— Нет.

Зайцелов встречает фазанов взгляд, обжигающий вызовом, с бережной прохладой смирения — в заломанных бровях и скорбно скривленной губе. Подле него Зарянку трясет, как от холода; глаза у нее зажмурены, чтобы не видеть. Он обвивает ее за туловище, насколько хватает хвоста, и прижимает поближе — скорее неосознанно, чем с намерением.

"Бедный ребенок. Великое Звёздное племя..."

Где-то у них за спинами возвращается в лагерь отряд — так называемые "туннельщики", ведомые Звездной Сойкой и Винсом, но глаза Зайцелова до последнего не отпускают Фазана. Словно он знает, глубоко у себя внутри, что пока на Фазана смотрят — он не позволит себе сломаться. И последнее, чего Зайцелову хочется, так это, отвернувшись, услышать ломанье костей.

— Я не хочу, чтобы это был кто-то другой. Я должен.. Это дело чести, верно? — он невольно морщится в ответ, и Фазан, кажется, сам понимает свою ошибку; о какой чести может идти сейчас речь, когда важной осталась только еще не узнанная остальным племенем скорбь? По ученице, у которой вся жизнь еще была впереди, и которая оборвалась настолько же глупо, насколько болезненно и жестоко? — Нет, не так.. Это единственное, что я теперь могу сделать для нее. Я не смог позаботиться о ней должным образом, но все еще могу попрощаться с ней как следует.

Зайцелов, выждав мгновение, торжественно и скорбно кивает.

— Ладно, — выдыхает свистяще, оттого, что ком в горле посадил ему голос. Он не говорит соплеменнику: "Это не твоя вина", ведь это будет самая ядовитая ложь; в скоропостижной гибели Лютик повинен не то, что Фазан, но они с Зайцеловом оба — последнему лишь повезло, что его собственная ученица не оказалась в неверный момент под копытами. Подумав мимолетно об этом, невольно тянет Зарянку к себе поближе — по крайней мере, хоть одной из них удалось уцелеть, — Ладно.

Их, не обративших должного внимания на вернувшихся, начинают окружать соплеменники. Зайцелов напрягается телом, понимая, что нужно каким-то образом объясняться, но не представляя в реальности, как и что ему сейчас говорить. Вернее, понимать он понимает прекрасно — но ком в горле до сих пор никуда не ушел, и он не уверен, что справится с тем, чтобы быть вестником плохих новостей; впрочем, понимает он, последние секунды наблюдая Фазана, не то, чтобы у него в этом плане есть выбор.

Ибо кто, как не он? Вот уж точно.

— Что произошло? — возникшая рядом Ржанка вопрошает бескомпромиссно, как раз ей подстать. Вторит ей взволнованный Грачехвост:

— Что стряслось? — и оба всклокоченны и перемазаны почвой. Пахнет от них тоже соответствующе деятельности — прелой землей и туннелями, от запаха которых у Зайцелова шерсть поднимается дыбом от затылка и до загривка. Он смотрит за плечи приблизившихся соплеменников, как раз вовремя, чтобы поймать глазами проходящую мимо Звездную Сойку, и он почти уверен, что ему некогда на нее злиться — но та, не обращая внимания на явно встревоженное сборище на краю лагеря, начинает собрание племени.

Зайцелов подавляет всклокотавшее темное чувство в груди.

"Голова так полна туннелей, что не заметила?"

— Лютик погибла на пастбищах, — слова ощущаются вязко и горько на языке. Словно бы они не были реальностью до того, как он осмелился произнести их во всеуслышанье, и теперь реальность произошедшего опускается на него как-то по-новому; тяжелее, — Ее... ее сбила лошадь.

В этот момент слегка оживает Зарянка, подавая дрожащий голос; Зайцелову невыразимо хочется закрыть ее за плечом, спрятать от направленных на нее вопросительных взглядов тех, кто еще не осознал, что случилось, и ни за что не дать никому еще больше ее расстроить, но с последним его ученица, похоже, успевает справляться сама — если можно судить по тому, как убито звучат сказанные ею слова:

— Она появилась из неоткуда, бешеная, неслась прям на нас… Я… Я пыталась… исправить, — и это ровно столько, сколько Зайцелов способен услышать от ученицы. Он мягко касается ее холки хвостом, призывая тем самым к молчанию — ей незачем и не перед кем пытаться себя оправдать — но Звездная Сойка, прошествовавшая до этого мимо них к скале, как раз сворачивает собрание (ограничившись, видимо, объявлением тех, кто идет на Совет), и Зарянка бросает ей, уходящий, вслед, прежде чем Зайцелов успевает ее придержать: — Лютик мертва!

