- Их глашатай совсем молод... И в их племени точно не всё так дружно и гладко, - сказал Блудник. Лисохват быстро облизнулся, вскидывая взгляд на буро-белого кота. Ему не было известно, что Облако ушел на покой или погиб - если глашатай молодой, значит Острозвезд его кем-то заменил. Признаться, стоило услышать имя "Острозвезд", как Лисохвату подумалось, что с тех пор, как он ушел, ничего не изменилось.
Ну ничего. Так даже лучше.
- Ты что-то задумал? - спросил Лисохват. Ему не хотелось, чтоб Блудник в это ввязывался. Несмотря на прошлое Лисохвата. Несмотря на его будущее. Ему стало жалко Блудника, и лучше бы он держался от всего этого подальше. Как-никак, он кот хороший и не заслуживает быть втянутым в племенные разборки.
- Нам надо им помочь, Лёд. Пошли, - не медля ни секунды, сказал Блудник. Лисохват тяжело посмотрел на него, но в итоге кивнул. Он поплелся за длинношерстным одиночкой, размышляя, чем тот хочет помочь Речному племени, если каждый из них спит и видит расправу над такими, как он или Лисохват. Они ненавидят все их племя - племя бродяг, - так что заслуживают ли они этой помощи?
"Я вернулся только за одним", - твердо думал Лисохват, видя перед собой широкую спину друга. Назад на одиночек он не оборачивался и не смотрел, кто поддержал Мастера. Но даже Мари, которую все считали оплотом мудрости и спокойствия, закричала что-то революционное.
Плевать.
Лисохват знал, что должен делать. Ему плевать на Мастера, плевать на судьбу Речного племени, плевать на этих одиночек. Сейчас он брел за Блудником, а в голове складывалась картина происходящего, твердящая, каким должен быть следующий шаг.
-----> Впадина

==>>От гнезд двуногих, до начала собрания Мастера

   Он никогда не видел такой прорвы котов. Их были тут тучи и тучи. Пепел ощущал себя очень неуютно в этой толпе, толкающейся шипящей. Словно угодил на сковородку с кипящим маслом. Ему велели прийти сюда, обещали что-то невероятное. За день до этого вся округа настолько наполнилась бродячими котами, что Пепел начинал сомневаться, не вернулся ли он в город или не разбежалось ли из леса то племя недружелюбных котов, которое он встретил. Движимый любопытством серый кот не мог не оказаться здесь, а теперь, когда понимал, что не сможет просто так покинуть это место, мечтал скорее убраться отсюда.
  Когда появился белобрысый кот на "сцене", Пепел приковал всё свое внимание к нему. Ему было не с кем обсуждать последние новости, делиться мыслями о предстоящем и сквернословить вволю. Впрочем, он видел ещё несколько таких же потерянных котов, как он сам. Он просто видел, насколько жалко смотрится - глядя на них. Так же стоял, напряженно смотря на кота, который начал что-то говорить, но почти не слышал его слов. Хотя четко видел, что тот по полной наслаждается своей ролью. По шепоткам стоящих рядом, Пепел понял, что большая часть присутствующих зовет его Гарольд, хотя мелькали и другие имена, которые он никак не мог разобрать.
- Сегодня,друзья, я пришел к вам по очень важному делу. Оно может перерасти в грандиозные перемены, которые скоро наступят в этом лесу. И вы можете стать их частью, - вещал белый, и одиночка поежился, словно под шкуру ему засунули пару крупных снежков. Какое дело всем этим бродягам до леса? Что он задумал?. Пепел помнил общее настроение, которое царило на территории племени Ветра, когда он встретил их.  Всё было чинно и пристойно, если можно вообще так определить настроение. Они были сердитыми, но чувствовали себя правыми и скованными внутренними законами. Они не улюлюкали и не вопили, говорили по очереди. Здесь  же царила такая дикая атмосфера злого и алчного возбуждения, что Пепел чувствовал, как и по его жилам начинает бежать этот ядовитый огонь. Действительно, почему он должен быть в тени, бояться этих племенных с их дурацкими границами? Разве это справедливо? Он ведь ещё достаточно молод и силен, почему другие диктуют ему, где быть и как? Да он же абсолютно безумен! - пробежала мимо сознания трезвая мысль и тут же спряталась от Пепла обратно в нору где-то за левым ухом.
- Мне нужен весь ваш запал, ваша сила и энергия, а также ваше горячее желание справедливости, которую, я знаю, каждый одиночка может прочувствовать лучше любого другого. Вспомните наших сородичей! На которых около луны тому назад напали разбойники, именующие себя Речным племенем, - Пепел сам не понял, в каком момент начал взволнованно размахивать хвостом, и выпускать когти в промерзшую землю, словно она была шкурой этих самых котов. Напасть на одиночек, каковы молодцы, подумать только. Он пугался тех чувств, что зарождались в его душе. Казалось, что ненависть этого белого кота была его собственной ненавистью. Ненавистью к совершенно незнакомым котам! Гарольд и дальше рассказывал о подлости и дерзости банды Речных котов, посмевших звать себя племенем. Пепел чувствовал, как неукротимая энергия этого кота течет по его жилам. Их дело правое, в этом нет сомнений. Он ощущал, как заражается этой идеей, потому, едва Гарольд закончил свою речь, Пепел поспешил убраться подальше от этих мест, стараясь не столкнуться ни с кем из всех этих одиночек, чтобы ничто не помешало ему думать.
  Серый одиночка уже не так робко, как некоторое время назад, пихал плечами бродяг, пробираясь подальше от этого сборища. Нужно срочно найти того, с кем можно было бы это обсудить! Или хотя бы спокойно разложить всё по полочкам. Он бежал, по широкой дуге огибая земли племен - теперь он явственно чувствовал их метки и знал, что не ошибется.

