Ученик взъерошился, но отреагировал на замечание. Хорёк поморщилась от капельки яда в его голосе и промолчала - даже в бобровой плотине бывают прорехи. Она и сама не идеал вежливости. Когда Куница отошёл к телу Лютик, она не стала его останавливать - хоть они и попрощались с погибшей соплеменницей ещё вечером, когда племя узнало скорбную весть, Хорёк могла понять неверие Куницы в то, что всё закончилось и он никогда больше не увидит эту кошку живой. Ей и самой порой не верилось, когда она видела бывшего соседа по палатке неестественно холодным и скованным, лежащим в середине поляны. Пусть и случалось такое далеко не каждый день, пустоши всегда были богаты на опасности.

Хорёк не очень переживала, раз уж мертвецы попадают в места куда более сытые и спокойные, чем их мир. Но также понимала, что предки не станут общаться с простыми котами, такими как она и Куница. Поэтому прощание длиной в дорогу до собственной смерти всё равно ощущалось нелегким.

- Если он воспитал в воинах благородство, настало их время преподать ему тот же урок, - подумав, сказала Хорёк Канюку. - А может, поистёрся омытый рекой камень, и пора Кречету занять место Осозвёзда.
Воевать с Речным племенем, даже ослабленным и расколотым - это новые раны, а то и смерти. Пограничная стычка бывает полезным уроком, а война - последним.

Щека Куницы потёрлась о плечо Хорёк, оставляя пару рыжих шерстинок. Хорёк повернула морду и подула на нос Куницы.
- Бока мы поваляли достаточно. Пожалуй... - она замолчала, увидев Звёздную Сойку, выходящую из своей палатки. - Пожалуй, послушаем нашу предводительницу, и пойдём в патруль.

Хорёк ещё не догадывалась, какой раскол принесут с собой слова предводительницы, и шла на собрание с лёгкой душой - даже отпустила пару шуток о том, что грядёт посвящение Куницы в полувоина.

=> Камень собраний

Ответ Двоеуста во мгновение ока погасил тот огонь, что успел загореться в душе Кожана. Действительно, бросать старика и бросаться в гущу событий было неразумно. Это могли заметить соплеменники. Осуждение, неуверенность в способности воителя держать себя в лапах - все это было бы совершенно не кстати. Особенно сейчас, когда его репутация стараниями Крапинки и так висела на волоске.
- Да, конечно, прошу простить мою беспардонность, - Кожан еще раз оглянулся на толпящихся котов и, чуть склонив голову, потрусил вслед за Двоеустом. Он что-то спросил, кажется, какую-то бессмыслицу и пропустил ответ мимо ушей. Ворчание старика задало ритм лихорадочному роению мыслей в голове. "Тревогу не поднимали, значит, это не нападение" - первый шок прошел, и теперь черный кот был способен оценить обстановку здраво, - "Должно быть, вести с границы или очередная травма". Логика определенно не делала ситуацию менее опасной, а неизвестность не лишалась трепетной притягательности, но, по крайней мере, за крупицы рассуждений можно было ухватиться. "Кто-то в этом племени должен думать за всех" - Кожан усмехнулся, потешаясь над чувством собственной важности, - "Точно не я. Испугаться как котенок, чуть не потерял когти от ужаса..."
Кот не запомнил, как дошел до палатки старейшин. На одной интуиции и отточенных рефлексах, он раскланялся перед Двоеустом, учтиво, пожалуй, даже заискивающе, уделил внимание тем из обитателей пещеры, кто еще не провалился в сон. Промедление благотворно подействовало на Кожана - он сумел унять дрожь в мышцах и восстановить дыхание. Теперь воитель был готов встретиться с тем, что ждало его в эпицентре событий.
Когда черный кот вернулся к центру поляны, большая часть соплеменников уже успела разойтись и собраться группками. Кожан незаметно обошел лагерь, стараясь уловить смысл шепотков и взволнованных разговоров. "Лютик" - то и дело долетало до его ушей имя ученицы, - "Погибла", "умерла на пустоши", "да и пусть".
"Вот оно что. Крапинка была права", - известие не вызвало у Кожана той бури эмоций, к которой он так долго готовился. Ситуация с Лютик и Фазаном с самого начала отдавала мышиными потрохами. Не то, чтобы смерть была закономерным итогом развернувшейся драмы, однако элемент неожиданности все равно был безвозвратно утерян - "Значит, скоро принесут тело".
Ночь зашелестела, взъерошилась, и из тьмы один за другим потянулись коты. Племя возвращалось с совета. Прижатые уши, нервно подергивающиеся хвосты - отряд принес с собой напряжение и гнев. Как будто тоннелей и гибели ученицы было мало для ненасытной и безумной луны! "Храни нас Звездное племя" - пробормотал Кожан и вновь гибкой тенью заскользил по поляне. "Сначала узнай сам, затем лезь в разговор, свидетелям веры нет" - таков был его принцип, и кот старался неотступно его придерживаться. Он успел поймать пару фраз о коварстве и глупости Осозвезда, и даже сложить фрагменты в голове, создав их них некое подобие цельной картины жадной до событий ночи, когда ощутил касание липкой дремы. Кот присел в тени, надеясь, что сможет выровнять дыхание и прохладный утренний воздух разгонит окутавший мысли тяжелый туман, и тут же провалился в тревожный полусон. Происходящее казалось невообразимо далеким, голоса смешались в невнятный гул, однако мысли шли своим чередом, не спотыкаясь и не теряя болезненной остроты. Одно за другим перед внутренним взором пронеслись события последних дней - четкие и до дрожи реальные. Чернота тоннелей, змеи, сны о Зайцелове, побег Крапинки - Кожан попытался вынырнуть из темных вод сна, но потерпел неудачу. Глаза слипались, а предательский разум вновь и вновь возвращался в прошлое.   
Призыв, раздавшийся с камня собраний разрубил сумерки сознания словно барсучий коготь. Оглушенный светом и волной звука, черный воитель встрепенулся и обратил глаза к центру гудящего разбуженным ульем лагеря. Глаза Звездной Сойки полыхнули  зеленым пламенем, отражая робкие лучи выползающего из норы солнца. Предводительница ждала свое племя, и Кожан не собирался оставаться в стороне. Он встряхнулся, настороженно огляделся по сторонам и устремился на зов.

