Честно говоря, быть строгим к такому избитому судьбой коту сейчас хотелось меньше всего. Но сейчас он, хоть и не один, но несёт ответственность за жизнь одной маленькой серой проказницы. "Никогда нельзя терять бдительность" - это один из немногих действительно полезных жизненных советов, что дал ему в своё время наставник.
- Сумрак. Кажется, наша спутница нас уже представила, сама того не осознавая. - он бросил неоднозначный взгляд на Синегривку, одновременно строгий и понимающий.
Лазарь, значит? Никогда о нём не слышал - да и не то, чтобы должен был, раз он одиночка... Но сейчас главное - его сопровождение в племя и получение информации, что он мог приобрести на своём... Трудном пути. - подумал Сумрак, вновь окинув взглядом немилого судьбе вторженца.
По итогу, рассказ Лазаря превосходил все, даже самые смелые ожидания - с каждой секундой история горелого чужака обрастала такими подробностями, от которых сердце сжималось, лапы мерно мяли землю, а морда хмурилась, словно это не была история последних пары дней простого одиночки, а подведение итогов братоубийственной войны. Смольный воитель изо всех сил старался держаться серьезно, дабы не обнажить излишнее сочувствие к несчастному, но из-за комментариев бывшей ученицы это становилось крайне нелёгкой задачей.
Информация, предоставленная Лазарем, пусть и была однобока - давала достаточно исчерпывающие данные для анализа дальнейших действий, являясь ценным кусочком в пазле той самой картины, которую Грозовое племя теперь вынуждено собрать так, чтобы разработать и воплотить наилучший план.
Ситуация довольно странная. Если мотивы для подобного поведения Чернозвёзда не до конца понятны, ввиду множества неизвестных факторов, исходя только из нападения в темноте на Лазаря, то поведение племени Ветра вызывает много вопросов. Почему отнеслись подобным образом к тому, кто помог им в битве, даже если и не просили? Сомневаюсь, что тут дело в простой гордости... Может, они что-то скрывают, и Лазарь был нежелательным свидетелем? Или, может, сам Лазарь что-то недоговаривает? - заскрипел шестеренками разума Сумрак, пытаясь дать первоначальный анализ ситуации и попробовать исключить незначительные переменные.
- Ах, милый Лазарь, судьба оказалась к тебе так несправедлива! - воскликнула сочувствующе Синегривка. Смольный воитель поддерживающе кивнул, очень приятно знать, что у него есть такая единомышленница, - Но тебе повезло, что ты встретил меня, - гордо добила бывшая ученица, заставив наставника закатить глаза и тихо вздохнуть.
- Мне кажется, ни у кого не будет возражений, если мы предоставим бедняге хотя бы ночлег! Мы же совсем не такие, как рассказывает Лазарь, правда же?! - неугомонно щебетала Синегривка, видимо, возбужденная такой захватывающей историей. Даже слишком возбужденная.
- Синегривка, спокойнее. - обратился он к младшей воительнице, как старший, рассчитывая на её понимание ситуации и субординации, - Конечно, мы его так не бросим. - после этого, он вновь развернулся к Лазарю, - Пока ты в Грозовом племени - тебя никто больше не тронет, Синегривка в этом не ошиблась. - поспешил он заверить вторженца Сумрак: все таки, от проявления минимального сочувствия он не смог удержаться, - Но, дабы не подвергать нашего гостя лишним косым взглядам, обрекая на вынужденное проявление к нему милости, в виде предоставления еды из общей кучи, надо бы его, перво-наперво, накормить.
Вспоминая тот накал разногласий, что произошел сегодня на Скале Собраний - воитель решил не испытывать судьбу и благосклонность соплеменников на прочность.
- Понимаешь, что это значит, милая? - снова повернулся к бывшей ученице Сумрак, но, не ожидая ее ответа, закончил сам:
- Теперь у нас на одну голодную морду больше. Справишься с первым неофициальным поручением?
Он уже было чуть не пошел на охоту, но его глаз зацепился, глядя на пополнившуюся компанию.
- Ах да... Наверное, мы должны оставить кого-то с ним? Для пущей безопасности и уверенности.

Отредактировано Сумрак (2023-01-10 14:41:13)

— Ну конечно же! Это ты про Чернозвёзда говоришь!

Лазарь зацепился взглядом за Синегривку так, словно та была его спасительной веточкой в бурном потоке. Да, Чернозвёзд. Да, так его и зовут. Слава Матери, что ты его узнала. Ненадолго задержавшись на воительнице распахнутыми от, кажется, испуга и удивления глазами, кот все же моргнул и переключил внимание на свои лапы, попутно пытаясь выпрямить закрутившийся и высохший лист ивы, которому посчастливилось оказаться под нервными когтями. Кошка продолжала свою речь, а бродяга только и мог неуверенно кивать ей в какой-то немой благодарности. Оставив наконец несчастную травинку, Лазарь, с опущенной головой, заглянул наверх, чтобы увидеть Сумрака и Чернопёрого. Напряжение сдавило все его кости, и расслабить плечи с прерывистым выдохом бродяга смог лишь после того, как старший воитель проявил в его сторону благосклонность. Сейчас ему было страшновато даже занимать больше места, и Лазарь походил на съежившийся белый ком.

