Все эти две луны ученик настойчиво прогонял образы злополучной ночи. Пусть и случайно, пусть и не сам, но он нарушил Воинский Закон. Столько лун безукоризненного послушания и игры в талантливую надежду племени словно были зря. Теперь он должен был не только стараться ради наставника, но и врать всему племени. И пока Крысолов ставил его в пример, Орехолап сгорал со стыда, вспоминая злосчастную границу.
Первые дни ученик не находил себе места. С минуты на минуту он ждал, что его вот-вот отведут на суд главы племени и на всеуслышание объявят о его страшном грехе, который в его собственной голове выглядел ещё страшнее. Но дни сменялись неделями, и ничего не менялось. Орехолап долго думал, почему так вышло, но единственный вывод, к которому он пришел, - это молчание теневой кошки.
Вот одна из причин, по которой он с особым нетерпением дожидался этого Совета. Крысолов почти всегда попадал на него со своим учеником, но в прошлый раз он приболел, и Орехолап решил остаться с ним, выражая так свое уважение к труду наставнику. Поэтому возможность этого разговора выпала только сейчас, и когда ученик ступил на Остров, в первую очередь он начал высматривать давнюю знакомую. Орехолап сразу знал итог всех этих длительных бесед, которые помогли ему вполне естественно подобраться к той, которую он давно хотел увидеть. И вот она сейчас сидела рядом с ним и воскрешала эти тревожные образы давно прошедшей ночи.
От эмпатичного Орехолапа, чуткого к чужим эмоциям, не укрылось выражение морды Лазорьки и её остроязычие. Он связывал это с тем, что ей не понравилась его шутка про улыбчивость и виновато опустил уши. Меньше всего ученик сейчас хотел злить свою собеседницу, скорее, разрядить обстановку. На извинении Лазорьки кот с облегчением выдохнул и улыбнулся от мысли, что он и так не запомнил её имя: хорошо, что и теперь не придется.
Отчего-то внимание Лазорьки к его словам о ветровых ученицах отдалось грозовому оруженосцу приятным теплом. Не так уж и часто кто-то кроме сестры терпеливо относится к его хвастовству, которым он, конечно, просто привлекал хоть чье-нибудь искреннее внимание.
— Не переживай, я уверен, из тебя тоже получится очаровательная воительница! — Орехолапу захотелось поддержать Лазорьку за то тепло, которое он почувствовал. Но полностью открываться соседке в окружении чужих глаз и ушей оруженосец был не готов. Любопытство Лазорьки было понятно, но как будто неуместно.
— Я всегда вот такой, Лазорька. Я бы сказал, что поменялось в ту ночь, что я был не таким, как обычно, — увильнул Орехолап, поморщившись от накативших воспоминаний. С удивлением он заметил за собой, что все-таки запомнил имя теневой знакомой и даже употребил его, — А каким я тебе показался тогда? — полюбопытствовал ученик, с трудом представляя мысли своей спасительницы.
— Вообще-то я с нетерпением ждал новостей с прошлого Совета и был очень удивлен, что ваш предводитель ни слова не сказал про ученика из Грозового племени, — теперь интересовался уже Орехолап, озвучивая свои мысли, которые посещали его последнюю луну, — Кажется, я должен сказать спасибо за твое молчание, — оруженосец благодарно кивнул, подтверждая свои слова, — Хотя я все ещё убеждён, что ты сама спровоцировала эту ситуацию. Я бы и сам мог спастись, — наигранно обиженно произнес Орехолап. Об этом он тоже долго думал: а захотел бы он спастись при том эмоциональном настрое? Хватило бы ему времени, чтобы понять, что он хочет жить? — и все-таки за это тоже спасибо. Я бы мог спастись, — «но не стал бы». — Но не успел.
Отредактировано Орешник (2022-11-21 17:54:40)
