← Из лагеря
Причуда поняла, что она необходима племени и что каждый из ее соплеменников нуждался в ее знаниях, лапах и, конечно, помощи. Она как можно быстрее покинула лагерь, задержавшись лишь для того, чтобы раздать некоторые большие листки с припасами другим оруженосцам. Нести все в одиночку было глупо и нерационально, поэтому Причуда воспользовалась отличной возможностью обзавестись на время еще несколькими лапами и пастями.
Конечно, невозможно было сохранить абсолютно все припасы, поэтому многие травы растерялись в пути, ягоды укатились в ямы, а оставшиеся лекарства растрепались и выглядели помятыми. Переживая порчу припасов, как будто личную трагедию, Причуда тем не менее пообещала себе, что обязательно пополнит припасы потом. А сейчас она будет пытаться спасти соплеменников от ожогов и удушья тем, что есть.
Положив кульки с травами на ближайший большой булыжник и взглядом указав другим оруженосцам-переносчикам на него же, кошечка тут же, не оглядываясь на пожарище, понеслась к группке соплеменников, чудом умудряясь уворачиваться так, чтобы никого не задеть. Когда Ветрогон закричал, призывая на помощь, Причуда уже была рядом. Ей не требовалось повторять дважды, чтобы она бросилась осматривать котенка, который пострадал во всем этом ужасе, что сейчас происходил с ее домом. От малыша нестерпимо пахло паленой шерстью и плотью, дым, казалось, насквозь пропитал его маленькое тельце и выгнал такой чудесный, нежный аромат материнского молока, и это заставляло лишний раз сжаться сердце юной ученицы целительницы. Но она должна была сейчас отключить все свои эмоции, оставив лишь холодный и здравый рассудок, порядок в мыслях, который не смог бы стать беспорядком под влиянием чувств. Кошечка склонилась над котенком и мысленно начала произносить то, что требовалось сделать, какие травы следовало взять. Она не заметила, что Колос тоже оказался рядом, но потом, увидев наставника, Причуда направилась к булыжнику, чтобы взять нужные травы, оставив целителя с больными. Она успела быстро осмотреть Штормика на предмет серьезных ран и ожогов, а также уделила внимание и Кремке перед тем, как вновь отбежать назад, к булыжнику с травами, который сейчас служил этакой мини-версией целительской палатки. Колос бы крикнул ей, что нужно еще захватить, если бы оказалось, что есть и другие повреждения, кроме ожогов.
Не думая ни о пожаре, ни о том, как так случилось, что Кремка выбежала с противоположной стороны вместе со Штормиком без сопровождения, как она оказалась рядом с пламенем и смогла получить такие повреждения, Причуда быстрыми и точными движениями собирала травы и ягоды, которые так и норовили укатиться. Поймав лапкой некоторые из них, она собрала их в один листок, а затем схватила его зубами и бросилась назад.
Не говоря ни слова, ученица взглянула на наставника взглядом, словно говорящим, что она готова слушаться его сейчас во всем и делать то, что он скажет. Взгляд был коротким, но достаточным для того, чтобы дать целителю понять, что Причуде требуется его поддержка и подсказка. Ожоги не были смертельными, но все же это была большая ответственность. Можно сколько угодно мазать каким-нибудь корнем рану, но все будет без толку, если он лечит суставы, а не порезы. Можно дать сколько угодно ягод от лихорадки, но они не помогут от тошноты. Нужно было помнить каждое растение, его свойства и применение, чтобы оно помогло. А если замечтаешься и перепутаешь, то в лучшем случае не будет никакой пользы. В худшем – придется лечить еще и отравление или любое другое последствие. К тому же, трав было много, и многие из них действовали похоже, но все же по-разному. Нужно было подобрать такое лекарство, которое было бы максимально эффективно.
Причуда знала все травы наперечет, она изучала их, осматривала, обнюхивала и повторяла про себя, когда оставалось свободное время. Но как же сложно было ей, столь юной и неопытной, сейчас собраться и вспомнить все это, чтобы правильно применить. Благо, Колос был рядом. Он был рядом, и он подсказывал ей, что делать.
Первым делом кошечка бросилась к Штормику, оставив возле него первую порцию трав. Было тяжело понимать, что и Кремка сейчас мучается, но гораздо сильнее ее мучило осознание того, что ее малыш был ранен. Причуда знала, что жизнь маленького котенка была слишком хрупкой, гораздо более хрупкой, чем взрослой кошки, поэтому она, опустив глаза, предоставила наставнику разжевывать соцветия золотарника, чтобы нанести их на обожженую часть тела Штормика, а сама бросилась опять к камню, вновь собирая "аптечку" первой помощи, чтобы вернуться к Кремке. Кошка обожглась гораздо сильнее, чем ее сын. 
Так как золотарника было больше всего, Причуда собрала его же для Кремки. Также она захватила несколько сушеных ягодок можжевельника, которые помогли бы королеве несколько набраться сил, успокоиться и прийти в себя. Ученица не стала давать маковые семена: неизвестно, сколько они пробудут здесь и как скоро им придется идти дальше. И придется ли? Все-таки дальше было только озеро и остров совета, а по бокам территории соседей, которые будут не рады гостям.
– Кремка, – позвала Причуда кошку, которая, кажется, была в полуобморочном состоянии от терзающих ее чувств. Ученица опустила перед королевой ягоды. – Съешь, – коротко сказала она, не желая тратить время на объяснения, а затем принялась быстро жевать золотарник, чтобы нанести его на ожог. Ожог был большим, вероятно, причинял немало боли, но травам нужно было время, чтобы подействовать. А потом все будет хорошо. Причуда осторожно наносила мазь на рану и приказывала себе не содрогаться внутренне каждый раз, когда ей приходилось касаться причиняющей боль раны. Она не думала, что будет так трудно лечить других, что придется мириться с их страданиями и болью и вести себя бесстрастно. К горлу часто подкатывал ком, но Причуда его проглатывала и продолжала тихо урчать, словно говоря: "Все хорошо, все будет хорошо".