Холодок бежит стаей мурашек у него по спине, но не от слов, произнесенных Зарянкой, а от того, как беспечно уходит отряд, лишь сочувствующими взглядами через плечо давая понять, что они не остались глухи ко случившемуся. Ошеломленный развернувшимся зрелищем — доброй части племени, покидающей их скорбеть и хоронить ученицу в составе небольшой кучки воителей — Зайцелов понимает не сразу, что Фазан успел вернуть голос, а когда чуть приходит в себя (не позабыв ощутить при этом вспышку праведной злости в груди), тот уже говорит с Зарянкой:

— Оставь... — и что-то странное в его голосе заставляет его дослушать, — Пусть идут, раз такова воля предводительницы. Мы здесь справимся.

Зайцелов бросает последний взгляд в сторону уходящего племени, в надежде, что обжег сощуренными глазами спину отвернувшейся Звездной Сойки, и невольно кивает словам Фазана, но больше самому себе; соплеменник тем временем обрывает зарянкино лепетание и присмиряет, как может, ее тревоги. Наставник смотрит на Фазана с блеснувшей в глубине глаз благодарностью, после чего отвлекается на возникшего Марево — воздух ощутимо густеет, и выражение Зайцелова приобретает предупреждающие черты, для него самого невольно и неосознанно.

— Фазан, надо принести Лютик в лагерь, чем скорее, тем лучше.

"Он знает," — хочет выронить холодно Зайцелов, но вовремя сдерживается — не ему грубить старшему по возрасту и по званию. Как бы то ни было, а слова Марева дают им необходимый толчок; напоследок воитель обращается к Зарянке, мягко и спокойно, как может:

— Сходи в палатку к Дурману — там Крапинка. Тебе сейчас нельзя быть одной, — и молчаливо берет курс на выход из лагеря, следом за Фазаном и его отцом.

→ пастбище

Отредактировано Зайцелов (2021-09-23 15:46:38)

Сузив взгляд, Медянка глядит на Ворону вопросительным взглядом, не удержав богатую на мерзкие выражения мимику, поднимая в замешательстве одну бровь. Не иначе как королева сошла с ума от многолунного нахождения среди котят — или же она втайне недолюбливала своего собственного отпрыска, раз уж с её уст слетали подобные слова — Медянка смеряет Небушко оранжевыми глазами с головы до кончика тоненького, словно крысиного, хвоста. Зловещий взгляд задерживается на полосатом лбу котёнка, прижавшегося к материнской лапе и Медянка поднимает глаза на Ворону. До её ушей доносится жалобное хныкание Небушко и Медянка с трудом удерживается от того, чтобы презрительно фыркнуть.

Медянка проецирует невольно ситуацию с умершей ученицей Фазана и своим не слишком-то удачным будущим, если в ученицы ей достанется немое нечто, жмущееся к матери, словно впервые вышедший из детской котёнок. Медянка ясно видела неодобрительные взгляды, направленные на холёную шкуру Фазана, несостоявшегося, по мнению товарищей, как наставник. Медянка фыркает, полагая, что и от Лютик и от Небушко толку в племени не будет никакого, пожалуй, Фазан оказал им всем медвежью услугу, избавив племя от лишнего голодного рта, не способного даже себя самого обеспечить дичью. Но тем не менее — пятнать свою репутацию она не собиралась никоим образом — она снова смиряет убийственным взглядом Небушко, словно она уже договорилась с предводительницей о том, чтобы на Медянку повесили её обучение. В замешательство приводил тот факт, что Фазан явно не выбирал себе в ученицы настолько неудачливого оруженосца как Лютик, спотыкающуюся на каждом шагу, представляющую из себя совершенный провал. Медянка хлещет себя по бело-рыжему боку длинным хвостом, ей эта идея крайне не нравилась, хотя, она предполагала, что спрашивать ни её, ни Небушко никто не будет.

