- И все-таки мы его поймали - усмехнулся Лисьехвост, с опаской обходя место падения и улегшись чуть ли не на самом солнцепеке. Страх прошел, никто умирать не собирается, однако, после вспышки адреналина, он почувствовал, что не сможет встать с места, пока как следует не отдохнет. Лапы обмякли, живот, наконец, расслабился. Есть совсем не хотелось, казалось, желудок набили камнями. В душе царила странная эйфория, наступающая всякий раз, когда понимаешь, что избежал возможной смерти.
"Все обошлось," - подумал про себя воин, украдкой оглядывая Можжевельника. Он, вроде как, в порядке, хотя переживания за его больную лапу никуда не делись.

- И мы вполне себе целы. Не представляю, как бы я объяснял племени гибель целителя, - сказанное показалось рыжему коту смешным, усы его немного нахально вздернулись и воспаленный эйфорией мозг даже не заметил, что это могло обидеть своего собеседника.  Впрочем, Можжевельник никогда бы не спустил даже маленькую обиду с рук, обладая исключительным остроумием и не менее острым языком. Лисьехвост, к несчастью, пал жертвой его злобного красноречия, еще будучи оруженосцем.
После эйфории обычно всегда накатывала усталость и хотелось немного подремать. Он улегся на бок, вытягиваясь во всю свою длину, да так сильно, что чуть не задел Можжевельника. Затем он обмяк, расслабился, прикрыл глаза, широко зевнул, обнажая белесые зубки и почувствовал, как мир постепенно темнеет, мысли путаются, звуки заглушаются стуком сердцебиения и как, наконец, его мозг погружается в сон...

Ему снилось что-то странное. Он даже не совсем понимает по началу, что именно. Фейерверк каких-то звуков, цветов, запахов. Что-то щекочет его в время сна и он плотнее утыкается в это носом, пытаясь как можно сильнее прочувствовать терпкий запах трав, но он смог различить лишь окопник. В его ушах появился какой-то странный гул, смешанный с биением сердца, чужим или своим собственным - он не понимал. Было жарко, очень-очень жарко, солнце словно бы спалило ему шерсть. Гул нарастал, а глухой стук стал нетерпимо громким, настолько шумным, что он не выдержал и открыл глаза.
На самом деле, он и тогда не понял, что произошло. А когда понял, прямо-таки сгорел от стыда: шерсть его встопорщилась и заиграла на солнце огненными искрами, а глаза болезненно широко открылись в удивлении. Подобрав обвисшую челюсть, он, наконец, смог осознать, что взобрался на Можжевельника.

- Ох, мои извинения... - просипел он, не зная, что и сказать.

Воцарилось неловкое молчание... Есть абсолютно не хотелось, да и хоть как-то шевелиться было даже немного боязно. Лисьехвост был напряжен и ему было очень и очень стыдно. Пожалуй, это был самый неловкий момент в его жизни. Даже желудок, только что сходящий с ума от голода, замолк и окаменел. Молодой воин неуклюже завалился на бок, раздумывая, как теперь поступить. Жара немного спадала, однако солнце все еще беспощадно жгло ему спину.
Впрочем, он не жалел об этой небольшой прогулке. Лагерь, в последнее время, давил на него, вся эта шумиха вокруг раздражала и он безумно хотел хоть как-то отделиться от этого котла из воинских обязанностей, соседей по палатке, охоты и патрулирования. Так что не смотря на инцидент с Можжевельником, он был даже рад. Однако смущение еще никуда не ушло и зоркому целителю, наверняка, было заметно, как молодой воин нервничал.
Так что перед ним встал вопрос: сидеть тут, в молчании и смущении, либо же направиться обратно в раздражающий лагерь. К сожалению, он выбрал второе.

- Не думаю, что целесообразно сидеть здесь весь день... - осторожно начал Лисьехвост и, не встретив сопротивления, продолжил, - мне нужно выполнить свои обязанности. Не думаю, что все племя  наестся одним скворцом. Я пойду и поймаю больше дичи, а скворца оставь себе. В конце-концов, убил его ты, - рыжий воин, немного успокоившись, подмигнул ему и с нарастающей досадой отправился в лесные дали, ведомый божественным запахом притаившейся белки.

И все-таки нужно было остаться с Можжевельником.

Отредактировано Лисьехвост (2018-11-10 21:21:33)