То время, пока Орлинка молчала, задумчиво мотая головой, казались Фениксу вечностью.
<А если она откажется? Что тогда делать? Оставаться вместе с ней? Ерунда...> - внутри шевелилось противное чувство - кот осознавал, что утерял дочь безвозвратно. Ни она, ни её воля, ни коим образом больше от него не зависели. Испытал ли он вполне инстинкт отцовства. Те луны, что котята провели в детской, казались рыжему кратким мгновением. - <И что скажет Серебренница? Как она там...> - при мысли о серой воительнице сердце сладостно сжалось и ему захотелось увидеть любовь своей жизни немедленно!
- Ладно...Можем попробовать... - выдавила Орлинка наконец.
По лицу глашатая, Фен понял - ответ ученицы не вполне его удовлетворил, однако здоровяк лишь велел Арнике показать путь. Феникс вздохнул, вновь собираясь с силами, и поглядел на Огнецветик и Пожара. Первая держалась весьма отстранённо и Звёздное Племя знает, что творилось в её голове. Пожар, как всегда, отличался беззаботностью.
- Вот и хорошо, - заключил рыжий кот и, проходя мимо, тепло похлопал Орлинку по плечу пушистым хвостом.
Конечно, у каждого из детей теперь своя особая судьба и Феникс будет с радостью и гордостью следить за успехами будущих полноправных членов племени.

>>> За всеми

Плато<———

Птенец не знал, сколько времени они в пути. Он и не пытался считать закаты-восходы, в горах случались такие метели, что, как только находили пещеру, выглядывать из неё даже не пытались: ещё не хватало нос отморозить и умереть из-за насморка. Это не говоря уже о простуде, зелёном и белом кашле. Птенцу часто казалось, что горло болит или першит, но то оказывалось банальной жаждой. Как себя чувствует Водопад шкет мог только гадать, поэтому следил за ним очень внимательно, надеясь, что единственный зоркий глаз видит всё правильно и полосатый кот здоров именно так, как выглядит.
Впрочем, беспокойство о состоянии воителя не мешало Птенцу устраивать с ним (хоть и недолгие) бои. Ровных поверхностей теперь было мало, однако, пещеры для целей юнца более чем подходили.
Птенец был уверен, что встретит какого-то бродягу или одиночку, может, нескольких. Слышал, что здесь есть ещё врачеватели-знатоки трав. Выудил у Шептуна, который много чего знал, вернее, почившая мама наставника чёрного оруженосца: при встрече пожал бы ей лапу. На случай, если одиночки окажутся неразговорчивыми или попытаются обмануть, Птенец и тренировался, да и Водопада держал в тонусе.
Но время отдыха им было нужно тоже. Как сейчас. Они лишь спокойно сидели в тёмной расщелине, как условились, подальше друг от друга. То, что Птенец приближается к Водопаду во время их «потасовок», в учёт не шло: это краткие мгновения близости, тем более, оруженосец каждый раз очищал лапы перед боевой тренировкой на случай, если зараза может перейти по ним к глазам полосатого. О своём здоровом оке больной так же пёкся.
Раньше вокруг расщелины свирепствовала снежная буря, но постепенно та начала утихать.
Птенец навострил уши: тишина. За ночь погода успокоилась.
— Подъём, Водопад! — усмехнулся, подходя к спящему воителю. — Идём дальше.
«Я верю, мы почти у цели»
Почти там, где должно расти целебное растение. Птенец знал, что оно с другой стороны горы, кое-что выпытал до того, как отправиться в путь. Оставалось узнать у бродяг, но в тайне от серого, где именно растёт эта странная трава, цветок... И прождать там до самых Юных Листьев. Как и договаривались.

———>Скалистый навес