— Спасибо, — одиночка кивнул Сумраку так, словно понимал о чем тот говорит. Общая куча? Неужели они просто хранят еду в своем укрытии, а не выходят на охоту с первым чувством голода? Он уже хотел заикнуться, что найдет, чем отплатить этот долг, однако понял, что ему нечего предложить. Тем более сейчас. Странствовать и рассказывать собранные слухи — вот его разменная монета, которой он был готов расплатиться. Но с таким темпом жизни все слухи постепенно кончались, и Лазарю нужны были новые. Или стоило хотя бы получить базовые навыки выживания, чтобы стыдливо не наблюдать за фигурами воителей, которые отправились на охоту ради его пустого желудка.

Кот медленно проводил взглядом Сумрака и Синегривку, после чего повернулся целой частью морды к своему надзирателю. Тот явно был менее болтлив, и Лазарь даже не сразу решился посмотреть на кота, не то чтобы открыть рот. Все это походило на какую-то большую игру, в которой у одиночки не было шанса оступиться, потому как пережитый опыт подсказывал, что лесные коты не слишком дружелюбны.

Конечно, в Лазаре всегда была некая подозрительность, но после пожара она постепенно наполнила его существо и тихо отсиживалась до первой возникшей тревоги. Возможно, эту паранойю можно было бы назвать проблесками трезвого рассудка, но сейчас, когда двое воителей отдалились, а сам одиночка остался с Чернопёрым, на чужой территории без единой знакомой морды на расстоянии нескольких верст, что-то покалывало его затылок осознанием, что, возможно, идея покинуть сарай Саломеи была не самой удачной. Возможно, и все последующие решения Лазаря в этом путешествии тоже были глупостью и крупной самоуверенностью, которые смогли выполти наружу только из его страха. В своей беспомощности и желании выжить, он, кажется, опустился бы так низко, как его бы попросили, если бы этот кто-то оказался сильнее.

Моргнув, одиночка отвлекся от своих мыслей и наконец встретился глазами со своим стражником.
— У лесного кота дед может быть бродягой?

Мысль о том, что Синегривка до сих пор дуется, когда вопрос уже давно решен, его огорчала и раздражала одновременно. Неужто кто-то может столько дуться? Очевидно, может - она натурально стоит перед ним. Вернее, уже не стоит - окрыленно упылила к Чернопёрому, заговорщески о чем-то нашептывая и строя глазки. Раздраженный тяжёлый вздох вырвался из носа, подтянув уголок рта в гримасе высокомерной безнадёги.
- Надеюсь на тебя. - стрельнул взглядом в соплеменника Сумрак и, не став продавать глаза на инфантильные заигрывания, развернулся и пошел первым.

