- Ты не рад, что остался жив? Не гордишься, что предки тебя выбрали? - Чистошёрст поморщился. Наверное, радость ещё долго не вернётся в его душу после минувших событий. И гордиться собой после того, как совсем недавно был настроен умирать, словно покорная овечка, он тоже не мог.
- Если... Если посвящение в предводители похоже на то, что было у меня, то ты сможешь отказаться. Но без Осозвезда и Кречета я честно не могу представить, кто бы справился с этим лучше тебя.
Воин медленно и с отголоском невыветриваемой тоски, но решительно покачал головой.
- Я приму выбор предков и положу на это свою жизнь. Больше у меня нет права на слабину. Гнев пожертвовал ради меня существованием; кто я буду, если теперь смалодушничаю и рвану когти в ближайшие кусты.

Какое-то время Чистошёрст и Камышник шли молча. И воину захотелось просто остановиться, обнять внука и сказать ему, что рад, что он жив и здоров, ведь он так волновался за него. Но бурый кот так и не шевельнулся в эту сторону: что-то внутри бурляще подсказывало ему, что сейчас не до всех этих нежностей.
Вероятно, зря, ведь вся эта мрачная и гнетущая атмосфера, сомкнувшаяся над ними, наверняка делала молодому целителю больно, хоть он и стоически не подавал виду.
- Я видел, что происходило на поле битвы на самом деле, - Чистошёрст навострил уши и повернул к котику морду:
- Звёздные предки сражались с Темным лесом вместе с нами...
<Вот, что я видел, когда ко мне приходил Гнев. Это были не галлюцинации>, - понял воитель.
- Я видел Хмельника, - продолжил Камышник, и сердце воина сжалось от упоминания товарища. Он позволил себе внимательнее заглянуть в мордочку Камышника и смягчить напряженные черты своей морды. Как-то сказалась на нём весть о гибели настоящего отца? Понятно, что растил его скорее Блеск, но это известие наверняка ранило его юное, только начавшее свой путь из потерь сердце.
- Он сражался вместе со Звёздными предками против какого-то духа. И другие, которые были живы ещё на прошлом Совете, тоже. Когда те, кто пришёл сражаться с Единым племенем, стали погибать, они присоединялись к Звездным воинам и помогли им победить Темный лес. И тогда наша битва тоже стала заканчиваться.
<Что, если Вода участвовала в этой битве и теперь тоже, как Гнев, исчезла? Ведь она наверняка не смогла бы дать отпор жителям Темнолесья...> - внезапное осознание норовило сорвать воину крышу, и он держался что есть мочи. Было трудно представлять себе любимую в такой ситуации: этот маленький, живой лучик света, застигнутый врасплох злыми тенями, не знающими пощады. Было трудно ещё и осознать, что, возможно, он никогда не увидит любимую даже после собственной смерти, а ведь он смел помыслить о встрече с ней как о награде за предстоящие долгие луны жизни.
- Надо скорее вернуться к племени, - вместо углубления в переживания мрачно сказал воин:
- Оно нуждается в хоть каких-то ответах, в какую жестокую битву оказалось втянуто и по чьей на самом деле вине.

Когда юный врачеватель увидел невдалеке могилку и остановился, Чистошёрст не сразу понял, что происходит, и нагоняя его, изрёк:
- Камышник... Твой отец был славным воином, отдавшим свою жизнь за Речное племя, кто бы что ни говорил. Ты должен гордиться им.
Котик обернулся к нему, и Чистошёрст сразу понял по его переменившемуся, полному немого ужаса взгляду: они пришли.
- Кречет? - мяукнул ученик в зябкую тишину. Полосатый, предчувствуя возможную опасность, рванул вперёд, становясь перед Камышником у кромки воды, пустившей в этот самый миг таинственную, завораживающую рябь. Он начал оглядываться и принюхиваться, приоткрывая пасть. Мороз обжёг ему нёба и  нос.
- Здесь он похоронил Осозвёзда.. Он и впрямь погиб. А где же сам Кречет? <...> Неужто ушёл? Его следы ведут... <...> Мы должны будем отправить патрули <...>, - обрывки фраз Чистошёрста, пытающегося восстановить в голове картину произошедшего, глухо прорывались сквозь звенящие в этой атмосфере слова Звёздного Снега, слышные лишь Камышнику.
Не сразу воин понял, что внук сейчас не с ним.
- Камышник? Что это с тобой? - окликнул Чистошёрст, вернув ему взгляд.