— Как бы то ни было, Ворона, — Медянка отвечает холодно, продолжая, тем не менее, напускать в голос ласковые ноты, — хоть какие-то первичные навыки у котят, передаваемых в лапы наставника, всё равно должны быть, — рыже-белая кошка улыбается, отгоняя от себя дурацкие мысли о том, что Небушко теоретически когда-нибудь может стать её личной обузой, — надеюсь, что в следующий раз Небушко будет отвечать за себя сама, — она кидает куда-то вниз угрожающий взгляд, расправляя широкие плечи и распрямляясь на весь свой высокий рост, вставая с места, —ведь ты не можешь быть всегда рядом, — в голове пронеслась мысль о том, что, возможно, рядом придётся находиться самой Медянке, но рыже-белая кошка раздражённо отмахнулась от этого утверждения, надеясь на лучшее.

Остров Советов →

Канюк снисходительно подстроился под поступь Бриза, когда оруженосец нагнал его и пошёл рядом. Где-то на горизонте только-только занимался рассвет, а значит ещё оставалось немного времени на отдых. По возвращению в лагерь Звёздная Сойка только подтвердила мысли кота, отправив всех по палаткам.
- Следующая луна будет сложной, всем нужно усиленно тренироваться, ускоренно обучить оруженосцев приёмам, которые им понадобятся, а также изучать туннели, чтоб дать достойный и внезапный отпор Речному племени, если они все же решатся напасть. Но наколько знаю Осозвёзда... Он слов на ветер не кидает. Будет война, - сказала она.
- Утром мы отправимся на тренировку, Бриз, поэтому постарайся выспаться за оставшееся время, - проговорил Канюк и кивком отпустил оруженосца. Самого его после произошедшего в сон не клонило, хотя воин и понимал, что надо взять себя в лапы и хотя бы немного подремать.
- Как прошёл Совет? Чего все такие хмурые? Чтобы подсластить кислые морды, придётся притащить из рассветного патруля полные пасти свежатинки.
Канюк обернулся на голос и увидел Хорёк, которая оставалась этой ночью в лагере и, видимо, была разбужена возвращением отряда.
- У Осозвезда саранча в голове завелась, - фыркнул он. - Решил ввести в Воинский Закон новый пункт, который сам придумал, а тем, кто отказался, объявил войну. Слышала Звездную Сойку? - он повёл ушами в сторону палатки, где только что скрылась предводительница. - Нужно готовиться к битве. Она ни за что не пропустит закон, запрещающий одиночкам вступать в племена. И правильно, одиночки - это проблема каждого отдельного племени. Нечего Осозвезду вмешиваться в дела племени Ветра!

Отредактировано Канюк (2021-09-28 16:43:00)

— Хм, — мама скорчила недовольную гримсу. — Ты знаешь, воспитание будущего племени не моя забота. Это забота наставника. А наставником Небушко можешь стать и ты, так что, это скорее твоя обязанность.
«Что».
Судя по выражению морды Медянки — к её достоинству, всё ещё холодным, в отличие от выпученных глаз и приоткрытого рта Небушко, — она тоже была не в восторге от затеи. «Звёздное племя, упаси меня пожалуйста», — попросила Небушко. тьфу ты, так не пойдёт… Вот бы папа объяснил, как правильно молиться. Чтобы ей точно Медянку не дали в наставницы.
Одарив Небушко Свои Особенно Злым Взглядом, Медянка ответила:
— Как бы то ни было, Ворона, — в её голосе всё ещё были ласковые ноты, — хоть какие-то первичные навыки у котят, передаваемых в лапы наставника, всё равно должны быть. Надеюсь, что в следующий раз Небушко будет отвечать за себя сама, — Медянка встала; Небушко плотнее прижалась к маме, — ведь ты не можешь быть всегда рядом.
Небушко на секунду высунула язык, а потом нырнула ближе к животу мамы — и уже оттуда снова оглядела поляну.
С Совета уже начали возвращаться — в том числе и… Папа! Небушко чуть не подпрыгнула на месте, а потом начала пихать маму: идём, идём!..