→ Перемотка. После собрания.

Голос предводительницы скорбной птицей донес тревожные вести до собравшихся котов племени. Чудовища с копытами на свободе, тоннели ждут своих исследователей, ни то ни другое не вселяло надежды на спокойную жизнь. "Нужно быть наготове" - Кожан решительно полоснул когтями по сухой земле, - "Не важно, что произойдет, окажемся мы в тоннелях или будем держать осаду в лагере. Предвидеть и предупредить". Кот почувствовал неожиданный прилив сил. Он больше не собирался возвращаться в палатку целителя, даже если Дурман будет браниться до хрипа. Только не сейчас. На ум пришли золотые, тревожные сны - перемены в пути!
В первую очередь кот собирался переждать остаток ночи, приводя в порядок собственные планы и мысли, а затем нужно было успокоить Крапинку. Привести ее в чувства и начать подготовку. Его ученица обязана встретить неприятности во всеоружии и с гордо поднятой головой.

Отредактировано Кожан (2021-11-01 04:39:50)

До лагеря Змеёныш добрался быстро, не отвлекаясь на зудящее где-то на фоне бурчание старика - даже не сразу заметил, как примерно на середине пути оно совсем стихло, предоставив ученика самому себе. Оруженосец искренне смаковал эти полные покоя минуты, с наслаждением прикрывая глаза каждый раз, когда ветер стихал и исчезало даже шуршание травы в поле, окутывая всю равнину тишиной.

Чуть в отдалении от главной поляны, в неглубокой ямке, пока ещё не забросанной землей, лежала Лютик. Старейшины уже умастили её шкуру травами, и резкий - правда, довольно приятный - запах розмарина и мяты уже распространился повсюду, служа скорбным напоминанием о скоротечности жизни. Большинство почтительно отводили глаза в сторону, словно боясь потревожить уже вечный покой погибшей. Змеёныш же, воровато оглядевшись вокруг, с заинтересованным видом потянулся к склонившимся над телом Лютик котам.

Фазан, Марево, Бриз зачем-то затесался... Змеёныш сел между ним и одним из старейшин, будто бы в уважении склоняя голову - на самом же деле его любопытный взгляд был прикован к стылому телу. Он сам до конца не понимал, что именно вызывало у него такой интерес. Кошка как кошка. И почему-то после смерти она стала значительно более любопытной и важной для всех, чем при жизни.