===>>>Земляная пещера (Земли одиночек)

← территория племени Теней

Рощице требуется вся ее сила воли – что, даю вам знать, немного – чтобы не повернуть назад и не бежать сломя голову обратно спустя только полпути через сумрачную территорию. Знакомые запахи ельника нещадно ее нервировали, щекотали ноздри; напоминали, что она должна быть сейчас с соплеменниками в лагере, а не спешить на встречу с чужим котом, пусть даже на ничейной земле. Солнце вызревает красным, как брусничная ягода, к тому времени, как она пересекает границу, одновременно отсекая для себя всякий путь назад – и дышащий свежестью вечер становится единственным ее проводником; равно как и свидетелем.

"Что я только делаю", – думает она, вступая в тень, отбрасываемую Древними скалами. Вскинув голову по ветру, пробует воздух на вкус – запах Речного племени, свежий и сильный, ударяет ей в нос резкими рыбными нотами, не оставляя никаких сомнений: Блеск дошел сюда раньше ее и уже, вероятно, заждался, – "Надеюсь, звездные предки меня сейчас не видят".

Решив поддразнить ее в такт невеселым мыслям, одна одинокая звезда подмигивает с синеющего неба; Рощица зябко ежится в плечах, плутая рассеянно среди быстро остывающих камней. Зыбкая, осыпающаяся земля под лапами приносит очевидное неудобство – привыкшая к мягкой подстилке из хвои, воительница привередливо морщится, наступая на особо острый камешек, что даже не сразу замечает, что рыбный запах становится сильнее по мере ее продвижения; пока выряженный в рыжее силуэт не предстает перед ней по преодолению очередного склона.

"О, Звезды. Он и вправду меня ждет".

– Ты... ждешь меня? – позволив недоверию просочиться в голос, роняет невольно Рощица, и тут же спохватывается, распушивись от неловкости, – То есть!.. Прости, это было грубо. Я имела ввиду... – она прочищает горло, – Здравствуй?

За то непродолжительное время, что занимает у Блеска ответ, Рощица успевает пережить несколько мини-смертей, сопровождаемых, конечно же, паническим анализом сложившейся ситуации. Она быстро прикидывает у себя в голове, могло ли между ними возникнуть недопонимание, вследствие которого он вовсе не ждал здесь именно ее – пусть это и было глупо, учитывая ясность, с которой изъяснялся речной воитель в ту злополучную ночь Совета – или же он просто решил, заметив ее приближение, что все это просто ошибка, и им нужно немедленно разойтись по своим территориям; и, к тому моменту, когда его голос раздается снова, Рощица успевает оболгать себя всеми известными нелестными эпитетами и даже начать в них повторяться.