лагерь --->

Как оказалось, бежать, когда ты с периодичностью в несколько минут — в лучшем случае можно продержаться десяток — кашляешь, очень сложно. Сначала Шелковинка с непривычки ещё и упала пару раз, больно подвернув переднюю лапку (та потом ещё какое-то время пульсировала, но, вроде бы, всё обошлось), пытаясь из хвоста отряда поспеть за самыми первыми котами, но быстро бросила это дело. Намного легче и не так неприятно было не перенапрягаться... слишком сильно, по крайней мере. Тем более что мама была рядом, и Мышка, и Листик — тоже. Мышка покашливал явно намного сильнее своего брата, так, что матери пришлось поддерживать его. Шелковинка посмотрела на маму.
Мама была напугана.
Шелковинка тоже была напугана, но старалась как-нибудь себя успокоить. Не то чтобы мама этого не делала — она ласково поглаживала хвостом между ушами, урчала и старалась ничем не выдавать своего состояния. Только вот последнее получалось у неё плохо.
Противный кашель никак не хотел уходить, и именно это, по мнению котёнка, было хуже всего. Горло уже болело, противный вкус во рту стал до такой степени отвратительным, что хотелось плакать. Но Шелковинка сильная, Шелковинка этого не сделает. Ей, в конце концов, уже скоро оруженосцем становиться! Она большая.
— Я хотела повидать нашу территорию вне лагеря, но никогда не думала, что это будет так, — как можно менее жалобно (но плаксивые нотки всё-таки проскальзывали в голос) протянула кошечка, дёрнула ушами, обвила хвост вокруг лап, ложась на землю и давая отдых натруженным лапам. Мысль о том, что это — просто тренировка, как такие, какие наверняка будут всего лишь через луну, нисколько не утешала.
Сама себе Шелковинка сказала бы, что это — провал, будь она на тренировке.
— Что мы будем делать? Мы же не пойдём обратно, да? — почти что вникуда спросила она, заметив, что мама обеспокоенно захлопотала вокруг Мышки — тот всё ещё очень активно кашлял, и содрогался так, что, похоже, готов был выкашлять лёгкие. Кошечка и сама сглотнула вязкую слюну, сдерживая приступ. Лапа, на которую она неудачно упала, пытаясь бежать быстрее, чем получалось, немного ныла.

Отредактировано Шелковинка (2016-09-20 13:15:59)

Первым на вопрос котенка ответил Ветрогон, но слова глашатая были не так весомы, как слова матери, поэтому он окончательно успокоился лишь тогда, когда Пролеска опровергла его опасения.
Как-то крик со стороны заставил заставил Чешуйку обернуться, и увидеть маленького Штормика.
- Мама, что с ним? - как то шепотом поинтересовался белоснежный и наверное только сейчас осознал ужас пожара. В детской голове, это не выглядело столь ужасным. Ему казалось, что абсолютно все и всегда могут от него спастись, но к несчастью, это оказалось не так.
А когда пошли распоряжения от Пролески, малыш слегка выдохнул, что не его ставят "главным" в задании. Ему вообще не хотелось брать на себя ответственность за какие-то поручения и он лучше себя чувствовал, когда на "важном" месте был Грачонок. Да, за братом он был готов отправиться куда угодно. Да и вообще ради семьи, он мог пойти, наверное, на многое.
Прижавшись к матери, он тихонечко посапывал, боясь сделать сейчас что-то не так. Это ведь так страшно, когда понимаешь, что кого угодно можешь легко потерять.