Вся охота сопровождалась дурными мыслями, связанными с неотёсанной ученицей, посему такое обыденное, почти рутинное дело, окрасилось грязными оттенками. Тем не менее, на его зубах мерно болтались три маленькие мышки и один незадачливый, но упитанный воробушек.
Вынырнувшая откуда-то из-за спины Синегривка сбила его с не самых желательных мыслей, за что он даже был немного благодарен.
- Ну, а ты что поймал? Показывай давай, - приказным тоном принялась донимать бывшая ученица, но не оставила свое хамское поведение без объяснения:
- Твой улов - всё-таки и мой тоже, не хочу потом перед Каменницей краснеть. А раз уж взялся помогать, то я надеюсь, ты делаешь все, что в твоих силах!
Не менее хамского объяснения, надо сказать.
Сумрак смерил ее насмешливым взглядом, демонстративно бросив на землю улов.
- Гляди. Надеюсь, считать-то ты ещё не разучилась? - просмаковал смольный воитель свою удачную колкость. Он не хотел оскорбить Синегривку, но в лёгком уязвлении ее эго явно нуждалось. По крайней мере, он действительно так думал.
- Слишком много на себя берешь, Голубка. Снова забыла, чему я тебя учил? "Сначала ловим мышек..."? - вновь взялся поучать бывшую ученицу Сумрак, дав начало одной из своих излюбленных поговорок, довольно риторически ожидая от нее ответа. Было бы, конечно, приятно, если бы она помнила хотя бы половину того, что пытался втолдычить в ее голову медоглазый, но он уже был на пути к полному смирению с ее сущностью - такой, какая она есть.
- Тебе некуда торопиться. Я уверен, в один момент ты обязательно станешь самой лучшей воительницей из всех - может, даже до предводительницы доберутся твои загребущие лапки, - воодушевляюще произнес он, рассчитывая приспустить на тормозах неуёмный нрав Синегривки - Впрочем, если такое недоразумение случится - я искренне надеюсь, что ты будешь слушаться своего глашатая.
Ехидно хихикая от неожиданно зубодробительного финала своей ободряющей речи, он ловко подхватил добычу обратно в зубы - и радостно засеменил в сторону Лазаря с Чернопёрым.
- А эту мышку, что побольше, я Лазарю отдам, я ее специально для него ловила. Ему это сейчас очень кстати! - вдохновенно делилась Синегривка, показывая самую крупную из пойманной дичи. И действительно - мышка была достойной, как раз под стать своей великой цели - исцелить от голодного недуга несчастного горелого кота.
- Хороша мыша. Хороший улов, малышка. Уверен, Лазарь оценит. - буднично согласился Сумрак. Кажется, интонация и различные знаки указывали на то, что у бывшего наставника должна была взыграть ревность от ее слов, но он столь очевидные наезды на собственное самолюбие как-то ненамеренно пропустил мимо.
- Он хоть и кажется уродливым, но я уверена, внутренний мир у него покрасивее, чем у многих этих.. - чувствовалось, что Синегривка куда-то разгоняется в своей речи. Как будто сейчас должно было быть сказано нечто уничтожающее.
- Этих...? - осторожно поинтересовался Сумрак, пытаясь сглотнуть застрявший в горле смешок.
- Озадаченных своим внешним видом, прилизанных, нахальных, наглых, напыщенных - черных котов! - с каждой новой характеристикой, молодая воительница, казалось, готова была взорваться от того градуса негодования, что пылал где-то в ее нутре. Сумрак сначала молча перемалывал этот неограненный пласт поступившей информации. Он строго понимал, что его только что хотели как-то обидеть, но чего-то кардинально нового он не услышал. Похоже, и этот пробел в ее образовании он заполнить так и не смог, хотя это было понятно ещё по ее перепалке с Синичкой. Недолго подумав над прекрасными эпитетами, целый список которых с четкостью затвора ружья отчеканила Синегривка, Сумрак выдал:
- Да... Знаешь, я тоже думаю, что красота внутреннего мира Чернопёрого несколько завышена.

Отредактировано Сумрак (2023-02-10 23:32:31)

— А ты думал, я так в доверие втираюсь?

Лазарь слабо поморщился и удержался от того, чтобы отрицательно покачать головой. Он прекрасно помнил, как он выглядел, а еще лучше помнил, каким он был по натуре, и уж ни на секунду бы не усомнился, что к такому как он втираться в доверие не нужно. В доверие втираются ради пользы. Какая уж тут от него польза? Верил одиночка почти всем одинаково.

— Зачем тогда искать своего родителя, если ты воспитан другими? — бродяга слабо наклонил голову в искреннем вопросе и слабо повернулся к Черноперому. Лазарь ни разу не видел своего отца, почти что не помнил мать, да и если бы кто предложил ему сейчас встретиться с ней, он бы отказался. Впрочем, нельзя было отменять того, что у некоторых котов и кошек что-то щемило в сердце при мысли о кровном родстве. Может, в ком-то жила надежда, что кровное родство может поддерживать какие-то связи сквозь время и расстояние. Лазарь, однозначно, к числу этих котов не относился, но все же отмахнулся хвостом, явно обозначая тем самым свой вопрос как риторический, — Я встречал кошку, которая знала всю свою родословную, — и несомненно ей гордилась, а гордиться было чем. Лазарь не знал, ведут ли лесные коты память своего рода от самого его начала, но решил даже не заикаться подобным вопросом, чтобы не показаться мышеголовым.

Рассказ лесного явно заставил Лазаря хоть немного расслабиться, и кот слушал его с интересом и со слабым прищуром. Он видел тех бродяг, о которых говорил Черноперый, но, к счастью, к тому моменту бывший домашний был настолько обезображен пожаром, что те бы не подошли к нему даже если Лазарь бы сидел на горе добычи, а они были бы самыми голодными одиночками в округе.

— Не все бродяги такие, — он пожал плечами, — Мне пришлось жить в брошенном сарае какое-то время, пока меня лечила одна кошка. Там бывали разные коты, — Лазарь приподнял лапу и неопределенно поводил ей в воздухе, очерчивая над землей какую-то окружность, — Все друг с другом делились. Наверное, что-то похожее на ваше... Вашу... — он поморщился, подбирая слово, — Ваше племя. Но там не было никаких территорий. Коты приходили и уходили. Я даже выучил несколько трав. Но когда я оправился, я ушел, — одиночка медленно кивнул, тем самым подтверждая догадки собеседника и коротко покосился в ту сторону, куда ушли Сумрак и Синегривка, — Я видел очень многое за свою не такую уж и долгую жизнь. Но до этого я никогда не был один. Похоже, чтобы быть одному, действительно придется стать тем самым матерым бродягой.