрой трусцой подбежала к немногочисленным соплеменникам, а когда увидела причину их сбора то онемела от ужаса. Она ведь недавно только видела Форель живую, буквально на собрании! В неожиданно раздался её голос и слова с того же мероприятия, которыми она пыталась достучаться до всего племени.
- Этого... не должно было случиться... - разбито и шёпотом проговорила Искра, понурившись, после чего, заметив горюющую не по-детски Сухолапку медленно подошла к ней и села рядом. - Сочувствую твоей утрате, Сухолапка... Она была отличной воительницей... - тихо проговорила Искра и, чтобы приободрить ту, коснулась своим хвостом её хвоста, наклоняясь к Форели. - Мне так жаль... Хорошей охоты, Форель...

Речь Грачехвоста была неуместной, пусть он даже сам это и понимал. Искра скукожилась, понимая, что племя в этот миг переживает тяжёлые времена... Период раскола, когда тяжело быть едиными.

Отредактировано Искра (2022-06-19 23:44:58)

––––> Пещера оруженосцев (номинально)

В палатке не было никого, за это ученица была готова петь оды всем, кто нашёл себе занятие отличное от занимания нужного ей позарез места. Но зря, как оказалось, – забыться особо не получилось, уединение не помогло, и через полчаса (полчаса на поплакать выделить никогда не вредно, и да отчего бы и нет, раз она тут) выходит снова.
Решает не прятаться от Крапинки на этот раз, и усаживается неловко на расстоянии хвоста, мурлыча какое-то нелепое приветствие.
– Ты… – Паутинка не знает, что сказать. – Можем поговорить, если хочешь. Я уверена, она скоро одумается и вернётся.
"Нет. Не уверена."
Тычок в морду от Зарянки, что они все совсем отдалились, уверенности тоже не прибавляет. Однако даже не попытаться утешить ученица считает непредставимым.
И может, она бы подобрала другие слова, получше, понадёжнее, помудрее, слова сестры, на которую можно опереться и которая успокоит, но…
– Форель умерла. Она в пещере. – Грачехвост кажется решил ни дня теперь не проводить без новостей.
Паутинка шумно выдыхает.
"Нет. Нет. Нет."
И чувствует по этому поводу… Примерно ничего. Только усталость давит сильно, так, что валит с лап.
Крапинка тоже не показывает особых эмоций. Кажется, даже ученица матери проявляла больше эмоций, чем её дочери вместе взятые. "Зарянка – Зарянки нет" – но пусть она была не с ними, предугадать её реакцию не составляло труда. То самое особенное тепло они все чувствовали к кому угодно, но не к Форели.
– Попрощаемся с ней достойно.

***

"Доброй охоты в Звёздном племени", – она не может не вспомнить слова прощания хотя бы про себя, когда подходит и ложится рядом, утыкаясь ненадолго носом в шерсть мёртвой кошки. – "Может, тебе там даже лучше – ты теперь с теми, кого превозносила всю жизнь".
Заснуть у Паутинки не получилось – разве сомкнула глаза под конец, и то неудачно, так что прощание прошло на отлично. Можно ли так сказать об этой ситуации? Она знала одно, Форель бы одобрила, ученица готова была поставить на это хвост. Сухие, сердитые проводы в полном соответствии ритуалу. Без лишних слов.
Не об этом шутить бы в последний путь, наверное.

***

Вот и всё. Скоро её понесут. Паутинка внутренне радуется, что она не воительница – так точно заставили бы нести Форель вместе со старейшинами. Ей жалко Странника – он-то её кажется искренне любил, как и всех из семьи.
Минус воитель – щебечет подсознание, и Паутинка дёргает ухом. Теперь их посвящение точно надолго не отложат. Она думает, к лучшему.
Длинная череда дней полноценного служения племени равно возможность забыться ей сейчас определённо не помешает.

Им всем она сейчас не помешает.

- Толково придумано. Так и сделаем. - вердикт Грачехвоста заставил Ржанку хоть немного приободриться, приятно быть полезной на фоне разрушительной атмосферы вокруг. И приятно было то, что она хоть что-то может сделать для осиротевших детей Форели, Ржанка пока ещё искренне верила, что это им поможет. Взгляд воительницы снова обернулся через плечо, на этот раз глядя на Паутинка с Крапинкой и думая о собственных котятах. Никогда в жизни она не задумывалась ещё о том, что возможно удаляла не так много времени им, как нужно было, и чувство вины неприятно защипало где-то за стенкой грудной клетки.
- Грачехвост,  есть ещё одна просьба... - неожиданно для неё робко начала она, как вдруг поняла, что Грачехвост в это время продолжал говорить, а она отвлеклась и не слушала его:
...лучше тебя с должностью помощника лидера никто не справится. Племени нужны такие, как ты, Ржанка, те, кто будут работать несмотря ни на что. Сначала я объявлю об этом, а после этого займёмся посвящениями.
- Что? - оторопела она, осознавая, что он пытается сделать её своей глашатой, но быстро напомнила себе, что Грачехвост пока не является предводителем, и не факт, что станет им в будущем. Хотя сама Ржанка в этом почему-то не сомневалась. - Ладно, сейчас так уж и быть. Но не вздумай повторять таких фокусов после того, как получишь девять жизней. - фыркнула она, не умея должным образом выражать благодарность за оказанное доверие, и бросилась догонять серого кота. - Подожди... Так вот втлрая просьба, - нагоняя его почти у скалы снова начала она, набираешь решительности. Она не могла решиться не потому что стеснялась что-то просить у Грачехвоста, а потому что всё ещё сомневалась в правильности этой своей просьбы... Но что-то внутри упрямо твердили ей, причём как-будто голосом погибшей Форели: - Так надо.
- С тех пор, как Сохатый ушел, Змеёныш остался без тренировок и уже много пропустил в обучении. Позволь мне самой продолжить его тренировать. - сказала она наконец, искренне надеясь, что соплеменники не осудят Грачехвоста за то, что он решит дать ученика его собственной матери. Да разве может кому-то в голову прийти, что из-за этого Ржанка будет к нему снисходительнее? Впрочем, все осуждаюзие уже покинули лагерь следом за Молнией.
>>>>>>>Скала собраний

Отредактировано Ржанка (2022-06-30 19:07:12)