– Здравствуй! – роняет в конце концов Блеск, положив конец мучениям, наверняка отразившимся в красках в ее глазах. Рощица пробует сделать так, чтобы ее облегченный вздох был слышен лишь ей одной, и несмело улыбается. А после, метнув взгляд к камышу, лежащему подле него, приподнимает вопросительно брови.

– Ну что? – словно прочитав ее мысли – или, что вероятнее, выражение ее всегда открытого лица – слышится воитель, звуча так, будто торопится сказать хоть что-то и не допустить неловкой тишины, – Раз уж ты здесь, попинаем камыш вместе?

До Рощицы смысл его слов доходит почему-то с опозданием, так что в момент приближения к ней камыша единственное, что ей остается – это, растерянно ойкнув, пригнуть голову, чтобы не схлопотать по лицу: возможность поймать или отбить его она в любом случае профукала. «Снаряд» вылетает за пределы поля видимости, прощально мелькнув перед падением вниз со склона: к Рощице приходит воспоминание об играх с сестрами, резво гоняющими моховой шарик, и она ежится в плечах, поворачиваясь обратно к Блеску.

«Никогда не любила эту игру».

– Прости!.. – переступив с лапы на лапу, вскликивает она неловко, и делает нервный взмах хвостом. Она представляет, как глупо, должно быть, выглядит сейчас в его глазах – уж наверняка не как изящная воительница, а скорее, как неуклюжий шестилунный оруженосец, – У меня не очень хорошо с реакций. Не могли бы мы обойтись без… активностей, включающих в себя метание чего бы то ни было?

«Отличный ход, Рощица. Просто отличный".

– Вы что, в племени Теней совсем не веселитесь?

Рощица, растерявшись, затыкается.

У Блеска в глазах – красивых, кстати, но она не успевает ухватиться за эту мысль – плещется сочувствие, равно как и в голосе, укутавшим ее мягкими переливами тона. Воитель подходит к ней и садится рядом, хвостом ненавязчиво обвивая плечи; Рощица заметно вздрагивает, непривычная к столь близким контактам не то, что с соседcкими котами, но даже с собственными соплеменниками, и молится Звездному племени о том, чтобы не выглядеть еще страннее, чем она уже себя выставила. Ей и вовсе удивительно, что собеседник до сих пор не плюнул и, развернувшись, не зашагал в сторону речных территорий – но, раз уж он все еще здесь, она постарается более не испытывать ни судьбу, ни тем более его ангельское терпение.

– У вас за это....наказывают? – осторожно продолжает Блеск, заглядывая прямо в глаза, и Рощица честно пытается поддержать зрительный контакт, но очень быстро сдается, отводя голову в противоположную сторону.

– Нет! Нет, что ты, конечно нет, – отвечает она и вздыхает, неловко поежив плечи. Теперь все Речное племя будет думать, будто они, теневые – какие-то изверги; прекрасно, просто прекрасно, – Я просто... не любительница активных игр. Личная заморочка, назовем так.

"У меня таких много, но тебе лучше не знать", – мрачно добавляет она про себя, возвращаясь к воспоминаниям об играх с сестрами. Те вечно норовились куда-то бежать, куда-то лезть, словно доставление проблем родителям приносило им какое-то особое удовольствие, недоступное, в свою очередь, Рощице. Ее они, конечно, тоже пытались втянуть – и несколько раз (которыми Рощица не гордится) им это даже удавалось; но неизменно следующие за этим причитания матери очень быстро убивали в ней любое желание не то, что пакостить, но даже вылезать из палатки. По итогу, это распространилось даже на невинную возню на поляне – хотя у Рощицы есть подозрение, что это потому, что сестры всегда у нее выигрывали.

– Когда ты самая слабая и неуклюжая в семье, игры очень быстро перестают быть забавными, – добавляет она внезапно, удивив этим даже себя, и смущенно откашливается, искренне надеясь, что Блеск не решит развивать эту тему. Зачем бы он не позвал ее сюда, копошение в болезненном прошлом малознакомой кошки вряд ли входило в его изначальный план.