С легкой апатией ты шла за толпой соплеменников, с тяжестью на плечах. Ты несла моральную ношу своих переживаний, несла на своих плечах одинокий страх, что не был виден остальным. Даже твоя заботливая мать не заметила в тебе большую тревогу. Да кто вообще мог обратить на тебя внимание, когда каждый сам был напугал и старался успокоить себя и своих близких, нежели бросаться к тебе? Вот именно, никто. И ты это прекрасно понимала, но никого не винила, так как знала, что сама не в самом худшем состоянии. Хоть ты и рвано кашляла, но это было скорее от дыма, чем от твоей вечной проблемы - легких. И ты была несколько рада, что не приходится с натугой скрывать рвущийся наружу кашель. И ты спокойно откашливалась от запаха дыма, хоть кашель среди племени был не у каждого и не столь часто, как у котят и оруженосцев.
Племя, во главе Дикозвезда, спешно шло к берегу озера. Чем дальше вы уходили от лагеря, тем легче становилось дышать и страшнее за сохранность лагеря. Ты старалась не оборачиваться, и мы ругали тебя, когда ты срывалась и быстро, с замиранием сердца, оглядывалась. Родной лагерь. Он казался тебе таким далеким, что хотелось вернуться в этот дым и остаться в нем... А не бежать, ведь, может быть, возвращаться будет уже некуда. И ты не могла мыслить позитивно, хоть я и старалась принести в твою голову что-то светлое. Ты прибилась к семье, не вслушиваясь в их отрывистую речь, углубилась в мысли о том, что же им тогда делать, если и вправду возвращаться будет некуда...
- Сколько бы пламя не бушевало, рано или поздно пойдёт дождь... Надеюсь, осень будет сырой и наша территория не будет пылать слишком долго... В конце-концов мы всё равно вернёмся, как было с нашими далёкими предками... - уверенно утешала сестра Шелковинку и окружиющих. Ты подобралась ближе и робко всем улыбнулась.
- Но когда это будет? Я очень хочу верить, что наш лагерь сильно не пострадает и мы сможем вернуться... - срывающимся голосом мякнула ты, сжимаясь в комочек пугливой шерсти.

← Речной лагерь
Осинник шел среди дымящихся после пробежки по горящим полянам котов. Племя Ветра ясно дало понять, что им не нужна была никакая помощь, так что он вознамерился забрать Ночнолапку, и уйти наконец домой, пожелав Ветру всего хорошего.
Хотя он понимал, что ничего хорошего их не ждет. Пустошь выгорела - это вам не пожар на пастбище. Это разбежавшаяся дичь, которая не так скоро вернется на насиженные места, это воздух, которым нельзя дышать. Точнее даже его отсутствие. За то время, что он пробыл здесь, Осинник как дань принял, что его жизнь сократилась на несколько часов, а то и дней, но быстро выкинул это из головы - не о себе надо заботиться, тут ведь целое племя! В том числе маленькие...
Но целитель с предводителем обозначили свою позицию.
- Племя Ветра в состоянии найти себе безопасное место на время. Огонь почти стих, скоро мы сможем вернуться домой, - сказал тогда на поляне Колос. Осинник посмотрел на него так, будто тот лягушку съел. Еще около Колоса была мертвая Невидимая, которую он вытащил из пожарища где-то на территории и рискуя своей жизнью нес ее вот так. Целитель, хотя мог сказать любому воину, да даже Осинник бы это сделал ради племени Ветра! Но нет, им проще подвергнуть опасности целителя, чье искусство так высоко ценится, и кому замену найти труднее, чем воителю.
Не понимал он кроликоедов. Но спасти их меньше от этого факта не хотелось, ведь дело вообще не в понимании или "нравится-не нравится"
- Дикозвёзд, прошу, взвесь все еще раз, - сказал Осинник предводителю, когда тот тоже показался у берега озера, такой же взъерошенный и пахнущий гарью, как и остальные, но тот отмахнулся, направившись с расспросами, есть ли раненые.
Глашатай Речного племени продолжил поиски, жмурясь от "песка" в глазах, и наконец нашел Ночнолапку рядом с Кремкой.
- Пойдем, Ночнолапка, - позвал он ученицу, - Дальше племя Ветра и без нас справится.
Он с досадой оглянулся на воителей, кивнул Дикозвёзду, когда встретился с ним взглядом, а после поскорее повел Ночнолапку прочь отсюда, вдоль берега озера. Рядом с водой всегда как-то спокойнее.
→ Пещера учеников