Старейшины предусмотрительно прикрыли самые страшные раны травами, но этого было недостаточно. Зиявший алым провал в груди, теперь уже холодный, как обескровленная дичь... Змеёныш на секунду отвёл взгляд и нервно сглотнул. Не самая очевидная ассоциация. 

Тихое шуршание заставило его снова посмотреть на Лютик. Небольшой жучок, чёрный с красивыми рыжими пятнами, чел на морду ученицы.  Старейшина рядом заволновался, словно колебаясь, стоит ли протянуть лапу и смахнуть слишком наглого могильщика. Змеёныш завороженно моргнул. Пошевелив немного усами, жук уверенно заполз в приоткрытую пасть. Старейшина дёрнулся, не сдержав вздоха отвращения.

Утром его растолкал другой оруженосец, морду которого Змеёныш спросонья так и не разглядел. Колос, по счастью, не появлялся, и, кажется, не собирался приставать к нему более вплоть до ночи половины луны, обидевшись на ученика. Это положение дел Змеёныша вполне устраивало.

Позёвывая и пошатываясь, он выполз на поляну, одним ухом прослушал объявление Звёздной Сойки, и из его груди вырвался разочарованный вздох. Он так рассчитывал на туннели, как на единственное место, где он смог бы побыть наедине с самим собой, и теперь они окажутся наводнены его соплеменниками? Впору было научиться плавать, как речные коты, и залечь на дно озера - может, хоть там его никто не достанет.

Вяло, он всё же постарался изобразить энтузиазм. В душе Змеёныша ещё теплилась надежда на то, что он сможет найти какой-нибудь ход, который останется незамеченным другими, и он сможет найти себе укрытие под землей. Этот шанс был настолько привлекательным, что упускать его не хотелось совсем.

-----------------> Скала собраний

Отредактировано Змеёныш (2021-12-03 23:07:00)

По кивку Канюка стало понятно – чёрный воитель помнит об уговоре.
«С памятью у него всё в порядке, может, ему будет легче привязать те события, о которых я буду говорить, со  своими воспоминаниями, - отметил Грачехвост. – Да и слово держать умеет, можно будет доверить ему многое. Не всё. Всё я рассказать пока не могу никому».
- Хорошо, - наконец ответил Канюк, всё ещё пребывая в глубокой задумчивости. - После собрания я должен буду уделить время тренировке. У тебя ведь нет ученика, поэтому буду рад, если ты просто прогуляешься с нами, а после тренировки останемся наедине и поговорим. Ну или я зайду за тобой сразу, как освобожусь - смотри, как удобнее.
Радость охватила серебристого воина абсолютно неожиданного – чего же тут весёлого? Но само ощущение того, что кто-то в принципе готов идти с ним на контакт, даже несмотря на все его ошибки и «перешедшие по наследству» нарушения, давало уже почти напрочь забытую надежду на светлое будущее.
- С удовольствием понаблюдаю за вашими тренировками, - произнёс Грачехвост, едва заметно просветлев. – Спасибо, что согласился. Я понимаю – у тебя ученик, Ворона, котята, напутствия старшим сыновьям и дочери; надолго я тебя не задержу. Но поговорить мне жизненно необходимо.
На словах серебристого воина о семье Канюка к чёрному воителю подошла Ворона с Небушком в придачу.  Когда Канюк лизнул дочь в макушку, у Грачехвоста защемило сердце – это слишком напоминало один из его давних снов, о которых он мечтал теперь. Тот сон, где он, Грачехвост, счастливый семьянин, отец трёх прелестных котят. Тот сон, где его ученик уже не юркий и находчивый Крылолап, а статный и суровый воин Ветрокрыл, у которого тоже уже есть котята и бойкая ученица. Тот сон, который всегда обрывался, едва Грачехвост обращался к матери его котят, чья морда почему-то всегда была скрыта тенью. Об этом сне он мечтал, когда в очередной раз просыпался от мучивших его почти каждую ночь кошмаров.
Тем временем Канюк рассказал Вороне о произошедшем на Совете. Как раз под конец его рассказа на Камень собраний запрыгнула Звёздная Сойка. Чёрный воитель с семьёй направились к Камню, а следом за ними поспешил и Грачехвост.

→ Камень собраний